Louisa Croft (Луиза Крофт)
Перевод: Джей Ти Хозяйка "Мальборо"
("Mistress of Marlborough")
Глава II
Харли-стрит Вечером того же дня Генри Леннокс сидел мрачный и задумчивый в вагоне поезда, направляющегося в Лондон. Его голова кружилась, поскольку он уже в сотый
раз вспоминал события уходящего дня. Взглянув на сгущающиеся за окном сумерки,
он с трудом поверил в то, что только сегодня утром он отправился с Маргарет в
Милтон. С какой радостью он намеревался провести с ней весь день. Четырнадцать
часов назад его будущее казалось таким определенным и ярким, а теперь? Поезд прибыл на станцию и остановился. Генри встал, и уже собираясь выйти из вагона, внезапно заметил шляпу Маргарет, оставленную ею в спешке на
багажной полке. При одном только взгляде на шляпку он почувствовал приступ боли.
«Маргарет, ты была так близко. Ты была почти всем для меня в течение многих
месяцев, а я ничего не сделал». Но, посмотрев на вещи рационально, он понял, что ему не за что винить
себя. Однажды она ему уже отказала. Он знал, что только из-за своей гордости он
не смог и не стал бы делать другое предложение, пока не был бы абсолютно уверен,
что она его примет. А с Маргарет никто не может быть вполне уверен. Эдит
постоянно уверяла его, что Маргарет хорошо к нему относится, но в ней всегда
было что-то, что он не мог понять. Временами Маргарет была такой дружелюбной и
открытой, а временами казалась меланхоличной и далекой. Ну, по крайней мере он знал, что являлось причиной ее переменчивого
настроения, она была влюблена в другого мужчину. И какого мужчину! Какое будущее
ожидало Маргарет с человеком, который даже не смог управлять собственной
фабрикой? Она глупо поступит, просто выбросит свои деньги. Генри с иронией
вспомнил, что несколько дней назад он и его брат Максвелл настаивали, чтобы
Маргарет вложила деньги в хлопковую промышленность. Он еще раз взглянул на шляпу и почувствовал странное искушение
сохранить ее, как воспоминание о женщине, которую он любил и потерял даже не
один раз, а дважды. Но потом абсолютная нелепость ситуации остановила его. Нести
женскую шляпу всю дорогу от станции до своей адвокатской конторы? И где он будет
хранить ее, под кроватью? Как он объяснит ее наличие своим коллегам, а если
уборщица увидит ее? Нет, это было бы слишком нелепо. По крайней мере, подумал мистер Леннокс, ему нужно предложить шляпку
Эдит, чтобы та смогла вернуть ее Маргарет. Но с его стороны было бы глупо
передать шляпку с посыльным. И конечно, было невозможно достать для нее шляпную
коробку в столь поздний час. Он еще раз огляделся. Жена носильщика обрадовалась
бы новой шляпке, заключил он, и оставил ее там, где она лежала. Генри вернулся в свою контору, выпил для храбрости, а затем с неохотой отправился в дом невестки на Харли-стрит. Эдит с нетерпением ожидала возвращения кузины. Поездка Маргарет и
Генри в Милтон была отчасти деловой, но Эдит надеялась, что появятся и другие «дела», не имеющие ничего общего с бесконечной скукой инвестиций и аренды. Она надеялась вскоре услышать определенно хорошие новости, касающиеся ее кузины и деверя. Конечно, в таком долгом путешествии вдвоем у Генри будет достаточно времени признаться в своих чувствах. И Маргарет, Эдит была уверена, не сможет отказать. Генри постучал в дверь роскошного дома и был впущен. Он пожелал дворецкому доброго вечера и сказал ему, что поднимется один. Мистер Леннокс с
трудом поднимался по лестнице в гостиную, его ноги будто налились свинцом. Он все еще не мог найти слов, как рассказать Эдит, что Маргарет не только сбежала в Милтон, но и сделала это в компании другого мужчины. Он представил истеричный
ответ Эдит, и почувствовал раздражение при мысли об этом. Без объявления о своем приходе Генри вошел в гостиную. Эдит играла на пианино и исполняла какую-то романтичную балладу. Ее мать сидела рядом,
пытаясь безнадежно сосредоточиться между пением дочери, рукоделием и комнатной
собачкой Эдит, Крошкой. Брата Генри, капитана Леннокса, нигде не было видно.
Крошка первая заметила присутствие Генри, она соскочила с дивана и начала отчаянно лаять. Когда Эдит заметила своего деверя, она прекратила играть и
встала. – Генри! Так вы с Маргарет, наконец, вернулись! Какие новости? Где
Маргарет? – она спросила, заглядывая за спину Генри, но больше никого не
увидела. На лице Леннокса смешались усталость и разочарование: – Эдит,
приготовьтесь, – отрывисто произнес он. Он взял ее за руки и усадил на диван. Генри вздохнул и резко произнес: – Она не вернется.
Эдит встала, ничего не понимая: – Не вернется! Что вы имеете в виду,
Генри? – Я говорю, что она вернулась в Милтон, и полагаю, она намерена
остаться там…навсегда, – пояснил Генри сдержанно. – Конечно, вы пошутили, – встряла миссис Шоу, откладывая в сторону
свое рукоделие. – Этим утром она взяла с собой только дорожную сумку. Вы хотели
сказать, что она сбежала? – она нервно засмеялась, ожидая, что Генри воспримет
ее шутку. – Позвольте мне все объяснить, – сказал он, – потому что я не желаю
снова говорить об этом. Мне показалось,… то есть, я полагаю, что Маргарет и этот
Торнтон пришли к взаимопониманию – осознали свою привязанность, – он
почувствовал, что рассказал часть всей правды, и замешкался, не осмелясь
рассказать еще. – Торнтон? – медленно переспросила Эдит, еще не улавливая связи с этим
именем. Она взглянула на мать, лицо миссис Шоу выглядело очень бледным.
Понимание отразилось в глазах Эдит: – Ее
подрядчик! – испуганно вскрикнула она. – Мама! Торговец! Миссис Шоу
была подавлена и не смогла ответить. – Промышленник, – язвительно поправил Генри. – Между ними есть
разница. – Ее подрядчик! – повторила Эдит. – Тот, который обанкротился? – Боже, помоги нам! – вставила миссис Шоу. – Да, ее подрядчик, – подтвердил Генри, – хотя благодаря великодушному
вложению денег Маргарет в его фабрику, он снова станет хозяином. Миссис Шоу
стала обмахивать себя. Эдит выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Генри
снова попросил ее сесть, принес ей стакан бренди, от которого она отказалась. – Это невозможно! …Как она могла так поступить? – запричитала Эдит. – Маргарет никогда ничего мне не говорила о своих чувствах к этому мистеру
Торнтону. Как она могла убежать к нему, ничего не сказав? Мама, разве я не говорила тебе, что этот ужасный северный город погубит ее?
– Это все из-за ее отца, – рассудила миссис Шоу довольно вяло. – Я бы не хотела говорить плохо о покойном, но это было ужасной ошибкой заставить семью покинуть прекрасный приход в Хелстоне. И из-за чего? Совести! Есть ли что-то еще
более назойливое? – О, Генри, что она сказала? Она больше никогда не вернется? – Эдит совсем потеряла голову. Генри не мог оставаться у них дольше. Он устал, его гордость была задета, а его надежды и чувства не оправдались. Он желал остаться один. – Об этом она мне не сообщила, – ответил мистер Леннокс нетерпеливо. – Я действовал
только как ее адвокат, не более. Она собиралась заключить деловую сделку, а заключила что-то большее, – закончил он с нескрываемой горечью. – Разве вы не
могли остановить ее? – спросила Эдит в отчаянии, хотя знала, что это глупый
вопрос раньше, чем он сорвался с ее губ. – Остановить Маргарет? – спросил он насмешливо. – Вы прожили с ней
половину жизни. Вам как никому должно быть известно, что значит убедить ее в
чем-то. Я и не пытался, у меня нет на это права. Она – ваша кузина, вы должны
сами говорить с ней так, как пожелаете. Я устал, и я ухожу. Желаю вам спокойной
ночи. Передайте Максвеллу, мне жаль, что я не застал его. Генри оставил женщин успокаивать друг друга по мере их сил и вышел. Быстро шагая по Лондонским улицам, он пытался не замечать тупую боль в груди. Он
пытался убедить себя в том, что его сожаление уже не такое сильное. И все-таки,
как он мог сокрушаться о потере женщины, которая поступила так импульсивно,
которая мало заботилась о соблюдении приличий. Поскольку она поступила именно
так, и где, на железнодорожной станции! Он покраснел при одной мысли об этом.
Как преуспевающий лондонский адвокат, он должен был думать о своей репутации. Не
было сомнений, что в его кругу импульсивные поступки такой своевольной женщины
вызвали бы только порицание, вероятно даже насмешки над ее мужем. Возможно, жена, которая была бы просто красивой и не такой темпераментной, подошла бы ему лучше. Маргарет всецело была своевольной
женщиной. Свободный дух это хорошо, но он может завести слишком далеко. «На
самом деле, мне намного лучше без такой жены», – сказал он сам себе, сунув руку
в карман. Его пальцы сжали сатиновый черный шнурок, аккуратно свернутый, который
раньше украшал известную шляпку.
2 ноябрь, 2007 г.
Copyright © 2007-2008
Все права на этот перевод принадлежат Джей Ти 
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено |
