графика Ольги Болговой

История,Быт и нравы

Старый дворянский быт в России

Усадебная культура

Одежда на Руси в допетровское время

Моды и модники старого времени

Правила этикета

Нормандские завоеватели в Англии

Сценический костюм и театральная публика в России XIX века

Брак в Англии XVIII века

Афоризмы

Наши ссылки


Мы более или менее знаем историю своей страны. Что была Киевская Русь, татаро-монгольское иго; что Иван Грозный убил своего сына, а Петр разбил шведов под Полтавой и прорубил окно в Европу.
  Но что мы знаем о том, как жили люди в старину?... как варили варенье, когда не было сахара?
  Или:
  Откуда летом брали лед и каким образом хранили продукты?

   Из обсуждений на форуме


Впервые на русском
языке и только на Apropos:



Полное собрание «Ювенилии»

(ранние произведения Джейн Остин)

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

Элизабет Гаскелл
Элизабет Гаскелл
«Север и Юг»

«Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»


Перевод романа Элизабет Гаскелл «Север и Юг» - теперь в книжном варианте!
Покупайте!


Этот перевод романа - теперь в книжном варианте! Покупайте!


Элизабет Гаскелл
Жены и дочери

«Осборн в одиночестве пил кофе в гостиной и думал о состоянии своих дел. В своем роде он тоже был очень несчастлив. Осборн не совсем понимал, насколько сильно его отец стеснен в наличных средствах, сквайр никогда не говорил с ним на эту тему без того, чтобы не рассердиться...»


Дейзи Эшфорд
Малодые гости,
или План мистера Солтины

«Мистер Солтина был пожилой мущина 42 лет и аххотно приглашал людей в гости. У него гостила малодая барышня 17 лет Этель Монтикю. У мистера Солтины были темные короткие волосы к усам и бакинбардам очень черным и вьющимся...»


 

Pусь, XVI - XVII век


Усадебная культура
 
  apropos  Отправлено: 09.08.09 09:14. Заголовок: Русские усадьбы


Есть у меня книга - увы, не смогу упомянуть ни автора, ни название, поскольку издание дореволюционное, и некогда для него был сделан новый переплет (впрочем, и он уже не выглядит новым), из-за чего все выходные данные книги были безвозвратно утеряны.((
Но книга по-своему уникальна, т.к. в ней не только рассказывается об истории русских усадеб и русской культуры, но и есть фотографии особняков, вид которых неизбежно изменился за прошедшие минимум сто лет (а какие-то и вовсе не сохранились).

Словом, буду ее по возможности сканировать и выкладывать.
Заодно предлагаю также в этой теме и другим поделиться своими рассказами о русских усадьбах, размещать фотографии, обсуждать житие-бытие помещиков и т.д

 


  apropos   Отправлено: 09.08.09 09:27. Заголовок: Усадебная культура ..

О помещичьих усадьбах XVI и XVII веков, в большем количестве существовавших вокруг Москвы, мы узнаем только из архивных документов и свидетельств иностранных путешественников. Если в московских домах бояр допускалась некоторая роскошь, то её совершенно не было в поместьях, грязных и убогих, слабо застроенных деревянными зданиями. Вотчина являлась экономической ячейкой, хозяйственные заботы пересиливали в душе боярина желание украсить свою сельскую резиденцию: все его помыслы были в Москве, где жилось сытно и весело, и заставлял ютиться в вотчине или хозяйственный расчет или опала.

В XVII веке богато обстроены только царская подмосковная резиденция, Измайлово и в особенности Коломенское со своим знаменитым дворцом, выстроенным в 1667—1681 гг., чудом русского деревянного зодчества. По стопам царей, и то к самому концу XVII века, идут ближние бояре и строят кругом Москвы палаты, украшенные с большим великолепием. Палаты эти в большинстве строились из дерева и в этом главная причина того, что до нас не дошло в целом виде ни одной усадьбы XVII века. Кроме палат благочестивые бояре воздвигали в своих вотчинах церкви, преимущественно каменные, приглашая лучших мастеров, часто выписывая их из-за границы, щедро украшая церковь скульптурой, деревянной резьбой и ценными иконами.

Церкви подмосковных боярских вотчин, поставленные во второй половине XVII века, художественностью не уступают московским храмам.

Историю московского барокко приходится изучать не столько по московским церквам, сколько по подмосковным. В 1668 г. поставлена в с. Останкино (владение кн. Черкасских) церковь св. Троицы, хорошо сохранившаяся до наших дней, служащая ярким образцом самобытного московского зодчества, пока еще свободного от нахлынувших позднее форм западноевропейского барокко. В Дубровицах воспитателем Петра Великого кн. Б. А. Голицыным построена удивительная, совершенно необычная церковь, вся осыпанная скульптурными украшениями. Особенно щедро украшали свои поместья церквами бояре Нарышкины; созданные ими церкви до сих пор остались в Петровском-Разумовском, в Филях и в Троицком-Лыкове.

На основании литературных свидетельств можно убедиться, что только в поместьях самых богатых и знатных бояр строились в XVII веке пышные палаты, разбивались сады с «восхитительными» беседками, устраивались пруды, зверинцы, оранжереи и прочие диковины. Большинство жило в очень скромных хозяйственных усадьбах, где приземистый и крепкий дом окружали службы. Комнаты украшали только кюты с иконами да входившие в моду кафельные печи. Окна для тепла делались небольшие, в комнатах было темно и душно; парадные хоромы очень мало отличались от жилых комнат, переплетались с многочисленными людскими, девичьими, всяческими кладовыми и чуланами. Патриархальный быт вполне укладывался в эти самодельные и нехитрые рамки.

Винить за это отсутствие роскоши и красоты приходится не только бедность допетровской Руси. В психологии старорусского человека было прочно заложено какое-то отвращение к земной пышности, равнодушие к материальной культуре. Исключение делалось только для «дома Божьего», для церкви. Вечная забота о душе, о душевном делает суетой всякой стремление уютнее и красивее устроиться на земле. Поветрие земной пышности идет с Запада и терпит упорное противодействие. Крепкая старая Москва не мирится и иронически смотрит на господствующую «суету сует», но из «прорубленного Петром на севере окна» упорно несется зараза, и с начала XVIII века московский люд начинает строить диковинные дома «на немецкий лад», носить дорогое расшитое платье, окружает себя великолепием и комфортом, от которых еще долго открещиваются староверы.

На севере в новом городе Петра начинают жить по «европейскому»: культивируется веселье, царём поощряются хмельные и шумные празднества, танцы и игры, казавшаяся Москве «бесовской потехой». В Европе Петра особенно прельстили летние резиденции «знатнейших потентатов» с невиданными на Руси вычурными подстриженными садами, с фонтанами и каскадами, с уютными дворцами-павильонами. На неприветном берегу Финского залива грезятся ему величественные палаты и манерные сады Версаля: лучшим из выписанных архитекторов-иностранцев поручается постройка загородных дворцов. Ж. Б. Леблон в 1716 году работает над проектом дворца в Стрельне, достраивает начатый раньше дворец в Петергофе; там же строятся павильоны «Марли» и «Монплезир», разбивается по чертежам художников сад, устраиваются с огромными усилиями затейливые каскады и фонтаны.

Приближенные Петра не отстают от него и заводят себе летниe резиденции: А. Д. Меньшиков, один из первых, строит красивый дворец в Ораниенбауме. Устройство загородных усадеб всячески поощрялось Петром: там и здесь возникавшие дворцы и сады оживляли мертвую болотистую пустыню, превращали ее в культурную страну. Архитектор Д. Тредзини около 1714 года составляет даже образцовой проект загородной усадьбы, сохранившийся в гравюре Пикара. В этом проекте мы видим небольшой одноэтажный домик, ряд павильонов и беседок; все это в громадном, тщательно разбитом саду со сложной планировкой дорожек, с искусственным прудом, геометрически вычерченным.

Всех наиболее предприимчивых и богатых дворян тянуло в Петербург ко двору, неиссякаемому источнику, особенно в веселое время Анны и Елизаветы, всяких удовольствий и земных благ. Те же, кто оставался в Москве, не имели ни склонности, ни возможности следовать хитроумным новшествам.

Новый тип усадеб слабо прививался в Москве, но все же в Немецкой слободе, считавшейся в то время очень здоровой загородной местностью, в 1730-х годах мы уже видим несколько «регулярных садов» и домов, отдаленно напоминающих петербургские летние резиденции.

Единственным памятником подмосковной усадьбы начала XVIII века является небольшой домик в селе Глинках Богородского уезда. Здесь находилась усадьба «чернокнижника» Брюса. Сохранившийся домик итальянской архитектуры выстроен неизвестным зодчим, возможно, по собственным рисункам Брюса.

Новый уклад жизни неустанно просачивался в Москву, внося с собой веселье, шум, упоение жизнью и легкомысленную роскошь. 28-го апреля совершилась коронация Анны Иоанновны, затмившая великолепием все досель виданное москвичами. Затем начались празднества, балы, представления, иллюминации, фейерверки, гуляния — и продолжались целую неделю. Тихая Москва всколыхнулась: загорались ночью невиданные «потешные огни», маскарады длились несколько дней, разукрашенные выезды заполняли улицы; гремела, не переставая, во дворцах музыка, каждый день давали представления итальянские артисты...

Растрелли строит для Императрицы дворец «Анненгоф»; сначала зимний в Кремле, затем летний в Немецкой слободе, там, где теперь находится кадетский корпус, бывший Головинский дворец. Единственным воспоминанием об «Анненгофе» осталось название «Анненгофской рощи». С Анненгофом заносятся в Москву петербургские вкусы; творение Растрелли открывает новую архитектурную красоту, легкую, веселую и нарядную.

Елизавета полюбила Москву и долго жила в ней. У неё здесь было несколько резиденций, пропагандировавших москвичам придворную роскошь. В любимой старой резиденции Елизаветы — селе Покровском — разбивается сад и строится каменный дворец. В Немецкой слободе на месте обветшалого «Анненгофа» Елизавета воздвигает новый громадный дворец — «Головинский дом», окружает его великолепным садом. Сад наполняют оранжереи, террасы и «трельяжи», «крытые дорожки», пруды и искусственные острова, вокруг которых плавают раззолоченные гондолы.

Своему фавориту Разумовскому и его брату, гетману малороссийскому, Кириллу, Елизавета дарит большие поместья вокруг Москвы. Разумовские богато обстраивают их. То были первые подмосковные усадьбы, способные сравниться богатством с петербургскими, но до нашего времени не дошло ни одной елизаветинской постройки ни в Петровском, ни в Горенках, ни в Перове...

 

Братцево, кн. Н.С.Щербатова. То были первые подмосковные усадьбы, художественный облик которых заслуживает внимания. Их обстраивали лучшие архитекторы эпохи, сам Растрелли и его ученики, но судить об их характере мы можем только по петербургским царским резиденциям — Царскому Селу и Петергофу, перестраивавшимся почти в то же время.

Очень характерно, что Елизавета, выстроившая по проекту Растрелли дворец в Перове для А. Г. Разумовского, приказала потом по этому же проекту строить императорский дворец в Киеве. Русская архитектура Елизаветинской эпохи не выработала еще определенного типа усадебных «сельских» построек. Растрелли наметил схему дворцовых построек и по ней без всяких изменений воздвигались дворцы на проспектах Петербурга, в подмосковных поместьях, в украинских степях, где были имения Разумовских.

 

  apropos   Отправлено:  Отправлено: 09.08.09 09:43. Заголовок: Долговременное пребывание...

Долговременное пребывание Елизаветинского двора в Москве привело к тому, что патриархальная столица стала жить в XVIII веке. Ее украсили изящные дворцы с танцевальными залами и террасами для прогулок; на берегах Яузы раскинулись сады, необходимым дополнением к которым стали вышитые камзолы, шелковые робы и весь сложный дворцовый этикет. Еще важнее было то, что в скромный патриархальный уклад Москвы, застывшей в формах быта, данных XVII и, может быть, даже XVI веком, ворвались новые настроения праздничности и изящного веселья, характеризующие XVIII век; то, что раньше казалось и считалось суетой, теперь стало основным содержанием жизни. Грациозная искусственность поз и слов, парики, шелк и кружева костюмов, обязательные комплименты и модный скептицизм по отношению ко всему, что находится за пределами кругозора «петиметра» или «щеголихи», что противоречит их веселому время провождению, — весь этот внешний облик культуры барокко вел за собой и совершенно новое мировоззрение; упоение земной властью, богатством, всеми дарами жизни, маски везде, даже там, где раньше была полнейшая искренность, легкий налет западной образованности - все это создавало новый для Москвы тип "петиметра", "вертопраха", доверчивого западника. Высшее московское дворянство быстро усваивает культуру XVIII века. Сначала перенимаются камзолы и парики, "приятное обхождение" и комплименты; затем является желание стать на уровень европейской просвещенности, видеть центры мира, слышать слова новой философии, опьяняющей умы дерзостью и логичностью своих выводов...

Высшее дворянство берет на себя благодарную роль "культуртрегеров". Из Парижа привозятся учителя и камердинеры, выписываются повара, садовники, доставляют целые транспорты мебели и художественных предметов в "новом вкусе". При Екатерине II это соприкосновение Москвы с Европой совершается еще энергичнее. Им захвачено значительно большее количество лиц и вместе с тем усвоение культуры XVIII века перестает быть чисто внешним: создается новый тип просвещенного эпикурейца, мечтателя и эстета, умеющего строить жизнь по своему внутреннему идеалу. Именно внутреннему, потому что наружный идеал, навеянный духом эпохи, оставался красивым "высказыванием". В психологии этого нового человека XVIII века, читавшего Вольтера, Дидро, Руссо, литературно образованного и любящего поэзию, мы наталкиваемся на некоторые черты, объясняющие нам строительство и украшение усадеб не как хозяйственный факт, а как результат своеобразного настроения, целой житейской философии.

Экономика повинна в усадебном строительстве только в том отношении, что богатство дворянства и даровой труд крепостных давали возможность возводить большие и сложные постройки, не скупиться на рытье прудов, устройство парков, искусственных гор и островов. Было своего рода честолюбие в устройстве роскошной усадьбы, которой бы восхищались приезжие гости и слава о красоте которой разносилась бы по всей России. Но над этими импульсами, несомненно, господствует та тяга к природе, идиллическая жажда "сельского Эрмитажа", которая охватила русское дворянство в конце XVIII века под влиянием книг Руссо и его последователей...

 



Из обсуждений на форуме

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста. 


Copyright © 2004  apropospage.ru


      Top.Mail.Ru