|
W. Doggie
Редакторы: bobby, Wega Как мистер Киббл боролся с фауной
Особенности моего недуга тягостны и мучительны, ведь заключаются они в слабости и беспомощности, в растерянности, кои свойственны людям, пренебрегающим делами своими и не спешащим к отправлению обязанностей, а также - в угрызениях совести, что жалит стыдливые умы. Моя нравственная чувствительность и душевные порывы, и жажда воплощенья замыслов своих, и взыскующий долг требуют действия; однако мне трудно не только исполнять задуманное, но даже предпринимать к тому попытки. Кляну я морок, сковавший члены мои, и готов отдать жизнь за то, чтоб встать и пройтись; и сны мои мучительны и опасны, но, поддавшись порыву, могу ли я свершить то, к чему стремятся душа и тело мои, скованные недугом.
Графиня Кроун легко поднялась с оттоманки и сделала несколько шагов навстречу мистеру Кибблу. Была она очень хороша собой - высокая, стройная, с точеными, словно у Афины Парфенос, чертами. Тяжелый темно-вишневого оттенка шелк платья струился с ее обнаженных плеч, дополняя своим теплым мерцанием иссиня-черные локоны прически и столь же черные выразительные глаза.
- Мистер Киббл… - она слегка приподняла бровь, рассматривая со вниманием лицо своего гостя, который кудряшками своими и голубыми глазами скорее напоминал херувима, чем старшего служащего Вестминстерского магистрата. - Благодарю за скорое ваше прибытие. Присаживайтесь вот сюда… - она царственно кивнула в сторону кресла с резными мореного дуба подлокотниками.
Мистер Киббл ответил на приветствие, устроился в кресле, окинув взглядом роскошную, с изысканным вкусом обставленную гостиную, и приготовился выслушать леди, которая держалась на удивление спокойно, при том, что исчезновение графа Кроуна, по поводу коего он был приглашен в этот дом, и обстоятельства, сопутствующие этому исчезновению, представлялись весьма необычными и, более того, ужасающими. - Я готов выслушать вас, миледи, - произнес мистер Киббл, поглаживая пухлыми ручками теплое дерево кресла. Из глубины комнаты вдруг раздался скрипучий старческий голос: "Принесите мне ч-чаю! Принесите мне ч-чаю!", в тот же миг дверь гостиной отворилась, и на пороге появилась фигура высокого полноватого мужчины. Странный голос принадлежал большому белому попугаю с оранжевым хохолком-короной на голове, а фигура - младшему брату графа Кроуна, мистеру Фицричарду. - Леди … - начал он, но красавица плавным движением руки остановила его порыв, опустилась на оттоманку и начала свой рассказ, сохраняя не всегда несвойственное представительницам ее пола самообладание.
- Как вы уже знаете, мой муж пропал вчера вечером, и, возможно, мое столь скорое волнение по поводу его исчезновения могло показаться странным, но сегодня ночью из клетки сбежал бенгальский тигр, которого граф привез из своего последнего путешествия в Индию… - графиня замолчала, побледнев, но тотчас справилась с собой, вновь остановив попытавшегося прийти ей на помощь деверя. - Где содержался этот… тигр? - спросил Киббл, его голубые глаза округлились, словно у ребенка, которому читают на ночь страшную сказку. - В парке, там, куда выходит западное крыло дома. Муж построил для него клетку,
довольно просторную клетку. - И что же произошло вчера?
- Вчера вечером муж, как обычно, вернувшись из клуба, удалился в свой кабинет.
- А вы, миледи? - Я… я легла спать, тоже, как обычно. Джонатан… мистер Фицричард оставался у нас… - Утром я решил прогуляться… - вставил тот.
Графиня побледнела еще больше, зрачки ее черных глаз стали бездонными. Киббл перевел взгляд на Фицричарда.
- И как прошла ваша прогулка? Вы увидели что-то необычное?
Тот нервно сжал руки и отмерил комнату широкими шагами, к окну и обратно.
- Я вышел к вольерам, где содержатся животные, и увидел, что клетка тигра была пуста, а дверь, ведущая в нее, отворена настежь… - Клетка не совсем была пуста, - безжизненным голосом произнесла графиня. - Там, на земле, обнаружились… истерзанные… изорванные цилиндр и фрак моего мужа, те самые, в которых он вечером уезжал в клуб, и… - леди замолчала, переводя дыхание. - … и пятна крови, - продолжил мистер Фицричард. - Я кинулся в спальню брата, но Чарльза там не оказалось, мы обыскали весь дом… - Он даже не ложился спать… - вставила графиня.
- Мы подняли тревогу, слуг, со всеми предосторожностями обыскали парк и обнаружили тигра, спящего под дубом…
- Он спал… - эхом повторила женщина.
- Нам удалось посредством сети и с помощью Джона Уотера - он присматривает за тигром - поймать животное и вернуть в клетку. Уотер клянется, что вечером клетка была заперта, и я не знаю, верить ли ему. Но самое ужасное, что Чарльз пропал… бесследно, и мы боимся думать о том, что могло произойти… Мистер Киббл, Фицричард и графиня, которая, не взирая на уговоры деверя, отказалась остаться в доме, вышли в парк.
На огороженном узорчатой оградой пространстве располагался настоящий зверинец.
В большом вольере разгуливали павлины, волоча за собой пестрые хвосты. В соседней
клетке по искривленному стволу неведомого дерева карабкались две розоволицые макаки.
Клетка с тигром находилась немного в стороне, отгороженная добавочной решеткой.
Бело-черный красавец тигр медленно поднялся, подошел к прутьям клетки и лениво рыкнул, показав алую пасть и внушительного вида клыки. Мистер Киббл поежился и повернулся на звук, похожий на всхлип, который издала графиня.
- Милдред… - тихо произнес мистер Фицричард.
Несколько минут все трое безмолвно стояли, глядя на вяло бродящего по клетке тигра.
Наконец, мистер Киббл нарушил молчание. - Далеко ли отсюда нашли тигра?
- У букового пруда, это в полумиле отсюда.
- Буковый, это оттого, что там растут буки? - спросил мистер Киббл.
- Да… - чуть раздраженно ответствовал Фицричард, - пруд окружен буковыми деревьями.
Зверь спал под одним из них … - он неприязненно кивнул в сторону тигра.
- Кто же осматривал клетку? Опишите все подробнее, сэр…
У того дернулась щека, он прижал ее ладонью. - Я… когда я подошел к клетке и увидел, что дверца открыта, тигра в ней нет, на полу лежит какая-то одежда, то и не сразу понял, чьи это вещи. Потом бросился искать Уотера.
- Где же вы нашли его? - Я не нашел его… - То есть, как не нашли? - мистер Киббл уставился на Фицричарда округлившимися глазами. Тот раздраженно кашлянул. - Его комната была пуста… Я поднял лакея и отправил его искать Уотера. - В котором часу это было? - Около шести утра…
- Вы всегда так рано гуляете? - Нет, обычно я встаю позже, но сегодня мне не спалось, и я решил проехаться верхом, конюшни расположены вон там, за флигелем, - виконт махнул рукой в сторону длинного приземистого здания, наполовину скрытого среди деревьев. - Я вышел через черный ход, прошел мимо зверинца Чарльза и увидел открытую клетку…
- Понятно. Значит, вы отправили лакея, а сами… - А сам вернулся сюда, вошел в клетку. Осмотрел одежду…Увидел, что они похожи на вещи брата. Затем пришел лакей с Уотером, они подняли слуг, а я бросился в спальню
графа, остальное вы знаете… - Отчего же вы решили, что графа постигла столь печальная участь? - участливо
спросил мистер Киббл и оглянулся на графиню, которая во время их разговора не произнесла ни слова. Взгляд ее черных глаз был устремлен куда-то вдаль, неведомую для старшего служащего магистрата. - Не мог же тигр проглотить взрослого мужчину, не оставив, простите, мадам, никаких следов, кроме изорванной одежды. Кстати, я хотел бы взглянуть на нее. К тому же следует
осмотреть место, где был обнаружен спящий тигр и потолковать с Уотером.
Джон Уотер оказался крупным широкоплечим мужчиной лет сорока с низким хрипловатым голосом.
Мистер Киббл осмотрел останки мужского костюма, принесенные Уотером. На изорванном
шейном платке красовались бурые пятна, изрядно напоминающие следы пролитой крови.
- Да, я ухаживаю за этими тварями, сэр, уже несколько лет. С тех пор, как хозяин привез их сюда, - начал Уотер свой рассказ. - У меня всегда порядок, сэр, и ежели кто пытается обвинить меня, что я клетку не запер, то это неправда, сэр. Я каждый вечер кормлю эту животину, и сам проверяю запоры. Уотер продемонстрировал огромную ладонь, словно доказательство прочности замков. - Клетка закрывается на ключ? - Да, там есть задвижка и вдобавок замок с ключом.
- А ключ от замка только у вас? - Да, сэр, только у меня.
- Граф часто приходил сюда? - Да, он любит смотреть на них, особенно на Афима…
- На Афима? - На тигра, сэр, так его зовет хозяин. Красивая животина, не правда ли, сэр?
- Красивая… - согласился мистер Киббл, - Опишите, как вы поймали его. Было
страшно? - с любопытством добавил он, склонив кудрявую голову набок. - Да что вы, сэр, он спал, как дитя… Гляньте на него, он и сейчас сонный. Я сетку накинул, парни помогли, морду и лапы привязали к шесту. Индусы так их и носят…
- Вы были в Индии? - Да, сэр, с хозяином. - А по ночам граф не приходил к… Афиму?
- Вот этого я не знаю, сэр… Может, и приходил. - Где вы были вчера ночью, Уотер?
Уотер бросил быстрый взгляд из-под густых бровей, мистер Киббл смотрел на него,
добродушно моргая своими длинными, словно девичьими, ресницами. - Спал, сэр, где же я мог быть ночью?
- И где же вы спали, Уотер? Или вы скрываете это потому, что вчера по оплошности или намеренно оставили открытой клетку? Вы в сговоре с кем-то, Уотер? - голос мистера Киббла звучал мягко. Он словно и не требовал ответа, а расспрашивал того о блюдах, которые были съедены за ужином. - Сэр, что вы такое говорите, сэр? В каком сговоре, с кем? Я много лет верно служу хозяину, и он может положиться на меня во всяком деле, с которым я могу управиться… - в голосе Уотера зазвучало искреннее возмущение. - Так, где же вы ночевали? - Сэр… ну это мужское дело… понимаете ли, сэр…
- Не хотите выдавать свою пассию, Уотер? - улыбнулся мистер Киббл. - Пассии никакой у меня нет, а вот Дженни, кухарка, та хороша… Только не говорите миссис Бронкс, сэр, а то она выгонит ее. Пообещав Уотеру сохранить его сердечную тайну от грозной домоправительницы, мистер Киббл, тем не менее, встретился с Дженни, чтобы удостовериться в правдивости его слов. Мистер Киббл, держа в руках внушительных размеров тетрадь в желтоватом кожаном переплете, устроился в гостиной в уже облюбованном прежде кресле и даже позволил себе вытянуть уставшие ноги в ожидании графини, с которой он пожелал побеседовать. Он исходил не одну милю по парку, осмотрел место, где был обнаружен спящий тигр, затем - пруд и конюшни, и, вернувшись в дом, побывал в спальне и кабинете пропавшего графа, а также побеседовал с валетом, горничной и другими слугами. Он поднялся навстречу вошедшей в гостиную графине; она, кивнув ему с грацией греческой богини, устроилась на оттоманке. - Леди Кроун, как часто за последнее время ваш муж покидал дом в ночное время? - спросил мистер Киббл, взирая на красавицу невинно-голубым взором только что родившегося младенца.
По лицу графини невозможно было прочесть, как она отнеслась к столь прямому вопросу. Помедлив, она ответила:
- Я не могу ничего сказать по этому поводу. Он часто довольно поздно возвращался… возвращается из клуба, но чтобы он уходил из дома ночью… Что вы имеете в виду? - А что вы можете сказать об этом? - продолжил мистер Киббл, словно не услышав вопроса, и протянул графине тетрадь. - Это тетрадь моего мужа, он ведет в ней записи по управлению поместьем, - ответила графиня, взглянув на предлагаемый ее вниманию предмет. - У вас нет управляющего, миледи? - Есть, но граф предпочитает делами заниматься лично. - А что означают эти записи? - мистер Киббл раскрыл тетрадь и показал графине исписанные цифрами страницы. - Но… я никогда не вникала в дела мужа, здесь какие-то цифры, значения которых я не понимаю. Вы думаете, это может иметь отношение к … Но какое? Где он? Тигр, этот зверь, это чудовище, он не мог…- на лице графини мелькнула тень волнения, после чего бледные черты вновь сковало тщательно разыгранное спокойствие. - В чем я могу вас уверить, так это в том, что, фигурально выражаясь, тигр не употребил графа в качестве ужина. Во-первых, нет никаких следов, каким-либо образом указывающих на это, и я не стану волновать ваше воображение примерным описанием картины, которая могла бы представиться взорам в противном случае. А где же ваш управляющий? - мистер Киббл резко сменил тему. - Его нет в доме. - Его отпустили на несколько дней - что-то произошло в его семье, кажется… Но вы знаете, что случилось с моим мужем? Он жив? - голос графини звучал совсем безжизненно. - Я хотел бы еще раз побеседовать с мистером Фицричардом, если позволите. Наедине. Графиня молча кивнула, поднялась с оттоманки и вышла. Мистер Киббл в ожидании прошелся по гостиной, с интересом разглядывая своих близнецов - лепных купидонов, порхающих под потолком в четырех углах комнаты. Фицричард появился через несколько минут. - Мистер Фицричард, я уже задавал вопрос о ваших утренних привычках, не расскажете ли мне о дневных и вечерних… Как вы провели вчерашние день и вечер? - спросил старший служащий Вестминстерского магистрата. - Я? Но какое это имеет отношение к исчезновению брата? Впрочем… с утра… с утра я сопровождал на прогулке графиню, затем занимался делами, обедал в доме, а вечером - Ковент Гарден… Я сопровождал леди Кроун.
- Ваш брат не любитель театра? - Нет, он предпочитает иные занятия.
- И часто ли вы сопровождаете леди Кроун? - Но какое это имеет отношение к делу?
Мистер Киббл ничего не ответил, но его голубые глаза были полны невинного интереса.
- Да, - продолжил мистер Фицричард, - я иногда сопровождаю графиню, когда ее муж очень занят.
- А вы уверены, что вещи, найденные в клетке Афима, именно те, в которых граф ушел вчера из дома?
- Афима? Почему Афима? - воскликнул мистер Фицричард. - Так зовут тигра, по словам Уотера. А вы не знали этого, сэр? - Нет, впервые слышу. Но я и не интересовался, как его зовут, терпеть не могу хищников. Эти забавы брата... я знал, что они не доведут до добра, я чувствовал, что случится несчастье…
- Чувствовали? Вы не ответили на мой вопрос о вещах вашего брата. На нем были именно эти вещи? Что там?.. Цилиндр…
- Да, шейный платок, цилиндр и фрак. - Отчего же вы чувствовали, что случится несчастье, сэр? Что-то предвещало его? - Не могу объяснить, знаете ли, мистер Киббл, так бывает… Ощущения, этот тигр, пристрастие к нему брата… - Когда вы вчера видели графа Кроуна? - Утром, за завтраком, потом за обедом, а затем слышал, как он вернулся из клуба, но было поздно, и я не выходил из своей комнаты. - Вам знакома эта тетрадь? - спросил мистер Киббл. - Кажется, это тетрадь моего брата, он любитель заниматься делами.
- А что вы можете сказать об этих записях? - мистер Киббл раскрыл желтоватую обложку и подал тетрадь мистеру Фицричарду. Понед., июнь 24..... 130 ... 25......14 ... 26......100
... 27...... 80 ... 28...... 80 ... 29...... 80 ... 30...... 80 Понед., июль 1...... 80 ... 2....... 80 ... 3....... 90
... 4..... 100 ... 5....... 80 ... 6....... 80 ... 7....... 80 Понед., июль 8.... 300 ... 9..... 50 ... 10 -
... 11 ... 12….. 80 ... 13…..120 ...14....
Понед., июль 15... 76 ... 16... 73 ... 17... 73 ... 18... 70
... 19... 240 ... 20... 400 ... 21... 550
Понед., июль 22... 60 ... 23... 300 ... 24... 400 ... 25... -
...26... 700 ... 27... 800 - Но я совершенно не занимаюсь такими делами, - произнес тот, взглянув на страницу. - Но вы не находите странными эти записи? Они совершенно не похожи на, скажем, вот эти.., - мистер Киббл пролистал тетрадь. - И взгляните, вот здесь и здесь, вновь похожие… Я теряюсь в догадках: о чем могут говорить эти цифры? - Но какое отношение это имеет к исчезновению или возможной гибели моего брата? При чем здесь цифры? Вы не тем занимаетесь, мистер Киббл! Вероятно, его уже нет в живых! А все этот проклятый тигр!
- Но вы прекрасно понимаете, что тигр здесь ни при чем, или, точнее, почти ни при чем. Не так ли, сэр? - губы мистера Киббла растянулись в невинной улыбке. Мистер Фицричард уставился на собеседника, поедая того глазами.
- Что вы хотите этим сказать? - Вы неравнодушны к леди Кроун?
- Вы забываетесь, сэр! - Отнюдь, я просто пытаюсь восстановить цепочку событий, которая волей-неволей, как я полагаю, привела ко вчерашней ночи, и очень хотел бы услышать ваш рассказ, прежде чем здесь появится прекрасная графиня, которую вы, осмелюсь предположить, хотели бы видеть вдовой, даже несмотря на то, что мужем ее является ваш родной брат. И я могу вас понять, как мужчина, - купидон застенчиво улыбнулся, и щечки его слегка порозовели, - но не как человек.
Мистер Фицричард вскочил с кресла и пустился в поход по гостиной, к высокому окну и обратно. Вопрос старшего служащего магистрата остановил его на полпути от окна к дивану.
- Как давно ваш брат употребляет опиум? - Откуда вы узнали об этом?
- Как давно, сэр? Ответьте, и я объясню вам, как я понял это. - Лет десять, - помолчав, ответил Фицричард. - Сначала он пользовал лаудан, как лекарство: у брата были с детства боли в желудке, затем - Индия: после того как он вернулся оттуда, опиум стал смыслом его жизни. - Как давно он женат? - Три года.
- Леди Кроун знает о пристрастии своего мужа? - Возможно, догадывается… Мы никогда не обсуждали это. - И все три года вы любите его жену? Мистер Фицричард провел рукой по лицу и, помедлив, ответил: - Нет, это продолжается еше дольше. Он равнодушен к ней, ему не нужно ничего, кроме опиума, - остатки деланного спокойствия стекали с него, как грим с лица фигляра. - Но как вы узнали?!
- Во-первых, на эту мысль навели меня пятна на шейном платке вашего брата, во-вторых, записи в тетради... Что они могут означать? - мистер Киббл снова раскрыл злополучную тетрадь. - Количество капель лаудана… Записи человека, который тщетно пытается справиться со своим недугом. А в-третьих, спящий тигр… и его имя. Хотя, последовательность фактов можно варьировать.
- Но он и не пытался! Он отмахивался от моих слов и уговоров - от меня, словно от назойливой мухи! Он губил себя и ее… - И вы решили убить его? - Вам не кажется, что вы забываетесь, сэр?
- Вы уже говорили мне это, мистер Фицричард. Когда же вы в последний раз видели своего брата?
- Я уже сказал вам… - Вы солгали, сэр. Если вы видели его за обедом, то откуда вы могли знать, во что он был одет, когда уходил из дома вечером? - Но он всегда так одевается…
- Мистер Фицричард, у вас есть блестящая возможность избежать грядущих мук совести, на которые вы будете обречены, если сейчас не расскажите мне обо всем, что произошло вчера. Иначе я вынужден буду пригласить сюда графиню и представить ей историю в собственной интерпретации. - Но она не поверит ни слову, сказанному вами.
- Пусть так, но зерно сомнения будет посеяно, а во что оно разрастется, неведомо никому. Ведь вы любите ее, сэр…
Фицричард снова бросился мерить гостиную шагами, нервно дергая шейный платок, словно задыхаясь. Наконец он остановился перед мистером Кибблом. - Хорошо, я расскажу вам, но прежде, прежде… я должен вернуть его!
- Так распорядитесь же! - Я не могу… Нельзя, чтобы в доме говорили об этом.
- Странный вы человек, мистер Фицричард. Исчезновение брата не кажется вам предметом для пересудов, но вопрос его возвращения почему-то вызывает у вас подобного рода тревогу. Попытайтесь найти способ решения, я жду вас здесь, чтобы услышать ваш рассказ до возвращения графа. - Все произошло почти случайно, - начал мистер Фицричард свой рассказ, вернувшись в гостиную. - Поверьте, я не планировал… я не смог бы… я был, словно в тумане, в бреду. Последнее время он каждый вечер приходил и подолгу беседовал с тигром, стоя у клетки. Вчера, вернувшись из театра, я хотел поговорить с братом - я спустился, когда он кормил тигра, Афима… Надо же! Он даже тигру дал имя проклятого зелья[1]. Я остановился у выхода из дома, когда он открыл клетку и вошел в нее, держа в руке бокал. Я словно оцепенел, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, слова застыли у меня на языке. Мысль, что сейчас разрешатся все мои страдания, дала мне силы обозревать происходящее с холодностью стороннего наблюдателя и обрести ту степень душевной крепости, которая позволила мне стоять и ждать ужасного конца. Он выпил содержимое бокала, пролив часть себе на грудь, бросил в тигра цилиндр, затем снял фрак и стянул шейный платок. Я ждал, но тигр, потерзав вещи, вдруг прошел мимо брата, как будто не замечая его, вышел из клетки и побежал по аллее. Брат кинулся за ним. Третьим последовал я. Я наблюдал, как тигр обошел пруд и улегся под дерево, словно устав от перехода, столь долгого для зверя, уже привыкшего к узкому пространству клетки. Брат мой лег рядом, будто бродячий циркач. Бешенство и злоба охватили меня при виде такого падения. Я был как в дурмане, словно тоже принял лаудан. Я вернулся к дому, вошел в конюшню, вывел гнедого и взгромоздил спящего брата поперек седла. Я не могу описать путь, который проделал по ночным улицам города, пока добрался до того дома в Ист-Энде, что был известен мне со слов брата. Я оставил его там, - Фицричард замолчал, не в силах продолжать свой рассказ.
- И на что вы рассчитывали, сэр, после того, как тигр, опьяненный опиумом, который, видимо, ваш брат добавил к его ужину, отказался закусить вашим ближайшим родственником? - спросил мистер Киббл. - Что брат ваш, приняв столь огромную дозу опиума, уже не придет в себя и умрет в том притоне? Что он исчезнет с лица земли? Знаете ли, мистер Фицричард, подобный способ ухода со сцены жизни был довольно хорошо известен в XVII веке, но считался в то время привилегией особ королевской крови и ни в коем случае не был позволителен иным лицам. Впрочем, это действительно к делу не относится.
- Я не знаю, не знаю! - в отчаянии воскликнул Фицричард. - Я должен был избавить ее от кошмара, в котором она жила,- он опустился на оттоманку и закрыл лицо руками, издав звук, похожий на рыдание.
Мистер Киббл остановился, наблюдая за экипажем, который приближался к дому. Сидящий на козлах Джон Уотер бросил на него быстрый взгляд, мистер Киббл слегка приподнял цилиндр, то ли приветствуя спящего в глубине кареты графа Кроуна, то ли прощаясь со стоящим на ступенях мистером Фицричардом.
*************** Особенности моего недуга тягостны и мучительны, ведь заключаются они в слабости и беспомощности, в растерянности, кои свойственны людям, пренебрегающим делами своими и не спешащим к отправлению обязанностей, а также - в угрызениях совести, что жалит стыдливые умы. Сны мои мучительны и опасны, но, поддавшись порыву, могу ли я свершить то, к чему стремятся душа и тело мои, скованные недугом. Имя недугу моему - опиум.
Особенности моего недуга тягостны и мучительны, ведь заключаются они в слабости и беспомощности, в растерянности, а также - в угрызениях совести, что жалит стыдливые умы. Моя нравственная чувствительность и душевные порывы, и жажда воплощенья замыслов своих, и взыскующий долг требуют действия, но, поддавшись порыву, должен ли я свершить то, к чему стремятся душа и тело мои, скованные недугом. Имя недугу моему - любовь. ****************
[1] afim - опиум (хинди)
Конец декабрь, 2009 г.
Copyright © 2010 г. W. Doggie 
|
