Новогодний (рождественский) рассказ»
Ольга Хабибрахманова За витриной «…люди – вовсе не то, чем они кажутся». Макс Фрай
Лера тяжело вздохнула: до конца рабочего дня еще четыре часа, а ее уже ноги от усталости не держат, и улыбка будто навсегда приклеилась к лицу. Светка, Юлечка и даже Эльвира Павловна выглядели не лучше. Но ничего не поделаешь − в декабре в магазинах всегда бешеный ажиотаж, а тем более в модном бутике «Жан-Пьер», куда она устроилась работать, когда поняла, что в Москве на стипендию студентки прожить, а тем более еще и снимать жилье нереально. Раньше ее бы утешила мысль, что после работы ее обязательно будет ждать Илюша, но сейчас... Лера тряхнула головой, решительно прогоняя непрошенные воспоминания прочь. Весь декабрь по случаю праздников «Жан-Пьер» работал до полуночи. «Декабрь год кормит, filles» − наставительно подняв палец, вещал владелец модного места мсье Жан-Пьер. И по случаю декабря самолично присутствовал магазине своего имени, периодически появляясь в торговом зале. Дверь магазина не закрывалась, и колокольчики, привешенные над дверью, не умолкали. Дамы с царственной внешностью, просто дамы и совсем не-дамы, все желали принарядиться к празднику как можно дороже и как можно эксклюзивнее. И «Жан-Пьер» в лице своего владельца и персонала был безумно рад помочь всем желающим оставить здесь немаленькие суммы. Сам мсье Жан-Пьер, олицетворение парижского шика и грации, в эту помощь вносил существенный вклад. Глядя, как с истинно галльским темпераментом, пересыпая свою речь французскими словечками, мсье Жан-Пьер закатывал глаза, целовал кончики пальцев и жарко уверял, что «…платье просто создано для Вас… специальное предложение… просто преступление против Красоты оставить его на вешалке…», Лера только диву давалась. Дамы краснели, сияли, покупались и покупали, мсье Жан-Пьер еще пуще сиял белозубой улыбкой. И Лере не верилось, что по паспорту блистательный Жан-Пьер неэлегантно прозывался Вадим Понырев. И она в очередной раз вспоминала свое любимое присловье «люди − вовсе не то, чем они кажутся». Юлечка, новенькая, только таращила глаза на ловкие маневры шефа и периодически сдавленно шептала: «Во дает!». Когда магазин, наконец, опустел, Лера, Светка и Юлька без сил попадали на стулья, а Жан-Пьер укоризненно посмотрел на них: − Не расслабляться! До закрытия еще полчаса. Помните о декабрьских премиальных, − и в качестве наглядного примера изящно облокотился на консольный столик, украшающий утонченный интерьер бутика. Юлечка застонала, Светка только сверкнула глазами, а Лера мстительно представила, как у столика подламывается хрупкая ножка, и уже неблистательный Жан-Пьер летит вверх тормашками. А о чем подумала невозмутимая Эльвира Павловна, было никому неизвестно. Но все послушно выпрямили спины и вновь нацепили улыбки, потому что декабрьские премиальные от выручки могли составить до четверти зарплаты за год, а деньги нужны были всем. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла надменная худощавая дама в мехах. В руке она небрежно держала фирменный пакет бутика «Жан-Пьер». Цокая каблуками и распространяя вокруг себя насыщенный аромат «Armani code», дама прошла в зал и бросила пакет на прилавок. Из приоткрывшегося свертка на прилавок вытек синий шелк. Лера невольно ахнула: она помнила это чудесное платье от Готье и даже тайком примеряла его. Платье село на нее идеально, но чтобы приобрести его не могло быть и речи − сумма на ценнике значительно превышала ее годовую зарплату. Оставалось только мечтать и ласково гладить синий шелк. Платье провисело на вешалке два месяца, а не так давно исчезло. Лера немного расстроилась, что платье продали не в ее смену, и ей не довелось увидеть счастливую владелицу этого чуда, а потом подумала, что так, наоборот, лучше. Вот, теперь довелось, но, не похоже, что владелица очень счастлива. − Я пришла вернуть вашу… вещь, − брезгливо заявила дама, − я крайне недовольна. Лицо Жан-Пьера вытянулось, и вся его поза выразила недоумение и огорчение. − Как же так, Жанна Эдуардовна? − воскликнул он. − Помнится, когда вы приобретали это платье, вы были в совершенном восторге и даже не раздумывали… − Вот именно, − отрезала дама, − а теперь я подумала и передумала. Платье совершенно ужасное. Верните деньги! − Разумеется, мадам, − пришел в себя Жан-Пьер, − это ваше право, но мне очень-очень жаль… Девочки сейчас все оформят, − он сделал знак Эльвире Павловне и увлек даму к диванчику, стоявшему в центре торгового зала. − Вам придется подождать буквально пять минут. Жанна Эдуардовна, помедлив, милостиво кивнула и небрежно раскинулась на диване. Эльвира Павловна разложила отвергнутое платье, у Юлечки глаза стали с чайное блюдце, и она пискнула: − Эльвира Павловна, но это же… − Молчи, идиотка, − сквозь зубы сказала Эльвира Павловна. Кончик носа ее покраснел и предательски подергивался. Чуя недоброе, Лера и Светка тоже подошли посмотреть. Платье явно надевали: фирменная этикетка была срезана, на подоле виднелось пятно от вина, а на плече дырочка от сигаретного пепла. Зато чек был на месте. Светка возмущенно что-то прошипела, а у Леры от обиды навернулись слезы. Она-то мечтала, что это платье достанется красавице, которая будет в нем блистать и притягивать восхищенные взоры, а в остальное время бережно хранить. И вот теперь оно лежит перед ней, совершенно погубленное. Лера никогда не завидовала покупательницам, которые могли позволить себе то, что недоступно ей, но сейчас почувствовала безотчетную ненависть к надменной даме. Тем временем Эльвира Павловна недрогнувшей рукой внесла запись о возврате и отсчитала хрустящую стопку купюр. Жан-Пьер незаметным движением сложил пачку пополам, отчего она стала еще толще, и протянул ее Жанне Эдуардовне. Та тщательно пересчитала деньги, бросила их в сумочку, и, не поблагодарив, вышла из магазина, оставив после себя удушливый запах духов. − Корова! − без малейшего акцента выругался мсье Жан-Пьер. − Вадик! − нахмурила брови Эльвира Павловна. − Держи себя в руках. − Эльвира Павловна, но почему? − осмелилась спросить потрясенная Юлечка, даже не обратив внимания на «Вадика». − А потому, детка, − цинично скривив губы, пояснила Светка, − что Жанна Эдуардовна очень хороший покупатель, и в будущем потратит здесь сумму, несоизмеримо большую, чем стоимость одной тряпки, пусть даже и от Готье. Поэтому все дружно улыбаемся. − Но второй раз такой финт этой корове с рук не сойдет, − решительно заявил Жан-Пьер-Вадик. Эльвира Павловна придирчиво осматривала платье. − Пятно от вина, возможно, удастся вывести, − с некоторым сомнением протянула она, − а вот механическое повреждение… Не думаю. Придется списывать. − Но ведь дырочка совсем небольшая, − не сдержалась Лера, − ее можно замаскировать какой-нибудь брошью, и пятно… − Cherie, − простонал Вадик, обратно превращаясь в мсье Жан-Пьера, − наш бутик торгует экс-клю-зи-вом, а не секонд-хендом. И с твоей брошкой это платье будет не от Готье, а от Леры. Впрочем, − он хитро прищурился, − кажется, оно твоего размера, а? Можешь взять его себе… в счет декабрьских премиальных. − Вадик! − опять возмутилась Эльвира Павловна. − Это грабеж! − поддержала ее Светка. − Все равно его списывать. И куда его носить? Юлечка потрясенно смотрела на Леру. Она совсем не подозревала за выдержанной и тихой Лерой такой склонности к авантюрам. − Списывать не просто так, а на продажу в сток-магазин, − отпарировал мсье Жан-Пьер, − и у меня есть пригласительный билет на новогоднюю вечеринку при французском посольстве. Сам я пойти не смогу и отдам билет вместе с платьем. Что скажешь, cherie? − вкрадчивым тоном обратился он к Лере. − Согласна! − выпалила Лера и решительно прижала к себе синий шелк. − Отлично! − сверкнул белозубой улыбкой мсье, − пригласительный за мной, завтра получишь. − Ну, ты и дура! − выговаривала Светка Лере, когда они брели после закрытия бутика к станции метро. − Обул тебя наш дорогой Вадичка на обе ноги. Никуда это платье не годилось, только в утиль. А тебе за квартиру платить надо, кушать надо, шмотки опять же надо, а ты… Э, да что с тобой говорить! Чего радуешься-то? Ну, ладно, оденешь ты его один раз, а дальше? В шкаф повесишь! И что ты потеряла там, в этом французском посольстве? Дура и есть. Лера и сама не могла объяснить, почему она так сделала. Умом она понимала, что Светка права, и она поступила легкомысленно, но все эти ее соображения не могли погасить ее радости. За несколько месяцев у нее скопилась некоторая сумма − за квартиру заплатить хватит. Что касается еды, перейдет на гречку, месяц как-нибудь перебьется, заодно сбросит пару килограммов. Зато ее никогда не назовут скучной и предсказуемой, как сканворд. Она даже слегка скрипнула зубами, вновь вспомнив Илью и как некрасиво они расстались. Ну, уж нет, она не будет снова расстраиваться, у нее впереди настоящий праздник… и настоящий бал. Дома уверенность Леры в собственной правоте еще больше подкрепилась, когда она снова примерила платье. Ее обыкновенные серые глаза превратились в темно-синие, бледная кожа приобрела аристократический фарфоровый оттенок, и даже в русых волосах появился намек на глубину цвета. В процессе выведения пятна платье также повело себя образцово и охотно отторгнуло от себя инородное вещество. Решено, за столько лет благоразумного поведения она заслужила право хоть на один на безумный поступок.
* * * На следующий день мсье Жан-Пьер церемонно передал Лере обещанное приглашение, присовокупив при этом слегка насмешливое пожелание весело встретить Новый год. Лера пропустила это мимо ушей, твердо решив начать отныне новую жизнь. Новая Лера должна быть выше мелких подколок фальшивых французов. Но даже новая Лера не могла проигнорировать Эльвиру Павловну, когда та официальным тоном попросила ее пройти в подсобку для приватного разговора. Обеспокоенная Лера послушно последовала за ней. Эльвира Павловна не стала долго тянуть и приступила прямо к делу: − Валерия, разумеется, ты взрослый человек и вольна поступать по-своему усмотрению, однако в определенной области в силу своего возраста ты не обладаешь достаточным опытом. Ты подумала, что к вещи подобного уровня, которую ты приобрела, нужны соответствующие аксессуары? Лера, совсем не ожидавшая такого разговора, смущенно пролепетала что-то про серебряные лодочки. Эльвира Павловна одобрительно кивнула: − Подходящие туфли − это хорошо, а соответствующая верхняя одежда у тебя есть? Хм, так я и думала. Вот, держи. Лера с изумлением взирала на протянутый пушистый сверток. Эльвира Павловна усмехнулась: − Что смотришь? Бери, норковый палантин тебе пригодится. Вернешь после праздников. А испортишь мою любимую вещь − голову оторву, − безмятежно добавила она и, не слушая Лериных возражений, спокойно вышла. Лера осталась стоять, готовая расплакаться. Все-таки люди вовсе не то, чем они кажутся, и иногда это так здорово! Лера с задумчивым видом потягивала шампанское, наблюдая за броуновским движением пестрой толпы во французском посольстве. Теперь она не удивлялась, что Жан-Пьер так легко отдал ей приглашение. Прием был довольно официальным и скучным. Да, не вышло из нее Золушки, усмехнулась Лера. Когда она выпорхнула из такси, довольная и гордая и удачной прической, и норковой накидкой, и платьем с ловко приколотой на нужное место брошью, швейцар у двери больше обратил внимания на приглашение, чем на нее. И, конечно, музыканты вовсе не прекратили играть, когда она вошла. Она не удостоилась большего внимания, чем рассеянный взгляд вскользь. Лера рассмеялась − оказывается, в ее строгом и упорядоченном уме полным-полно романтических бредней. Она совсем не выделялась в своем шикарном платье среди других дам, она была на уровне и только. Пожалуй, чтобы привлечь внимание всего зала, ей следовало надеть спортивный костюм, или бикини, или вообще ничего. Несмотря на роскошь убранства и отличное шампанское, на неискушенный Лерин взгляд, прием вовсе не походило на бал: надутые собственной значимостью господа, почти не отличимые друг от друга в своих смокингах, со спутницами, похожих на ярких тропических птиц, то лениво фланировали по залу и перебрасывались ничего не значащими фразами, то собирались группками, чтобы опять же поговорить ни о чем. И никто не танцевал. Лера мрачно посмотрела на ни в чем не повинного официанта и взяла с подноса очередной бокал шампанского. Глупо было заявляться сюда одной. Но шампанское было отличным, и она получит удовольствие хотя бы от него. К черту! Она залпом допила бокал и протянула руку за следующим. В этот момент над ухом раздался насмешливый баритон: − Большая ошибка, дорогуша. Если вы задались целью напиться, то напрасно переводите хороший продукт. Лучше, чем обычная водка, для этой цели ничего не подойдет. А от шампанского утром у вас будет зверски болеть голова. Лера резко обернулась и дерзко встретилась глазами с обладателем насмешливого голоса: − О, вы, вероятно, специалист… − съязвила она. − Большой опыт? − Нет, нет. Исключительно теоретические изыскания, − скромно потупился ее собеседник. Лера внимательно изучала его. Голубоглазый, длинный, довольно интересный − всплыла в ее памяти фраза из старого фильма. Внезапно Лера развеселилась. − А как вас зовут, теоретик? − Михаил, но для вас просто Миша. Лера на секунду прикрыла глаза и решилась. Сегодня она совсем не она, у нее новый облик и только один шальной вечер. Сложив губки бантиком, капризным тоном Лера прощебетала: − Ну что ж, просто Миша, я Лера, и я здесь ужасно, ну просто ужасно скучаю. Поэтому разрешаю вам сегодня меня развлекать. Миша галантно склонил голову: − Почту за честь. Разрешите для начала пригласить вас на танец, мадемуазель. Прием уже не казался Лере скучным. Миша оказался отличным собеседником и замечательным танцором. Его внимание горячило Лерину кровь, и Лере казалось, что за сегодняшний вечер она смеялась больше, чем за целый год. Чем он занимался, она так и не уловила, но, несомненно, чем-то ужасно важным и ответственным. Шампанское ударило Лере в голову, и в ответ она умудрилась, ничем особо не хвастая, создать впечатление, что она убегает от многочисленных поклонников и изнемогает от скуки светских развлечений. − Это ужасно, − искренне печалилась Лера, − куда ни придешь, везде одни и те же мальчики, неспособные связать и двух мыслей в голове. − Удивительно, − восхитился Миша, − встретить такую тонкость чувств и меткость наблюдений в столь юной девушке. Может быть, нам стоит перейти на «ты»? − Не возражаю, − согласилась Лера, − только на самом деле я не такая уж юная, − честно предупредила она, − мне уже двадцать три. − Ты чудесно сохранилась для своих лет, − засмеялся Миша и, посмотрев вверх, вдруг улыбнулся. − Мы стоим под омелой, ты знаешь, что это означает? Лера нахмурилась: − Ка… кажется, надо поцеловаться. − Верно, − уже не смеясь, отозвался Миша и осторожно поцеловал Леру в губы. Лерино сердце запрыгало где-то в горле, и она в лучших голливудских традициях притянула Мишу к себе. Когда захватывающий поцелуй прервался, Миша, глядя на нее блестящими глазами, спросил: − Не хочешь уйти отсюда? − Не возражаю, − тихонько ответила Лера. Всю дорогу они без устали целовались. Таксист, который их вез, немолодой грузин, только одобрительно цокал языком. Но Лера не замечала ничего вокруг − она была как в тумане. Восхитительное чувство полной безответственности владело ей. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой смелой и свободной. Ей казалось, что сейчас, в этот миг она имеет право на все − на все, что угодно.
