Девушки успели умыться и переодеться к обеду, и это придало им уверенности. По крайней мере, строгий мистер Дарси увидит перед собой двух весьма благонравных и благовоспитанных девиц, которые ну совершенно случайно услышали об ужасной истории разыгравшейся в домике егеря и конечно не могли не вступиться за несчастную пару. Правда за обедом Джорджиана так и не решилась вымолвить ни слова. Рассказывать о случившемся под ироничными взглядами Кэролайн и ее мужа было выше ее сил, да и к тому же она надеялась, что ее брат, как и все прочие смертные, становится добрее после того, как плотно поест. Так что разговор за столом шел исключительно светский - обсуждали подробности убийства очередной несчастной лисы.
После обеда дамы ушли из-за стола, но пить чай не стали - этот новомодный обычай так и не прижился в Пемберли. Кэролайн прихватив сестру, удалилась наверх - отдохнуть и посплетничать, Элизабет и Джейн ушли в детскую. Что касается Мэри и Джорджианы, то они замерли на часах у дверей столовой, ожидая, когда оттуда выйдет Дарси, и к нему можно будет обратиться с просьбой. Джорджиана кусала губы и теребила кружевной платок. Мужество окончательно покинуло ее.
− Понимаешь он... он добрый но... он просто ненавидит это... эти запрещенные отношения, - пыталась объяснить она Мэри. - Да еще если я... если я за них попрошу... он ведь подумает... Понимаешь, он... я... мы однажды...
− О чем это вы тут секретничаете, голубки мои? - раздался за их спинами голос Кэролайн, и в ту же секунду леди *** вальяжно обняла девушек за талии. - Запрещенные отношения, говорите? Как это прелестно звучит! А о чем речь?
− Дорогая, с кем ты там беседуешь? Иди к нам, - донесся из столовой голос лорда ***.
Джорджиана затрепетала как куропатка в зубах собаки, но Кэролайн не пожелала ничего замечать.
− Конечно, иду! И я тут не одна! - она едва ли не силой втолкнула девушек в столовую. - Представляете, эти птички подслушивали под дверями! Ну не прелесть ли? Точно школьницы в пансионе. Ах, Дарси, почему ты так и не отдал свою сестру в пансион? Это пошло бы ей на пользу - она узнала бы жизнь с новой стороны. Мы с Луизой, помнится, неплохо узнали жизнь...
− Мы вовсе не подслушивали...
Мэри вдруг перестала бояться, и решила: будь что будет. Трусить на глазах у Кэролайн было унизительно. В конце концов, Робинзон не побоялся ни дикарей, ни пиратов. А она - среди друзей, если не считать, конечно, Кэролайн и ее мужа, но кто будет с ними считаться?
− Мы не подслушивали, - повторила она. Просто мы хотели обратиться к мистеру Дарси с просьбой, но не знали, как лучше это сделать. − О чем ты говоришь, дитя мое? - спросил мистер Беннет.
− Конечно, говорите, мисс Беннет, что мы можем сделать для вас? - живо спросил Бингли.
Наконец сам Дарси, ошеломленный этим вторжением покачал головой и промолвил:
− Не думал, что ко мне так трудно обратиться с просьбой. Что случилось, Мэри?
− Дело в том, что сегодня, возвращаясь из домика пастора мы встретили на дороге Еву, дочку лесника и от нее узнали... - Мэри, как умела, пересказала историю несчастной пары и добавила. - Мистер Дарси, я уверена, они бы тут же поженились, будь такая возможность. У этой женщины маленький ребенок, и я думаю... возможно, вы могли бы...
Дарси покачал головой:
− Дорогая моя, ваши чувства делают вам честь, но я в самом деле ничего не могу сделать. У меня нет никакой власти над городской управой. Да и к тому же, распущенность остается распущенностью. Мужчина должен уметь сдерживать себя. Простите меня, наверное, я не должен был вам этого говорить, но коль скоро вы поневоле оказались втянуты в эту неприятную историю... Как бы то ни было, даже если бы я захотел, как я вам уже сказал, я не могу...
− Нет, можешь!
Мэри и Джорджиана изумленно обернулись. В дверях стояла Элизабет. Видимо она услышала громкие голоса в столовой и пришла узнать, в чем дело. Щеки Элизабет раскраснелись, на шее подрагивала жилка, но голос звучал неожиданно спокойно.
− Уильям, это неправда. Ты можешь вмешаться. Ты прекрасно знаешь, что достаточно одного твоего слова и судья посмотрит сквозь пальцы на эту историю.
− Миссис Дарси, вы отдаете себе отчет в том, о чем просите меня? - голос мистера Дарси прозвучал как-то безжизненно глухо. - Вы считаете, что я должен нарушить закон во имя...
− Во имя справедливости и человеколюбия, - твердо сказала Элизабет. - Помнишь, ты говорил, что нельзя смеяться над честью и добротой. Но так же нельзя топтать ногами других людей за то, что они осмелились любить друг друга, пусть даже вопреки закону. Ты ведь знаешь, эти люди не совершают греха. Он не развратник, и она не содержанка. Они любят друг друга, у них родился ребенок, они - такая же семья, как мы с тобой. И разве мы, или кто-нибудь другой, в праве разлучать их? Разве убить любовь - это не самое худшее, что может сделать человек?
Наступила тишина. И только минуту спустя лорд ***, ни к кому не обращаясь, произнес:
− Да, бедность не всегда вульгарна, но страсть - вульгарна всегда.
Элизабет не обратила на него ни малейшего внимания, она не отрывала глаз от лица Дарси. А он снова медленно покачал головой:
− По-моему... вы не понимаете, о чем говорите, миссис Дарси. Вам лучше вернуться к детям.
Элизабет отступила на шаг. Ее взгляд метнулся к отцу, потом к мистеру Бингли, словно она хотела спросить их, не чудится ли ей, точно ли мистер Дарси произнес те самые слова. Мэри тоже отступила в сторону, в панике задела кресло − качалку мистера Херста и в комнате раздался громкий скрип.
И вдруг из качалки донесся хриплый и сонный голос ее обитателя:
− Да ладно тебе пыжится, Дарси! Ну что ты, в самом деле?! Думаешь только нам с тобой можно наслаждаться семейным счастьем, а другим - ни-ни? И от этих слов что-то переменилось в комнате. Леди и лорд *** как будто отступили в тень, а лица остальных словно озарились теплым светом. Мэри нервно хихикнула, но вдруг засмеялся и Бингли, а за ним мистер Беннет, Джорджиана выдавила из себя полу рыданье, полу-смех.
Элизабет бросилась к ней, обняла и вдруг на щеках ее появились ямочки - она тоже улыбалась.
Конечно, мистер Дарси не позволил себе ни засмеяться, ни даже улыбнуться. Однако мышцы нижней части его лица напряглись, а подбородок подозрительно задрожал. Когда Мэри заметила это, она чуть не захохотала в голос, как Лидия, невозможно было представить себе ничего смешнее, чем мистер Дарси, пытающийся сдержать смех. Наконец он совладал с собой, сказал:
− Нет, вы меня решительно с ума сведете, - и широкими шагами вышел из комнаты.
*** Ночью, наконец, пошел дождь. Мэри слышала, как он шумит за окном, звонко цокает по мраморным ступеням, ворчит в водосточных трубах, ласкает оставшиеся на деревьях листья.
Дарси вернулся уже затемно, когда все обитатели Пемберли спали или лежали без сна в своих постелях. Было слышно, что на лестнице он несколько раз спотыкался и падал. Мэри пришла к выводу, что судье понадобилось не одно его слово, а продолжительная беседа за рюмкой хорошего вина. И все же не было оснований сомневаться в исходе этой беседы. Потому что за завтраком у Элизабет были заплаканные, но сияющие глаза, и еще она поминутно зевала, прикрывая рот ладошкой, и мистер Дарси тоже зевал и даже что-то пытался намурлыкать себе под нос (так, по крайней мере, уверяла служанка, которая наливала ему сливки в кофе).
Дождь шел все утро и весь день. Но это не помешало Еве завернуться в бабушкин плащ, прибежать в сторожку Пемберли и передать «принцессе Мэри и дорогой прекрасной даме» что ее новая мама благополучно вернулась домой.
Кэролайн и ее супруг отчаянно проскучали весь день. Когда же на следующий день в небе снова собрались тучи, Кэролайн потребовала от брата, чтобы он немедленно велел закладывать кабриолет и вез их в свое поместье. Оттуда спустя несколько дней все гости поспешно отбыли в Лондон. Дарси и Беннеты задержались в Пемберли подольше и успели насладиться всем прелестями бабьего лета. Но с первыми заморозками и они начали укладывать вещи. Их ждала столица и - первый лондонский сезон Мэри.
Copyright © 2007-2009 Елена Первушина
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено
|