графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
− Классика, современность.
− Статьи, рецензии...
− О жизни и творчестве Джейн Остин
− О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
− Уголок любовного романа.
− Литературный герой.
− Афоризмы.
Творческие забавы
− Романы. Повести.
− Сборники.
− Рассказы. Эссe.
Библиотека
− Джейн Остин,
− Элизабет Гaскелл.
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки
Наши переводы и публикации




Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью...»

Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"...»

Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»

Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»

Элизабет Гаскелл «Север и Юг» (перевод В. Григорьевой) «− Эдит! − тихо позвала Маргарет. − Эдит!
Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» (перевод В. Григорьевой) «Начнем со старой детской присказки. В стране было графство, в том графстве - городок, в том городке - дом, в том доме - комната, а в комнате – кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже пробудилась ото сна и хотела встать, но...» и др.

Люси Мод Монтгомери «В паутине» (перевод О.Болговой) «О старом кувшине Дарков рассказывают дюжину историй. Эта что ни на есть подлинная. Из-за него в семействах Дарков и Пенхаллоу произошло несколько событий. А несколько других не произошло. Как сказал дядя Пиппин, этот кувшин мог попасть в руки как провидения, так и дьявола. Во всяком случае, не будь того кувшина, Питер Пенхаллоу, возможно, сейчас фотографировал бы львов в африканских джунглях, а Большой Сэм Дарк, по всей вероятности, никогда бы не научился ценить красоту обнаженных женских форм. А Дэнди Дарк и Пенни Дарк...»

Люси Мод Монтгомери «Голубой замок» (перевод О.Болговой) «Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого...»

и др. переводы


«Новогодниe (рождественские) истории»:

Экзерсис «Едва она расправила свое измученное измятое тело, вздохнула своими пышными формами, как в то же мгновение неведомая сила подхватила ее и швырнула, распластала на темном ложе...»

Новогодняя история «...устроилась поудобнее на заднем сидении, предвкушая поездку по вечернему Нижнему Новгороду. Она расстегнула куртку и похолодела: сумочки на ремне, в которой она везла деньги, не было… Полторы тысячи баксов на новогодние покупки, причем половина из них − чужие.  «Господи, какой ужас! Где она? Когда я могла снять сумку?» − Стойте, остановитесь! − закричала она водителю...»

Метель в пути, или Немецко-польский экзерсис на шпионской почве «В эти декабрьские дни 1811 года Вестхоф выхлопотал себе служебную поездку в Литву не столько по надобности министерства, сколько по указанию, тайно полученному из Франции: наладить в Вильне работу агентурных служб в связи с дислокацией там Первой Западной российской армии. По прибытии на место ему следовало встретиться с неким Казимиром Пржанским, возглавляющим виленскую сеть, выслушать его отчет, отдать необходимые распоряжения и самолично проследить за их исполнением...»

Башмачок «- Что за черт?! - Муравский едва успел перехватить на лету какой-то предмет, запущенный прямо ему в лицо.
- Какого черта?! – разозлившись, опять выругался он, при слабом лунном свете пытаясь рассмотреть пойманную вещь. Ботинок! Маленький, явно женский, из мягкой кожи... Муравский оценивающе взвесил его на руке. Легкий. Попади он в цель, удар не нанес бы ему ощутимого вреда, но все равно как-то не очень приятно получить по лицу ботинком. Ни с того, ни с сего...»

О, малыш, не плачь... «...чего и следовало ожидать! Три дня продержалась теплая погода, все растаяло, а нынче ночью снова заморозки. Ну, конечно, без несчастных случаев не обойтись! – так судачили бабки, когда шедшая рядом в темной арке девушка, несмотря на осторожность, поскользнулась и все-таки упала, грохоча тяжелыми сумками...»

Вкус жизни «Где-то внизу загремело, отдалось музыкальным звуком, словно уронили рояль или, по меньшей мере, контрабас. Рояль или контрабас? Он с трудом разлепил глаза и повернулся на бок, обнаружив, что соседняя подушка пуста...»

Елка «Она стояла на большой площади. На самой главной площади этого огромного города. Она сверкала всеми мыслимыми и немыслимыми украшениями...»

Пастушка и пират «− Ах, простите! – Маша неловко улыбнулась турку в чалме, нечаянно наступив ему на ногу в толпе, загораживающей выход из душной залы...»

Попутчики «Такого снегопада, такого снегопада… Давно не помнят здешние места… - незатейливый мотив старой песенки навязчиво крутился в его голове, пока он шел к входу в метрополитен, искусно лавируя между пешеходами, припаркованными машинами и огромными сугробами, завалившими Москву буквально «по макушку» за несколько часов...»

Мария «− Мария!
  Я удивленно оглянулась. Кто может звать меня по имени здесь, в абсолютно чужом районе...»

Представление на Рождество «Летом дом просыпался быстро, весело, будто молодое, полное сил существо, а зимой и поздней осенью нехотя, как старуха...»

Рождественская сказка «Выбеленное сплошными облаками зимнее небо нехотя заглядывало в комнату, скупо освещая ее своим холодным светом...»


 

 

 

Творческие забавы

Ольга Болгова

Записки совы

Начало    Пред. гл.

      Глава VIII

    Утро играет солнечными бликами, расчертив на свет и тень, стены и потолок комнаты. Я жмурюсь от солнца, чувствуя, что становлюсь жаворонком, сосновая лапа мягко постукивает по стеклу, словно стирая ночные страхи. Вспоминаю вчерашний поцелуй Дениса с неким тщеславным удовольствием, он тешит мою женскую сущность, - приятно быть объектом мужского внимания, черт побери! Не могу избавится от беспокойного ощущения, оставленного ночным кошмаром, хотя никогда не имела склонности трактовать сны и ожидать их какого-либо материального воплощения. В таком смешанном настроении спускаюсь в столовую на завтрак. Соседка по столу сегодня в удивительно умиротворенном состоянии. Дениса нигде не видно. После завтрака ко мне подходит Наташа, девушка, работающая воспитателем в игровой комнате.
    − Мы сегодня организуем общую прогулку в лес с детьми. Может быть, вы тоже пойдете с нами?
    В сомнении смотрю на сына.
    − Мам, я хочу... – тянет он.
    − Вы не беспокойтесь, – говорит Наташа, – мы пойдем недалеко, на поляну, туда, где спортплощадка. У нас будут разные игры, развлечения.
    − Ну, хорошо, – соглашаюсь я.
    − Тогда подходите через час к главному корпусу.
    Через час мы с Антоном вливаемся в шумную компанию, направляющуюся по главной аллее в сторону большой поляны, которую здесь кличут спортплощадкой. Где-то на полпути нас нагоняет Денис.
    − А я все утро искал вас, – говорит он, отдышавшись.
    − А мне скор-ро шесть лет! – вдруг гордо заявляет Антон, обращаясь к Денису.
    − Ты уже большой парень... – отвечает тот, почему-то смешавшись.
    Несколько минут мы идем молча, затем Денис говорит:
    − Хотел поговорить с вами, Саша, насчет вчерашнего...
    О чем он собирается говорить? И зачем я влипла в какие-то объяснения, которых мне и так за последние месяцы хватило выше крыши. Давлю нахлынувшее вдруг раздражение.
    − Хорошо, давайте поговорим...
    Он молча кивает. Я жму плечами, пытаясь успокоиться. Через пару минут выходим на широкую поляну, в центре которой находятся импровизированные спортивные снаряды, сооруженные из подручного лесного материала. Здесь каждый день набираются сил особо спортивно-активные отдыхающие. Я не из их числа, хотя сюда во время прогулок мы забредали не раз. Антон уже давно обследовал все эти сооружения, а пару дней назад мне пришлось стаскивать его с дерева, благо, что он не успел забраться высоко. Оставив Антона в играющей компании, подхожу к Денису.
    − Идемте, прогуляемся, пока Антон занят.
    Мы медленно идем по тропинке, которая вьется в лесу по периметру поляны. Солнечные лучи потоками стекают по сосновым стволам, окрашивая их в золотисто-каштановый аппетитный цвет. Денис молчит, и я не проявляю инициативы, решив предоставить ему эту возможность. Неужели он сделал проблему из какого-то поцелуя? Или дело в чем-то другом? Наконец, он начинает...
    − Саша, вчера я позволил себе некоторые вольности по отношению к вам...
    Он снова замолкает, а я перекручиваю в голове его фразу, думая: – «А почему бы не сказать просто: “я вчера поцеловал вас”»?
    − Я сказал, что вы мне нравитесь, и это не просто слова. Мне 42 года, я был женат, у меня есть дочь. Впрочем, я уже рассказывал вам об этом...
    − Да, я помню... – осторожно замечаю я.
    − Да, но я хочу рассказать вам, почему мы развелись с женой. Я служил военным летчиком, попал в серьезную аварию, чудом остался жив.
    Денис рассказывает о себе как-то отстранено, слова звучат, словно репортаж о судьбе постороннего человека.
    − Остался жив, долго валялся по больницам, потом меня списали, вчистую... В общем, не вдаваясь в подробности, тот период жизни был тяжелым, я... вел себя далеко не лучшим образом, ну и... жена ушла. Наверно, она была права, не знаю...
    − Вы пили, Денис? – высказываю свою догадку.
    Он бросает на меня взгляд своих ярко-голубых глаз и кивает головой.
    − Пил... не то слово... Потом очнулся, огляделся, а вокруг никого: ни семьи, ни дома... Понял, что нужно выбираться, иначе конец. Помог отец, а еще друг у меня есть хороший, – поддержал, – понемногу пришел в себя, ну, и занялся кондитерским делом. Но об этом вы тоже уже кое-что знаете...
    У меня засосало под ложечкой от недоброго предчувствия, что дальше последует нечто серьезное, а это мне совершенно не нужно.
    − Саша, вы женщина, которая очень подходит мне: вы – красивая, умная, вы – заботливая мать, вам, видимо, трудно сейчас после развода с мужем...
    И это все я? Сердце беспорядочно мечется по организму, то добираясь до пяток, то запрыгивая на свое законное место и суматошно дергаясь там. Неужели он делает мне предложение? А мне что прикажете делать?!
    − Александра Павловна! – слышу я вдруг истошный крик, и сердце в очередной раз бухает куда-то вниз.
    К нам мчится Наташа, отчаянно размахивая руками.
    − Что? Что случилось? – я вдруг вспоминаю свой ночной кошмар.
    − Александра Павловна... – она останавливается перед нами, переводя дыхание. – Ваш Антон залез на дерево...
    − Как залез? На какое дерево? – бестолково спрашиваю я.
    − На сосну, почти на верхушку! А теперь слезть оттуда не может! Его надо снимать! – в голосе Наташи звучат истеричные нотки.
    − А вы куда смотрели? – реву на нее. А впрочем, выяснять некогда! В панике мчусь, сломя голову, в сторону поляны.
    Взволнованная компания собралась под деревом, на котором сидит мой Антон. Я подбегаю к дереву, пытаясь разглядеть фигурку сына среди мохнатых сосновых лап.
    − Мы играли, и я не заметила, как он, то есть они... убежали. Надо пожарных вызывать, с лестницей... Это все он... Максим... – Наташа указывает на лопоухого мальчишку лет десяти. – Максим, иди сюда, рассказывай, как вы забрались на сосну...
    − Ну, я Тоху подсадил, сам полез, а потом он забрался выше...
    Мне сейчас совсем не до этих рассказов. Я пытаюсь оценить, смогу ли добраться до первой толстой ветки. Если мальчишки сумели, наверно, и у меня получится...
    − Антон! – зову я, – где ты? Высоко?
    − Мама! Я здесь! – слышу откуда-то сверху тоненький голосок сына.
    − Никуда не двигайся! Держись крепко!
    Денис трогает меня за плечо.
    − Вы собираетесь лезть на дерево?
    − Да, собираюсь... А что же делать?
    Мне кажется, что я слышу причитания Антона.
    − Сейчас вызовут пожарную машину или кран и снимут его...
    − Господи! Пока она придет... что же будет!
    Я беспомощно оглядываюсь, – вокруг одни бабушки-пенсионерки, женщины, малые дети и бьющаяся в истерике Наташа.
    − Денис, а вы...
    Денис смотрит на меня.
    − Сейчас, Саша...
    Он подходит к дереву. «Он... боится?» – мелькает мысль. Сжимаю в кулаки заледеневшие руки, ногти врезаются в ладони.
    − Лестницу надо, лестницу! – предлагает кто-то
    − Уже пожарку вызвали, скоро приедет...
    − Когда еще они приедут...
    Денис стоит у сосны, глядя вверх.
    − Денис! Подсадите меня! – в отчаянии прошу я и вдруг слышу за спиной знакомый до боли голос:
    − Саша! Что здесь происходит?
    Я оборачиваюсь и вижу... Лешку... Сердце, дернувшись вниз, возвращается на свое положенное место и колотится в бешеном ритме.
    − Леша, как ты здесь оказался? Лешенька, Антон... он на дереве, на сосне... там наверху... – причитаю я, бросаясь к нему.
    Алексей, взглянув на меня, молча снимает куртку, подает ее мне и подходит к сосне.
    − Тоша, ты где? – кричит он. – Антон! Ты меня слышишь?
    − Папа! Это ты? – слышится сверху Тошкин голос.
    − Сиди спокойно, я сейчас! – кричит Алексей и, приноровившись, начинает карабкаться наверх, ловко цепляясь на сучки, торчащие из толстого ствола. Вскоре его фигура почти скрывается в густоте сосновых лап, а некоторое время спустя, оба появляются в поле зрения; Алексей осторожно спускается, Антошка сидит у него на спине, обняв руками за шею. Денис подходит к сосне, чтобы снять Антона, я, стараясь не разреветься, бросаюсь к сыну.
    − Тошенька! Как же ты меня напугал! Как ты туда забрался?!
    У сына невероятно довольная физиономия, только на щеках заметны следы уже подсохших слез, все руки исцарапаны и измазаны липкой смолой.
    − Мам, как было здор-рово! Оттуда все-все видно!
    К моему удивлению группа сочувствующих зрителей разражается аплодисментами. У меня подкашиваются ноги, Алексей подходит ко мне, забирает свою куртку и вопросительно смотрит на меня.
    − Ты как здесь оказался? – спрашиваю я, собравшись с мыслями.
    − Приехал... сына навестить, – отвечает он.
    − А, понятно... очень вовремя приехал.
    − Действительно вовремя, видимо, тебе нельзя доверять ребенка.
    − Что-о-о? – возмущенно спрашиваю я. – Это произошло случайно... а ты не помнишь, как потерял Антона в магазине?
    − И что? Теперь ты вечно будешь поминать мне это?
    − Хочешь сказать, теперь мы квиты?
    − Хочу сказать, что теперь мы идиоты...
    − Мам, пап, пойдемте, – напоминает о себе герой дня.
    Я обнимаю Тошку.
    − Пойдем...
    − Я с папой, ладно, мам?
    Мы идем по тропинке, я впереди, Алексей с сыном позади, немного поотстав. Антон что-то оживленно рассказывает отцу, слышу их довольный смех.
    В номере достаю аптечку, обрабатываю боевые раны Антона. Все еще не могу успокоиться. Алексей усаживается на стул, оглядывая комнату.
    − Тесновато здесь у вас.
    − Нам на двоих хватает...
    − Понятно... Ты долго еще тут отдыхать собираешься? Не надоело, среди... пенсионеров?
    Последнее слово звучит с неким нажимом. Не реагирую на эти акценты и задаю первый вопрос, который приходит в голову:
    − Ты на чем приехал?
    − Гм... на джипе... Сегодня уеду.
    − Соскучился по Антону?
    − А ты как думаешь?
    − Пойдем обедать? Ты, наверно, есть хочешь?
    − Неплохо было бы... – говорит он.
    Он упорно не смотрит на меня, отвечая куда-то в пространство.

    В столовой Алексей устраивается за нашим столиком, вызвав бурю восторгов со стороны Екатерины Борисовны.
    − Молодой человек! Как вы сегодня эффектно спасли своего сына!
    Лешка мрачновато кивает..
    − Вы так похожи! Ну, просто одно лицо, – воркует соседка. – Как только увидела вас сегодня, сразу же подумала: отец Антона. Это я встретила вашего мужа и направила его туда, в лес, – сообщает она мне и тут же вновь переключается на Алексея: – А ваша жена... – и вдруг замолкает, многозначительно вздохнув.
    «Ясное дело, – с какой-то тупой безнадежностью думаю я, – выловит Алексея в тихом месте и расскажет про меня, про Дениса, про все, что было, и чего не было... Впрочем, раз она уже беседовала с Алексеем и выяснила, кто он такой, то, вполне вероятно, что все уже рассказала. Ну и пусть, какая мне разница... Тем более, Денис, насколько я понимаю, почти сделал мне предложение». Вспоминаю наш разговор с Денисом и его смущение у той роковой сосны. Может быть, он боится высоты? Эх, не зря мне сегодня приснился тот сон.
    После обеда Антон засыпает, устав от пережитых волнений, Лешка куда-то удаляется, видимо, не желая беседовать со мной. Уныло брожу по комнате, затем ложусь на кровать и засыпаю. Будит меня сын, затем приходит Алексей и забирает его на прогулку. Почти молча... Смотрю на еловую лапу, толкающуюся в окно, и кусаю пальцы от обиды и злости. И зачем я так переживала за него во сне?

    К полднику Алексей с Антоном не вернулись, и я начала беспокоиться, а когда они не появились и к ужину, впала в панику. Мобильник Алексея не отвечает. Отправляюсь в столовую в надежде, что после прогулки они направились прямо туда, но надежды мои рушатся: за столом одиноко возвышается статная спина Екатерины Борисовны. Когда я подхожу, она удивленно смотрит на меня,
    − Вы одна? А где же ваши муж и сын?
    «Он увез Антона! – мелькает мысль. – Увез... увез... как я могла не понять по его настроению, по его мрачности?» Мямлю соседке, что они задержались где-то на прогулке, и тут меня настигает следующая мысль, которая окончательно добивает и приводит в состояние истерического ступора: «Мой сон! А если с ними что-нибудь случилось по дороге!?» Картины одна страшнее другой плывут перед глазами. В очередной раз хватаюсь за телефон, в отчаянии терзая кнопки, но вновь слышу холодно-безразличное: «Абонент отключен или находится вне...». Выскочив из-за стола, мчусь по залу столовой, в отчаянии размышляя, что же предпринять. Вылетев на улицу, останавливаюсь на крыльце и вдыхаю прохладный вечерний воздух. «Нужно успокоиться и не паниковать» – говорю себе и вспоминаю бабулино: «Волноваться будешь, когда что-то уже произойдет, зачем понапрасну терзать себя, если не знаешь, хорошо ли все или плохо... Живи и наслаждайся неизвестностью...».
    «Наслаждайся неизвестностью» – это, конечно, бабуля загнула, но основная идея, безусловно, верна. Мне остается только ждать и надеяться. Просто взять и увезти Антона Алексей не мог, он хоть и склонен к экстремальным поступкам, но это не в его стиле. Хотя, смог же он преспокойно изменить и развестись со мной.
    «И ничего с ними не случилось, – уверяю себя. – Алешка – профессионал высокого класса, машина – часть его существа».
    Темнеет... Мрачно улыбаясь, с небес взирает серп луны. Я неотрывно всматриваюсь в глубину аллеи, уходящей в сосновую тьму, сжимая в руке бездушный телефон, и вдруг чувствую за спиной какое-то движение.
    − Саша!
    Это Денис подходит ко мне и останавливается рядом.
    − Саша, вы чем-то расстроены?
    − Нет, все нормально, Денис, – рассеянно отвечаю я.
    Мне сейчас совсем не до него, его присутствие даже раздражает меня.
    − Я хотел бы объясниться – говорит он.
    − В чем? – спрашиваю я, прислушиваясь, не слышно ли гудение мотора. – Знаете, Денис, давайте поговорим, но... попозже...
    − Вы обиделись на меня? – не отстает он.
    Неужели он не понимает, что мне сейчас не до него? И на что, собственно, мне обижаться? На то, что сказал, что я ему очень подхожу? Или на то, что растерянно стоял под сосной после того, как сказал, что я ему очень подхожу? И где же они? Где? Мысли цепляются одна за другую, создавая в голове хаотичную, лишенную всякой логики карусель. Я спускаюсь по ступенькам и решительно шагаю, почти бегу, по аллее в сторону парковочной площадки. Денис широкими шагами догоняет меня.
    − Я могу вам чем-нибудь помочь, Саша?
    И тут я не слухом, а скорее, нутром ощущаю где-то там, впереди, гул машины. Замираю на дорожке, не в силах двигаться дальше. Из-за поворота аллеи медленно выползает темный силуэт джипа. Внутри все сжимается. Скользнув светом фар по нашим с Денисом фигурам, машина сворачивает направо, на стоянку, я мчусь по аллее, со спринтерской скоростью преодолевая оставшиеся до парковки двадцать метров. Алексей выпрыгивает из машины, я бросаюсь к нему.
    − Где вы были так долго? Как всегда, уехал, пропал... ты мог позвонить?
    − Не мог, – говорит он. – Я пытался, но не смог дозвониться.
    − Ты с ума меня сведешь! Ребенок голодный, ты полдня его где-то таскаешь? Где он? Где Антон?
    − Да не кричи ты, он спит в машине, – отвечает Алексей, и меня до жути бесит это его спокойствие. – И не голодный он. Мы поели, в блинной, в Колыгино...
    − Спит... – беспомощно тяну я, злость куда-то уходит, и сразу же наваливается опустошающая усталость, такая, что хочется сесть прямо на землю и уткнуться лицом в колени, чтобы ничего не видеть и не слышать.
    − Спит... – повторяет Алексей.
    Мы стоим напротив друг друга, и я вдруг понимаю, что мне ужасно хочется дотронуться до шрама на его брови, но тут же жаркой волной наплывает осознание, что он изменил мне, и снова приходит злость, тупая, лишающая последних сил.
    − У тебя смотрю, уже все складывается... – вдруг говорит он с каким-то тихим злорадством
    − Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, не сообразив, что он имеет в виду.
    − Надеюсь, не мне тебе объяснять... – бросает он.
    − Нет, по-жа-луй-ста, объясни, – тихо цежу я слова.
    − Ты явно не теряешь времени даром, Саша...
    − Ты имеешь в виду Дениса?
    − Видимо да, если его так зовут...
    − Он просто случайный знакомый...
    − И совершенно случайно все время находится рядом с тобой? Может, он преследует тебя? Ты скажи, я разберусь...
    − Вот как? Я только одного не понимаю, почему это тебя так задевает? Мы же развелись! Ты что решил, что я без тебя пропаду и зачахну?
    − Вижу, что не пропадешь и не зачахнешь...
    − Послушай, Алексей, у тебя же есть эта... Марина, ты совершенно свободен и можешь делать все, что хочешь... Но чего ты хочешь от меня?
    − От тебя? Я? Да ничего я от тебя не хочу!
    − Вот и живи со своей... этой... где вы там живете...
    − Вот и буду...
    Меня несет, как Берлиоза по маслу...
    − Кстати, она недавно звонила и сказала, чтобы я оставила тебя в покое, и что ты ее ... – я не могу выговорить то слово, которое сказала она и на лету со злости заменяю его другим, изнаночным, влепив ему, – ...и ты ее трахаешь!
    − Именно это я и делаю, постоянно... – помолчав, отвечает он. – Ну как с тобой можно разговаривать? Что ты можешь понять?
    − Конечно, что я могу понять?. Как я могу что-то понять, когда ты ничего не можешь объяснить?
    Я смотрю на него, и мне кажется, что он сейчас шагнет ко мне и ударит меня или... обнимет... я почти ощущаю, как его губы прикасаются к моей коже, и слова, обидные грубые слова, которые я собиралась сказать, застывают на кончике языка. Он вздыхает, поворачивается к машине, стукает кулаком по капоту.
    − Ты... – начинает он. – Впрочем, желаю тебе счастья, может быть с ним у тебя все сложится, не как со мной...
    − Может быть, – вырывается у меня. – Все, хватит, я забираю Антона, а ты уезжаешь, так?
    − Само собой уезжаю...
    Алексей открывает дверцу машины, наклоняется и вытаскивает с заднего сиденья спящего Антошку.
    − Закрой дверь и пошли, – шепотом бросает он и решительно направляется в сторону нашего корпуса, неся на руках спящего сына.
    Я покорно следую за ним. В номере расправляю постель, Алексей укладывает Антона, я осторожно раздеваю его.
    − Ты замучил ребенка, посмотри, как он крепко спит.
    − Много впечатлений за день, – отвечает Алексей. – Надышался воздухом, мы долго гуляли с ним.
    Укрыв Антошку одеялом, поворачиваюсь к бывшему мужу.
    − Я поехал, – говорит он.
    − Да, конечно, тебя же наверно там ждут... – пакостно отвечаю я.
    − Конечно, ждут, – он подходит к двери, берется за ручку и вдруг резко поворачивается ко мне:
    − А знаешь, дорогая, я устал, и мне не хочется ехать сейчас, на ночь глядя...
    Надо же, как грубо: «дорогая...»
    − Что ты хочешь этим сказать?
    − Переночую здесь, а с утра поеду, – говорит он.
    − И где, интересно, ты собираешься ночевать?
    − Как где? Здесь, у вас в номере...
    − Тебе эта идея давно пришла в голову?
    − Только что... Неужели ты способна вытолкать усталого отца своего ребенка на ночную дорогу?
    Ах, вот как он заговорил! Ехидна доморощенная! В который раз за сегодняшний день вспоминаю свой сон. Но перспектива ночевать с бывшим мужем в одной комнате, приводит меня в состояние странной паники.
    − Здесь только две кровати! – упорно продолжаю я.
    − И что? Разве мы никогда не спали вместе? И кровать широкая...
    − Ты предлагаешь мне...
    − Да ничего я тебе не предлагаю, – говорит он, усмехнувшись, и устало машет рукой. – Устроюсь в кресле... Хотя, если тебя это очень стеснит, могу уйти и переночевать в другом номере.
    − Отличная идея! И отдохнешь нормально. Зачем спать в кресле?
    Мне кажется, что сейчас говорю уже не я, а упрямый злобный гном, поселившийся внутри, занимается чревовещанием.
    Алексей смотрит на меня, прищурившись.
    − Хорошо, я пошел...
    Он открывает дверь и уходит, а я падаю на кровать и беззвучно рыдаю, зажав рот рукой, чтобы не разбудить сладко спящего Антошку. Зачем, зачем я прогнала его?
    Через четверть часа, когда я, немного успокоившись, умывшись и надев ночную сорочку, забралась под одеяло, раздается стук в дверь. Накинув халат, босиком пробираюсь к двери, за нею стоит Алексей.
    − Саша, извини, но номеров свободных в этом корпусе нет... а идти в соседний неохота, устал. Может, я все-таки в кресле?
    Почему-то уверена, что он нагло врет, но радостно впускаю его.
    − Ладно, проходи... В конце концов, я могу лечь с Антоном, а ты – на мою кровать...
    − Тоже вариант, – говорит он, кривя уголок рта. – Или я с Антоном, а ты на своей кровати...
    И какого черта я так смущена и взволнована? Оттого, что буду ночевать в одной комнате с мужчиной, с которым проспала в одной постели не один год? Абсурд какой-то! Интересно, а о чем он думает сейчас? Зачем он вернулся? Уверена, что он врет по поводу занятых номеров. Алексей раздевается с абсолютно невозмутимым видом и направляется в ванную, оттуда вскоре слышится шум воды. Я снимаю халат и укладываюсь на кровать к Антону. Является Лешка.
    − Саша, давай я к Антону, а ты здесь...
    − Все нормально, ложись, – отвечаю я.
    Он выключает свет, я слушаю, как он укладывается. Долго не могу заснуть, Антошка что-то вскрикивает во сне, я лежу, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить сына, глядя в темное окно, полузакрытое сосновой лапой, слушаю, как ворочается Алексей. Он вдруг тихо спрашивает
    − Ты спишь?
    − Нет, не сплю... – отвечаю я.
    − Пойду, покурю, – говорит он и выходит на балкон.
    Вернувшись, он дотрагивается до моего плеча, я поворачиваю голову, он несколько секунд молчит, в темноте я не вижу выражения его глаз. Затем он говорит:
    − Иди, ложись к себе, я тут с Антоном, – тон звучит непререкаемо.
    Решаю не спорить, выползаю из-под одеяла, иду мимо мужа, стараясь не смотреть на его полускрытый в полумраке торс, и забираюсь в кровать. Мучительно пытаясь заснуть, считаю слонов, но почему-то десятый слон наглым образом превращается в Алексея... Да что же это такое! Замираю, стараясь не ворочаться, чтобы не выдать своего состояния. Чувствую себя озабоченной нимфоманкой, даже почему-то начинают гореть уши. Пытаюсь переключиться на что-нибудь нейтральное: сосновый лес, узкая лента реки среди высоких берегов, Антошка на сосне и Алексей, ловко забирающийся по стволу дерева. Уж в чем в чем, а в ловкости ему не откажешь... И высоты не боится, не то что я или... Денис. Что же с ним было такое, там под сосной? Размышления о Денисе почему-то успокаивают меня, и я засыпаю...
    Когда открываю глаза, солнце сочится в комнату сквозь сосновую гущу и тонкие шторы. Алексея уже нет, Антон спит, раскинувшись на кровати. Бросаю взгляд на часы. Десять минут восьмого! Или я не сова?


(продолжение)

март-май 2008 г.

Copyright © 2008 Ольга Болгова

Другие публикации автора

Обсудить на форуме

 

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба www.apropospage.ru без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru