графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

 

Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл.
  − Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки


 

Водоворот
Водоворот
-

«1812 год. Они не знали, что встретившись, уже не смогут жить друг без друга...»


Денис Бережной - певец и музыкант

Исполнитель романсов генерала Поля Палевского Взор и Красотка к On-line роману «Водоворот»


Впервые на русском языке:
Элизабет Гаскелл
Элизабет Гаскелл

«Север и Юг» «Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Жены и дочери «Осборн в одиночестве пил кофе в гостиной и думал о состоянии своих дел. В своем роде он тоже был очень несчастлив. Осборн не совсем понимал, насколько сильно его отец стеснен в наличных средствах, сквайр никогда не говорил с ним на эту тему без того, чтобы не рассердиться...»


Дейзи Эшфорд

Малодые гости,
или План мистера Солтины
«Мистер Солтина был пожилой мущина 42 лет и аххотно приглашал людей в гости. У него гостила малодая барышня 17 лет Этель Монтикю. У мистера Солтины были темные короткие волосы к усам и бакинбардам очень черным и вьющимся...»


Романы. Повести.

Сборник «Рассказы по картинам...»

Сборник «Новогодний (рождественский) рассказ»

Грани женской эмансипации в судьбах и творчестве британских писательниц XVIII-XIX вв.

Дневник Бриджит Джонс: Девять с половиной


 

О жизни и творчестве Джейн Остин

Подготовка и перевод материала - Элайза
Редактор - Romi

Джейн Остен, ее жизнь и окружение


По материалам книги
Клэр Томалин (Claire Tomalin)
Jane Austen: A Life
London, Penguin Books, 2007

Начало   Пред. гл.

Глава XI

Письмо

 

Самое раннее из дошедших до нас писем Джейн Остен адресовано Кассандре. В нем она поздравляет сестру с днем рождения. Джейн написала его, находясь дома, в отцовском пасторате, в субботу, 6 января 1796 года. Это послание представляет собой весьма примечательный документ. В семье Остен все отличались прекрасным эпистолярным слогом, поэтому ее перо, должно быть, летало по бумаге легко и быстро, ведомое не только чувством долга по отношению к дорогой сестрице, но и искренним удовольствием от самого процесса. Поскольку это письмо явно не предназначалось ни для чьих посторонних глаз, кроме получательницы, оно требует небольшой расшифровки, после которой читается столь же увлекательно, как первая страница романа — уже известного нам варианта, в котором две молодые женщины обмениваются новостями о своих знакомствах и флирте, постепенно готовясь к главному, кульминационному моменту своей жизни, то есть к замужеству. Иными словами, письмо Джейн очень напоминает начало одного из ее романов — факт, который, должно быть, изрядно повеселил бы ее, если бы она над этим задумалась.

    Рождество 1795 года Кассандра отмечала в гостях у своих будущих родственников, Фаулов, в Беркшире. Она поехала поддержать и подбодрить их, а также получить от них ответную поддержку, поскольку Том уже находился в Фалмуте, ожидая отплытия в Вест-Индию. Когда молодые люди готовились пересечь океан, всегда возникали мысли об опасности. Однако многие члены семейства Остен проделывали такие путешествия вполне благополучно; к тому же было очевидно, что Том не будет находиться вдали от родного дома так долго, как Фрэнсис. Поэтому в письме Джейн нет выражения сочувствия — только шутливое упоминание забавного названия корабля, на котором должен был отплыть Том, — «Понсбом». Упоминается также и брат Тома Фаула, Чарльз, который довольно смело пообещал купить для Джейн пару шелковых чулок. Она пишет, что слишком много потратила на белые перчатки (для танцев) и розовый шелк (для нижней сорочки), поэтому у нее уже не осталось денег на чулки. Главная тема письма Джейн — описание бала в Мэнидауне у Биггсов, на котором она была накануне вечером; но наряду с этим она намекает сестре и на нечто более важное и более личное. Второе предложение звучит так: «Вчера был день рождения м-ра Тома Лефроя, так что вы с ним родились практически одновременно». Еще один Том и, говоря по правде, очень близкий по возрасту самой Джейн: им обоим только-только исполнилось двадцать. Волнующий незнакомец был родом из Ирландии и приехал в Хэпмшир погостить. Это был не один из тех партнеров по танцам, которых Джейн и Кассандра знали всю свою жизнь, с детства, но некто совершенно новый. Светловолос и хорош собой, умен и очарователен, Том только что получил степень в Дублине и собирался в Лондон, готовиться к экзамену на барристера, а пока, на несколько недель рождественских каникул, приехал погостить к дяде и тете Лефрой в их пасторат в Эше. После первого упоминания имя Тома Лефроя то и дело мелькает в письме Джейн — похоже, она никак не может выбросить нового знакомого из головы и, обмакивая свое остро отточенное перо в чернильницу, продолжает торопливо и жизнерадостно делиться с сестрой впечатлениями о «воспитанном, симпатичном и очень приятном молодом человеке».

