«Новогодний (рождественский) рассказ»
Рождественская история
Машина чихнула, вздохнула и заглохла. Маша нахмурилась,
покрутила ключом зажигания, а когда ее малышка никак не отреагировала,
выругалась сквозь зубы и стукнула по рулю кулачком. Потом, вспомнив что-то, она
полезла в сумочку, достала телефон, тупо посмотрела на черный экран и
сообразила, что забыла сегодня зарядить свою Нокию, о чем та неоднократно
намекала своей хозяйке полдня и, видимо, не дождавшись подпитки, тихо и скорбно
скончалась в теплой тесноте Машиной сумочки. Ну, это уж было последней каплей!
Слезы, кое-как державшиеся внутри глаз, брызнули ручьем, и Маша вяло бросила
бесполезную трубку на переднюю панель. День не задался с самого начала. С утра на нее наорал управляющий отделением банка за непроведенные вчерашние документы. По правде
говоря, Машиной вины в том не было, отдел программистов заблокировал вчера
сервер и переустанавливал программу «Клиент-Банк». Клиенты начали звонить
сегодня, не обнаружив в выписках своих отправленных платежек, Машу вызвали на
ковер и вставили по первое число. Вернувшись в кабинет, она нечаянно задела ногой телефонный шнур, и аппарат с печальным всхлипом спланировал со стола, развалившись на
мелкие части. Маша попросила секретаршу принести другой аппарат, а когда
закрывала дверь кабинета, нечаянно прищемила палец и минут десять еще плясала по
комнате от боли. Ближе к обеду ситуация с платежками разъяснилась, но Маша
извинений от управляющего так и не дождалась. Зато приволокся Макс из управления
автоматизации с повинной головой и, картинно бухнувшись на колени, долго стучал
лбом о крышку стола, и, в конце концов, умолил принять предложение его отдела
отобедать с ними «в одной суперской кафешке». Маша решила плюнуть на свою
вселенскую скорбь и попробовать поднять себе безвозвратно рухнувшее настроение.
Они приехали в «Кофейню», и первый, кого увидела Маша,
войдя внутрь, был Николай, ее бывший возлюбленный. Он сидел за столиком с
какой-то умопомрачительной блондинкой и нежно целовал девицу в щечку,
по-хозяйски обняв за плечи. Да, они расстались месяц назад, Маше надоело его
бесконечное вранье, да и любви, похороненной под толстым слоем разборок, обид и
измен, совсем не осталось. Но видеть его в такой пикантной ситуации было очень
болезненным испытанием. Маша незаметно проскользнула за своими спутниками в
отгороженный закуток, но аппетит был окончательно испорчен, и она только скучно
ковырялась в тарелке, едва слыша программистов, которые всячески старались
развеселить ее, рассказывая всевозможные байки, анекдоты из своей программерской
жизни. После обеда она поспешила на заседание «Круглого стола» и
битых два часа потратила на пустопорожние разговоры в стиле «Ура! Вперед! Да
здравствуем мы, единые и непобедимые», а потом лопатила горы бумаг у себя на
столе, надеясь успеть к концу рабочего дня и отнести начальству аналитическую
справку за декабрь, которую это самое начальство во время утренней выволочки
возжелало увидеть непременно сегодня, не дожидаясь конца упомянутого декабря.
Когда она влетела в приемную заведующего с готовым отчетом, секретарша Аллочка,
сочувственно улыбнувшись, сообщила, что управляющий как уехал на обед, так и не
возвращался, а завтра, скорее всего, улетит на Рождественские праздники в Париж.
Маша оставила ненужную уже папку Аллочке, а сама приплелась
в кабинет и, плюхнувшись в кресло, тихо простонала что-то нечленораздельное.
Потом перевела взгляд на страничку настольного календаря, и нечленораздельный
стон опять повторился, только уже с вкраплениями ненормативной лексики: через
час она должна была присутствовать на Рождественском ужине, который устраивала
ее подруга Иришка. Они с мужем жили в своем доме за городом, куда по хорошей-то
дороге было ехать не меньше получаса, а сейчас, в снегопад, Маше придется
плестись долго, и заехать домой переодеться она однозначно не успевает. «Ничего,
лыжный костюм возьму у Ирки, чтобы завтра погулять «на природе», а вечернее
платье… В конце концов, мы там будем только втроем, не для кого наряжаться», − и
она, подойдя к зеркалу, оглядела свой изящный брючный костюм с треугольником
белого топа в вырезе пиджачка, потом скривилась, махнула рукой и, натянув
короткую шубку, вышла из кабинета. И вот теперь ее машинка решила, что напастей на Машину голову свалилось маловато, и застряла посреди дороги в лесу. Между деревьями уже
мерцали далекие огоньки коттеджного поселка, где ее сейчас ждали, но прошагать
по снегу пару-тройку километров девушка была как-то не совсем готова.
Маша сердито вытерла платком мокрые щеки и выкарабкалась из салона на холод, проваливаясь каблучками в снег на обочине.
«О, господи, чего же делать-то теперь?» И словно в ответ на
ее вопрос за поворотом мелькнули фары, и огромное чудовище черного цвета с шумом
притормозило за пару метров от заднего бампера ее машины. Раздался низкий
оглушительный рев клаксона, и Маша, сжав зубы, вздернула подбородок. «Какого
дьявола ты сигналишь?! Я что, нарочно здесь стою? Мог бы просто перепрыгнуть
своим танком через мою козявку и не заметить! А теперь гуди хоть до скончания
века!» Дверца всхлипнула, и из машины с ворчанием вывалился
высокий мужчина и, потопав по снегу ботинками, направился к ней: − Ну, что стоим? Кого ждем? Права купили, а с машиной обращаться не научились? − Какого черта вам нужно? − голос опять предательски дрогнул, но Маша, сжав кулачки так, что ногти впились в ладошки, удержалась от слез. − Мне вообще-то проехать надо. − На вашем тракторе можно и по обочине. Мужчина подошел ближе, но, поскольку фары светили ему в
спину, лица его в темноте было не видно. Зато Машина физиономия с распухшим
носом и размазанными глазами, освещенная фарами, видимо, сияла не хуже луны в
небе, которая с любопытством наблюдала за ними свысока. Мужчина, видимо
разглядел все украшения Машиного лица и уже более вежливо спросил: − Что с машиной-то? Сломалась, что ли? − Да ну что вы! Я просто стою здесь, дышу свежим воздухом и
любуюсь ночным лесом, − огрызнулась Маша. − Она еще и хамит!− изумился ее собеседник. − Вам помощь нужна или как? Вместо ответа Маша повернулась к нему спиной, чтобы
весенние ручьи слез, радостно заплескавшиеся на ее щеках, не забрызгали ее
непрошеного собеседника. − Девушка, мне вообще-то некогда! Меня ждут. Давайте уже решайтесь на что-нибудь. Холодновато здесь! Маша зашмыгала носом и развернулась. − Не заводится она. Не знаю, что делать. И телефон…
разрядился-а-а…, − прорыдала она уже в полный голос. − Э, э! Ну-ка, без слез мне тут, − и он, шагнув к ней навстречу и оказавшись на целую голову выше нее, взял своими ручищами девушку за
плечи и хорошенько встряхнул. От удивления Маша совершенно забыла про слезы, про
суматошный неудачный день и уставилась на своего неожиданного помощника.
Неизвестно, сколько времени они так стояли, глядя друг на друга. Опомнившись,
мужчина хмыкнул, обойдя Машу, подошел к дверце ее машины и кое-как, кряхтя,
втиснулся в салон, отодвинув кресло, насколько было возможно. Потом он склонился
к ключу зажигания, поколдовал над ним, а затем повернул. Машина тихо и ровно
загудела. Маша ошеломленно смотрела, как он неловко выбирается из ее
машинки и идет к ней, улыбаясь во весь рот. Она разглядывала его лицо,
освещенное фарами джипа, забыв о своем совершенно непрезентабельном виде. Темные
брови, глаза, твердые скулы, а он довольно симпатичный этот ее добровольный
спаситель, подумалось ей. Упомянутый спаситель остановился в двух шагах от нее и
стряхнул снег с волос: − Ну что, теперь, кажется, все в порядке? − Как у вас это получилось? − Работа такая. − Вы что, автослесарь? − Не угадали. Скорее, ангел-хранитель, − усмехнулся ее
собеседник. − В смысле? − Маша как открыла рот, так и стояла, забыв его
захлопнуть. − Есть такая профессия − людей из беды выручать. МЧС,
слышали? Ну ладно, давайте, я вас провожу до поселка. Вы же, наверняка, туда направляетесь? − Д-да! − кивнула Маша. − Ну, тогда поехали, а то что-то сегодня день тяжелый. Да и ждут меня уже, − словно бы извинился он и, развернувшись, направился к тарахтящему джипу. − Постойте! − вырвалось у Маши. − А если она опять… − Да нет, не должна. В любом случае я буду рядом − ответил он, оглянувшись через плечо и берясь за ручку дверцы. Возле Иришкиного дома Маша притормозила и опустила стекло. Джип поравнялся с ее машиной, и затемненное стекло тоже сползло вниз. − Спасибо, я приехала. − Вам сюда? − ей показалось или в голосе его зазвучало безмерное удивление? − Ну что же, всего хорошего, − улыбнулся он на прощанье, а
Маша заторопилась: − Подождите! Как вас зовут-то? − Да вот так и зовут. Когда помощь очень нужна, − рассмеявшись, мужчина поднял стекло и, переваливаясь по заснеженной колее,
осторожно объехал Машин автомобильчик и с рычанием тронул с места. Маша заехала в предусмотрительно открытые хозяевами ворота и притормозила на подъездной дорожке. Ира выбежала в прихожую в кокетливом
фартучке и всплеснула руками: − Машуля! Я уже волноваться начала! Боже мой, что это у
тебя с лицом? − Остатки былой роскоши, − тихо смеясь, ответила Маша и,
вооружившись платочком, привела себя в порядок возле большого зеркала в прихожей. Потом пригладила растрепавшиеся волосы, подкрасила губы и с довольным видом оглядела себя в зеркале. Результат ее весьма удовлетворил. После
происшествия на дороге настроение ее странным образом улучшилось, и она была готова по мере сил поддержать дружескую компанию за столом. Комната была празднично украшена, стол накрыт, Володя трудился, открывая вино. Он, улыбнувшись, кивнул и, взглянув на часы, сообщил: − Подождем немного, Иван позвонил, сейчас придет. Сказал,
что только что вернулся. Иван − это наш новый сосед, − пояснил он Маше,
обменявшись с женой заговорщическими взглядами. Их гостья в ответ нахмурилась: − Вы же сказали, что посидим в узком кругу без посторонних. − Если четыре человека − это широкий круг… − закатил глаза Володя. − Так. Вы опять за свое? Может, хватит меня беспрерывно
сватать? − проворчала Маша, сворачивая салфетки в аккуратные розочки и
раскладывая их на сервировочные тарелки. − Да, что ты, Машуль, даже и не думали, − зачастила Иришка, − Просто он живет здесь один, постоянно пропадает по командировкам, а тут вдруг
приехал на праздники. Вот мы и решили: чего он там скучать будет? В Рождество
нужно делать добрые дела. Правда же, Володь? − А то, − бодро откликнулся муж и с характерным чмокающим звуком вытащил пробку из последней бутылки. Ирина внесла своего фирменного гуся на блюде и попросила Машу помочь. Девушки водрузили блюдо в центр стола, переместив другие тарелочки с салатами, рюмки и фужеры, когда звякнул колокольчик у входа. Володя вышел из комнаты и вернулся уже с гостем. − Ну вот, прошу любить и жаловать, наш сосед. Знакомься, Иван, это наша Маша, − заявил страшно довольный собой хозяин дома, а Маша просто
остолбенела, таращась во все глаза на вошедшего высокого мужчину, который буквально полчаса назад так кстати оказался ее ангелом-хранителем. Глаза Ивана обежали стройную фигурку девушки и задержались на ее лице в восхищенном
удивлении, а губы дрогнули в едва сдерживаемой улыбке. Иван, помолчав, сказал, обращаясь к Маше: − А мы уже знакомы, не так ли? Я же говорил: что меня зовут, когда я очень нужен. Вы, наверное, меня позвали? Маша смущенно кивнула, глаза ее сияли.
* * * декабрь, 2007 г.
Copyright © 2007 Светлана Белова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
|
