| 
Тур Хейердал
Художники: П. Бунин, Н. Гришин
Перевел с норвежского Якуб В. Л.
Издательство "Молодая Гвардия", Москва, 1956 г.
OCR -
ТАЙНА ОСТРОВА ПАСХИ
(аку-аку)
Карта острова Пасхи Глава XI
Мой АКУ-АКУ говорит
Наверху, в долине Тайпи, чувствовался запах дикой свиньи, хотя кругом не было видно ни людей, ни животных. Над головой шумел водопад. Поглощая все посторонние звуки, поток, извиваясь и бурля, низвергал свои воды с двадцатиметровой высоты в водоем, в котором я сейчас купался. С трех сторон вертикально поднимались отвесные стены, обросшие мягким зеленым мхом, холодным и сырым от вечного тумана, окутывавшего бурлящий поток. На этом зеленом ковре под напором водяных брызг раскачивались листья вечнозеленого папоротника. Жемчужные капли, отливая всеми цветами радуги, скатывались по его листьям все ниже и ниже в глубокий водоем. Едва блеснув над кристально чистой водой, переполняя водоем через край, они неслись вниз в долину, исчезая в глубине девственного леса. Сегодня в долине было жарко, как в пекле. Какое блаженсгво лежать в прохладной воде высоко в горах! Я то нырял и пил воду, то, обхватив руками камень и целиком расслабившись, лежал, наполовину погрузившись в воду. Внизу, сквозь зеленую крышу джунглей, взору открывался чудесный вид. Вон там, двигаясь по руслу ручья, я карабкался с камня на камень, шел вброд, пробираясь сквозь беспорядочное переплетение живых и мертвых деревьев, подрытых мхом, папоротником и фитопаразитами.
Никто не работал здесь топором даже после того, как на Маркизские острова было завезено железо. Лишь на берегу в самых больших долинах под кокосовыми пальмами живут сегодня люди. Такая картина типичная не только для острова Нукухиве, но и для всех остальных Маркизских островов.
Предполагают, что к тому времени, когда сюда прибыли представители нашей расы, на островах проживало не менее ста тысяч полинезийцев. Теперь же эта цифра сократилась до двух-трех тысяч. В прежние времена люди здесь жили повсюду. Пробираясь вверх вдоль русла ручья, я сам видел заросшие зеленью стены. Теперь же я был один во всей знаменитой долине Тайпи, воспетой Мельвилем1. Маленькая деревушка у бухты, где на якоре стояло наше судно, скрывалась за последним поворотом долины.
Я знал, что высоко на склоне долины, на большой площадке, расчищенной нами в лесу, неподвижно стоят одиннадцать толстых красных фигур. Когда мы пришли, восемь из них возвышались над густым кустарником. На прошлой неделе мы подняли еще три, и они в первый раз взглянули в лицо христианина. В течение ряда поколений, еще с тех времен, когда существовал обычай приходить сюда в храм молиться, принося с собой жертвенные дары, гиганты лежали тут лицом вниз, покрытые землей и кустарником. Когда же с помощью, блоков и канатов один из великанов бы. поставлен во весь свой рост, мы увидели, к своему удивлению, чудовище с одним туловищем и двумя головами. Таких статуй никто еще не обнаруживал на островах Тихого океана.
Эд занялся нанесением развалин на карту, а Билль приступил к раскопкам, надеясь, что удастся определить возраст этих древних каменных фигур. Как это ни странно, но на всей группе Маркизских островов с их богатой культуре археологические раскопки проводились впервые. Из археологов здесь побывал до нас лишь Линтон, но и он раскопок не производил.
Биллю сопутствовала удача. В слое земли под основанием статуи он нашел много поддающегося датировке древесного угля. Так у нас появилась возможность определить время изготовления местных изваяний и сравнить его с возрастом истуканов острова Пасхи. Кроме того, мы получили привет, от древнего длинноухого. Может быть, его похоронили тут с почестями, может быть, принесли в жертву и съели: среди истлевших человеческих костей, в глубокой шахте в стене, мы нашли его большие "серьги".
Измерение радиоактивности найденного угля показало впоследствии, что самые ранние статуи Маркизского архипелага были воздвигнуты около 1300 года нашей эры, или приблизительно девятьсот лет спустя после того, как на острове Пасхи впервые поселился человек. Тем самым отпадает предположение некоторых исследователей, будто низкорослые каменные фигуры Маркизского архипелага - предки гигантов с острова Пасхи.
Пока мы работали в лесу на острове Нукухива, Арне и Гонсало совместно с раскопочной группой производили работы среди пальм острова Хива-Оа, расположенного южнее в том же архипелаге. Таким образом, мы посетили и исследовали все острова Тихого океана, где имелись каменные статуи. На острове Раиваевае Арне и Гонсало нашли много небольших статуй, каких никто прежде не видел. Кроме того, они провели интересные раскопки культурных сооружений и древних поселений. Сейчас они высадились на Хива-Оа, чтобы путем раскопок установить возраст имевшихся там изваяний, а также снять слепок с самой большой на Маркизских островах статуи. Величина ее от макушки до пят составляла всего лишь два с половиной метра, и по сравнению с гигантами острова Пасхи она казалась просто карликом. Мы отдали Арне и Гонсало наши последние мешки зубоврачебного гипса. Большую часть из имевшихся у нас трех тонн гипса мы употребили на изготовление слепка с десятиметрового гиганта на острове Пасхи. Копия эта будет установлена в Осло в музее Кон-Тики над пещерой с камнями-"ключами" и другими удивительными скульптурами.
Лежа в прохладном водоеме, я вспоминал все наше путешествие. Остров Пасхи неожиданно предстал передо мной как нечто центральное и доминирующее. Одиннадцать небольших причудливых фигурок в долине Тайпи и горстка других в долине Пуамау на острове Хива-Оа - все, чем мог похвастаться Маркизский архипелаг,- казались случайными и жалкими на фоне многочисленных гордых великанов двух различных эпох острова Пасхи. Такими же казались одинокие фигуры на островах Питкэрн и Раиваевае. Остров Пасхи с его развитой культурой предстает перед нами краеугольным камнем в древней истории восточной части Тихого океана. Ни один другой остров не мог позволить себе присвоить громкое имя "Пуп земли".
Современный исследователь готов приписать все, что произошло на острове Пасхи, свойствам климата. Он считает, что не в пример другим островам сравнительно прохладный климат острова Пасхи содействовал развитию трудолюбия и не располагал к любовным увлечениям островитян. Отсутствие дерева побуждало жителей заниматься обработкой камня. Однако в отношении "любовных увлечений" на острове Пасхи некоторые из наших моряков составили себе совсем иное мнение. Далее, если низкие температуры и отсутствие дерева побуждают людей воздвигать каменные статуи, то следовало бы ожидать, что заселившие Исландию викинги оставят после себя титанические изваяния. Однако ни один древний культурный народ Европы или Северной Америки не оставил после себя монолитов с изображением людей. Их нет даже в холодных краях эскимосов. Зато мы встречаем такие изваяния от Мексики до Перу и в самых жарких тропических лесах Центральной Америки. Вряд ли кто-нибудь просто так возьмет в руки камень и начнет обрабатывать им горную породу. Никто еще не наблюдал, чтобы обычному полинезийцу, даже в самых холодных горных районах Новой Зеландии, пришла в голову такая мысль. Чтобы взяться за выполнение такого проекта, необходим опыт поколений. И нужен к тому же еще и народ, обладающий невиданным упорством и жаждой деятельности, люди такого типа, каким является староста острова Пасхи, хотя этот пресловутый староста, по сути дела, не был даже типичным полинезийцем. Он все еще стоял у меня перед глазами в дверях своего домика, за ним - все удивительные фигурки, а рядом, конечно, его маленький невидимый аку-аку.
Я продрог и выбрался из холодного водоема, чтобы растянуться и подремать на согретых солнцем камнях. Влажная дымка водопада одела меня как роса, чудесно освежая и умеряя жару тропического солнца. Своими мыслями я был на острове Пасхи. Мысли были моим аку-аку, я мог послать их куда хотел. Они летели быстро, как и аку-аку старосты, умевший мигом слетать в Чили и другие далекие страны.
Я попытался создать себе ясное представление об аку-аку старосты. Сомнительно, чтобы сам староста четко представлял себе его внешность. Но в сущности, а к у-а к у являл собой его мысли, совесть, интуицию - все то, что, будучи собрано воедино, могло создать представление о невидимом духе. Что-то невесомое, без плоти и крови, способно вдохновлять человека на удивительные деяния, а потом, когда хозяин и его разрушенные кости исчезнут навсегда, остаться охранять пещеры.
Советуясь со своим аку-аку, староста стоял такой же притихший и молчаливый, как в те минуты, когда он беседовал со своей покойной бабушкой. Стоило мне в тот раз раскрыть рот, ход его мыслей был нарушен и бабушка исчезла. Староста стоял, глубоко задумавшись, и спрашивал свою совесть, прислушивался к своей интуиции. Он беседовал со своим а к у-а к у. Можно как угодно назвать все неосязаемое в человеке, что не может быть ни измерено на метры, ни взвешено на килограммы. Староста называл это своим аку-аку. Когда для а к у-а к у не было работы, он ставил его рядом, слева от себя. Почему бы нет? Ведь а к у-а к у то и дело отправляется в самые удивительные места.
Я пожалел своего собственного а к у-а к у. Целый год он ходил за мной на привязи, не имея возможности отправиться во вселенную. Мне даже начинало казаться, что я слышу его жалобы.
- Ты становишься скучным,- сказал он.- Тебя ничто не интересует, кроме сухих фактов. Подумай немного о тех удивительных вещах, которые происходили на этих островах
в прежние времена. Подумай о всех человеческих судьбах, о всем том, что ты не можешь выкопать из земли твоей лопаткой.
- Но это научная экспедиция,- ответил я.- Большую часть своей жизни я прожил среди ученых и познал их первую заповедь: задачей науки является чистое исследование.
Не гадать. Не пытаться доказать ту или иную версию.
- Ломай эту заповедь,- сказал мой аку-аку.- Меньше считайся с этими учеными.
- Нет,- решительно ответил я.- Я это уже сделал, отправившись в Полинезию на плоту. На этот раз у нас археологическая экспедиция.
- Фу!- фыркнул а к у-а к у.- Археологи тоже люди. Уж я-то их видел.
Я попросил его помолчать и брызнул водой в комара, осмелившегося залететь прямо в дымку водопада. Но мой аку-аку опять тут как тут и никак не унимается.
- Как ты думаешь, откуда пришли на остров Пасхи люди с рыжими волосами?- спросил он.
- Помолчи,- ответил я.- Я знаю только, что они были на острове, когда туда приехали первые европейцы. От этого рода происходит староста. Кроме того, все гигантские статуи увенчаны красными цилиндрами. Если мы попытаемся сказать больше, то потеряем твердую почву под ногами.
- У рыжеволосых людей, отправлявшихся на остров Пасхи, ее тоже ие было, а если бы была, то они никогда бы туда не попали,- пошутил мой аку-аку.
- Я не хочу гадать,- ответил я, переворачиваясь на живот.-Я не желаю говорить больше, чем я знаю.
- Ну что ж, если ты расскажешь то, что знаешь, то я добавлю то, чего ты не знаешь,- произнес аку-аку.
Мы нашли, наконец, общий язык.
- Ты думаешь, их рыжие волосы объясняются климатом острова?- продолжал он.- Или тебе известно что-то другое?
- Ерунда,- сказал я.- Я, конечно, понимаю, что на остров должны были явиться люди, уже имевшие рыжие волосы, по крайней мере некоторые из них были рыжими.
- Жили такие по соседству?
- На многих островах. Например, на Маркизских.
- А на материке?
- В Перу. Когда испанцы открыли царство инков, Педро Писарро записал, что среди смуглых и невысоких индейцев Анд жил господствующий род инков. Это были люди высокого роста, с более светлой кожей, чем у самих испанцев. Писарро особенно отмечает отдельных жителей Перу с белой кожей и рыжими волосами. Такими же были люди, чьи мумии мы находим теперь... на тихоокеанском побережье близ Паракаса. В песчаной пустыне есть просторные пещеры, где в искусственных гробницах превосходно сохранились мумии. Если развернуть их красочное покрывало, можно увидеть, что у некоторых волосы черные и жесткие, как у большинства индейцев, тогда как у других, хранившихся в тех же условиях, волосы рыжие, часто каштановые, тонкие, как шелк, и вьющиеся, как у европейцев. Эти мумии имеют вытянутый череп, тело больших размеров и резко отличаются от современного индейского населения Перу. Специалисты, изучив их волосы под микроскопом, заявили, что они обладают всеми теми свойствами, которые обычно отличают нордический тип волос от волос монголов или индейцев.
- А что говорят легенды? Не все ведь можно увидеть в микроскоп.
- Легенды ничего не доказывают.
- Но о чем они все-таки повествуют?
- Когда Писарро спросил, кто были люди с белой кожей и рыжими волосами, индейцы сказали ему, что это последние отпрыски бородатых белых людей виракоча - народа богов. Они настолько походили на европейцев, что
когда последние прибыли в царство инков, их сразу же назвали в и р о к о ч а. Ведь факт, что именно поэтому Франсиско Писарро с горсткой испанцев сумел пройти прямо в сердце царства инков, захватить в плен короля-солнце и всю его огромную империю, а огромные воинственные полчища короля даже волоска на пришельцах не тронули. Инки решили, что это вирокочи вернулись назад из-за Тихого океана.
Согласно самому распространенному среди них преданию, предшественник инков, король-солнце Кон-Тики Виракоча, покинул Перу и вместе со всеми своими подданными отправился в Тихий океан. Поднявшись в горы к озеру Титикако, испанцы увидели там самые крупные в Южной Америке развалины Тиауанако - построенные на горе искуственные террасы, сооружения из огромных глыб камня с классическими формами, многочисленные большие изображения людей. Когда известный летописец Сьеса де Леон спросил, кто оставил после себя эти гигантские развалины, ему ответили, что сооружения воздвигнуты задолго до прихода инков к власти. Они созданы бородатыми белыми людьми, такими же, как сами испанцы. Но однажды эти люди покинули статуи и стены и под водительством своего вождя Кон-Тики Виракоча отправились сначала в Куско, а затем к Тихому океану. Прозвище в и р а к о ч а, или "морская пена", они получили за то, что обладали белой кожей и исчезли подобно морской пене.
- Ага,- сказал мой аку-аку.- Это интересно.
- Но это ничего не доказывает,- возразил я.
- Ничего,- согласился а к у-а к у.
Я бросился в водоем, чтобы еще раз освежиться, а когда вышел на берег, мой а к у-а к у снова был тут как тут.
- Староста происходит из такого рода рыжеволосых людей,- начал он.- Он и его предки, создавшие гигантские статуи, называли себя длинноухими. Разве не удивительно, что им пришло в голову растянуть себе мочки ушей до самых плеч?
- В этом нет ничего удивительного,- ответил я.- Такой же обычай существовал на Маркизских островах и на Борнео. И среди отдельных племен в Африке.
- И в Перу?
- И в Перу тоже. Испанцы записали, что господствующие роды инков называли себя орехонес, или длинноухими, так как им разрешалось в отличие от своих подданных иметь искусственно удлиненные мочки ушей. Прокалывание ушей для последующего удлинения сопровождалось торжественной церемонией. Педро Писарро записал, что белую кожу имели преимущественно длинноухие.
- А что говорится в предании?
- На острове Пасхи предание гласит, что обычай этот завезен извне. Их первый король, проплыв шестьдесят дней с востока в направлении заходящего солнца, привез с
собой длинноухих.
- На востоке находилось царство инков. О чем там говорит предание?
- В предании говорится, что когда Кон-Тики Виракоча отправился в океан на запад, с ним были длинноухие. Прежде чем покинуть Перу, по дороге к Тихому океану с озера Титикако, он остановился в Куске. Здесь Кон-Тики назначил вождя по имени Алькавис и приказал, чтобы все потомки после отъезда самого Кон-Тики удлиняли себе уши. Когда испанцы впервые пришли на озеро Титикако, местные индейцы тоже рассказали им, что Кон-Тики Виракоча был вождем народа длинноухих, которые плавали по озеру Титикако в лодках, изготовленных из камыша. В ушах они делали отверстия, продевая в них большие кольца из камыша тотора, и называли себя рин-грим, что значит "ухо".
По рассказам индейцев, именно эти длинноухие помогали Кон-Тики Виракоча перевозить и ставить колоссальные каменные глыбы весом свыше ста тонн, оставленные в районе Тиауанако2.
- Как же перевозили они эти гигантские камни?
- Никто этого не знает. После длинноухих в Тиауанако не осталось какого-нибудь старосты вроде Педро Атана, и никто не может теперь познакомить людей с их приемами. Но там остались такие же мощные дороги, как и на острове Пасхи. Некоторые из самых крупных глыб перевозились, очевидно, в огромных камышовых лодках на расстояние пятидесяти километров через все озеро Титикако - такие камни имеются только в потухшем вулкане Капиа на другом берегу озера. Я сам видел гигантские глыбы, оставленные у подножия вулкана, готовые к перевозке по обширному внутреннему морю. Развалины мола, служившего для погрузки, по-прежнему можно увидеть поблизости. Местные индейцы называют его Таки Тиауанко Кама, или "Дорогой в Тиауанако". Кстати, гору по соседству они называют "Путь земли".
- Теперь ты мне начинаешь нравиться,- сказал мой а к у-а к у.- Теперь и я начинаю быть довольным.
- Но ведь все это ие имеет никакого отношения к острову Пасхи,- ответил я.
- Разве они не использовали для постройки своих лодок камыш с к и р п у с т о т о р а, разве это не тот самый знаменитый пресноводный камыш, который жители острова Пасхи привезли с собой и посадили в кратерных озерах?
- Да, он самый.
- А разве важнейшим растением на острове Пасхи, когда туда прибыли Роггевен и капитан Кук, не был сладкий картофель, который островитяне называли кумара?
- Верно.
- И ботаники доказали, что растение это происходит из Южнoй Америки, что на остров Пасхи его могли доставить только люди, что это же название кумара использовали индейцы во многих районах Перу для обозначения того же самого растения?
- Совершенно верно.
- Тогда у меня еще только один вопрос, и я дам тебе на все ответ. Нам ведь известно, что инки плавали по морю. Можем ли мы на этом основании считать, что и предшественники их в Перу тоже были мореходами?
- Да. Нам известно, что они много раз появлялись на Галапагосских островах. И мы знаем, что множество украшенных выдвижных килей с резной рукояткой лежит в могилах доинковской эпохи в Паракасе, как раз там, где найдены мумии высоких рыжеволосых людей. Выдвижной киль нельзя использовать без паруса, а чтобы пользоваться парусом, нужно судно. Один такой выдвижной киль рассказывает нам больше о высокоразвитой технике мореплавания в древнем Перу, чем любая научная работа или легенда.
- Тогда я кое-что тебе расскажу.
- Я не хочу тебя слушать. Ты делаешь выводы и не желаешь придерживаться голых фактов. У нас научная экспедиция, а не сыскное бюро.
- Допустим,- сказал мой аку-аку.- Но чего добился бы Скотленд-ярд, если бы там только собирали отпечатки пальцев, не пытаясь поймать преступника?
Я не нашел, что ответить, и мой мучитель продолжал:
- Ну, хватит, давай поговорим о другом. Длинноухие люди с рыжими волосами воздвигали на острове Пасхи длинноухие статуи с рыжими волосами. Либо они делали
это потому, что мерзли, либо потому, что прибыли из страны, где они привыкли перетаскивать большие камни и воздвигать статуи. Но затем появились короткоухие. Они были
полинезийцами, не мерзли и нашли достаточно дерева, чтобы вырезать модели птице-человеков, длинноухих призраков с бородой и тонким горбатым инкским носом. Откуда они пришли?
- С других островов Полинезии. - А откуда пришли полинезийцы?
- Языковые данные говорят об их дальнем родстве с жителями Малайского архипелага, расположенного между Азией и Австралией,- людьми невысокого роста с плоскими
носами.
- Как, они оттуда попали в Полинезию?
- Этого никто не знает. Ни там, ни на других расположенных по дороге островах не найдено никаких следов. Лично я полагаю, что они двигались по течению вдоль побережья Азии к Северо-Западной Америке. Там, на прибрежных островах, находят очень примечательные вещи, например, большие сдвоенные каноэ с палубой, на которых они могли, двигаясь дальше с помощью того же течения и ветра, достичь Гавайских островов и всех других островов, расположенных южнее. На остров Пасхи они, несомненно, попали в последнюю очередь, может быть всего за одно столетие до прихода туда европейцев.
- Если длинноухие пришли с востока, а короткоухие с запада, то, значит, по этому океану можно плыть в обоих направлениях?
- Разумеется. Только один путь неизмеримо легче другого. Вспомни о великих географических открытиях. Европейцы уже высадились в Индонезии и на побережье Азии, но
долго еще ни одно судно даже не пыталось пройти против ветра и течения в Тихий океан. И лишь когда Колумб, двигаясь по ветру и течению, достиг Америки, португальцы и испанцы, пользуясь течением и попутным ветром, направились оттуда дальше и открыли постепенно весь огромный Тихий океан. Следуя указаниям инкских мореходов испанцы плыли по течению из Перу и открыли Полинезию и Меланезию. Даже Микронезия, включая Палау и другие острова у самого побережья Азии, были открыты из Южной Америки. Экспедиция за экспедицией выходили в Тихий океан, и все из Америки; из Азии - ни одной. Суда того времени не могли даже вернуться обратно тем же путем. В течение столетий их каравеллы пересекали тропическую часть Тихого океана от Мексики и Перу до берегов Азии, но чтобы вернуться назад, они плыли на север, вдоль японского течения, пока не достигали Америки, проходя севернее Гавайских островов, где нет никакой земли. Можно ли от каноэ малайцев или бальзозых и камышовых плотов инков требовать большего, чем от каравелл европейцев? Помнишь француза де Бишопа, который готовился отправиться в океан на бамбуковом плоту, когда мы проходили Таити? Как-то он попытался добраться на примитивном суденышке из Азии до Полинезии, но безуспешно. В другой раз его же попытка проплыть из Полинезии в Азию блестяще удалась. Теперь он хочет попытаться достичь Америки на плоту из Полинезии, для чего необходимо спуститься далеко на юг к холодному Антарктическому течению. Может быть, как европеец, он и преодолеет свирепствующие там ледяные штормы. Но если он даже благополучно приблизится к берегам Южной Америки на расстояние нескольких сот миль, то ему еще предстоит самое трудное, так как течение, идущее на восток, внезапно поворачивает на север. Если он не сумеет пересечь это течение, то его отнесет прямо назад в Полинезию тем же путем, каким прошел плот "Кон-Тики"[3]. Одно дело плыть на пароходе или же путешествовать с карандашом по карте. Совсем другое дело плыть на примитивном суденышке по настоящему океану.
Я прислушался: мой аку-аку уснул.
- На чем это мы остановились?- сказал он, когда я его растормошил.- Ах да, мы говорили о короткоухих. Они были дальними родственниками малайцев.
- Верно. Но только очень-очень дальними, сами они малайцами не были. Они, должно быть, останавливались по дороге в какой-то обитаемой области, частично изменили там язык и полностью изменили расу. Исследователи расы находят, что полинезийцы и малайцы резко отличаются друг от друга во всех отношениях, начиная с роста и кончая формой головы и типом крови. Лишь языковеды находят между ними несомненное родство. Это-то и странно.
- Кому же должен верить бедняга?
- И тем и другим, пока они выкладывают на стол факты, но не верить никому, если только они игнорируют друг друга и начинают порознь решать головоломку. Понимаешь, в этом сила чистого исследования,- ответил я.
- И в этом-то и его слабость,- произнес мой а к у-а к у.- Специалисты ограничивают себя, чтобы зарываться глубже и глубже, пока не перестают видеть друг друга из своих ям. А результаты свои они выкладывают прямо на поверхность. Вот и надо посадить наверху другого специалиста, единственного, которого еще недостает. Пусть он не спускается к ним в яму, а находится наверху и сопоставляет различные факты.
- Работенка для аку-аку,- заметил я.
- Нет, для ученого,- ответил мой аку-аку.- Но порой мы могли бы дать ему ценный совет.
- Мы говорили о возможной связи между малайцами и короткоухими,- напомнил я.- Как рассудишь ты, аку-аку, если языковеды говорят "да", а исследователи расы - "нет"?
- Если бы языковеды заявили, что негры Гарлема и индейцы штата Юта происходят из Англии, я поверил бы тем, кто изучает расу.
- Будем держаться Тихого океана. Ты будешь идиотом, если будешь игнорировать результаты исследования языка. Язык не может передаваться по ветру.
- Язык может найти много путей,- ответил а к у-а к у - По крайней мере, он сам не может лететь и против ветра. И если физические особенности людей не совпадают, значит, по пути что-то случилось, независимо от того, шло ли переселение с запада на восток, или с востока на запад более коротким, южным путем, или же северным, более дальним.
Далеко внизу в долине скакал одинокий всадник. Это из долины Таиохае возвращался наш врач. В рюкзаке у него множество пробирок с образцами крови, он брал ее на всех островах, которые мы посетили. Вожди, старики и местные власти помогали нам находить тех, кого еще можно считать чистокровными потомками первых поселенцев. На Таити мы упаковали пробирки в специальный резервуар со льдом и направили его самолетом в Лабораторию сыворотки в Мельбурн.
Первую порцию мы отправили на "Пинто", из Панамы направим следующую. Впервые кровь жителей этих островов попадала в лабораторию в таком состоянии, что оказывалалось возможным ее изучить и определить все гены наследственности. До сих пор была изучена лишь группа А-Б-О. Анализ показал, что у местных племен Полинезии, точно так же, как у местных племен Америки, отсутствует наследственный фактор Б, тогда как он типичен для всех народов, населяющих районы от Индии и Китая, включая Малайю, вплоть до Меланезии и Микронезии.
- Хотел бы я знать, что расскажет нам кровь,- сказал я моему аку-аку. Я ведь еще не знал тогда, что доктор Симмонс и его коллеги, произведя самый тщательный анализ, какому только подвергалась когда-нибудь кровь каких-либо народностей, обнаружат, что все наследственные факторы крови указывают на прямое происхождение полинезийцев от древних жителей Америки и резко отличают их от всех малайцев, меланезов, микронезов и других азиатских народностей. Этого не мог предположить даже мой аку-аку в моих, а скорее в своих, самых дерзновенных мечтаниях.
Стало холодно, и я оделся. В последний раз я окинул взглядом большую гору, шумный водопад и летящие в мох брызги. Два желтых цветка гибискуса скользили в потоке, их кружило и несло к дремучему лесу. Я тоже собрался в обратный путь вдоль потока. По течению двигаться несравненно легче; недаром бегущая вода служила проводником первым путешественникам - к океану и дальше, через океан.
И вот мы все собрались на мостике и на корме траулера. Даже машинисты и те поднялись наверх и, затаив дыхание, в последний раз смотрели на красивые очертания диких гор Маркизского архипелага, словно величественная раздвижная дверь, закрывавшие вид на прекрасную долину. Не скрылся еще из виду дремучий лес, тяжелый и вечнозеленый, спускавшийся по склонам к морю. Он как бы оттеснил на самый берег стройные кокосовые пальмы, чюбы они стояли там на тонких ногах, приветствуя прибывающих и прощаясь с отъезжающими. Они придавали острову обжитой вид, без них чудесный ландшафт казался бы совсем диким. Вдыхая в себя аромат, мы старались запечатлеть эту сказочную картину. Ведь скоро все сольется воедино и, словно тень, растает на западе в океане.
Мы стояли, озаренные лучами тропического солнца, у каждого на шее - холодный благоухающий венок из цветов. По традиции полагается бросить их в океан и пожелать себе вернуться на эту обетованную землю. Но все мы, как один, не решались бросить их в воду. Очутившись за бортом, венки поплывут за судном, как точка пережитого приключения. Я уже два раза бросал здесь венки и в третий раз вернулся в этот сказочный мир.
Но вот первые венки все же очутились в воде. Капитан и Санне бросают их с мостика, Тур младший и помощник кока - с верхушки самой высокой мачты. Бросают археологи и матросы, фотограф и врач, Ивонна и я. На палубе маленькая Анетта нерешительно вертит венок в руках, взобравшись у высоких перил на раскладной стульчик. Потом, встав на цыпочки, она изо всех сил бросает его в воду.
Я поднял Анетту на руки и взглянул за борт. За кормой покачивалось двадцать три белых и красных венка. Но венка Анетты среди них не было видно. Ее маленький венок зацепился за перила нижней палубы. Некоторое время я смотрел на него, затем решительно спустился вниз, освободил венок и бросил его за борт. Почему, ее знаю.
Довольный, поднялся я к остальным. Никто ие заметил моего поступка, но мне показалось, что я отчетливо слышу чей-то смех.
"Если не поможет, съешь куриную гузку",- сказал мой а к у-а к у.
К о н е ц
[1] Тур Хейердал имеет в виду роман "Тайпи" известного американского писателя прошлого столетия Германа Мельвиля. (Прим. ред.)
[2] Предания инков о своих белых бородатых предшественниках в Перу собраны на стр. 224-268 в книге Т. Хейердала Amerikan Indinas in the Racific. (Прим. автора).
[3] Мы узнали впоследствии, что команда де Бишопа передала сигнал бедствия и была подобрана военным судном, после того как бамбуковый плот развалился в районе течения Гумбольдта, не доходя до острова Хуан Фернандес. (Прим. автора.)
Впервые в Интернет на "A'propos" - декабрь, 2009 г. 
|