    Обе сестры прекрасно понимали, что Джейн достигла возраста, в котором Кассандра обручилась со своим Томом (молодые женщины всегда подмечают подобные совпадения). Далее в письме Джейн пускается в описание бала, состоявшегося накануне вечером: кто там был, что происходило, какие увеселения и празднества планируются в дальнейшем. Ей надлежало сообщить сестре множество местных сплетен, и список гостей на балу был знаком им обеим, что никаких дополнительных объяснений не требовалось. Соседи, друзья и родственники соседей, кузены, бывшие ученики отца и их сестры, оксфордские приятели Джеймса и Генри… Оба брата также присутствовали на балу, хотя среди танцующих Джейн упоминает только Джеймса. В письме нет ни одного упоминания о том, что недавно он утратил супругу. Джейн замечает лишь то, что «с недавних пор он стал танцевать гораздо лучше». Возможно, сестры всячески поощряли Джеймса к тому, чтобы он подучился танцевать, в надежде, что это поможет ему побыстрее найти новую жену.

    Среди кавалеров явно преобладали духовные лица — такое впечатление, будто Хэмпшир специализировался на выращивании служителей церкви; тем не менее встречались и местные землевладельцы; присутствовал даже один баронет. Приехала на бал и вдова другого баронета (который был также и пребендарием Винчестерского собора). Она привезла с собой в карете троих дочерей и сына. Балы, с их весельем, движением и маленькими драмами, скрашивали монотонное течение провинциальной сельской жизни и давали возможность расширить привычный круг знакомств. В качестве «плохой новости» Джейн сообщает о присутствии там сына бэзингстокского врача, Джона Лифорда, и с облегчением констатирует, что ей удалось избежать его в качестве партнера по танцам; ей больше по душе был Джон Портал, чей красавец-кузен Бенджамин навестил их в Стивентоне за день до бала.

    Сестры Бигг, поощряемые энтузиазмом младшего брата, пятнадцатилетнего Харриса, упросили отца сделать красивую иллюминацию оранжереи Мэнидауна, чтобы бал выглядел еще богаче и привлекательнее. Кассандре будет приятно узнать, что Джеймс Остен танцевал с Алетеей Бигг; а рассказ о поведении Элизабет Бигг, которая предпочла одному поклоннику другого, немало ее позабавит. Она открыла бал с преподобным Уильямом Хиткотом — очень привлекательным, оживленным, преуспевающим молодым священником, большим любителем охоты на лис; и уже к концу вечера всем стало ясно, что он окончательно потеснил в ее сердце Джона Харвуда, сына небогатого землевладельца, который отчаянно хотел жениться на Элизабет. Харвуды давали бал неделей ранее, но всей привлекательности Дин-хауса оказалось недостаточно, чтобы смягчить сердце девушки по отношению к их сыну.

    Джейн пишет: «Мистер Х. [Хиткот] открыл бал с Элизабет, и после снова с ней танцевал; но они и понятия не имеют, как вести себя по-другому. Тем не менее льщу себя надеждой, что им пойдут на пользу те три урока, которые я им преподала». Она имеет в виду свое общение с Томом Лефроем. Джейн называет его «мой ирландский друг» и поддразнивает Кассандру, которая уже выбранила ее в письме за легкомысленное поведение, предлагая представить «все самое непристойное и шокирующее, что только могут заключать в себе танцы на балу и сидение рядышком». Джейн сообщает об этом с беззастенчивым восторгом, но затем добавляет: «Я смогу выставить себя на всеобщее осуждение еще только один раз», поскольку Том Лефрой вскоре после следующего бала покинет их края. У молодых людей было всего три бала для того, чтобы познакомиться поближе, и его уже «поднимают на смех из-за меня» его дядя и тетка, поэтому он «стыдится появляться в Стивентоне» и «убежал», когда Джейн в последний раз была с визитом в Эше. Но следующий бал состоится как раз в Эше, в ректорате Лефроев, в следующую пятницу, 15 января. Том Лефрой

    Здесь письмо прерывается. Джейн возвращается к нему чуть позже и снова упоминает о своем ирландском друге, который только что приходил ее навестить. Это была принятая у джентльменов дань вежливости — наносить визиты леди, с которыми они накануне танцевали на балу, так что ничего необычного в этом посещении не было, тем более что Том приходил не один, а в сопровождении своего 13-летнего кузена Джорджа. «Последний нынче ведет себя очень воспитанно; что же до первого [т. е. Тома], то у него есть один-единственный недостаток, от которого, я надеюсь, он со временем избавится: его утренний сюртук слишком светлый. Том Лефрой — большой поклонник „Тома Джонса“. Видимо, поэтому он носит одежду того же цвета, что была на этом герое, когда его ранили».

    Упоминание о «Томе Джонсе» — это еще одна красноречивая и провокационная деталь. Джейн дает понять, что свободно беседовала с молодым человеком о романе, в котором весьма откровенно и иронично повествуется о сексуальном влечении, внебрачных связях, незаконнорожденных детях и лицемерии священников, а также открыто утверждается, что грехи плоти извинительны гораздо более, нежели душевная черствость и злоба, которую подчас таят в себе люди на вид скромные, благочестивые и благоразумные. Сообщая Кассандре, что она и Том Лефрой обсуждали эту книгу, Джейн тем самым дает сестре понять, насколько свободным и даже смелым был их разговор. Она фактически проводит параллель между собой и главным героем — повесой, который порой тоже ведет себя достаточно «непристойно и шокирующе» и противостоит «правильным» и осмотрительным персонажам, которые являются его врагами (и вполне могли бы стать врагами Джейн в мире внешнем); во всяком случае, многие остались бы крайне недовольны, узнав, что дочь священника с удовольствием читает такую откровенную и «непристойную» книгу. На этой веселой и жизнеутверждающей ноте она откладывает перо в сторону, а письмо — до следующего дня.

    Кто же еще находился в стивентонском пасторате, когда Джейн писала это письмо? Она не упоминает о своем отце — возможно, в этот момент он читал в библиотеке, дремал, обдумывал завтрашнюю проповедь у себя в кабинете в задней части дома с видом на сад или разговаривал во дворе со своим бейлифом Джоном Бондом. Разумеется, на кухне и во флигеле находилась прислуга, но в те годы Джейн еще не считала нужным упоминать в своих письмах о челяди; позже эти упоминания появятся. Из ее братьев дома был только Генри. Он привез погостить своего друга Джона Уоррена, знакомого Остенам со школьных времен, так как он тоже учился в домашней школе мистера Остена и, стало быть, ему было привычно спать в одной из мансардных комнат пастората. Теперь Уоррен был уже выпускником колледжа Ориэл. С Джейн они тоже были добрыми друзьями, и накануне вечером Джон танцевал с ней, однако после бала его отвезли в гостиницу у дороги, чтобы ранним утром он смог перехватить карету, направлявшуюся в город. Через несколько дней Уоррен снова вернется в Хэмпшир, и Джейн будет отрицать предположение о том, что он, возможно, влюблен в нее, на том основании, что он подарил ей портрет Тома Лефроя, сделанный его собственной рукой; жест, который свидетельствует, что ее флирт с Томом уже привлек внимание окружающих и стал всеобщим достоянием.

    Генри также собирался уехать на следующий день: ему нужно было попасть в Оксфорд, чтобы получить степень магистра, прежде чем вернуться в свой полк в Челмсфорде. Судя по всему, он не собирался до конца своих дней служить в местной милиции. Иногда Генри подумывал о том, чтобы записаться в другой полк, который должен был отправиться к мысу Доброй Надежды. (Джейн: «Я от души надеюсь, что со временем он охладеет к этой затее».) Как бы сильно ни любила Генри, она никогда особенно не обольщалась на его счет: сестра ясно видела, что его амбиции далеко не всегда реалистичны, а планы отличаются непостоянством. Хотя, возможно, даже она не знала на тот момент, что одновременно Генри раздумывал над совершенно иной перспективой — стать священником в приходе недалеко от Чоутона. Его финансовые дела находились в крайне запутанном состоянии. Сейчас Генри собирался выплатить долг своему отцу, а затем — занять гораздо большую сумму у Элайзы. В то же время он начал ухаживать за одной молодой женщиной, которая могла принести ему неплохое приданое, поскольку ее отец, сэр Ричард Пирсон, занимал должность главы военно-морского госпиталя в Гринвиче. «Ох уж этот Генри!» — воскликнет как-то Джейн в письме, правда, по другому поводу.

    Миссис Остен упоминается в письме своей дочери только вскользь, как создательница шляпок из старой цветной бумаги, которые «мы» на днях сделали и собирались отдать, возможно, соседским детям; похоже, это был один из способов хоть как-то развлекать малышку Анну долгими зимними днями. Из остальных своих братьев Джейн называет здесь только Чарльза, которому на тот момент исполнилось шестнадцать; он служил мичманом в Портсмуте, под командованием мужа кузины Джейн, в девичестве Купер, а теперь Уильямс. Брата Джейн Уильямс с женой и детьми ожидали в Стивентоне через несколько дней. Фрэнк находился в море, на военном судне, и следил за порядком среди матросов — впрочем, этими подробностями своей службы он вряд ли делился с сестрами. Его судовой дневник в ту самую неделю, когда Джейн писала это письмо в Стивентоне, сообщает: «Подверг наказанию шестнадцать матросов — по дюжине плетей каждому за пренебрежение должностными обязанностями и самовольный уход с палубы во время вахты». Фрэнк был хорошим офицером и честно выполнял свой долг.

    В последнем абзаце письма, дописанном в воскресенье, обсуждаются дата возращения Кассандры домой, а также обрывки новостей, которые Кассандра сообщала из Беркшира. Смерть ребенка и карточные игры упомянуты в одном предложении — соседство, обусловленное как недостатком свободного места в конце страницы, так и сдержанной манерой говорить о смерти. Она подписывается «Вечно твоя, Дж. О.».

    То обстоятельство, что на момент написания данного письма где-то в доме уже лежит законченная рукопись романа «Элинор и Марианна», придает ему дополнительный интерес. Однако послание примечательно не только этим: это единственное из уцелевших писем Джейн, в котором она пишет как героиня романа собственной юности, проживая столь краткий период ощущения своей власти, исполненный восторженного предвкушения, которое должна ощущать молодая женщина, задумываясь о выборе будущего супруга; в этот недолгий миг Джейн действует, а не воображает; она живет своей жизнью, а не жизнью своих вымышленных героинь. Читая письмо Джейн, мы не можем отделаться от мысли о ее будущем — ведь нам известно, что ее собственная история пошла не по тому пути, который представлялся ей, когда она его писала. Так получилось, что судьбой Джейн стал не Том Лефрой, и не кто-то похожий на него, а тот манускрипт, что лежал тогда наверху, в ее спальне. Не замужество, но искусство; и в искусстве своем она описала этот краткий период в жизни молодой женщины с таким остроумием, с таким глубоким пониманием человеческой природы, с таким тонким психологизмом, которого не сумели добиться в своих многотомных сочинениях многие писатели, почитавшие себя серьезными знатоками человеческих душ. Но в тот самый момент, когда Джейн писала это письмо (в январе 1796 года), чувствуется, что она с легкостью обменяла бы свой гений на перспективу выйти замуж за Тома Лефроя, уехать с ним в незнакомую Ирландию и стать матерью большого семейства.

    Вернувшись к самому началу письма, мы замечаем, что в нем содержится некая мысль о будущем, поскольку в первом предложении Джейн пишет: «Во-первых, я надеюсь, что ты проживешь еще минимум двадцать три года». Поздравление с днем рождения мысленно перенесло сестер на двадцать три года вперед, в 1819-й, когда Джейн должно было исполниться сорок три, а Кассандре — сорок шесть лет. Сестры наверняка полагали, что к тому времени будут находиться в разных концах страны и носить другие фамилии, каждая при муже и куче детишек. Наиболее вероятно, они думали, что последуют тем же проторенным путем, что и их мать: рождение и воспитание детей; домашнее хозяйство; уход за садом, птичником и молочной фермой; благотворительные работы в пользу бедных, прием гостей и ответные визиты к соседям… Скорее всего, к этому возрасту они уже начинали бы планировать замужество собственных дочерей. И они по-прежнему вели бы переписку, напоминающую те бодрые информативные письма, которые отправляла своим друзьям и родственникам их мать. Тем не менее самым значительным приключением в их судьбе является тот краткий и упоительный миг, когда молодая девушка ощущает себя словно на сцене и осознает, что ее нынешнее поведение определяют всю будущую жизнь. Тысяча восемьсот девятнадцатый… Дата где-то в следующем веке. Должно быть, тогда она казалась сестрам нереальной, сотканной из воздуха лишь вязью чернил на кончике пера Джейн.


(Продолжение)

Начало   Пред. глава

февраль, 2010 г.

Copyright © 2008-2010 Элайза, Romi


Обсудить на форуме

О жизни и творчестве Джейн Остин

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004  apropospage.ru



      Top.Mail.Ru