Fanfiction

Louisa Croft (Луиза Крофт)
Перевод: Джей Ти

Начало     Пред. глава

Глава V

Утренние визиты

Сделав разные покупки, среди которых была простая новая шляпка, Маргарет отправила посыльного в Лондон, а сама направилась в Принстон. Шагая по пыльным улицам и переулкам, она радовалась, несмотря на то, что всюду видела нищету и убогость. Кошелек Маргарет был полон, и она положила не одну монетку в протянутые к ней руки. В руке она несла корзинку, которую собиралась вручить детям Баучера. Если Николас так и не нашел работу с того времени, как фабрика закрылась, то прошедшие дни они все жили впроголодь.
   Наконец Маргарет дошла до маленького дворика за домом Николаса Хиггинса, пересекла его, легко постучала в дверь. Она услышала беготню и взволнованные крики детей. Через какое-то время дверь открыла Мэри.
   – Мисс Маргарет! – воскликнула она. Добродушная девочка импульсивно наклонилась вперед и обняла Маргарет, а затем быстро и робко отступила, приглашая гостью войти в дом. Услышав приветствие Мэри, Николас поднялся из-за стола, на котором лежали остатки скудного завтрака.
   – Мисс Маргарет! – радостно повторил он, а она шагнула вперед и легко поцеловала его в щеку. – Что привело вас в Милтон?
   – Я принесла корзину, – ответила она, озорно намекая на ее прошлые визиты к ним. Они оба вспомнили прошлое, когда Маргарет простодушно навязалась к Хиггинсу в гости. Теперь она пришла к ним, если не на равных правах, но и без снисходительности. Николас улыбнулся и тепло поприветствовал ее в своем доме. Дети Баучера завизжали от радости и начали прыгать вокруг Мэри, которой Маргарет вручила свою ценную ношу.
   – О, Боже! Это лучше, чем рождественский подарок! – воскликнула Мэри. Она начала выкладывать съедобные сокровища: огромный набор конфет и аппетитных пирожков, фруктовые пирожные, кексы, пряники, яблоки, апельсины и маленькие сладкие груши.
   – Я не могла устоять перед ними, – улыбнулась Маргарет, кивая на груши. – Они напомнили мне те маленькие коричневые фрукты, что обычно росли в саду нашего дома в Хелстоне.
   – Это замечательно, мисс Маргарет, как нам отблагодарить вас? – спросила Мэри, задыхаясь. Она пыталась препятствовать детям, разорвать корзину на части от восторга. Николас вмешался:
   – Тише! – рыкнул он с притворной сердитостью, – или вы ничего не получите!
   Другого замечания не потребовалось, дети сразу послушались и уселись рядком в молчании. В ответ на умоляющий взгляд дочери Николас кивнул, и Мэри стала раздавать угощение сиротам. Маргарет наблюдала за всеми, бесконечно довольная, что явилась причиной такой радости.
   Когда дети были заняты угощением, Николас повернулся к Маргарет и попросил ее сесть, а Мэри попросила забрать ее вещи.
   Маргарет положила руку на шляпу, извиняясь:
   – Мне жаль, но я не могу надолго остаться.
   Отец и дочь были заметно расстроены.
   – Но вы, по крайней мере, выпьете с нами чаю? – спросил Хиггинс.
   Маргарет согласилась. Она сняла шляпку, перчатки и, отложив их в сторону, села. Мэри отошла подогреть воду и приготовить чай, Маргарет тем временем с радостью осматривалась.
   После взаимных расспросов о здоровье, они заговорили об успехах детей, особенно маленького ученика Мэри Томаса. Он послушно почитал для всей компании и быстро решил задачку на сложение к удивлению своих младших братьев и сестер. Он с радостью вернулся к своему прянику, а девушки – к обсуждению соседских новостей.
   Наконец, Маргарет не смогла больше сдерживаться. Ее глаза светились, когда она сообщила:
   – Николас, Мэри, я принесла очень хорошие новости. Фабрика Мальборо скоро опять откроется. Мистер Торнтон недавно приобрел финансовую поддержку и запустит производство как можно скорее.
   - Это замечательная новость, Маргарет, замечательная! – сияя, произнес Николас. – Мэри, ты слышала? У нас снова будет работа! – он опять взглянул на Маргарет. – Все казалось таким безнадежным. Меня до сих пор не принимают на других фабриках, и я не знаю, что делать. Я уже подумывал собрать вещи и попытаться найти работу где-нибудь еще.
   – Теперь этого не нужно делать, – сказала Маргарет, – как бы вы уехали со всеми детьми? Не волнуйтесь, скоро у вас будет работа.
   – Вы знаете, как скоро откроется фабрика? – нетерпеливо спросил Николас.
   – Не совсем, – ответила Маргарет. – Я не знаю, сколько времени это займет. Думаю, что машины нужно проверить, отремонтировать. Нужно нанять рабочих, найти поставщиков хлопка, один Бог знает, что еще. Я совершенно не понимаю в этом бизнесе, но я надеюсь, все произойдет в скором времени.
   – Я полагаю, потребуются услуги юриста по аренде. Думаю, как владелица фабрики мистера Торнтона, вы заинтересованы в этом деле, – глаза Николаса сверкнули, когда он отважился на быстрый, но проницательный взгляд.
   Маргарет улыбнулась и покраснела:
   – С этих пор и впредь мистер Торнтон – единственный хозяин. Произойдет слияние собственностей, – ответила она шутливо.
   Николас откинулся на спинку стула и широко улыбнулся, удовлетворенно хлопнув по столу. Мэри выглядела озадаченной.
   – Мистер Торнтон и я собираемся пожениться, – пояснила для нее Маргарет.
   – О, поздравляю, мисс! – Мэри засмеялась, поглядывая то на Маргарет, то на отца, а затем сказала, – Господи, что бы сказала Бесси? Она всегда считала, что вы восхищаетесь им тайно.
   Она выболтала информацию и робко взглянула на гостью, будто не должна была выдавать причудливые фантазии покойной сестры.
   Маргарет грустно улыбнулась, вспомнив любимую подругу, которая умерла такой молодой.
   – Если Бесси думала так, то она знала больше, чем я. Она всегда была более проницательной.
   – Да, я полагаю, девочка смотрит сверху и от души смеется над вами, – прокомментировал Николас. – Так или иначе, мы желаем вам счастья, мисс Маргарет, – сказал он, вставая из-за стола и сердечно пожимая ей руку.
   – Спасибо… Вы придете на свадьбу… – сказала Маргарет, хотя в ее тоне послышался скорее вопрос, чем приказ. Николас выглядел удивленным. Маргарет быстро добавила:
   – Не будет суматохи и пышности, скромный церковный обряд. Я буду очень разочарована, если вы с Мэри не придете, Николас.
   – Тогда мы точно придем, – ответил Николас. Мэри светилась от радости, от признательности за высокую честь, оказанную ей приглашением.
   – Боюсь, не могу дольше оставаться, – сказала Маргарет грустно. – Я обещала мистеру Торнтону, что не буду задерживаться. Столько всего нужно сделать, без сомнения, мое неожиданное прибытие причинило миссис Торнтон некоторые беспокойства. Спасибо за чай, – она поднялась, чтобы уйти.
   – Спасибо за новости и спасибо, что принесли провизию для малышей, вы для них сделали подарок, как на Рождество, – Николас проводил Маргарет к двери. – Приходите снова и сообщите, если понадобится моя помощь на фабрике.
   – Не сомневаюсь, мистер Торнтон примет вашу помощь, – ответила Маргарет. – Несомненно, вы уже помогли ему, составив список предполагаемых рабочих.
   – Да, он хозяин, на которого стоит работать. Многие вернутся, желающих очень много. Я расскажу всем новости, если не возражаете.
   – Совсем нет, Николас. Чем скорее все узнают, тем лучше. Я приду снова, как только смогу.
   – Всего доброго, – ответил Николас.
   Маргарет вышла из дома. Мэри подошла и крепко сжала руку отца. Они стояли рядом у маленького окна и смотрели, как их гостья идет по двору. Как только силуэт Маргарет скрылся из виду, Николас тихо засмеялся.
   – Благослови ее Бог. Что я тебе говорил, Мэри? Когда закрылась фабрика, разве я не сказал тебе, что пройдет совсем мало времени, и Маргарет вернется, чтобы воспользоваться своим богатством и спасти шкуру Торнтона? Да, он удачливый дьявол, получил такую красивую девушку.


   Позднее этим самым утром Фанни Уотсон радовалась визиту своей дражайшей подруги мисс Энн Латимер. Обе женщины любезно болтали, когда служанка вошла в комнату, неся на подносе записку. Фанни взяла ее и с любопытством посмотрела на обратный адрес.
   – О, Боже, мой, это от Джона, – воскликнула она. – Наконец, он вернулся домой. Мама так за него беспокоилась. Знаешь, она пришла сюда вчера спросить меня, знаю ли я, куда он уехал, и что он делает. Как будто он доверяет мне, – добавила она с обидой.
   – Бедная миссис Торнтон, – сказала мисс Латимер с такой симпатией, какую могла выразить в такой ранний час. Она все еще сожалела о внезапном разорении Торнтона, но в меньшей степени по отношению к нему самому, и в большей – об изменении своих матримониальных планов. Она наклонилась вперед, вздохнув, и бросила кусочек сахара в свою чашку.
   – Что бы он не делал сейчас, что ты думаешь?
   Фанни не могла ничего предположить, она только знала, что Уотсон никаким образом не хотел вмешиваться в финансовые дела своего шурина.
   – Джон должен сам выбраться. Жаль, что мать и он на грани нищеты, но на самом деле, это все вина Джона, потому что он не доверял Уотсону, – ответила она, открывая записку. Она быстро пробежала ее глазами, кровь отлила от ее лица, и она резко задышала.
   Встревоженная мисс Латимер поставила свою чашку.
   – Моя дорогая Фанни, что-то случилось? С твоей матерью?
   – О Боже, – слабо произнесла Фанни, – ты не поверишь в это. Я едва ли знаю, верить себе или нет, – ее рука слегка дрожала. Она прочитала записку медленно и молча не один раз и не два. Мисс Латимер сидела взволнованная, мучаясь подозрениями.
   Наконец, Фанни положила письмо на колени и беспомощно взглянула на подругу. Со смешанным недовольством и неверием онa объявила:
   – Мой брат и мисс Маргарет Хейл помолвлены!
   Пришла очередь и мисс Латимер измениться в лице. Она побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела. Она не знала, что сказать, но ее мысли с готовностью подтвердили то, что было написано на лице: «Что? Как?»
   Фанни снова прочитала записку, будто бы неоднократное чтение могло изменить написанное.
   – Несомненно, мисс Хейл предложила вложить деньги в фабрику Мальборо. Поэтому Джон снова стал материально независимым. Но как произошла помолвка, он не говорит. Я полагаю, что все уже решено. Она будет моей невесткой! – Фанни была не прочь упасть в обморок.
   Мисс Латимер сидела растерянная в полном молчании несколько минут. Наконец, она осмелилась сказать, пытаясь сохранить лицо в такой неприятной ситуации:
   – Ну, это хорошо, что теперь состояние твоего брата будет ему возвращено.
   Она знала из опрометчивых высказываний отца о последней сделке мистера Белла, что мисс Хейл унаследовала большую часть его состояния. У мисс Хейл не было родителей, и она была уже в возрасте. Никто не мог подсказать независимой наследнице, что делать с богатством, заключила мисс Латимер в приступе зависти.
   – Ну! Я полагаю, некоторые из нас могут купить себе мужей, если мы не можем получить их иначе, – сказала Фанни язвительно, придавая голосу оттенок чувства, которое они обе разделяли.
   Со своей стороны мисс Латимер открыто осуждала такое низкое поведение в женщине, но в тайне сожалела, что не она первая подумала об этом. Не то, чтобы это что-то изменило, вздохнула она про себя. Отец никогда бы не снял обязательства с фабрики Мальборо, даже ради свадьбы дочери. Все же потеря Джона Торнтона была достойна сожаления, поскольку привлекательная внешность и благородные манеры по отношению к леди сделали его самым завидным холостяком в Милтоне, до его финансового краха, разумеется.
   – Когда они поженятся? – вслух спросила мисс Латимер.
   – Он пишет только, что скоро, и это не самое худшее, – ответила Фанни. – Он хочет, чтобы мисс Хейл пожила у меня, и ждет, чтобы я была готова уже сегодня принять ее! И как долго она должна жить у меня? Только подумай о затратах, и что скажет Уотсон?
   – Она уже в Милтоне? – спросила мисс Латимер удивленно.
   – Джон пишет, что она приехала прошлой ночью, поэтому ей пришлось остаться у матери. О! Я бы много отдала, чтобы увидеть лицо моей дорогой мамы, когда Джон представил ей свою невесту! Мама едва могла терпеть ее присутствие! – засмеялась Фанни.
   Но внезапно она снова стала серьезной, пытаясь разгадать загадку, которую создала ситуация.
   – Это все очень странно… Конечно, если таинственная поездка Джона привела его вчера в Лондон предложить руку и сердце, мисс Хейл не нужно было сопровождать его обратно в Милтон. Почему она не осталась в Лондоне до свадьбы? – продолжила размышления Фанни. – Все же, там она была дома. И почему не пожениться там? – она серьезно посмотрела на мисс Латимер. – Неужели ее родственники выгнали ее!
   Мисс Латимер не могла такого предположить.
   – Нет, – сказала Фанни, – это все странно.
   Как обычно, Фанни испытывала некоторый недостаток информации, которой обладали другие члены ее семьи. Миссис Торнтон не упоминала о неожиданном визите Маргарет в Милтон, поэтому Фанни ничего не оставалось, как довольствоваться полуправдами и гипотезами. Суть была в том, что мама и Джон ожидали, что Маргарет будет жить у нее неопределенное время до свадьбы, и это не принесет ей никакого удовольствия или удовлетворения.
   – Куда мне поселить ее? – спросила Фанни немного неискренне, поскольку и она, и мисс Латимер знали, что у молодой миссис Уотсон не меньше шести полностью подготовленных и заново обставленных гостевых комнат наверху. Имея несколько родственников за городом, Фанни ждала того дня, когда такие превосходные комнаты увидит еще кто-то, кроме служанки со шваброй, и будет ими восхищаться еще кто-то, кроме нее. Она осталась бы довольна в этой ситуации, если бы могла показать Маргарет, что ее вкус в отношении мебели был таким же утонченным, как у любого в Лондоне.
   Поскольку мисс Латимер уже оценила вкус подруги, у нее не было настроения восхищаться красотой узоров на обоях и резьбой ручной работы на столах. Она снова направила разговор на счастливую пару и их возможные мотивы вступить в брак.
   – Если мистер Торнтон хотел сделать предложение мисс Хейл, – сказала она неуверенно, – не лучше бы было это сделать до того, как фабрика Мальборо разорилась? Он бы так не переживал.
   Обе женщины полагали, что совершенно разумно, что отчаявшийся мужчина готов почти на все, чтобы снова получить контроль над фабрикой, спасти себя, заключив сделку.
   – Тем не менее, – продолжила мисс Латимер после паузы, – он не сделал предложения...
   – О, это ужасно! – воскликнула Фанни тоном ужаса и удовольствия одновременно. – Но ты знаешь, я бы ни за что не приняла прежнюю Маргарет Хейл. Казалось, что у нее вообще нет стыда. Вспомни, что я тебе рассказывала про бунт на фабрике.
   – А потом ходили слухи, что у нее есть мужчина, – добавила мисс Латимер. – Интересно, что с ним случилось?
   – Полагаю, он должен был бросить ее, – догадалась Фанни. – Но я не понимаю, как Джон все это принял, он должен был подавить собственную гордость. Она так открыто пренебрегала им, что даже не пыталась заполучить его. Похоже, страх бедности меняет людей, – заключила она, частично забывая, что величина счета Уотсона в банке была ее собственным мотивом принять его предложение.
   Обе оживленно болтали, обсуждая возможные причины для помолвки, вместо того, чтобы принять самое простое заключение, что Маргарет и Торнтон связывает истинная обоюдная любовь и преданность. Окончательно утомленная излияниями их совместного гения, мисс Латимер пожелала хозяйке, всего доброго, и покинула дом.
   Фанни почувствовала себя совершенно утомленной утренними занятиями. И поскольку ее здоровье сейчас было более хрупким, чем прежде, она решила отдохнуть, но сначала ей нужно ответить Джону. Что сказать? Но как бы сильно Фанни не нравилась Маргарет, для нее большим облегчением было узнать, что финансовое положение матери и Джона уже не такое ужасное. В конце концов, они не будут приходить к Уотсону с затруднительными просьбами. Но Маргарет Хейл! Какую цену Джон платит за независимость! Неужели, он действительно ее любит? По крайней мере, это ее не касалось. Все, что от нее требовалось, – приютить Маргарет на несколько недель. Она отправила записку брату и поднялась наверх.
   В это же время мисс Латимер, возвращаясь домой в экипаже своего отца, раздумывала над той странностью, что мужчина помолвлен со своей хозяйкой при таких поспешных и таинственных обстоятельствах. Что бы это могло значить? Она подумала об одной причине, в частности, которая объясняла, почему молодых женщин бросают их любовники, выгоняют свои же родственники, и они выходят замуж в спешке. Она определенно задрожала от соблазнительного ужаса при такой мысли. Как будет восхитительно, если такой скандал развернется вокруг самодовольной мисс Хейл!
   Мисс Латимер подумала, что она не удивится, если Торнтоны отправятся в свадебное путешествие в Европу, которое продлится несколько месяцев. Вернутся ли они в Милтон? Или поселятся в Лондоне и будут лишь формальными хозяевами? Возможностей было много, и мисс Латимер могла едва дождаться, когда милтонское общество начнет выражать удивление.
   Что касается мистера Торнтона, подумала она, это была обидная потеря, но сейчас он снова богат и снова вне ее досягаемости. Если он мог даже взглянуть на самодовольную мисс Хейл, он не заслуживает даже минутной заинтересованности. Если мисс Латимер не могла восхищаться Джоном Торнтоном как своим господином и хозяином, то, по крайней мере, она может удовлетвориться небольшим весельем и презрением над его издержками.

ноябрь, 2007 г.

Copyright © 2007-2008
Все права на этот перевод принадлежат Джей Ти

Fan fiction
О жизни и творчестве Элизабет Гаскелл

Обсудить на форуме

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы