Пинг-понг (Занимательные игры для взрослых девочек и мальчиков)
Глава вторая
В кондиционированной прохладе машины встретившего нас Сергея мне стало так хорошо, что я уже вполне бодро поглядывала на пролетающие мимо роскошные виды. Дорога серпантином вилась по горным кручам, огромные, утопающие в зелени махины гор нависали над нами, солнце кружило, то заглядывая в окна машины спереди, то прячась за зелеными макушками лесистых вершин, то подмигивая сзади через затонированное стекло автомобиля. Наконец, тонкая светло-голубая полоска заискрилась по левому борту, и сердце мое стукнуло в груди в радостном ожидании.
Так, в первое утро Нового года я кралась к елке, вся переполненная волнующим тревожным ожиданием: а вдруг чуда не случилось, вдруг никаких подарков нет, произошел какой-то сбой во вселенной? Но сбоя не случалось никогда, в утренних сумерках тускло поблескивала оберточная бумага коробок и коробочек с волшебными сюрпризами, и тревога быстренько улетучивалась из моего детского сердечка, оставляя после себя только счастье и радость.
И сейчас я, как та маленькая девочка из моего детства, ждала и подсознательно тревожилась, а вдруг чуда не произойдет? Вдруг самое мое любимое на свете море куда-то исчезнет, не оставив и следа? Вдруг неудачи сегодняшнего дня выльются во что-то ужасное, не будет счастья, столь долгожданного? То облегчение, в которое плюхнулось мое сердечко, доказывало, как я, оказывается, волновалась, причем волнение было совершенно иррационально, но тем не менее!
Как только все тревоги улетучились, а я обрела способность соображать, в голове прямо заорала сирена до сих пор прятавшегося там вопроса: что это за показательные выступления демонстрировал мой занудный, правильный непрошеный заботник? То он занимается моей персоной, хотя его об этом никто не просит, причем осуществляет это со столь кислым видом, словно делает великое одолжение. То он совсем не интересуется, как меня зовут, смотрит, как на мебель безо всякого интереса. То заявляет своему другу, что я не его цвет и размер (он, конечно, пытался говорить это тихо, но я-то все услышала!) А то вдруг начинает какие-то ритуальные танцы, дескать "Это наша корова, и мы ее доим!", как говаривали в том дурацком фильме про наши доблестные "унутренние органы", по выражению моей соседки по лестничной площадке, большой поклонницы упомянутого фильма.
Я украдкой глянула на крепкий затылок Глеба с темными, коротко и аккуратно подстриженными волосами, и в этот момент наткнулась на его взгляд в длинном панорамном зеркале заднего вида, причем он быстро отвел глаза и даже отвернулся к окну. М-да, как сказала бы моя подруга Лерка: "Всё страньше и страньше!"
Меньшее, что мне нужно сейчас, это курортный роман, причем с мужиком, который мне даже не нравится! Я приехала побыть одна, и рада была, что это тихий семейный пансионат. Поскольку от людей я устала за эти безотпускные три года, как никогда. Да и мой бывший отбил у меня охоту заводить какие бы то ни было романтические отношения, поскольку результат будет всегда один: сначала ах - какая любовь, а потом ух - какая ненависть. Нет, ненависть - слишком сильное чувство. Потом просто нелюбовь, вранье, предательство, гадость и мерзость.
И надо же такому случиться, что мой сосед по самолету оказался еще и моим соседом по пансионату. Ужас и кошмар! До показательных выступлений этого самого Глеба я, честно говоря, даже и не рассматривала его как угрозу моему одиночеству. Но его поразительно связная речь, да еще и этот взглядик в зеркало… Ну тебя к чертям! Не хочу! Не могу! Не надо!
К концу пути я несколько успокоилась, никаких знаков внимания со стороны моего потенциального ухажера более не наблюдалось, всю оставшуюся дорогу они от души трепались с Сергеем, я же, занятая своими мыслями, их совсем не слушала. Поскольку мысли снова и снова сползали к событиям последнего месяца моей жизни.
В тот ужасный день я пришла с работы пораньше. Просто для подготовки аудиторского заключения надо было прояснить кое-какие вопросы на месте у клиента. Вопросы эти я быстренько обсудила с клиентом, на работу возвращаться смысла не было, да и дождик моросил, так что я поехала домой, решив приготовить что-нибудь вкусненькое к вечернему примирительному ужину.
Накануне мы как-то не очень хорошо поговорили с моим любимым мужчиной. Отношения наши с Вовчиком длились уже почти год. Мы познакомились на какой-то вечеринке, а потом как-то так оказалось, что и живем вместе. Он до этого жил с матерью, так что выбора у нас особого не было. В последнее время я все чаще стала задумываться о ребеночке, и не каком-то абстрактном, а о вполне конкретном моем малыше . И так мне хотелось, чтобы появилось это крохотное очаровательное чудо! Я даже представляла в мыслях забавную белоголовенькую девочку, почему-то именно девочку, с пухлыми ручками и ножками, в кружевах, в чепчике. У меня даже дыхание замирало, когда я об этом думала.
Подруга Лерка задергала носом, когда я поделилась с ней своими мечтами, и заявила что дети хороши, когда есть оба родителя, а то недоразумение, которое ошивается в моей квартире, на ответственного папашу ну никак не тянет. Вот когда решится взять меня "в замуж", по ее выражению, тогда она и рассмотрит его кандидатуру на папашу. Я вскипала, начинала заступаться за Вовчика, горячилась, что он сколько раз говорил, что ему со мной хорошо, и, пожалуй, он вовсе не против деток. А Лерка хохотала и язвила в ответ, что лучше бы мне самой у него спросить, а не гадать на кофейной гуще.
Все эти события и привели к тому, что я, собравшись с духом, завела, наконец, с Вовчиком такой трудный разговор. Он выслушал меня без особенного энтузиазма, попыхтел, помолчал, кисло осведомился, с чего это мне вдруг пришла такая идея, а когда я попыталась объяснить свои чувства, и что это все не вдруг, а очень даже осмысленно, и как это все для меня важно, и как я без конца думаю об этом, он в ответ забурчал что-то невразумительное. В итоге он как-то так повернул разговор, что оказалось, будто я его глубоко и незаслуженно обидела. Хотя в чем моя вина, я, собственно, так и не поняла.
Я открыла двери своим ключом, сбросила сапоги в коридоре и, пройдя в спальню переодеться, застала ошеломляющую картину: судя по всему, Вовчик собирался меня бросить.
,,,− Ну, кончилось все между нами. Что непонятного? Да, был период, когда мне казалось, что я люблю тебя. Но он прошел. И давай не будем осложнять друг другу жизнь скандалами и разборками. Ты же цивилизованный человек.
В продолжение этой ужасной тирады мужчина моей жизни паковал свои вещи в раскрытую сумку. А мне казалось, что это он запихивает нашу с ним жизнь, мою жизнь в мусорный пакет. Я ничего не понимала. Как же так? Все было так хорошо. Он умел очень красиво ухаживать, говорил, что никто его не понимает, мать только требует от него все время чего-то, что только со мной он может отдохнуть душой. А вот теперь, когда я готова родить ребеночка, нашего малыша, он так жестоко рвет всё.
Мне казалось, что это какое-то чудовищное недоразумение, которое срочно надо разрешить и исправить!
− Постой, а как же… Ты же говорил, что…
− Что я говорил? Я тебе ничего не обещал. И вообще. Мне еще рано заводить семью, не говоря уже о детях. Какие дети! У меня и квартиры своей нет, да и средств особых тоже. На что бы мы жили, если бы ты завела ребенка? Наши отношения тем были и хороши, что не было каких-то обязательств. Мне казалось, что тебя это устраивало. И не надо смотреть на меня глазами побитой собаки. Ты сама состроила эту проблему, а теперь винишь меня во всем. Ну, короче говоря, все ясно, и давай-ка мы с тобой закроем эту тему.
Вот эта его пламенная речь об отсутствии взаимных обязательств была для меня, как удар в солнечное сплетение. У меня даже искры из глаз посыпались.
Вовчик же словно и не заметил ничего, спокойно вышел из комнаты и вернулся со своими "мыльно-рыльными" принадлежностями, как он их называл. Пластиковый пакет тут же отправился в брюхо прожорливой сумки. Выдержать это зрелище нормальному человеку было невозможно. Я вышла в кухню и сидела там в засаде, пережидая зачистку территории от мужчины моей жизни, от любви, от счастья, от надежд и мечтаний. Он крикнул из коридора, что уходит, брякнул ключами о тумбочку под вешалкой и захлопнул за собой дверь. Давящая тишина повисла, и я как-то даже удивилась, почему так тихо. Звуки все умерли, умерли вместе с моей незадавшейся любовью.
Раскисать надолго у меня не получилось. Утро осторожненько заглянуло в окно кухни, где я просидела на стульчике всю ночь без сна, и вопросительно уставилось на меня: дескать, может, хватит терзаться? Давай вставай, подруга, шагай на работу, а там все устаканится.
Я машинально поднялась, натянула какие-то вещи и поплелась на автостоянку. Как я доехала до работы, да еще и без происшествий, осталось для меня большой загадкой. Сколько раз потом я пыталась припомнить эту дорогу, у меня ничего не выходило.
Дни потянулись однообразной чередой, серые, скучные, безрадостные. Я машинально ходила, вставала, садилась, готовила договоры с клиентами, с безучастным видом сидела на летучках и планерках. На мое счастье годовые отчеты у предприятий благополучно завершились, так что с обязательными аудиторскими проверками было покончено. Оставались только постоянные клиенты, у которых наша фирма осуществляла инициативный аудит, но таких клиентов было не так много. Поэтому я могла вдоволь поупиваться своим горем, а в голове постоянно крутилось: "Смейся, паяц, над разбитой любовью!" Я даже представляла себя эдаким печальным человечком с напудренным личиком, с нарисованной под левым глазом слезой и нарисованными же бровями домиком. А Вовчик рисовался мне в качестве зрителя, сидящего в зале и со скучным видом поглядывающего на часы: дескать, когда же ты уже закончишь этот душевный стриптиз?
Подруга Лерка чуть ли не ежедневно проводила сеансы успокоения моего страдающего сердца, приезжала ко мне на рюмку чая, вытаскивала меня на какие-то гламурные мероприятия, вывозила за город к себе на дачу, заманивала в свой магазинчик модной одежды разговорами о новой весенней коллекции, которую она только-только привезла накануне. Но, несмотря на все ее усилия, депрессуха затягивала меня все глубже и отпускать не спешила. Я ходила за ней следом на все увеселения, ездила на дачу, знакомилась с ее друзьями, потратила какие-то деньги на новый гардероб, едва не купила новую ярко-красную спортивную машину под влиянием все той же Лерки, но в нужный момент, к счастью, очнулась от забытья и, прошипев своей доброй подруге "Я - пас!", удрала из автосалона.
Как-то утром, когда после летучки народ, получив руководящие указания, стал расползаться по рабочим местам, директриса обратилась ко мне:
− Ты, Женя, останься-ка, мне надо с тобой…
Не договорив, она полезла куда-то в боковой ящик стола, долго там копалась, а когда мы остались одни, изыскания свои прекратила, села прямо, пожевала губами, качнула хрустального дельфинчика на подставке, и тот энергично занырял, представляя себя, видимо, на просторах морей.
Потом она вздохнула и, пристально глядя на меня, заговорила:
− Плохо выглядишь. Не радостно, не светло. В общем, никуда не годно. А ты, между прочим, в аудиторской компании работаешь. Разве можно с такой мрачной физиономией общаться с клиентами? Короче, поезжай-ка ты, моя дорогая, в Приморск. Там у Бардина отличный пансионат. (Бардин был генеральным домостроительного комбината и нашим постоянным клиентом, с которым мы работали уже шесть лет, и у которого по непроверенным слухам был нежные отношения с нашей директрисой). Отдохнешь, развеешься. Поживешь в тихом месте, поплещешься в море-окияне и будешь у меня как огурец. Все, не возражай. В твоей ситуации, - слово твоей она произнесла с нажимом и тоном эдакой старой наперсницы, - полезно менять обстановку. Заведи-ка ты там роман и лучше не один, да так, чтобы небесам стало жарко. Хочу, чтобы ты опять стала Женькой Васнецовой а не Евгенией Михайловной. Ферштейн?
− Ферштейн, - обреченно буркнула я в ответ.
− В общем, иди к Танечке, у нее билеты, путевка. Отпускные в кассе получишь, и чтобы к концу недели уже лежала на пляжу!
− Галина Пална, я…
− Ладно, ничего не хочу слышать, все в порядке. Ты у меня одна такая, голова твоя на вес золота, и терять я тебя не хочу. А твоего жАниха, попадись он мне, я бы… - тут она закашлялась, достала сигареты и сердито замахала на меня рукой. - Всё, иди отсюда, курить буду, а ты дым не выносишь. И готовься давай к поездке! Купальничек там, мини - бикини, соломенную шляпку с маками, очки от Версаче, что еще? А, да, презервативы не забудь, СПИД свирепствует на планете!
Вот этот СПИД почему-то стронул в моей голове какие-то шарики с подшипниками. Я словно сжала зубы, распрямилась и дала себе слово - никогда больше никто не подойдет ко мне близко, никого я больше не впущу в свою душу с грязными сапогами! А ребеночка я все-таки рожу, и пусть они все утрутся! Спроси меня в тот момент, кто такие эти мифические "они все", я бы, наверное, затруднилась ответить, но общая установка была дана, и отныне я поклялась следовать ей безоговорочно.
Пока я перебирала в голове все эти воспоминания, машина, покружив по утопающему в тропической зелени городку, свернула на широкую подъездную дорогу и остановилась перед шлагбаумом. Территория пансионата была окружена кованой красивой оградой, дальше простирался ухоженный парк с аккуратными дорожками, а в глубине над деревьями поднимались белые корпуса, увенчанные изящными башенками. Глеб, который ходил к охраннику договариваться, чтобы нас пропустили, вернулся в машину, и мы проехали под поднятый шлагбаум.
Глеб, вставив магнитную карту, вошел в номер, сгрузил вещи в угол и, сбросив туфли, с облегчением пошевелил пальцами ног. Потом он открыл балконную дверь и вышел на воздух. Жара немного спала, прямо перед балконом стояли огромные островерхие разлапистые ели, украшенные толстенькими, словно игрушечными, светло-коричневыми шишками. В парке оглушительно трещали цикады, народ прогуливался по дорожкам и аллеям, и из-за деревьев сюда долетали слабые звуки отдыхательной деятельности людей: где-то играли в теннис, в волейбол, где-то поблизости, не видимое отсюда, мощно шумело море. Серега по дороге рассказал, что в этом году с погодой до сего дня складывалось не очень удачно: штормило, ливни одолевали, но вроде бы уже несколько дней все устаканилось, так что Глеб прикатил вовремя и отдохнет на славу. В очередной раз он добрым словом вспомнил Андрея Бардина, с которым у него были давние партнерские отношения и который ему и посоветовал свой пансионат для поправки здоровья.
У главного входа, уже прощаясь, Серега взялся подмигивать, делать всякие дурацкие намеки по поводу Жени, но Глеб, поморщившись, сообщил, что в его планы отношения с этой девицей никак не входят. Тут Серега оживился и заявил, что в его планы как раз и входит завести коротенький романчик. Так что Глеб просто обязан передать его номер телефона Женечке, которая, пролепетав кучу благодарностей, уже ушла в корпус, не пожелав мешать прощанию старых друзей. Черт знает почему, но эти Серегины заявления вдруг в очередной раз вывели Глеба из себя. Он опять резко прервал своего друга, буркнул, чтобы тот звонил, и тоже направился к корпусу, сопровождаемый нахальным хихиканьем своего приятеля.
Приняв душ и переодевшись, Глеб сгреб свою обеденную карточку и бодрым шагом вышел в коридор, намереваясь спуститься в столовую и перекусить. Дверь в номере напротив открылась, и из него вышла … Глеб даже несколько оторопел, не в силах поверить, что это может быть правдой. Да уж, "дамочка" было то, что надо! Именно такая, какие ему всегда нравились: высокая, темноволосая, с гладкой загорелой кожей, вся как породистая кобылка. Она бросила в его сторону быстрый взгляд и удовлетворенно усмехнулась, наблюдая его реакцию на свои роскошности. Потом, приветливо кивнув, отправилась вдоль коридора, аппетитненько покачивая бедрами, затянутыми в неимоверно короткие шорты. Глеб захлопнул дверь, обругал себя за пускание слюней по поводу первой же встречной, правда, обругал так, для галочки, как журит обожаемого сынишку его любимая мамочка.
Потом он зашагал по коридору и скорее почувствовал, чем услышал, что за ним кто-то идет. Он обернулся и тут же вновь обругал себя, но уже всерьез: как он мог забыть?!.. К нему шла Женя, только совсем не похожая на ту сумасшедшую, самолетную блондинку. Эта Женя неуловимо изменилась. Из потертых джинсов и невразумительной трикотажной блузы она перебралась в легчайший светлый сарафанчик, который придавал всему ее облику чистоту, свежесть и удивительную женственность. Волосы она сплела в изящный "колосок", на щеках появился румянец. Глеб стоял и просто смотрел, как она к нему подходит, настороженно глядя на него своими крыжовниковыми очами, словно в ожидании какого-то подвоха. От этих зеленых глаз он вдруг явственно ощутил на языке привкус крыжовника и даже причмокнул, потом откашлялся и, неожиданно охрипнув, спросил:
− Вам уже лучше?
− Да, кажется, все в порядке. Вот… нужно, наверное, поесть?
− Идемте, я вас провожу в столовую.
И они отправились вместе, причем он пропустил ее вперед и поглядывал на ее шею, на завитки волос за ушами, на плечи, которые она держала очень ровно, как балерина. Он шел за ней и даже огорчился, когда они дошли до лифта, и она развернулась к нему лицом, лишив его возможности беспрепятственно наблюдать за ней. Ведь не мог же он таращиться на нее, когда она могла это заметить.
Большой обеденный зал был заполнен наполовину. Солнце уже опустилось низко и с любопытством заглядывало в огромные окна, пробиваясь сквозь заросли парка. Эти вечерние прощальные лучи, играющие в стеклах стаканов, трогающие столовые приборы, зажигающие неожиданные искры в шевелюрах посетителей, вдруг наполнили всю душу Глеба радостным ожиданием, ему даже заорать захотелось от переизбытка чувств.
Распорядитель отметил их карточки и пригласил пройти внутрь. Глеб, лавируя между столиками, двинулся к стойкам со всевозможными блюдами и наткнулся на "дамочку" из номера напротив, которая уже загрузила тарелочки "шведской" едой и уселась за один из пустующих столиков. Она приветливо заулыбалась, повела плечами, словно написала иероглиф, который предназначался и должен был быть понятен только Глебу... Но здесь вдруг произошла очень странная вещь: никаких откликов в ответ на упомянутые телодвижения чаровницы Глеб в своем организме не ощутил. Он даже удивился столь вопиющему и неправдоподобному поведению всех своих органов, вместе взятых, потом внимательнее прислушался к своему внутреннему содержимому, но ситуация осталась в прежнем состоянии. Глеб улыбнулся вежливой отстраняющей улыбкой любительнице иероглифов и отправился за едой, сопровождаемый удивленным взглядом красотки.
Когда я вышла из номера, то увидела своего соседа по самолету. Я даже остановилась, не хотела, чтобы меня заметили. Но не тут-то было! Он оглянулся и, притормозив, стоял и таращился на меня с каким-то очень странным выражением лица, пока я шла к нему по коридору. Мне показалось, что ему снова совершенно не нравится мой внешний вид, а я ведь так старалась. Даже эту дурацкую косичку заплела, и сарафанчик напялила, шелковый и такой воздушный, что он совсем не ощущался на плечах и так приятно закручивался вокруг ног при ходьбе. Но я могла бы вообще не стараться, - этому высокомерному, до ужаса правильному зануде ведь совсем не нравились такие, как я.
Нет, я вовсе не собиралась заводить никаких курортных романов, чтобы там ни говорила Галина Пална, тем более с этим мужиком. Причем он уж точно был бы в списке претендентов последним. Так чего же я постоянно огорчаюсь, что он с таким скучающим высокомерием смотрит на меня в перерывах между обременительной для него заботой обо мне? А в период заботы взгляды его тоже не отличаются сердечностью. Скорее от них тянет скукой и стремлением делать все "как положено".
Тут же ироничный внутренний голос возразил, что я очень хорошо потрудилась на предмет того, чтобы вызвать такое отношение к себе. И что можно только диву даваться, почему этот господин еще не умчался с дикими воплями в даль светлую от особы, которую постоянно тянет свалиться ему в объятия или шарахнуть по темечку чем-нибудь увесистым?
Когда мы заявились в обеденный зал, мой спутник немедля привлек к себе пристальное внимание одной из многочисленных красоток, населяющих наш пансионат - смуглой брюнетки, высокая грудь которой едва не выпрыгивала из глубокого выреза майки. Эта девица так разулыбалась при виде него, словно пришла на прием к стоматологу. Но самое смешное, что мой правильный зануда совершенно неадекватно отреагировал на знаки внимания, которые летели, как шары для боулинга, со столика, где восседала эта самая красотка. Он вежливо растянул губы, это у него, видимо, называлось улыбкой, и совершенно хладнокровно прошествовал к стойкам с едой.
Как ни странно есть мне совершенно не хотелось, но я все же пересилила себя и накидала на тарелку каких-то овощей, потом стащила стакан с кефиром и, помявшись, взяла еще и апельсин, ярко-оранжевый, большой, от одного взгляда на который даже настроение поднялось. Я вспомнила, как моя подруга Лерка, вечно увлекающаяся всяческой ерундой типа гороскопов, фэн-шуй, мистики, гаданий, уверяла, что есть такая замечательная вещь - цветотерапия, и что в период тоски, грусти и плохой погоды нужно непременно окружать себя яркими пестрыми вещами, цветами и фруктами. Апельсины в ее терапии занимали одно из первых мест, и сейчас я вполне готова была ей поверить.
Я повернулась в поисках свободного стола и обнаружила, что мой сосед собирается разделить со мной ужин и ждет с уже наполненными тарелками, пока я тут закончу свои раздумья по поводу цветотерапии. Я смутилась, что заставила ждать себя и поплелась в фарватере моего повелителя к одному из столиков.
За столиком сосед окинул скептическим взором мой продуктовый набор и, вздернув брови, сообщил, что неплохо бы мне все заботы о фигуре отложить на то время, пока я не стану чувствовать себя чуть лучше. Видимо, это его замечание было уже последней каплей, и я в ответ вспылила, что не нуждаюсь ни в каких советах, как мне отдыхать и чем питаться, а для моего здоровья было бы лучше, если бы мне не отбивали последний аппетит всяческими назидательными наставлениями. Глеб очень внимательно выслушал мою гневную тираду и с усмешкой склонился к своим тарелкам.
Но Остапа понесло. Я язвительно заметила, что многие мужчины совершенно забывают заботиться о своих фигурах, а к каким результатам это приводит, можно понять, понаблюдав за присутствующими. Глеб опять таки ничего на это не ответил, тщательно пережевывая свои запасы. Только после еды, наливая чай из беленького пузатого чайничка, заметил, что не считает применимыми к своей персоне мои намеки. Все это он произносил с вредной ухмылочкой, складывая салфетку в какую-то замысловатую фигуру. Я в этот момент затолкала в рот последнюю дольку цветотерапевтического апельсина и ничего вразумительного ответить ему не смогла.
В довершение ко всему он порылся в кармане и, выудив клочок разноцветной бумажки, протянул мне. Я непонимающе уставилась на подношение, а он с деланным равнодушием поведал, что сей номер телефона позволит мне связаться с его приятелем Сергеем, который, как я могла заметить, имеет собственный автомобиль и может быть мною использован как в качестве водителя, так и во всех прочих качествах, если я придумаю, каких. Такая сложносочиненная речь повергла меня в полный шок. Мало того, что этот Глеб таскается за мной, так он еще сводником решил подработать по совместительству! Еще одно увесистое подтверждение несовершенства мира в лице отдельно взятых особей мужеска пола, черт бы их всех побрал с их машинами, телефонами, наглостью, навязчивостью и вообще! О чем я ему не преминула сообщить в очень сердитой форме.
Я понадеялась, что он обидится на мои слова и наконец-то свалит от меня, но не тут-то было! Этот зануда никуда не торопился, а сидел и ждал, когда я закончу свой ужин, подливая из чайничка в свою кружку душистый зеленый чай. Ну, уж нет, я не собираюсь свою курортно-отдыхательную жизнь проводить в компании этого красавчика! Пусть развлекается с красотками типа той грудастой брюнетки, это без меня, пожалуйста! Я сквасила независимую физиономию и светским тоном заявила, что я с его позволения удалюсь в свой номер, поскольку сегодня мне, пожалуй, стоит пораньше лечь спать, а он может, наконец, освободиться от необходимости беспрерывно заботиться обо мне. После этого спича я резво соскочила со стула, уронила вилку, потом зацепилась за ножку стола и со скоростью бешеного кенгуру удалилась с поля боя, причем мой визави даже слова не успел сказать в ответ. Самое смешное, что я его не обманула. В номере мне вдруг страшно захотелось прилечь, и я не заметила, как выпала из реальности до самого утра.
Надо признаться, Глеба изрядно позабавила неожиданно вспыхнувшая ревность Жени. То, что причиной ее раздражения и сердитых выпадов против него была именно ревность, Глеб ни секунды не сомневался. Она, конечно же, заметила, как на него уставилась та роскошная дамочка, и здорово разозлилась.
А вот здесь стоило несколько задуматься о дальнейшем своем поведении здесь на отдыхе. Одно из двух: либо признаться себе, что эта столь волшебным образом преобразившаяся блондинка его интересует и завести с ней короткий курортный роман, либо не загружаться и сразу дать ей понять, какие романы ему на самом деле нужны и с какими девушками. Правда, ни того, ни другого осуществить сейчас не представлялось возможным, поскольку девица, наболтав всяких несуразностей, с невиданной скоростью сбежала из столовой якобы отдохнуть у себя в номере. Причем сомнений в том, что Женя готова к роману с ним, Глебом, у него даже не возникло. Он был уверен, что нравится ей. Он даже проверил ее, предложив Серегин номер телефона, но, как и следовало ожидать, девица еще больше разобиделась на этот его жест доброй воли и выдала очередную порцию сердитых кипящих реплик. А Глеб откровенно забавлялся, наблюдая за ней.
После ее отчаянного бегства он с большим удовольствием выпил еще одну чашечку чая, своего любимого "Маргентау" с васильками, а после отправился прогуляться по парку, спустился к морю, а затем вернулся к корпусу, зашел в бильярдную, где и провел за зеленым столом оставшийся вечер, сыграв несколько занимательных партий с отставным военным.
Утро началось для него довольно рано. Во-первых, сказалась разница часовых поясов, а во-вторых, конечно же, позвонил его заместитель и пытался загрузить своего начальника по полной программе новым контрактом на разработку и установку программного обеспечения в небольшой компании, занимающейся транспортными перевозками, но Глеб был неумолим и, посмеиваясь, посоветовал быть самостоятельнее в принятии решений. Он изначально планировал, что разработки по этому небольшому контракту и будут испытанием его зама, который не так давно работал в этой должности.
Поскольку перед завтраком у него было достаточно времени, он отправился на пробежку по парку. Обследовав дальние закоулки, столкнувшись с несколькими такими же ранними пташками, он выбежал к теннисному корту, который располагался за деревьями недалеко от корпусов. На одном из кортов уже играли, и резкие удары по мячу громко отдавались в утренней тишине парка. Солнце ещё не успело включить жару на полную мощность, и игроки наслаждались возможностью поиграть и не свариться на солнцепеке.
Глеб невольно притормозил у сетчатой ограды и с удовольствием стал наблюдать за игрой седовласого мужчины, хотя и в годах, но все ещё сохранившего отличную форму и гибкой длинноногой девушки в шортах и бейсболке. Они обменивались короткими выкриками "Меньше!", "Больше!", "По пятнадцати!". В конце концов, девушка как-то лениво отбила очередную подачу, и мячик, перевалившись через сетку, запрыгал на половине противника. Девушка вскинула ракетку и, подбежав к мужчине, пожала протянутую тем руку. Потом она заметила Глеба и, помявшись, направилась к нему, кивнув своему партнеру и на ходу вытираясь полотенцем.
