Если мы когда-нибудь
встретимся вновьРассказ с продолжением
- коллективная литературная игра День сурка Ляля уверенно вела автомобиль по полупустым улочкам города, не переставая петь о пустяках. Александр хмуро смотрел в окно, кивал, нервно курил, стряхивая пепел в причудливое керамическое изваяние в виде нежно-розового сердца. − Шурик, ты слушаешь? – прорвался сквозь строй беспорядочно скачущих мыслей музыкальный Лялин голосок. Они остановились на светофоре. Правее затормозил Опель, и Александр, мелком взглянув в его сторону, почти дернулся от неожиданности, увидев того самого парня, что встречал Дашу на вокзале. Саша внимательно следил за его постоянно шевелящимися губами, улыбкой на цветущем круглом лице, с которой он непрерывно обращался к своей спутнице – Дашу Александр не мог разглядеть, но гулкий стук собственного сердца – в непривычной пустоте, казалось, станет слышен обиженно замолкнувшей Лялечке. − Да?.. Ляля, прости, вон тот синий Опель перед нами – ты водителя не знаешь? − Нет! Ты думаешь, у нас деревня - все всех знают? – капризно пропела она, повысив голос. – А что он тебе? − Авто любопытное, – пробурчал Саша. Лялечка ответом удовлетворилась. Наконец они подъехали к стоянке у дома.
Обед подходил к концу. Саша вел неспешную беседу с Лялиным отцом о преимуществах охоты на уток, Лялина мама выжидающе улыбалась, поглядывая на краснеющую дочь. Лялин отец, Николай Яковлевич, представительный мужчина – Саше неожиданно понравился – он был нетороплив, внушительно молчалив, ироничен. Мама Ляли казалась точной копией дочери. Или... наоборот? «Говорят – хочешь увидеть, какой будет твоя жена через двадцать лет – посмотри на тещу», - вспомнил Саша, криво улыбнулся в ответ на вопрос Ирины Олеговны о том, когда он планирует отпуск в этом году. − Не думал еще, - вежливо сказал он. − Непременно нужно, чтобы вы с Лялечкой съездили в Италию. Это рай для влюбленных, - Ляля, только постаревшая на двадцать лет, рыхловатая, активно молодящаяся блондинка - закатила потускневшие , тщательно накрашенные синие глаза к потолку, мимикой подтверждая истинность высказывания. − В Карелию поедем, - буркнул Саша. – там рыбалка хорошая. Ляля будет брусничное варенье варить. Наступила неловкая пауза. Сашина шутка была встречена дамами удивленным молчанием. Театральность паузы требовала единственного, самого верного в их мечтах продолжения. Александр понял, что пора исполнить сольный номер, ради которого он, собственно, и приехал сюда. Ожидание было написано на розовом лялечкином лице, им была пропитана душная атмосфера уютной, современной гостиной, казалось, потерявшей форму и съежившейся от этого ожидания, невысказанного, липкого.
«Остановись», - обжигающе, хлестко что-то взорвалась в болящей голове. «Зачем? Что это изменит? – тускло ответил он внутреннему голосу, - вот живет Николай...как его... Яковлевич, и неплохо себя чувствует. Я лучше? От меня этого ждут. Раньше надо было думать». Отмахнувшись от навязчивых мыслей, прогоняя еще витающие внутри, парящие легким облачком воспоминания, он кашлянул, привлекая внимание отца, и – по всей форме, как положено, попросил у родителей руки их единственной и обожаемой дочери. Николай Яковлевич пошевелил бровями, и, выдержав ответную паузу, дал свое родительское согласие. Предъявленное публике кольцо было гвоздем программы. Вечер удался.
Окончание вечера прошло на мажорной ноте. Смеясь – легко и звонко, как набор стеклянных колокольчиков, Ляля грозила ему пальчиком за Карелию, и увлеченно обсуждала с мамой варианты поездки то ли в Римини, то ли еще куда...
− Ты уже засыпаешь, Сашенька, - услышал он. − Проснулся сегодня рано, простите, - потерев переносицу, сказал он, пытаясь вернуться в реальность. − Мы вам постелем пораньше, Саша, - треснувшим фальшивящим сопрано заговорила Лялина мама, - отдыхайте. − Спасибо. Он принял душ, причесал влажные темные волосы, рассмотрел в зеркале тонкую царапину от утреннего спешного бритья, и, еще раз извинившись, ушел в спальню и провалился в темный, удушливый сон без сновидений. *** Его разбудил звонок будильника на мобильном. Саша попытался понять, где находится, тут же вспомнил и внутренне поморщился – ах, да, он же у Ляли. Сделал ей предложение... Он открыл глаза. Реальность была расплывчатой, страшно болела голова, во рту пересохло. Саша потер лицо, пытаясь проснуться окончательно – рука скользнула по двухдневной колючей щетине. В глазах несколько прояснилось – и от прояснившегося ему на мгновение показалось, что он сошел с ума. Он был у себя в спальне, часы показывали половину шестого утра, на экране мобильного светилось напоминание: «Поезд в 6:40», а рядом с тахтой, на квадратной дубовой тумбе, стояла красная коробочка с тонким золотым обручем с бриллиантовой каплей.
ноябрь, 2008 г.
Copyright © 2008 Светлана Архипова Вернуться 
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено
|
