Joanna Claydon This king business (The Great Detective Tim Coleman series)
Джоанна Клейдон Перевод: Королевские дела
(Из похождений великого сыщика Тима Коулмена) Глава четвертая
Утром Тим проснулся в отведённое режимом время, ровно в семь часов. Проснулся легко, что после насыщенного вчерашнего дня было бы удивительно, но не у тренированного спортсмена. Для бодрости он решил принять совершенно холодную ванну и, не откладывая, позвонил в бронзовый колокольчик у изголовья. Резная дверь отворилась, с поклоном вошёл Заккар.
− Желаю доброго утра.
− Доброе утро, - механически отозвался Тим и замер в изумлении: реплика Заккара была не по-английски, и всё равно понятна, и сам он отвечал на чужом языке.
Лакей слегка прикрыл глаза, видя его замешательство, но ни улыбкой, ни движением не подчеркнул неловкости момента.
− И это ваше обучение во сне?
Молчаливый кивок.
− Я слышал, как вы вчера ночью бурчали себе под нос.
− Разумеется, сэр. Самое основное - подобрать громкость звука, чтобы обучаемый не просыпался, но подсознательно всё слышал, - сухую тираду, достойную оксфордского профессора, Заккар произнёс на своём безупречном книжном английском.
− И я теперь могу говорить по-славонски? Что ещё, кроме "здрасьте"?
− Вы сами можете очертить границы своих возможностей, сэр. Я бы определил, что для элементарного разговора потребуется не менее десяти сеансов, а для понимания - пять-шесть. Полагаю, вы намерены вставать, сэр?
− Да. Распорядитесь, чтобы мне налили прохладную ванну через полчаса. Мне надо сделать упражнения.
− Слушаю, сэр. Я подготовил ваш костюм. Есть ли необходимость ещё в чём-либо? Может быть, сообщить в конюшню, чтобы подали лошадь для прогулки?
− Нет, не надо. Лучше всего бы, конечно, побоксировать... Груши тут у вас, наверное, не найдётся?
− Как же, в цоколе, там, где ринг. Вы предпочитаете бой с тенью или тренировку со спарринг-партнёром?
− Если такой найдется, буду рад.
Заккар вышел. Тим натянул спортивный костюм, а через несколько минут появился дюжий парень в коричневом полукафтане и с поклоном произнёс по-славонски, очень отчётливо, растягивая слова:
− Прошу господина пожаловать со мной.
Детектив бодрым шагом проследовал вниз по винтовым лестницам и горизонтальным коридорам; скоро они очутились в светлом обширном зале со сводчатыми потолками. Там поджидал Заккар, по-спортивному одетый и с двумя парами боксёрских перчаток.
− Вот это да! - вырвалось у Тима. - А вы-то скрывали свои умения.
− Что ж, сэр, я не более чем любитель, и даже не это - всего лишь приличный партнёр. Господин фон Баркштейн увлекся боксом в Англии и продолжает заниматься иногда.
Долговязый малый деловито и мрачно зашнуровал перчатки и уселся на лавке, где были разложены полотенца, безо всякого интереса глядя в их сторону.
Сначала Тим лёгкими, быстрыми ударами провёл разведку, но Заккар был начеку и готовым встречал каждый выпад. Тим усилил натиск, его противник хладнокровно и с молниеносной реакцией уходил в сторону. Тим разгорячился, и удары посыпались градом, хотя без видимого результата: даже классический апперкот, даже замашистый свинг. Великому сыщику оставалось только продемонстрировать коронный и совершенно неотразимый хук левой, но он его приберёг.
− Браво, Заккар! Если у вас и нападение такое, как защита, вы никому не уступите в своей весовой категории.
Тот, прямой и спокойный, нисколько не запыхавшийся, бросил увальню:
− Ну-ка, Илиу!
Слуга проворно стащил перчатки, предложил полотенца, подал халаты. Боксёры пошли.
Вода в ванне была приятно прохладна, только в ванной комнате витал слабый, но неизбежный аромат лежалых яблок. Детектив раскаялся в своей легкомысленной шутке. Выйдя, Тим смущённо попросил избавить его от запаха на будущее.
Камердинер отреагировал с нерушимым терпением воспитателя, чьим заботам поверено капризное дитя.
− Как вам будет угодно, сэр. А вместо того?..
− Вообще никакого не надо.
− Боюсь быть навязчивым, сэр, однако надеюсь получить распоряжение: желателен ли английский завтрак или континентальный, или, может быть, традиционный славонский?
− Разве что попробовать. Но заварите всё же чашку чая, на случай, если мой желудок ваших традиций не воспримет.
− Разумеется, сэр. Сюда, пожалуйста.
В соседней комнате был уже накрыт стол. На пяти блюдах лежали горкой маленькие золотисто-коричневые хлебцы. Заккар пояснил, что тесто с начинкой, их народное название "пирошки". Эффектно выделяясь на фоне белоснежной скатерти, стоял покрытый испариной кувшин из неровного стекла, как видно, ручной выделки, заполненный не очень прозрачной жидкостью ржаного цвета. По сообщению славонца, "куасс", род прохладительного напитка.
Тим заколебался на пороге.
− А если бы я выбрал английский завтрак или континентальный?
− Тогда бы я пригласил вас в ту дверь или в следующую, - сообщил Заккар, не то улыбнувшись, не то спрятав усмешку.
Великий сыщик не нашёлся, что ответить, и проследовал к столу. Экзотическое кушанье, которое он осторожно распробовал, его не разочаровало. О некоторых "пирошках" он мог судить, что они начинены мясом или рыбой, о содержимом других мог только догадываться. Лакей, стоя за спинкой стула, наполнял хрустальный стакан ароматным бодрящим напитком терпкого вкуса, совершенно непохожим на подслащённые или кисленькие фруктовые воды, которые пьют как прохладительное на родине детектива.
По совету славонца Тим не пользовался столовым прибором, а брал тестяные конверты руками через изящные узорчатые квадратики из рыхлой бумаги. Вытерев окончательно руки о салфетку, англичанин решительно высказал своё мнение:
− Оригинально и приятно на вкус, но больше подходит к чаю, вместо лепёшек. На будущее придется обходиться обыкновенной овсянкой или там яйцами с беконом.
Слуга поклоном дал понять, что сказанное принято к сведению. Однако Тим готов был присягнуть, что это не помешает ему каждое утро предусматривать разные варианты завтраков, просто так, на всякий случай.
Оставшееся до полудня и встречи с Баркштейном время спортсмен и детектив решил посвятить аэроплану. Под водительством Заккара он направился к лужайке, где белел свежеструганным деревом импровизированный ангар. Там он с неудовольствием обнаружил, что хотя поломок, собственно, нет, аэроплан в нелётном состоянии из-за расплавленного пропеллера. В порыве досады Тим хрипнул:
− Бесполезно. Мотор в порядке, пропеллер... всмятку.
В ответ он услышал озабоченный голос безупречного служителя:
− Его можно отремонтировать?
− Конечно. Но не здесь, а только на заводе. Аэродинамические требования... - начал он было, но умолк, осознав бесполезность инженерной лекции в данных обстоятельствах. (И в данной аудитории?)
− Разумеется, сэр. Прав ли я, полагая, что стальная модель на...
− ...приборной доске, - подсказал англичанин.
− ...панели управления - изображение именно этого аэроплана?
− Да, - согласился Тим. - Это эмблема принадлежности к клубу "Мотор", наша патентованная мнемоническая модель: жёлтым цветом показано управление при взлёте, синим - в воздухе, красным - при посадке. Знак, по которому узнаются собратья. А что?
− О, ничего, сэр, всего лишь для уточнения.
Великий сыщик не преминул бы зацепить ниточку любознательности, внезапно показавшуюся из плотного клубка мыслей его непроницаемого спутника, но времени не было. Подошла назначенная встреча с княжеским секретарём.
Партия в шахматы - неплохо само по себе, но детектив надеялся запастись у доверенного лица премьер-министра сведениями о славонском дворе, словом, разузнать обстановку, в какой ему предстоит работать. Дело весьма деликатное, как всемилостивейше подчеркнул его величество. Многоопытному расследователю не нужны были намёки: он и сам знал, что корону, не то что зазевавшегося курчонка, не может стащить первый попавшийся бродяга с улицы.
− Заккар, мы возвращаемся. Аэроплану придётся пока побыть здесь. Из столицы я закажу в Англию пропеллер, когда привезут - установим.
В роскошных гостевых апартаментах Тим оказался вплотную перед проблемой не из простых, хотя с нею часто встречаются люди в самых различных обстоятельствах: как одеться? Что надеть на себя, чтобы не отклониться от всепроникающих законов этикета, тем более суровых, что они не написаны нигде, не сказаны никем. И с другой стороны, как не перефрантиться? От великого до смешного один шаг, и так везде, где мерой человеческого гения служит чувство меры. Выбор, тяжёлый для многих, но не для проницательного ума великого сыщика. В мгновение ока Тим нашёл выход и сказал просто, без аффектации, но с достоинством:
− Заккар, одеваться!
Решение оказалось верным. Понятливый камердинер не задал вопроса, не выразил и тени удивления, а быстро и ловко подал ему костюм свободного покроя в крупную клетку, однобортный, неярких цветов; тот, который Тим надевал, отправляясь на стадион "Лордс" смотреть крикетные матчи, кроме, разумеется, столь ответственного события как игра Итона с Харроу.
− Вы проводите меня до комнаты мистера Баркштейна?
− Прошу за мной, сэр.
Последовало неизбежное кружение по анфиладам и коридорам. Наконец, перед очередной дверью, на вид ничем не отличавшейся от прочих, Заккар остановился. Там оказалось что-то вроде прихожей или холла, где сидели несколько слуг. При появлении детектива они встали, один из них прошествовал ко входу в покои и важно провозгласил по-славонски:
− Господин Коулмен!
Он же с поклонами проводил Тима за распахнутую дверь. Сыщик заметил, что Заккар не переступил порога. Тоже, наверное, какое-нибудь требование этикета. В этом замке помешались на нём...
Во всяком случае, Баркштейна помешательство не коснулось. Он шагнул навстречу Тиму, таким естественным жестом протянул ему руку, так приветливо улыбнулся, что его никак нельзя было обвинить в перекрахмаленности.
− Вы точны. (И в самом деле, часы начали неторопливо отбивать свой полдневный урок.) Как видите, поле для баталии уже расчищено.
Детектив с любопытством оглядел место обитания человека, который свою позицию называл неофициальной, но выдавал привычку властвовать каждым жестом. Мебель была в современном стиле, подчёркнуто функциональна. Судя по совершенству форм, она вышла из мастерских Ван дер Вельде: аккуратные столы, кресла текучих линий, шкафы, как видно, для бумаг. Никаких цветовых пятен, рассеивающих внимание, в обстановке не наблюдалось: только чёрный, белый и серый цвета. В противоположность загромождённым комнатам, что приютили Тима самого, кабинет секретаря казался просторным, солнечным: чистое пространство для полёта мысли, и больше ничего.
Нетерпеливым жестом узкой руки в крахмальной манжете хозяин отпустил лакея. Оставшись одни, без слуг и старших, молодые люди, как водится в хорошем обществе, не стали особенно церемониться. Каждый сам себе подтащил первый попавшийся стул к столику, инкрустированному клетками, а изящные фигуры обычного европейского образца они быстро расхватали и составили на доску в полном согласии.
− Белыми играем по очереди, - предложил гость.
− Согласен, начинайте вы.
Фигуры, становившиеся в ряды под пальцами Тима, были из слоновой кости. Фон Баркштейн экономными, точными движениями размещал пешки и ладьи чёрного дерева. Из него же был и сам шахматный стол. Двигая первую пешку на утопленную в столешнице клетку из слоновой кости, Тим бросил реплику о сходстве материала.
− Это, конечно, намеренно, - откомментировал его визави, - из одного бивня.
− Откуда вы знаете?
− Проверял выполнение заказа по своей должности секретаря.
− А я-то думал, антиквариат. Но стиль старинный, эпохи Возрождения, правда?
− И да, и нет - не знаю, как тут выразиться поточнее. Это, безусловно, не оригинальная чертозианская мозаика, и даже не копия сохранившегося столика шестнадцатого века, скорее фантазия мастера, чем точная имитация. Но эту вещь делал художник и тонкий знаток, хотя бы поэтому она ценна сама по себе. Если вы интересуетесь историей интерьера, я вас познакомлю; его мастерская реставрирует мебель в замке.
− Я был уверен, что ваш кабинет обставлял Ван дер Вельде.
− И частично угадали.
Под отвлечённый диалог противники успели обменяться несколькими ходами. Тим чувствовал, что перед ним хороший шахматист: славонец играл точно, долго не задумываясь, подкрепляя настойчивое продвижение вперёд крепкими тылами. Поймать его на ошибке не удастся, вопрос в том, хватит ли у него воображения разгадать комбинацию, которые великий сыщик всегда предпочитал.
− Боюсь, что вашей кавалерии не удалась атака, - хладнокровно заявил фон Баркштейн, снимая с доски белого коня.
− Что может кавалерия против дипломатии! Однако я не теряю надежды, - невинно отозвался детектив.
− Да-а... - протянул партнёр через некоторое время. - Ход конём, которого нет. Оригинально. Это вы меня остроумно словили. Думаю, впрочем, главная опасность ждёт вас на фланге, - и властным коротким жестом послал в угол ферзя.
Фланги Тима были так себе, слабоваты, и всё же у него было кое-что в запасе... А фон Баркштейн наступал:
− Шах королю!
− Шах королю! - как эхо отозвался Тим, и противники рассмеялись.
− Великолепная позиция! Даже жалко такую разбивать.
− Что ж, пусть первая партия будет не закончена.
− Всё равно что не начата.
− Вы играете для победы?
− А вы - ради игры?
− В реальной жизни добиваться победы и моя профессия, и долг перед обществом, которое должно иметь гарантию от преступности. А в игре...
− Я тоже чаще играю на другой доске, там свои правила.
− Тогда будем меняться цветами.
Фон Баркштейн без дальних рассуждений размашистым жестом повалил фигуры.
− Вы часто бываете при дворе? - выбирая пешки, между прочим спросил великий сыщик.
− Можно сказать, кроме двора, почти нигде не бываю, - охотно отозвался секретарь церемониймейстера.
− Я всё хотел спросить, как правильно называть вашего монарха. Кажется мне, что не король, а как тогда?
− Ну, что вам даст наш славонский термин... - задумчиво проговорил фон Баркштейн, медленно поворачивая в пальцах белую фигурку со стилизованной короной на голове. - Тут много всего намешано: и электоральные права, и походы Наполеона, который, как вы помните, мечтал перекроить карту мира, и кое-что ему удалось. Для всех, что называется, технических целей и английское слово подходит вполне. Обращаются к нему "ваше величество" - это с латыни, как во всей Европе, к его детям - "ваше высочество".
− И много детей у него?
− Наследник престола Никодимус-Игнациус-Людовикус, двенадцати лет, от династического брака. Поначалу его величество был женат на своей подданной, но по требованию Государственного совета развёлся - её дети не могут наследовать королю. Я имею в виду мать вашей знакомой, великой княжны Мориславы, - и фон Баркштейн припечатал к столу ферзя слоновой кости.
− Она не единственный ребёнок?
− Нет, у неё есть брат, уже взрослый.
Собеседник Тима коротко вздохнул. Уголки тонких губ на смуглом лице поползли вниз, высокий лоб прорезали горизонтальные морщины, тяжёлые веки полузакрыли блестящие глаза.
− Понимаете сами, иметь всегда под боком претендента на престол...
− Ведь он незаконный, - робко предположил Тим.
− Отчего же? И законный, и титулованный, только не наследник.
− Он... внушает опасения? - отважился спросить детектив.
− До последнего времени нельзя было сказать ничего определённого. Однако на той неделе, по достоверным сведениям, произошла его встреча - в строжайшей тайне - с руританским послом. Если их агенты действуют по указке своего правительства, готовиться надо к самому худшему, вплоть до попытки государственного переворота.
Великий сыщик мгновенным усилием связал в логическую цепь, казалось бы, далёкие друг от друга события.
− Исчезла корона... - вполголоса безо всякого выражения пробормотал он.
Его собеседник немногим уступал ему быстротой мысли. Чёрные ресницы взметнулись вверх, широко открыв проницательные чёрные глаза.
− Да, - отрезал тот. - Именно поэтому мы скорейшим образом по секретным каналам связались с Форин-Оффис.
Непроизвольным движением брови Тим выразил недоумение, которое тут же улеглось. Кому, как не ему, знать, сколь обширны интересы Британии на континенте.
− Исторически сложилось так, что наша страна многим связана с Англией, и родство наших государей - характерный, но не самый яркий пример. Традиционная наша политика протекает, скажем так, в её русле. Руритания же вступала в различные союзы, которые отличала общая черта: они заключались против некоего государства, расположенного на островах на западе Европы.
Для знаменитого детектива многое прояснилось в том, каким образом высокопоставленные лица Соединённого Королевства просили его о скорейшем расследовании и желали полной победы.
Выговорившись, секретарь князя как будто повеселел, выждал, пока Тим поправит свои ладьи, и бросил белую пешку в атаку. И снова, стремительно нападая и по мере сил защищаясь, не тратя времени на длительные размышления, противники повели сражение. Тим не забывал о своём верном аэроплане.
− Я хотел обратиться к вам с просьбой, чтобы вы повлияли на его сиятельство. В моём аэроплане повреждён пропеллер, который требует замены. Пока выполнят заказ и привезут новый, пройдёт недели три, а если завод завален, как всегда, срочной работой, то и все пять. В теперешнем состоянии машина, увы, не в силах передвигаться самостоятельно, транспортировать подсобными средствами не имеет смысла, сами понимаете. Так пусть постоит пока здесь, - Тим послал собеседнику неотразимую улыбку.
Тот улыбнулся в ответ, спокойно-снисходительно.
− Разумеется, как пожелаете. Нет даже необходимости обращаться к его сиятельству. Он заранее выдал мне карт-бланш на всё, что создаст вам удобные условия. Если вы не возражаете, то, вероятно, и в дальнейшем моей обязанностью будет обеспечивать вам всяческую помощь, - дипломат слегка поклонился.
− Я совершенно уверен, что наше сотрудничество будет плодотворно, - вежливо возвратил поклон сыщик.
− Раз мы заговорили об этом, - продолжал секретарь князя, ни на минуту не прекращая вдумчивого анализа положения на доске, - то, может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания?
− Боюсь, вы сочтёте меня экстравагантным или даже назойливым... - начал Тим.
Лёгким взмахом узкой кисти его визави отмёл сомнения, приятная улыбка выражала готовность услужить.
− Я начал учить славонский, или, вернее, Заккар по какой-то своей методе начал учить меня славонскому. Он утверждает, что для овладения разговорным языком нужен ряд занятий...
− Ни слова более, - энергично остановил объяснения фон Баркштейн. - Считайте, что он поступил в ваше распоряжение на всё время пребывания в стране, а если угодно или есть необходимость, то и за её пределами.
− Благодарю вас, хотя, - детектив немножко обиделся, - не думаю, что до такой степени нуждаюсь в "прибочном служителе". Кажется, Заккар именно так определил свои обязанности.
− Да, это наш обычный термин. Довольны ли вы им?
− Невероятное совершенство. Представьте себе, сегодня, едва успев спросить меня о завтраке, он его уже подал, и случайно я выяснил, что было приготовлено три различных - на выбор.
Высказав не то порицание, не то панегирик лакею, приставленному к нему любезным хозяином замка, Тим и сам не знал, какой ждёт реакции, но не мог предположить, что полностью собьёт собеседника с толку. Сначала тот просто поднял брови, потом сосредоточенно нахмурился, будто прогоняя в памяти сказанное - не упущено ли чего, затем вроде решился принять всё за шутку и деревянным голосом произнёс "ха, ха", и наконец, обрёл в рассуждениях твёрдую почву и глянул на англичанина вполне осмысленно.
− Прошу меня простить, я было не понял. Ну, а как же ещё? Ведь он не мог знать заранее, что вам захочется.
Тим вспомнил старую добрую поговорку о Риме, его местных жителях и гостях города, и не стал развивать затронутую тему. Вместо этого другие заботы требовали его внимания. Информация, полученная великим сыщиком, была если не исчерпывающей, то достаточной для начала боевых действий.
Copyright © 2008 deicu
Впервые опубликовано на сайте
в «Литературные забавы»: октябрь, 2008 г. 
|