* * * Утро принесло с собой головную боль и похмелье. Лера, застонав, приподняла голову, стараясь вспомнить, как она попала в незнакомую квартиру. А вспомнив, застонала еще громче и засунула голову под подушку. − Говорил же я, что надо было пить водку, − раздался над ее ухом отвратительно бодрый голос, и подушка была безжалостно отобрана. Лера опять застонала, ей больше всего сейчас хотелось стукнуть обладателя бодрого голоса чем-нибудь и, желательно, тяжелым, и сбежать с места преступления. Но утро уже наступило, и приходилось принимать действительность такую, какая она есть. Лера открыла глаза и уставилась на Мишу. В одних джинсах тот выглядел очень завлекательно, и… немного другим, чем вчера. Лера закусила губу − что-то было не так. − Я завтрак приготовил, будешь? − смущенно спросил он Леру. − Спасибо, милый, − улыбнулась она, − ты не мужчина, а сказка. Только душ приму. Дождавшись, когда Миша выйдет, Лера юркнула в ванную. Там она прислонилась к двери и облегченно перевела дух. Да уж, натворила она вчера дел. В первый же вечер знакомства… Хотя… ночь того стоила. Лера покраснела. Может, и не так уж глупо было разок нарушить правила. Ее мечтательный взгляд обежал ванную и остановился на стаканчике с двумя зубными щетками. Леру будто холодной водой окатили − она поняла, что показалось ей не так. Около кровати на тумбочке стояла женская фотография в вычурной рамочке. Медленно вернувшись в спальню, Лера взяла фотографию в руки. На ней была запечатлена длинноволосая блондинка, опирающаяся в соблазнительной позе на балюстраду лестницы и призывно глядящая в объектив. Внизу красовалась размашистая надпись «Дорогому котику от милой женушки». В висках с удвоенной силой запульсировала головная боль, а к горлу подкатила тошнота. Дрожащими руками Лера аккуратно поставила фотографию на место и в отчаянии закрыла руками лицо. Вот тебе и приключение! Нет, ну каков фрукт оказался! Может, у этого Михаила не только жена есть, но еще и двое детей, один в Пензе, другой − в Саратове. Тут Лера почувствовала, что ее куда-то заносит. Честно говоря, Миша обманул свою жену, но никак не ее, потому что она, дура набитая, ничего у него не спрашивала. Подумала, что он слишком молод, чтобы быть женатым… Подумала… Ни о чем она вчера не думала, фыркнула Лера в приступе справедливой самокритики, одни только инстинкты работали. Если бы она вчера шевельнула хоть одной извилиной, она бы сообразила, для чего мужики знакомятся на таких вечеринках с одинокими девицами. Тут Лера призадумалась. А ведь девицы тоже могут знакомиться с теми же целями, почему бы нет? Усмешка изогнула ее губы. О нет, она не будет сбегать, поджав хвост, как нашкодившая кошка. Немного артистизма, и она удалится, сохранив лицо и свою гордость. Поплескав на лицо холодной водой, Лера смогла немного успокоиться и унять противную дрожь в руках. Она не спеша оделась, тщательно накрасила глаза, кое-как прибрала волосы, и, глубоко вздохнув, направилась на кухню.
Увидев ее уже при полном параде, Миша вскочил и с грохотом уронил поднос с бутербродами. − Лер, ты что, уже уходишь? − с недоумением спросил он. − Ну, мы славно провели время, милый, − сладко пропела Лера самым противным голосом, который она смогла изобразить, − а теперь мне уже пора. Будь хорошим мальчиком и вызови мне такси. Миша в растерянности провел рукой по взъерошенным волосам. − Подожди, Лера. Мне нужно кое-что тебе рассказать… − Не надо! − крикнула Лера, а затем с трудом заставила себя произнести легкомысленным тоном: − Не вижу в этом смысла, мы вряд ли еще увидимся. Лучше сохранить взаимные иллюзии и не портить приятные воспоминания. Миша помрачнел: – Вот как? Ты просто так возьмешь и уйдешь? И даже телефона не оставишь? Лера только пожала плечами, демонстративно глядя в окно. − Ясно, − холодно процедил Михаил, − секс еще на повод для знакомства. Ну, что ж, тогда с удовольствием вызову для тебя такси. И он выскочил из кухни, громко топая босыми пятками. Лера в изнеможении прислонилась к стене. Несправедливо: обманщик он, а последней дрянью чувствует себя она. Но она просто не в силах сейчас выслушивать никаких признаний, оправданий и объяснений. Смахнув предательски набежавшие слезы, Лера медленно направилась к входной двери. Там, прислонившись к косяку и скрестив руки на голой груди, стоял Михаил. − Карета прибыла, мадемуазель, − с иронией объявил он, − можешь возвращаться к своим пустоголовым золотым мальчикам. Лера вспыхнула от стыда, только сейчас вспомнив, что она вчера насочиняла под действием шампанского, и низко опустила голову. Боже! Она еще и злилась на Мишу за обман. Вот уж действительно, говорил горшку котелок… Уловив перемену в ее настроении, Миша стер усмешку с лица и спросил чуть дрогнувшим голосом: − Может, все-таки останешься? Лера отчаянно замотала головой. − Тогда уходи, если хочешь,− бесцветным голосом сказал Миша и отошел от двери. Лера хотела и ушла.
* * *31 декабря Лера сама вызвалась отработать полную смену в паре с Эльвирой Павловной. Она теперь старалась поменьше времени проводить наедине с собой − так меньше времени оставалось на раздумья и сожаления. Первый день после той ночи она вообще только и делала, что рыдала в подушку. Но даже в женском организме запасы слез имеют ограниченный запас, и Лера понемногу успокоилась. На Мишу она больше не злилась, и больше не стыдилась своего поведения. В конце концов, ничего страшного не произошло. В тот вечер она получила ровно то, что хотела − восхитительное новогоднее приключение. В любом случае, даже если бы Михаил был свободен, у них не могло быть общего будущего − слишком разный социальный уровень. А то, что она влюбилась, и опять в неподходящего мужчину, это пройдет. Нужно только время. Пора возвращаться в реальную жизнь. У входной двери звякнул колокольчик, и в зал вплыла холеная блондинка в норковой шубке. Приветливая улыбка примерзла к Лериным губам, у нее отнялись руки, ноги и язык − это была та самая блондинка с фотографии. Следом за ней появился и Михаил. Очнувшись от ступора, Лера в панике метнулась в подсобку. Между тем блондинка трагическим голосом вещала о своих горестях Эльвире Павловне. Лера услышала леденящую кровь историю о коварной портнихе, сломавшей руку в самый ответственный момент, в результате чего ее клиентка накануне Нового года осталась без новогоднего платья, что просто стыд и позор! И теперь «Жан-Пьер» ее последняя надежда. Выразив соответствующее сочувствие и негодование, Эльвира Павловна препроводила несчастную в примерочную кабинку, пообещав предоставить на выбор весь имеющийся ассортимент и первоклассное обслуживание. Неприятно изумившись, обнаружив Леру в ее укрытии, Эльвира Павловна потребовала от нее немедленно прекратить валять дурака и приступить к своим непосредственным обязанностям. Вняв разъяренному шипению непосредственного начальника и рассудив, что чему быть, того не миновать, Лера вышла в зал, гордо выпрямив спину и глядя прямо перед собой. Вряд ли Михаил что-то скажет в присутствии жены, а что он подумает, ее не касается. Увидев Леру, Миша прямо остолбенел, а цвет его лица приобрел приятный светло-малиновый оттенок. С красным платьем наперевес Лера продефилировала в примерочную, не удостоив его даже взглядом. − Прошу вас примерить, − протянула она платье блондинке, − при вашей внешности вы вполне можете позволить себе самые насыщенные цвета. Та с готовностью выхватила платье и скрылась за занавесом. При ближайшем рассмотрении Мишина жена оказалась еще красивее, чем на фотографии: она обладала тем бьющим через край жизнелюбием, что любую женщину делает привлекательной, а красавицу просто ослепительной. Лера искренне недоумевала, как мог Миша хотя бы посмотреть в другую сторону. Выйдя из примерочной, блондинка покрутилась перед зеркалом, критически рассматривая себя со всех сторон, и обратилась к Мише: − Ну, как? Тот откашлялся и прохрипел: − Ничего. Блондинка недовольно скривилась: − Ничего хорошего, хочешь сказать? Ладно, будем мерить еще. И она стала мерить еще, и еще, и еще… И каждый раз требовала от Миши прокомментировать ее внешний вид. Однако Миша не мог из себя выдавить ничего более содержательного, чем «ничего». Лере даже стало его жаль. Бедняге было явно не по себе, а в зимней куртке он еще и отчаянно потел. Наконец, это дошло и до блондинки, и она сжалилась над Мишей: − Бедный, умаяла я тебя сегодня, − рассмеялась она журчащим смехом, − подожди меня в машине, я скоро. Миша вышел, бросив на Леру задумчивый взгляд. И хотя Леру совершенно не касалось, что он о ней подумал, ей очень хотелось это узнать. Между тем красотка решительно обратилась к Лере: − У вас глаз-алмаз, милочка, то красное платье, что вы предлагали с самого начала, было лучшим. Пожалуй, его и возьму. Да и совесть надо иметь − целый день таскаю Михаила с собой по магазинам, а обещала сегодня отпустить пораньше. Лера изумленно уставилась на нее. − Понимаете, − доверительно хихикнула блондинка, − у мужа сегодня, как назло, совещание, а вечернее платье без мужского глаза покупать никак нельзя, вот и пришлось взять с собой Михаила. Думала, подскажет чего, а вы сами видели, какая от него польза. Глупая была идея. Что может шофер понимать в вечерних нарядах, зря только мучила человека. Эльвира Павловна, ловко заворачивая платье, высказалась в том духе, что пониманием женских нарядов ни один мужчина похвастаться не может, и обращаться нужно только к специалистам. С милой улыбкой согласившись с этим мудрым замечанием, неизвестно-чья-но-не-мишина жена покинула «Жан-Пьер», а Лера никак не могла оправиться от шока. Шофер?? Неудивительно, что увидев ее, он так покраснел и стушевался. Так значит, он пускал пыль в глаза ей так же, как она ему. Хороша парочка! Леру разобрал истерический смех, перешедший в сдавленные рыдания. Вот что он хотел ей рассказать утром, а она повела себя, как последняя стерва. И теперь он наверняка считает ее какой-нибудь искательницей приключений. Лера не помнила, как она продержалась до конца рабочего дня, зная, что в новогоднюю ночь ее ожидает очередная порция рыданий и сожалений, и она даже не сможет утешиться мыслью, что все равно ничего бы не вышло. Она медленно шла сквозь метель к метро, полная самых мрачных предчувствий на предстоящий год. Внезапно что-то в стоящей неподалеку фигуре показалось ей знакомым. Лера остановилась, и, приглядевшись, с удивлением узнала Мишу. Нахохлившись, он стоял возле старенького «опеля» и держал в руках букет красных роз. − Что… Что ты здесь делаешь? − Тебя жду, − Миша смущенно улыбнулся, − хотел извиниться и объяснить. Глупо получилось, но на тот прием я попал совершенно случайно, а потом я увидел тебя, и ты мне так понравилась, что я начал нести какую-то чушь, лишь бы произвести впечатление… − Тогда чья это была квартира? − Лера посмотрела ему в глаза. Миша криво усмехнулся: − Это городская квартира Алексея Петровича, моего босса. Он там остается ночевать, когда переберет лишнего, поэтому у меня есть ключи. Утром я хотел тебе во всем признаться, но ты сказала, что… и я… я разозлился. Ты меня простишь? Лера отвела взгляд: − Но и я ведь тебе наврала, − тихо сказала она, − и это тоже было глупо. − Знаешь, − Миша пристально посмотрел на нее, − до Нового года осталось три часа. Может, мы встретим его вместе и заново познакомимся? Меня зовут Михаил, можно просто Миша. Учусь заочно в политехническом и в данное время работаю шофером. Лера с облегчением рассмеялась: − А я Лера, тоже студентка, подрабатываю − сам видел, где. А тогда утром… я увидела фотографию и подумала… подумала, что ты женат и стараешься меня выпроводить побыстрее… − Нет, − признался Миша, − никакой жены у меня нет, правда, у меня и виллы на Лазурном берегу нет, − виновато добавил он. Лера притворно нахмурилась: − Нет виллы? − Нету, − твердо ответил Миша. − Ну и не надо, я девушка серьезная и не одобряю излишеств, − улыбнулась Лера и взяла букет.
* * *
декабрь, 2007 г.
Copyright © 2007 Ольга Хабибрахманова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
|
