Новогодняя история
3
Алена
− Хорошо, садись, − Алена почти не слышала, что отвечал ей
невыносимо медлительный шестиклассник. − А какая оценка? − протянул парень, усаживаясь на место. − Четыре, − машинально сказала Алена. − Ух, ты, Сорокин четверку получил… − класс ошеломленно вздохнул, а обладатель нежданной четверки расцвел изумленной улыбкой. Алена никак не могла сосредоточиться на работе и злилась на себя из-за этого. «И откуда он взялся? Что ему надо? И Митька…» Этот тип заявляется в ее школу, да еще и ведет ее собственного сына за руку. «Он что, преследует меня?» − Алена Георгиевна, а домашнее задание проверять будете? − донеслось с первой парты. За вопросом тут же последовал неодобрительный гул голосов, а из конца класса раздалось: «Ну, ботаник, ты попал!» − Сдавайте тетради на проверку и будете писать тест, − объявила Алена, не в силах больше бороться с собой и тут же вспоминая учительскую аксиому: « Если педагог дает незапланированную контрольную, значит
ему нечего сказать, или он не в состоянии говорить». Через двадцать минут, наполненных страдальческими вздохами;
вопросами, последовательно задаваемыми по одному и тому же поводу; воплями: «Алена Георгиевна, а Кузнецов у меня списывает!»; падающими под парту ручками и прочими традиционными событиями, прозвенел спасительный звонок. Алена вошла в учительскую, сунула журнал шестого класса в ячейку шкафа, задумчиво огляделась вокруг. Мила, сидевшая за столом у окна, помахала ей рукой. Алена пристроилась за столом рядом с подругой. − Ален, почему такая расстроенная? Что-то случилось? Ученички довели? − Нет, все нормально, просто устала. − У тебя окно сейчас? Сбегаем в пирожковую, перекусим? − Мила, ты тематические планы переделала? Что там написала в поясниловке? − Сейчас найду, посмотришь. Замордовали с этими планами… Кстати, ты слышала! К нам в школу приехал программист из центра. Симпатичный мужик! Снова бешено застучало сердце.
− Да? − Молодой, лет 35… А парень очень симпатичный, правда. Он был у директора, а сейчас, наверно, пошел в компьютерный класс. Ирка уже вокруг него крутится. − Ну и ладно. Чего ты-то всполошилась? − Да ты что, Ален? Молодой программист в кои-то веки в нашем бабском коллективе! − А может, он женат! − Ну и что? А может, и нет! − И он только о том и мечтает, как подцепить провинциальную училку. Мила, ты неисправима! − Да, я неисправима, а ты будешь гордо нести свой монашеский флаг. Успеха тебе в этом безнадежном деле! Чувствую, придется отбивать его у Ирки, ведь эта блондинка разом его окрутит! Ладно, пошли перекусим, и прогуляемся заодно. Погода − закачаешься! Алена, сама не зная почему, ничего не рассказала подруге о том, что случилось с ней во время ее поездки. Она уже сгоряча вылила всю эту историю на Юльку, о чем теперь очень жалела. Ее терзала мысль о необходимости отдавать Юльке серьги и ожерелье, но и об этом она ничего не сказала Миле, решив, что незачем сваливать на подругу свои горести. Маленькая фигурно-изогнутая стрелка на циферблате старых массивных часов, висящих на стене в кабинете английского языка, подобралась к четырем. Последний на сегодня урок закончился. Алена собрала в стопочку тетради со стола, посидела, крутя в пальцах карандаш. «Сходить посмотреть на него? Как на музейный экспонат?» – тут же съязвила она самой себе. − «Но я могу просто зайти в кабинет, поинтересоваться его работой. Не глупи и не обманывай саму себя, тебе очень хочется его увидеть…» Алена решительно встала, вышла из кабинета, тотчас же окунувшись в гул бурной школьной перемены, прошла по широкому коридору, поднялась на второй этаж. Дверь кабинета информатики была широко распахнута, она остановилась, осторожно заглянула внутрь: в комнате, заваленной коробками, распакованными мониторами, шнурами и кабелями, никого не было. − Алена Георгиевна! Пропустите нас … Два десятиклассника тащили в кабинет огромную картонную коробку. Алена, посторонившись, шагнула вперед, в класс, остановилась, оглядываясь. − Здравствуй! − раздалось за ее спиной. Она вздрогнула и обернулась, не сомневаясь, кого увидит: перед ней стоял Антон, глядя на ней с насмешливой улыбкой. − Вроде бы мы уже виделись, − ответила она, подумав, что лучше бы ей было не приходить сюда и не видеть его, но в тот же момент ей вдруг захотелось, чтобы он поцеловал ее. «Ага, вот именно здесь, посреди кабинета, на глазах изумленной публики! Ну ты даешь, Алена! Нужно прекратить все это и как можно скорее, сейчас я все скажу ему», − подумала она, не совсем четко представляя, что собирается сказать. − Виделись, но не поздоровались, − произнес он.− А я познакомился с твоим сыном. − Я заметила это! Послушай, что тебе нужно? Ты что, преследуешь меня? И не смей трогать моего сына! − с каким-то отчаянием воскликнула она. − Хм, да я и не думал ничего такого. Собственно, я здесь по работе. А ты что здесь делаешь? Точнее, что преподаешь? − Я здесь преподаю английский язык, − отчеканила Алена. − А ты вот так вот именно по работе, совершенно случайно? − Скажем, почти случайно. Присутствует некоторое совпадение реальностей, сам удивляюсь, − усмехнулся он. − Я могу тебе все подробно объяснить, но где-нибудь в другом месте. − Ни в какое другое место я с тобой не пойду! − на автопилоте объявила она, уже чувствуя смущение от своего выпада в его адрес. − Алена… Георгиевна, − с той же усмешкой продолжил он, − поверь, у меня нет никаких скрытых намерений, просто хочу поухаживать за симпатичной женщиной. Точнее, продолжить свои ухаживания, − глаза его смеялись. − Это возбраняется? У меня здесь есть машина, можно покататься по городу, и ты покажешь мне местные красоты. Говорят, у вас есть интересные места… Алена молчала, не зная, что ответить ему. Хотелось съязвить, как она обычно делала в последнее время, распугивая мужчин, которые пытались ухаживать за ней. Хотя и мужчин-то этих было не так уж много: упорно добивающийся ее расположения холостой сорокалетний сосед и учитель физкультуры из шестой школы, с которым она даже сделала попытку сходить в ресторан, поддавшись уговорам не столько самого ухажера, сколько подруги, но свидание закончилось после его фразы: «Ты знаешь, моя жена, с которой я развелся в прошлом году, была дура и скандалистка, теперь я один, и мне так хочется женского тепла». Алена тогда съехидничала что-то насчет «женского тепла», выскочила из-за стола, и, нелепо сославшись на срочное дело, о котором вдруг внезапно вспомнила, ринулась прочь из ресторана. − Антон Николаевич, мы закончили! − четверка парней из десятого Б остановилась перед ними. − Отлично! Сейчас иду, будем разбираться, − сказал Антон. Парни, радостно гудя, заполнили класс. Алена кинулась к выходу, он нагнал ее у двери, схватил за руку. Она попыталась вырвать руку, но он крепко держал ее. Она прошептала, почти прошипела: − Ты что, это же мои ученики! Отпусти сейчас же! − Ты боишься? Отпущу, если пообещаешь, что встретишься со мной вечером! − Я не могу, у меня сын… и мама… Да это просто шантаж! − Да, шантаж, если на то пошло! В восемь часов у белой церкви, на площади? Или лучше скажи, куда мне заехать за тобой. − Вот еще, никуда не нужно заезжать. Отпусти меня, сейчас же… пожалуйста. Он выпустил ее руку. − Хорошо, буду ждать тебя там, где сказал. Она молча развернулась и вылетела из кабинета. − Мам, ну ты же знаешь, что я не люблю гречневую кашу! − Митька, съешь хотя бы полтарелки! − Давай я просто чаю попью с печеньем? А, мам? Митька морщился, ковыряясь в тарелке с кашей. Алена не выдержала. − Ладно, давай сюда, − сказала она, забирая у сына тарелку. − Пей чай. − Вот так ты все время ему и потакаешь, − проворчала бабушка. − Мам, ну что он мучается, − Алена поставила перед собой Митькину тарелку с кашей, задумчиво помешивая в ней ложкой. Каше явно сегодня не повезло. Алена в очередной раз взглянула на часы: половина восьмого. Вернувшись сегодня домой и занявшись обычными вечерними делами, она была почти уверена, что не пойдет на свидание с Антоном, но чем ближе подступал назначенный час, тем больше она начинала сомневаться в правильности своего решения. После того, как стрелка добралась до семи, Алена начала склоняться к мысли, что все-таки стоит сходить. «И почему бы с ним не встретиться? Тебе же хочется этого, признайся?» В десять минут восьмого она решила остаться дома. «Зачем я пойду? Что из этого выйдет?» Через десять минут она начала сомневаться. «Могу я просто развлечься? В кои-то веки! Ну что тебя смущает? То, что переспала с ним вот так, случайно… и он может подумать обо мне неизвестно что? Это что, унижает меня? В конце концов, он ведь тоже спал со мной, ничего не зная обо мне, значит, мы в равном положении». К половине восьмого Алена была на грани истерики. Она бросила ложку и встала из-за стола, так и не взяв ни крошки в рот. − Алена, ты почему ничего не ешь? − обеспокоено спросила мама.
− Мам, что-то не хочется. Она села на диван перед телевизором. Митька пристроился рядом, потерся вихрастой головой об ее плечо, посидел пять минут, вскочил, помчался к своему столу. − Мам! Помоги пример решить! Алена встала, присела за стол рядом с сыном. Пример успешно решился, Митька закрыл тетрадь. Алена глянула на часы: без пятнадцати восемь. Она вскочила. − Мам, у меня дела. Сбегаю к Миле. Уложишь Митьку? − И куда же ты собралась, на ночь глядя? − Да не на ночь, еще восьми нет. Алена натянула джинсы и свитер, посмотрела на себя, стащила свитер, вытащила из шкафа золотисто-коричневую кофточку, надела, повертелась перед зеркалом, удовлетворенно вздохнула, расчесала непослушные волосы. − Мам, ну куда ты? − заканючил Митька, состроив недовольную физиономию. − Дмитрий, не ной! − она чмокнула сына в тугую щеку, махнула матери рукой. − Я побежала! Выскочив из подъезда, Алена прошла через двор, вышла на улицу, было уже без пяти восемь, до центра города − четверть часа быстрого хода. Она почти бегом рванула по улице, промчалась несколько кварталов, остановилась в небольшом скверике перед выходом на площадь, задыхаясь от холодного морозного воздуха. Днем выпал снег, к вечеру подморозило. На кипенно-белом снежном полотне, покрывшем сквер, в свете фонарей вспыхивали и играли мельчайшие искорки. Восстановив дыхание, Алена вышла на площадь, в центре которой красовалась большая искусственная елка. Разноцветные огоньки в веселом ритме двигались чередой вверх-вниз по ветвистому темно-зеленому конусу, увенчанному огромной красной звездой. «Все равно уже опоздала, и если он уже не ждет, это даже хорошо», − подумала она, пересекая площадь. Алена увидела его сразу же. Он стоял возле церковной ограды, без шапки, воротник куртки поднят, руки засунуты в карманы. «Спокойно, Алена!» − сказала она себе, вытащила из сумочки зеркальце, взглянула, поправила вязаную шапочку и решительно направилась в сторону Антона. Он увидел ее и направился к ней. − Опаздываете, Алена Георгиевна… − улыбнулся. − Я вообще могла не приходить… − Но все-таки пришла… − Чтобы сказать тебе, что не собираюсь с тобой встречаться. − Не логично поступаешь. Кстати, ты не хочешь поесть? Я ужасно голоден. Где у вас можно поужинать? «До чего же он наглый», − подумала Алена, внезапно почувствовав, что тоже ужасно хочет есть, даже в животе заурчало. Она испуганно втянула живот, стараясь справиться с организмом-предателем. − Если поблизости, то в гостинице есть ресторан, а у реки есть хорошее кафе, довольно уютное и готовят там неплохо. − Отлично! Поехали, перекусим? − спросил он. − А потом проедемся по городу? Как ты? − Я вообще не… и не одета… − Алена возмущенно взмахнула руками и замолчала. Ну почему этот насмешливый взгляд как-то странно действовал на нее? Он зябко поежился, провел рукой по волосам. − Что «вообще не»? А одежда не имеет значения. Я замерз… Поехали? У тебя, надеюсь, есть время? Как поживает Дима? Она сверкнула на него глазами. − Дима поживает прекрасно. И тебя… − она осеклась и замолчала. − Хочешь сказать, меня это не касается? Согласен, возможно, и не касается. Алена, идем, идем ужинать! Он подхватил ее под руку и увлек за собой. «Почему я иду с ним и не сопротивляюсь?» В маленьком зале стоял полумрак. Официантка зажгла на их столике свечу в низком стеклянном подсвечнике, засверкали стеклянные бокалы, отражая округлыми чисто-прозрачными боками блики пламени. Антон наполнил сверкающие бокалы
темно-красным вином, Алена, почти заворожено, наблюдала за игрой света на стекле. Она взяла бокал, вино светилось прозрачным теплым кармином в пламени свечи. − А ты художник… − сказал он. − Почему ты так решил? − Вижу… − Какой ты наблюдательный… − Да, я такой… Выпьем? − он приподнял бокал и улыбнулся ей, дружески, без обычной своей усмешки, словно согрел ее этой своей улыбкой. Алена кивнула и пригубила вино. Подошла официантка, спросила, обращаясь к Антону: − Вам горячее сейчас подавать или попозже?
− Сейчас девушка, и чем скорее, тем лучше, − он улыбнулся официантке. Алена вдруг почувствовала укол… ревности? − Ты хотел мне что-то рассказать про совпадение реальностей. − Обязательно, − ответил Антон, − сейчас расскажу. Как ты уже поняла, я работаю в областной администрации… научно-техническим консультантом, − он усмехнулся, называя свою должность.
Девушка с подносом, загруженным тарелками, подошла к их столику, разложила приборы, начала расставлять блюда. В тихом гуле маленького зала звякнули тарелки ударной установки, небрежно вклинились аккорды настраиваемой гитары, громыхнула поздравительным «С днем рождения!» компания, сидящая за соседним столом. Антон оглянулся в сторону сцены в глубине зала, где рассаживались музыканты. − Ого, у вас тут и оркестр играет! − Да! А что оркестры могут играть только у вас? − съехидничала она. Он глянул на нее, в темно-синих глазах снова заискрилась довольная усмешка. − Пожалуй, нужно поесть, я просто зверски голоден. Приступаем? Алене вдруг стало легко, ушли неловкость и смущение. − Приступаем! − улыбнулась она ему.
Несколько минут прошли в молчании, они с аппетитом уплетали вкуснейшие киевские котлеты, овощной салат, запивая вином.
− Так все-таки, о совпадениях… − напомнила ему Алена. − Ах, да… ну слушай… − Это действительно странно, − задумчиво сказала Алена, когда он закончил свой рассказ о том, как попал в их город, да еще прямо в школу, где она работает. Запел саксофон, вступила гитара, в зал полилась затейливая мелодия. − Потанцуем? − спросил он, оглядываясь на крошечное пространство перед оркестром, где уже покачивались в ритме музыки две пары. Алена согласно кивнула, он встал, подал ей руку, вывел ее к сцене, осторожно обнял за талию и повел в танце. Она положила внезапно задрожавшие руки ему на плечи и подняла голову, глянув ему в лицо, в насмешливые синие глаза, у нее перехватило дыхание. Она быстро отвернулась, чувствуя, как горят ее щеки, то ли от выпитого вина, то ли от его внимательного взгляда. Несколько минут они молча двигались в такт музыке, затем Антон наклонился к ней, прошептал ей на ухо, почти коснувшись ее кожи губами: − Ты красивая женщина… Алена… Ее снова бросило в жар. Она с тоской подумала, что ее и без того раскрасневшееся лицо, наверно, стало багровым. − Не говори глупостей, − прошептала она. − Это не глупости, это − правда, − его губы щекотали ее ухо, горячее дыхание обжигало и без того пылающую щеку.
− Алена… Он теснее прижал ее к себе. − Антон… − она вдруг осознала, что впервые назвала его по имени, − Перестань, Антон. Он ослабил объятия, музыка стихла, он проводил ее к столику, сел напротив, уставившись на нее своими внимательными синими глазами. Свеча, стоящая на столе, расплавилась окончательно, и ее фитиль горел, плавая в желтовато-прозрачном воске. Оркестр ударил что-то залихватски-веселое, шумная компания с соседнего столика бурно ринулась танцевать. − Может, мы пойдем? − спросила Алена, − Мне домой пора. − Домой? Диму укладывать? А твоя мама не уложит? − Уложит, конечно, но мне все равно нужно домой, − к ней то ли вернулось чувство неловкости, то ли пришло волнение от ощущения близости мужчины, с которым у нее уже… все было. «Странно… это словно первое свидание с тем, с кем я уже спала… Ход событий явно нарушен…», − подумала она. − Хорошо, идем, − согласился он. Алена натянула шапочку, неловко сунула руки в рукава поданной Антоном куртки, он слегка обнял ее, пока она застегивала пуговицы. Они вышли в холод зимнего вечера, Алена с наслаждением вдохнула морозную свежесть, прижала ладони к пылающим щекам. Он становился у нее за спиной, обнял ее, она прижалась к нему спиной. «Будь что будет… пусть сейчас все будет моим…», − подумала она. − Пойдем в машину.. А то замерзнешь… − прошептал Антон ей на ухо. Она кивнула, они зашагали по тротуару, снег скрипел под каблуками, улица, вдоль которой тянулись старые деревянные двухэтажные дома, была пустынна. Они свернули в проулок, где Антон оставил свою машину. Здесь было почти темно, лишь свет окон бросал желтоватые пятна на потемневший затоптанный снег. Антон остановился, привлек Алену к себе, наклонился к ней. «Я все время хотела именно этого…», − подумала она, когда его губы коснулись ее щеки, спустились на подбородок и, наконец, добрались до ее губ. Он все крепче прижимал ее к себе, и все сомнения, страхи, неловкости вдруг ушли, уступив место желанию, − желанию ощущать его поцелуи, прижиматься к нему всем телом, желанию, которое горячей волной захлестнуло ее. − Алена, − прошептал он, − Я хочу тебя… Она ничего не ответила и, обвив руками его шею, прижалась к нему, чувствуя, что ее щеки все так же упорно пылают, несмотря на мороз. − Пойдем ко мне? − выдохнул он.
− Куда к тебе? − В гостиницу… У меня одноместный номер.
− Да ты что? − Алена отпрянула от него, пытаясь выбраться из его рук. − Это невозможно, совершенно невозможно! − Почему? По-моему, сейчас нет проблемы с посетителями! − Тебе это только кажется. У нас здесь все еще могут придерживаться старых правил, но главное то, что там работает дежурной по этажу мать моего ученика! Господи, да о чем вообще мы говорим? Антон попытался снова обнять ее. Она вывернулась. − Ну и что? Может, сегодня она не дежурит! Да и вообще, разве это важно?
− Я не пойду в твой номер! Это невозможно! Очарование морозного вечера, близости и желания растаяло, реальность вступила в свои права. − Садись в машину, поедем…− мрачно сказал он. − Куда? Я домой, Антон, − упрямо повторила она, забираясь на сидение, − Мои будут волноваться. − Хорошо, отвезу тебя домой, − он начал было заводить мотор,
но вдруг бросил, повернулся к Алене, притянул ее к себе, начал жадно целовать ее в губы, щеки, шею, шапочка упала с ее головы, он зарылся руками в ее волосы… − Какая ты… нежная, рыжая… золотая… По просьбе Алены Антон остановил машину за квартал от ее дома. Ей не хотелось лишних маминых расспросов в случае, если та увидит дочь, выходящей из незнакомого автомобиля. Он поцеловал ее, она выскочила из машины, махнула ему рукой, зажмурилась, сжав кулаки. Как хорошо…
январь, 2008 г.
Copyright © 2008 Ольга Болгова 
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
| 