Когда она стащила бейсболку и встряхнула рассыпавшимися по спине светлыми волосами, Глеб, наконец, узнал в этой гибкой и ловкой теннисистке недотепу Женю, и узнавание было таким ошеломляющим, что он даже поздороваться с ней забыл, просто стоял и таращился на нее. Женя помедлила, глядя с ожиданием, потом со вздохом произнесла "Доброе утро!" и, повернувшись, вернулась к ждавшему ее партнеру, который тоже вытирался, пил воду из пузатой смешной бутылочки с носиком-соской. Она о чем-то поговорила с мужчиной и, собрав вещи, направилась к выходу. Глеб только тут ожил и, догнав ее на дорожке, ведущей к корпусу, повинился:
− Жень, прошу прощения, я, наверное, еще не проснулся! Просто я не ожидал увидеть вас в столь ранний час, да еще и на корте. А вы здорово играете!
Женя мельком глянула на него и пожала плечами:
− Вообще-то играю я так себе, но все равно спасибо.
Глеб оживленно взмахнул рукой:
− Да нет же, уверяю вас, играете вы вполне на уровне…
− На уровне чайников? - иронично усмехнулась девушка.
− Ну, мужика-то вы сделали?!
− А, так это показатель? Я сделала мужика! И неважно, что он вдвое старше меня и не слишком быстро перемещается по корту!
Глеб покрутил головой:
− Почему вы все время на меня нападаете?
Женя, не сбавляя скорости, взбежала на крыльцо корпуса и, остановившись на две ступеньки над ним, сообщила, глядя свысока:
− Я на вас нападаю только, когда вы этого заслуживаете. И если вам не нравится, то есть замечательный способ этого избежать: не общаться со мной. Как вам такой вариант?
Что она несет? Что значит - не общаться? А как же тогда ее вчерашнее поведение, явно говорившее об обратном?
Глеб сдвинул брови и из чувства противоречия заявил:
− Ужасный вариант. Он идет вразрез с моими планами относительно вас.
Женя оторопела и, открыв рот, молча смотрела на него, потом откашлялась и уточнила:
− А у вас есть планы относительно меня?
− Грандиозные, вы не поверите!
− Вы меня ни с кем не путаете?
− Вас спутаешь!
Девушка помолчала, потом вздохнула и сказала:
− Не знаю, что вы там задумали, но на всякий случай предупреждаю: не нужно строить по поводу меня никаких планов. Поскольку я собираюсь от-ды-хать. В том числе и от настойчивых поклонников.
Глеб иронически выгнул бровь:
− С чего вы взяли, что я ваш поклонник?
Что она себе вообразила? Поклонник, надо же! Слово-то какое … нафталиновое!
Женя пожала плечами в ответ:
− Ну, вот и славно. Значит, я сейчас пойду к себе, а вы к себе. И - никаких планов, договорились?
Глеб отрицательно качнул головой и уверенно произнес:
− Не договорились. Я уверен, что без моего покровительства вам будет сложно. Вы все время попадаете в неприятности, за вами глаз да глаз нужен. Кроме того, я …
Женя, не дослушав, фыркнула, как рассерженная кошка, резко крутнулась вокруг себя, отчего ее волосы подпрыгнули от возмущения на плечах, и вбежала в разъехавшиеся двери. А Глеб остался стоять на крыльце в недоумении, чего это такое он только что здесь провернул и как ухитрился довести эту тихую мышку до состояния бурной ярости?
Когда я спускалась на лифте в обнимку с ракеткой, этажом ниже в кабину зашел высокий пожилой дядька и - вот совпадение! - тоже с ракеткой. Мы улыбнулись друг другу, и он весьма галантно предложил сыграть с ним партию - другую. Я согласилась, поскольку думала удовольствоваться сквошем без партнера, а тут такая удача. Солнце не жарило, как вчера, и мы славненько побегали с Олегом Ивановичем. Под конец я, правда, заметила, что он здорово устал, и решила быстренько закончить дело.
И тут… Я просто глазам своим не поверила! У сетки ограждения завис не кто иной, как Глеб. Принесла нелегкая! Это уже точно напоминает слежку, преследование и назойливость вместе взятые. Он довольно невежливо пялился на меня, так что пришлось подходить, здороваться, причем он вообще проигнорировал мое приветствие. Видимо, его джентльменство расслабилось здесь на отдыхе и тоже свалило в отпуск и валяется сейчас где-нибудь на бережке.
Но поскольку я своей недрогнувшей рукой уже прервала партию, было бы глупо пытаться уломать моего изможденного партнера развлекать меня в течение еще одного гейма. Я попрощалась, от души поблагодарила его, причем мой дедуля прямо таки расцвел от комплиментов, сообщил, в каком он номере остановился, и бодренько вызвался играть со мной в любое время. Потом все так же галантно попрощался, выразив надежду на дальнейшее общение с "милой барышней!"
На дорожке невежливый созерцатель Глеб догнал меня и начал сбивчиво толковать, что, дескать, не признал в теннисистке его бывшую соседку по самолету, потом, видимо, от конфуза стал сыпать похвалы, что я в состоянии играть с мужчинами и - о, ужас! - даже их обыгрывать! Короче, когда мы подошли к корпусам, я была зла на него, как сто индейцев.
Но этого господина нимало не смутила моя неприязнь, он самоуверенно поставил меня в известность, что имеет на меня далеко идущие планы, то есть, видимо, желает, как выражается Лерка, попросту, "снять" понравившуюся девицу. Хм, хотя насчет понравившейся девицы, это я, конечно, хватила через край. Что с твоей памятью, детка? Как насчет: "Не мой цвет, не мой размер"? Но тогда какого черта он ходит за мной, если я ему даже не нравлюсь?
Я влетела в номер в полном смятении чувств. Часы подмигнули мне, напомнив о завтраке, и я, наскоро переодевшись, выскользнула за дверь. Надеюсь, что приставучий Глеб отстал от меня навек! С этой светлой надеждой я вприпрыжку помчалась в столовую. Глеба я там, к счастью, не увидела, а поскольку утро выдалось весьма сумбурным и энергичным, то и подкрепиться следовало бы поосновательней, поэтому моя тарелка украсилась золотистым толстым омлетом, покрытым пузырьками расплавленного сыра с вкраплениями пламенеющих кусочков помидоров и сладкого перца. Зрелище было настолько ярким и праздничным, что я мысленно послала пламенный привет Лерке с её цветотерапией. Вдобавок я принесла себе большую кружку какао и уселась за столиком возле окна, чтобы созерцать чудесный парк и поглощать свой завтрак.
После такого замечательного утра, после не менее замечательного завтрака мир вокруг заиграл всеми красками, настроение было бодрым. Я быстро переоделась и побежала на пляж, где, отыскав свободный шезлонг у воды, расстелила полотенце, намазалась кремом и наконец-то уделила внимание своей заветной книжечке. Я уже проглотила две главы, когда яркий легкий мяч шлепнулся прямо перед моим носом на раскрытые странички.
Я взяла мячик в руки и поискала глазами, кому это захотелось поиграть со мной. Искать долго не пришлось, ко мне на всех парах мчался забавный крепыш лет шести в белой бейсболке и с голым животиком. Он остановился около моего шезлонга и серьезно заявил:
− Тетя, отдайте мяч! Он мой!
Я улыбнулась ему и протянула мячик:
− Ну, держи раз он твой! А меня возьмешь поиграть в свою команду?
Он сурово посмотрел и сообщил:
− Взрослые дяди и тети играют вон там, - и он махнул рукой на волейбольную площадку, где несколько человек лениво перекидывали волейбольный мяч. - А я ребенок, и у меня нет никакой команды. Вы со мной не будете играть!
− А, может, попробуем? Тем более, мне кажется, что ты не такой уж и малыш. Рассуждаешь как взрослый, а малыши - это вон, - теперь уже я кивнула в сторону "лягушатника", где плескались совсем маленькие детки.
Мой собеседник выпятил грудь и важно заявил:
− Конечно я уже большой! А там моя сестра Машка купается, ей два года всего. И если вы, тетя, хотите со мной поиграть, то пошли.
− Хорошо, только не называй меня тетей, пожалуйста, мы же взрослые люди! Я - Женя, а ты?
− Артем.
Следующие полтора часа мы с Артемом, здорово подружившись, наигрались в мяч, построили песчаную башню с вертолетной площадкой, поймали внушительных размеров медузу возле берега, нашли несколько крошечных крабиков и собрали целую коллекцию ракушек. Артем познакомил меня со своей мамой, пухленькой брюнеткой Таней, немного замотанной заботами о двух малышах и с облегчением поблагодарившей меня за то, что я присматриваю за Темой. Мы с Артемом с понимающими улыбками переглянулись, дескать, никто ни за кем не присматривает, мы просто вместе играем.
Когда мы расставались, - пора было идти на обед, - Артем протянул руку и сказал:
− А с вами здорово. Давайте еще потом играть! Мы с вами замок построим. Я уже придумал, какой. И еще у меня есть здоровская книжка, приходите, Женя!
Я согласно кивнула, и мы очень довольные друг другом, попрощались.
В номере я постояла под прохладным душем, смыв с себя морскую соль, потом переоделась и отправилась в столовую, где у стойки с салатами столкнулась с Глебом. Хм, давно пора, а то что-то я уже соскучилась по его язвительным замечаниям по поводу моей персоны!
октябрь, 2008 г.
Copyright © 2008 Светланa Беловa
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено |
