18 мая, четверг
Вес − 135 фунтов 12 унций.
Присмотрела в «Бэбикар» очень миленькую коляску для малыша. Марк опять не звонил. Странно… Может быть, я напрасно отказалась вчера от приглашения Мартина?
19 мая, пятница
Вес − 136 фунтов.
Марк снова не позвонил. Смотрела «Гордость и предубеждение». Интересно, сколько детей было у мистера Дарси и Элизабет? И был ли у нее токсикоз?
20 мая, суббота
Вес − 136 фунтов, 8 унций.
Когда же, наконец, вернется Марк из своей несчастной Эфиопии? Пусть только вернется и я… я… упаду к нему в объятия, а он поцелует меня и мы… обсудим все, что случилось с нами, и я расскажу ему, как я ждала его, объясню ему, какой он ревнивый дурак и тупоголовый марсианин, но я все равно его люблю…
21 мая, воскресенье
Вес − 137 фунтов; долгожданных встреч — 1; непредвиденных результатов долгожданной встречи — 1.
10:45 Звонок. Поднимаю трубку домофона. Это Марк.
− Здравствуй, Бриджит, я вернулся…
Сжимаю трубку домофона так, что кажется, она сейчас размягчится и растает в моей руке. Бешено бьется сердце, а в животе вдруг ощущаю слабые толчки. Что это? Он или она? Мой ребенок? А там внизу отец этого ребенка! Приехал! У меня подкашиваются ноги.
− Бриджит? Ты здесь? Почему ты молчишь? — волнуется Марк.
− Марк, сейчас открою, поднимайся, — слабым голосом отзываюсь я, все еще сосредоточенная на новых ощущениях.
10:46 Марк с букетом цветов в руке мнется у входа в комнату. Бесподобно сексуальный, в костюме в полоску и в белой рубашке с расстегнутым воротом.
− Марк…
− Бриджит…
Изо всех сил стараюсь сохранить достоинство, сдерживаясь, чтобы не броситься к нему на шею.
− Бриджит, эм-м-м… это я… Как ты себя чувствуешь?
− Я? Просто замечательно. На днях была у доктора, он сказал, что плод развивается нормально, давление в порядке, набор веса стабильный, — выдаю я, словно комментатор сводку погоды.
− Ты у меня молодец, Бриджит…
− Да, я такая…
Марк смущается и теребит рукой кончик носа.
− Я понимаю, что ты на меня злишься… я тогда сильно погорячился… Возьми цветы, это тебе, — протягивает мне букет.
Милостиво принимаю цветы, стараясь припомнить, куда я засунула свою вазу.
− Ты давно сюда перебралась? Я приехал домой, а там пусто, миссис Хадсон сказала, что ты переехала…
− Что? А, да… решила, что здесь мне будет лучше… пока тебя нет…
Марк набирает в грудь побольше воздуха и начинает свою речь:
− Бриджит, прости меня. Я много думал и пришел к выводу, что те мысли, ну знаешь… то, что я подумал про тебя и… такие мысли не должны были даже приходить мне в голову…
М-м-м… Неплохо, неплохо… Не такой уж он слабоумный, как я опасалась. Просто слегка ревнивый...
− Нелепо было ревновать тебя к Кливеру, который всегда готов бежать за любой юбкой, и вообще ревновать тебя — просто глупость. И Кливер наверняка к тому же был пьян, — продолжает Марк.
Бац!
Что-о?? Вот значит как! Значит вот каково его мнение обо мне! Я настолько непривлекательна, что даже мысль о том, чтобы приревновать меня, совершенно невозможна? Он что считает, что на меня уже никто и никогда не польстится, кроме самых отпетых бабников, и то спьяну? А меня, между прочим, пытались закадрить! Среди бела дня! Совершенно трезвый культурист!
− Знаешь что, Марк, забирай-ка ты свой веник и дуй подальше! — заявляю я и, кипя от возмущения, вручаю букет обратно.
У Марка замолкает на полуслове, и таращится на меня, открыв рот.
− Бриджит, за что? Почему? Я же попросил прощения!
− Ты не просил прощения, а сказал, что я настолько непривлекательна и уродлива, что мной может заинтересоваться только ублюдочный чертов (ой, а заветы Шез?) запудриватель мозгов!
− Бриджит, но разве я сказал что-нибудь подобное? — по-прежнему недоумевает Марк.
− Именно это я и слышала, — твердо заявляю я и решительно указываю ему на дверь.
Марк стоит, глядя на меня в полном замешательстве, потом срывается с места и, швырнув злосчастный букет на стол, разворачивается и уходит, снова хлопнув дверью, а я остаюсь, гордая, неприступная и несчастная.
А я-то мечтала о том, как он приедет, и я встречу его, и мы обсудим все наши проблемы и поймем друг друга, и у нас родится сын или дочь, и мы будем растить его или ее и состаримся вместе… Глотая слезы, опускаюсь на диван. К черту Марка Дарси! Я — гордая мать-одиночка и не нуждаюсь в самодовольной мужской снисходительности.
22 мая, понедельник
Вес − 137 фунтов 11 унций.
Я гордая мать-идиотка, и я не отвечаю на звонки самоуверенного марсианина.
23 мая, вторник
Вес − 138 фунтов.
Пускай звонит хоть до посинения, не отвечу. Ни-за-что!!!
24 мая, среда
Вес − 138 фунтов 7 унций; сигналов из будущего — 2; размышлений о настоящем — 2; переговоров с представителями дружественной планеты Марс — 2; мыслей о мужской солидарности и коварстве — 1.
18:30 В очередной раз вздрагиваю от телефонного звонка. Бросаю взгляд на определитель. Марк Дарси, подлый марсианин? Нет, номер совершенно незнакомый. Беру трубку и слышу мягкий мужской баритон.
− Добрый вечер. Это м-м-м… Колин Ферт беспокоит. Мисс Джонс?
Я на секунду немею. Кто? Какого Цезаря! Кто меня разыгрывает? Но голос, голос, такой голос может принадлежать только одному человеку! Но с какой стати мне будет звонить Колин Ферт?
− Мисс Джонс? — с сомнением повторяет Он.
− Да, это я, — хрипло шепчу в трубку.
− Эм-м-м… мисс Джонс, не уверен, помните ли вы, что когда-то брали у меня интервью…
Помню ли я?? Еще бы я позабыла об этом! «Он, что хочет предложить мне взять у него еще одно интервью», — приходит мне в голову совершенно идиотская мысль. Издаю в трубку сдавленный стон, пытаясь изобразить немедленное согласие.
− Мисс Джонс?
− Да, я у телефона, — мне наконец-то удалось собрать несколько слов в одно предложение. О Боже! Это определенно сон, наяву такое немыслимо.
− М-м-м… видите ли, у нас с вами есть общий знакомый… Марк… — пауза, — Марк Дарси.
Мое блаженное оцепенение словно рукой снимает. А-а-а! Причем тут Марк Дарси? И каким образом, интересно, он умудрился проникнуть в мой сказочный телефонный разговор? Он что, решил лишить меня последнего прибежища и оплота — мистера Дарси в мокрой рубашке, шагающего по лугу? Вот Цезарь! Подлый мужской марсианский мир.
− И что все это значит? — спрашиваю я дрожащим голосом, подозревая на всякий случай самое худшее. — Откуда вы знаете Марка, мистер… Ферт?
− Дело в том, что с недавнего времени, — объясняет Он своим невыносимо бархатным баритоном, — Марк Дарси занимается делами ОКСФАМ, и я тоже в некотором роде с этим немного связан… И из недавнего разговора с ним у меня создалось впечатление, что у Марка сейчас сложный период в жизни, связанный с какими-то личными неприятностями…
− Какого черта? — и я сказала это мистеру Дар… тьфу, Колину Ферту? Ой, чч… Цезарь! — Если это Марк попросил вас поговорить со мной, то… а вообще, как вы докажете, что вы — это Он?
Трубка озадаченно замолкает.
− Боюсь, что вам придется поверить мне на слово, мисс Джонс. И вы заблуждаетесь в своих предположениях, Марк меня ни о чем не просил, просто в последнее время он неважно выглядит и очень рассеян. Жаль, когда два хороших человека упускают свой шанс на счастье из-за ложной гордости…
«И глупого предубеждения», — думаю я.
Кажется, сейчас упаду, Его бархатный голос словно убаюкивает меня. Почему мне не пришла в голову такая простая мысль? В животе явственно слышатся слабые толчки. Мой малыш сообщает о себе миру и своей неразумной, запутавшейся в собственных чувствах мамаше.
− Мистер Ферт, — говорю я, — да, наверно, вы правы. Спасибо…
Он прощается, а я опускаюсь на диван, совершенно обессиленная. Мне позвонил мистер Дарси, чтобы убедить меня, что я не должна упускать свой шанс быть вместе с мистером Дарси… Марк… Неужто он обратился за помощью к своему гипотетическому сопернику..? Дойти до такого! Представила Марка одиноким, несчастным, почему-то голодным и небритым, в несвежей рубашке. Бедный, бедный Марк… Как жестоко я обошлась с ним. Но ведь он тоже повел себя, как последний… гм. Неважно! И где сейчас мои решительность и несгибаемость? Это все магическое влияние волшебного баритона? Или осознание собственного идиотского поведения? К Цезарю все! Хватаю телефон и звоню Марку.
Занято!
19:02 После пятой попытки дозвониться решаю передохнуть. Тут же раздается звонок. Марк? Спешно бросаюсь к телефону и наконец-то слышу голос Марка. Хм, а баритон не хуже. Молчу, размышляя, как именно следует начинать разговор с женихом (или экс-женихом?) после крупной ссоры на пустом месте.
− Бриджит, это ты? — спрашивает Марк, пока я раздумываю над подходящей фразой.
Плюнув на условности, беру быка за рога:
− Да, это я. Марк, а ты… не хочешь поужинать со мной сегодня?
На другом конце линии слышится какой-то шорох, и Марк быстро отвечает:
− Конечно, Бриджит. Приеду к тебе прямо сейчас.
20:40 Мы так и не отправились никуда ужинать. Марк действительно примчался как на крыльях, я открыла ему дверь, и он тотчас же обнял меня и прошептал на ухо:
− Ох, Бриджит, как мне без тебя плохо… Зачем мы поссорились?
Я вдохнула такой родной его запах и тут же рассказала ему все-все. И про то, что мне тоже плохо без него и про то, что наш малыш начал шевелиться, и всю историю с Кливером, и что я совсем не хочу, чтобы он уезжал, вернее я понимаю, что мужчине необходимо воевать, то есть работать, но все равно мне хотелось бы, чтобы он был почаще со мной…
А Марк тщательно изучил мой живот, потом сказал, что ему в любом случае придется уезжать, но это совсем не значит, что он не будет тосковать по мне, и что ему очень не хватало меня, и что он страшно переживал из-за нашей ссоры, и, наконец, сообщил, что ему звонил Кливер.
− Тебе звонил Кливер??? Но для чего..? И что он тебе сказал?
− Гм-м… Ну, что ты дала ему один совет…
− Я? Ему? Какой совет?
− Ты посоветовала ему средство от токсикоза… Помнишь, расол, чудодейственное средство от Дмитрия, шурина Дэшвуда?
Еще бы мне этого не помнить! Точно, я ведь говорила об этом Дэниелу!
− И что? При чем тут расол?
− Кливер позабыл название средства, пытался дозвониться тебе, но почему-то не смог.
− И?
− И, в результате он позвонил мне…
Уму непостижимо! Дэниел звонил Марку? Мне даже стало жаль бывшего бойфренда. Клодия его допекла, парень явно на грани.
− Не может быть! И что дальше?
− А дальше…. Я готов был убить его…
− По телефону?
Марк смотрит на меня, улыбается, и в его глазах начинают прыгать чертики.
− Бриджит, я был ослом… — покаянно говорит он.
Кто бы сомневался в этом? Причем, не просто ослом, а этим, как его… буридановым ослом, но я великодушно опускаю эту тему.
− Марк, ты не поверишь. Мне сегодня звонил Колин Ферт. Представляешь? Я чуть трубку не выронила.
− Да? Серьезно? И о чем вы разговаривали? Он пожелал, чтобы ты взяла у него интервью? — улыбка Марка становится натянутой.
− Так, навешал мне лапши на уши… — внимательно слежу за реакцией Марка. Ага! Я так и знала! Бью его кулаком в бок, — Марк, хватит притворяться! Признавайся, где ты с ним встретился и как смог уговорить его пойти на такую авантюру?
Марк еще пару минут увиливает от ответа, драматично охая и потирая пострадавший бок, и пытается сбить меня с толку шуточками насчет моих нездоровых пристрастий, но, в конце концов, сдается и рассказывает, что Колин Ферт тоже прилетал ненадолго в Эфиопию, где он с ним и познакомился. А сегодня они встретились на презентации ОКСФАМа, и Марку, который уже отчаялся помириться со мной, вдруг пришла в голову совершенно дикая, как он выразился, идея. Подробностей разговора Марк не помнит, но уверен, что никак не угрожал и ничем не шантажировал мистера Ферта, потому что ничего такого про него не знает.
− Я мог пойти на это только в состоянии полного умопомрачения, — заключает Марк.
− Значит, сговор все-таки был? — негодующе спрашиваю я, пытаясь выбраться из кольца его рук, не потому, что это мне не нравится, а потому, что я в очередной раз возмущена лживостью мужчин и совершенно шокирована тем, что никому из них невозможно доверять, даже… а впрочем, почему даже? Они же все с одной планеты… Мужики!
23:40 — Марк… — шепчу я. — А если бы Кливер не позвонил тебе, ты бы мне поверил?
− К черту Кливера… ты такая красивая, Бриджит, — бормочет он, прижимая меня к себе, и мне приходится смириться с тем, что он, вероятно, никогда честно не ответит на этот вопрос… Мерзкий марсианин… м-м-м….
25 мая, четверг
Вес − 139 фунтов 7 унций; мыслей о любимом мужчине — много; научных дискуссий — 1; сцен ревности — 1.
7:20 Проснулась, с удовольствием обнаружив рядом своего мерзкого марсианина. До чего же он сексуален, когда спит и… когда не спит тоже. Так и хочется взъерошить эти кудряшки! А плечи, какие плечи, м-м-м… да и все остальное тоже достойно… адвоката по правам человека. Разумеется, я имею в виду его человеческие качества… в том числе. И очень хорошо, что мужчина моей мечты тоже не лишен вопиющих и отвратительных недостатков, иначе мне следовало бы утопиться в Темзе со всеми своими.
7:30 Марк еще спит. Улеглась на спину, решив пока не будить его своим взглядом, а ограничиться мысленными вибрациями. Марк зашевелился… Проснулся? Украдкой смотрю на него. Нет, вроде глаза закрыты. Продолжаю изучать потолок и внезапно чувствую, как Марк притягивает меня к себе. Он с полусонной улыбкой смотрит на меня и шепчет:
− Бриджит, как спалось?
− Если честно, то я не выспалась, — с притворной строгостью говорю я, — тебе не стыдно?
− Ни капельки, — ухмыляется Марк и в доказательство своей испорченности вновь приступает к действиям, несовместимым с мирным утренним сном…
9:45 Проснувшись во второй раз, с удивлением обнаруживаю, что Марк до сих пор валяется у меня под боком и вовсе не намерен вставать. М-м-м… Заманчивая перспектива… Поразмыслив, все же решаю, что нельзя позволять ему так расслабляться. Нужно срочно задействовать Марка по всем пунктам моего гениального плана, за исключением пятого по причине… хм… ну, и так понятно.
Мобилизовав всю свою силу воли, отправляюсь на кухню готовить диетический завтрак. План так план! Через некоторое время там наконец-то появляется Марк и как-то странно смотрит на меня.
− Бриджит, — наконец, говорит он, — ты действительно так переживала из-за нашей ссоры?
Ч-черт!! Мой гениальный план, который я нечаянно оставила на столе возле компьютера! Краснею, как рак. Но с другой стороны, я же и так все вчера ему рассказала… А он, что, теперь сомневается? Или ему это лестно? В сумятице мыслей ляпаю возмущенно:
− Это был мой личный конфиденциальный жизненный план, не для всеобщего ознакомления.
− Ну, эм-м-м… я не хотел — совершенно случайно… — смущается Марк, но в глазах его прыгают знакомые смешинки. — Знаешь, неплохой план, только мне категорически не нравится пункт пять.
− Гм, ну я его уже аннулировала. Вчера. Просто не успела внести корректировки, — и отворачиваюсь с пылающими ушами, усердно делая вид, что страшно занята кухонно-посудными делами.
10:56 Мы в «Олвэзнатрел», магазине здорового питания. Марк толкает загруженную продуктами тележку по небольшому залу.
− О, Бриджит, привет! — слышу вдруг за спиной знакомый голос и оборачиваюсь, чтобы поприветствовать Тома.
− Как дела? Тоже подсела на здоровую пищу? А мы тут с Грегом выбираем что-нить к обеду. Грег чудно готовит. Да? — обращается он к появившемуся с пакетом овсяных хлопьев блондинистому Грегу, нежно глядя на него.
− Э-э… — приятель Тома явно не помнит, как меня зовут.
− Это Бриджит, а это Марк, ты познакомился с ними на свадебной вечеринке у Шез.
− А, помню, да… — оживляется Грег.
Еще бы! Такую вечеринку и в страшном сне не забудешь.
− А, у вас очень интересная профессия, — говорю я, — …
Гедео… бехео…о, пуелле контабинес, как же называется эта самая профессия? И зачем только я ляпнула про нее?
Марк, словно прочитав мои мысли, приходит на помощь:
− Бихевиорист…
Бросив на него благодарный взгляд, улыбаюсь Грегу.
− Собственно, это не столько профессия, сколько взгляд на живой мир вокруг, — заявляет Грег.
− Живой мир и здровая пища, — это очважно, — заявляет Том, восторженно поглядывая на Грега, — Представь, Бриджит, Грег проращивает зерна пшеницы и готовит из них обалденно вкусный пудинг…
− Это что-то австралийское? — спрашиваю я, пытаясь представить пудинг из проращенной пшеницы. Бр-р-р… Похоже, Том запал на Грега по полной. Марк тихо хмыкает у меня за спиной.
− А ваше пристрастие к здоровой пище как-то связано с вашей… профессией? — задаю я светский вопрос.
− Да, конечно. Можно смело сказать, что психологическое состояние наших меньших братьев на семьдесят процентов зависит от содержания их миски. Наши питомцы это то, что они едят. И предсказать их поведение можно, исходя из того, чем они питаются. Вот, скажем, агрессивность обусловлена потреблением сырого мяса, ну и так далее, это элементарно… В общем-то, психология есть чисто объективная отрасль естественной науки, — уверенно отвечает Грег.
Чувствуется, парень владеет вопросом.
− Но и настроение человека также зависит от того, что он съел, — вставляю я, вспоминая свой токсикоз и эпопею с расолом и пирожными.
− Да, вы правы, причем, поведение женщины или, скажем, беременной суки, можно проанализировать с одной и той же точки зрения, исходя из физиологии, но вне проблемы сознания.
Гм, немного обидно подвергнуться сравнению с сукой, но я как разумная женщина, журналист и, в какой-то мере, психолог, между прочим, продолжаю разговор
− Это очень интересно, Грег.
− Когда беременная сука вынашивает шесть щенков, что определяет ее внешнее спокойствие? Безусловные рефлексы, работающие на защиту ее психического состояния. У женщин же условные рефлексы часто доминируют, что едва ли способствует нормальному течению физиологических процессов. Это касается и других животных. Вот, например, возьмем самку морской свинки… перед самыми родами она так нервничает, что ритм сокращения ее жевательных мышц увеличивается в два-три раза…
Том слушает своего Грега, разинув рот. Бросаю взгляд на Марка. Совершенно невозмутимое лицо, но глаза светятся любопытством.
− И установлена прямая взаимосвязь между жевательными рефлексами и процессом воспроизведения? — заинтересованно спрашивает он.
− Ну, не совсем прямая, но поведенческая, во всяком случае… — отвечает Грег.
Чувствую, что пора заканчивать эту научную дискуссию, к тому же внутри у меня начинается странный процесс. Я вдруг чувствую такой приступ голода, что почти подкашиваются ноги. Прямая взаимосвязь рефлексов… Марк, взглянув на меня, произносит еще пару заумных фраз и прощается. Машу рукой улыбающемуся Тому. Приятно, черт…ой… побери, когда люди счастливы, несмотря на условные и безусловные рефлексы. А еще приятней, когда тебя понимают, с полуслова… Надеюсь, это надолго…
14:23 Приходим С Марком на Харлей-стрит. Нас встречает энергичная Кайра.
− Привет, Бриджит! Мистер…?
− Дарси, — отвечает Марк, окидывая зал и тренирующиеся парочки критическим взглядом.
− Очень рада, что вы, наконец, смогли присоединиться к Бриджит на тренировке. Но не беспокойтесь, пока вы отсутствовали, мисс Джонс занималась с нашим персональным тренером.
− Что за тренер? — Марк оборачивается ко мне, вопросительно приподнимая бровь, и в этот самый момент перед нами, словно джинн из бутылки, появляется улыбающийся Мартин.
− Бриджит! Привет! — радостно провозглашает он, затем поворачивается к Марку и, как ни в чем не бывало, продолжает. — Смотрю, вы сегодня с партнером!
− Кто это? — с грубостью, недостойной адвоката, спрашивает Марк, мрачнея на глазах.
Ох, неужели опять? А как же установившееся взаимопонимание с полуслова? Кажется, Марк готов придушить бедного Мартина. Мысленно взвешиваю его шансы и прихожу к неутешительному выводу, что победа будет, скорее всего, на стороне культуриста. Хотя, Марк тоже не хлюпик, кто его знает, ревность и любовь страшная сила... Н-да… пуелле…
− Марк, — стараясь сохранять спокойный доброжелательный тон, говорю я, — это Мартин, мой тренер. Он заменял тебя в твое отсутствие, — и последние слова застывают у меня на языке. О, Цезарь! Что же я такое сказала? У Марка округляются глаза. Не хватает только публичной сцены ревности! Стараясь собрать катастрофически разбегающиеся мысли, продолжаю еще более доброжелательным тоном:
− Мы занимались с ним в паре, пока тебя не было…
− Проходите на ковер, мистер Дарси, мисс Джонс, — невероятно вовремя встревает Кайра.
Я подхватываю Марка под локоть, он тяжело вздыхает и молча шагает в сторону ковра. Ох, ну и морока с этим адвокатом! Освоили с ним изумленную птицу, перетяжки спина к спине, ласточку на двоих, правда, Марк не удержал равновесие и позорно рухнул на ковер.
16:30 Едем домой. Марк долго молчит, сосредоточенно глядя на дорогу, затем спрашивает:
− Ну, и что это еще за Мартин?
− Марк, это тренер, ты разве не понял? — вскипаю я.
− И он… И ты собираешься заниматься с ним?
− Нет, не собираюсь! Я собираюсь заниматься с тобой!
− А если я не смогу пойти на тренировку?
− А тебя интересует то, что мне предстоит рожать? Можно, между прочим, перенести время тренировки! Я хочу заниматься с тобой и не с кем другим! И вообще я не понимаю, ты что, опять хочешь поссориться? Ты опять ревнуешь меня? — выдаю я на одном дыхании, как нельзя вовремя вспомнив вчерашнее «будет очень жаль, если два хороших человека упустят свой шанс на счастье из-за ложной гордости…» Самое интересное, что я совсем не злюсь, мне даже приятно. Может быть, это оттого, что ревность Марка все-таки не лишена некоторых оснований. Пораженная собственным коварством, думаю о странностях любви. Надо же, его ревность, которая так взбесила меня две недели назад, сегодня льстит моему самолюбию.
− Эм-м-м… ладно, Бриджит… — примиряющее говорит Марк, — в конце концов, я имею право ревновать тебя или нет?
Слава Цезарю, в его глазах, где-то в глубине, промелькнули знакомые дразнящие искорки.
− Не знаю, не знаю, — с облегчением смеюсь я, — но имей в виду, в следующий раз я рассчитываю на Шона Коннери.
− Следующего раза не будет, — заверяет Марк. — Мне этот раз достаточно прибавил седых волос.
С сомнением разглядываю его темную шевелюру, а Марк вздыхает, глядя на дорогу, и потом серьезно добавляет:
− Знаешь, Бриджит, признаться, я ревную тебя к каждому мужчине, который приближается к тебе ближе, чем на девять ярдов. И тем более, к такому трезвому и…
Мне не остается ничего, как снова пихнуть его кулаком в бок. Правильно сказала Шеззер, он — запудриватель и язва. Но мне наплевать — никто ведь не идеален.
(продолжение следует)
сентябрь, 2008 г.
Copyright © 2007-2008 Ольга Болгова,
Ольга Хабибрахманова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено |
