Литературный клуб дамские забавы, женская литература,Мэнсфилд-парк

Литературный клуб:


Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...

− О жизни и творчестве Джейн Остин
− О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
− Уголок любовного романа.
− Литературный герой.
− Афоризмы.
Творческие забавы
− Романы. Повести.
− Сборники.
− Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл,
  − Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки
Наши переводы и публикации



Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубли ковано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год...»

О жизни и творчестве
Элизабет Гаскелл

Элизабет Гаскелл «Север и Юг» (перевод В. Григорьевой) «− Эдит! − тихо позвала Маргарет. − Эдит!
Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» (перевод В. Григорьевой) «Начнем со старой детской присказки. В стране было графство, в том графстве - городок, в том городке - дом, в том доме - комната, а в комнате – кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже пробудилась ото сна и хотела встать, но...»

Элизабет Гаскелл «Занимательно, если не выдумки» (Выдержки из письма Ричарда Виттингема, эсквайра) (перевод С.Поповой) «В своё время Вас настолько позабавило чувство гордости, испытываемое мною по поводу происхождения от одной из сестёр Кальвина, вышедшей замуж за Виттингема, декана Дарема, что сомневаюсь, сможете ли Вы оценить глубину и важность мотивов, приведших меня...»

Элизабет Гаскелл «Признания мистера Харрисона» (перевод С.Поповой) «Ярко пылал огонь в камине. Жена только что поднялась наверх уложить ребенка в постель. Напротив меня сидел Чарльз, загорелый и импозантный. Как приятно было осознавать, что впервые с мальчишеских времён мы сможем провести несколько недель под одной крышей...»

Дейзи Эшфорд Малодые гости, или План мистера Солтины «Мистер Солтина был пожилой мущина 42 лет и аххотно приглашал людей в гости. У него гостила малодая барышня 17 лет Этель Монтикю. У мистера Солтины были темные короткие волосы к усам и бакинбардам очень черным и вьющимся...»


Люси Мод Монтгомери «В паутине» (перевод О.Болговой) «О старом кувшине Дарков рассказывают дюжину историй. Эта что ни на есть подлинная. Из-за него в семействах Дарков и Пенхаллоу произошло несколько событий. А несколько других не произошло. Как сказал дядя Пиппин, этот кувшин мог попасть в руки как провидения, так и дьявола. Во всяком случае, не будь того кувшина, Питер Пенхаллоу, возможно, сейчас фотографировал бы львов в африканских джунглях, а Большой Сэм Дарк, по всей вероятности, никогда бы не научился ценить красоту обнаженных женских форм. А Дэнди Дарк и Пенни Дарк...»

Люси Мод Монтгомери «Голубой замок» (перевод О.Болговой) «Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого...»


Cтатьи

Наташа Ростова - идеал русской женщины? «Недавно перечитывая роман, я опять поймала себя на мысли, как все-таки далек - на мой женский взгляд - настоящий образ Наташи Ростовой от привычного, официального идеала русской женщины...»

Слово в защиту ... любовного романа «Вокруг этого жанра доброхотами от литературы создана почти нестерпимая атмосфера, благодаря чему в обывательском представлении сложилось мнение о любовном романе, как о смеси "примитивного сюжета, скудных мыслей, надуманных переживаний, слюней и плохой эротики"...»

Что читали наши мамы, бабушки и прабабушки? «Собственно любовный роман - как жанр литературы - появился совсем недавно. По крайней мере, в России. Были детективы, фантастика, даже фэнтези и иронический детектив, но еще лет 10-15 назад не было ни такого понятия - любовный роман, ни даже намека на него...»

К публикации романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» в клубе «Литературные забавы» «Когда речь заходит о трех книгах, которые мы можем захватить с собой на необитаемый остров, две из них у меня меняются в зависимости от ситуации и настроения. Это могут быть «Робинзон Крузо» и «Двенадцать стульев», «Три мушкетера» и новеллы О'Генри, «Мастер и Маргарита» и Библия...
Третья книга остается неизменной при всех вариантах - роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение»...»

Ревность или предубеждение? «Литература как раз то ристалище, где мужчины с чувством превосходства и собственного достоинства смотрят на затесавшихся в свои до недавнего времени плотные ряды женщин, с легким оттенком презрения величая все, что выходит из-под пера женщины, «дамской" литературой»...»

Вирджиния Вулф

Русская точка зрения «Если уж мы часто сомневаемся, могут ли французы или американцы, у которых столько с нами общего, понимать английскую литературу, мы должны еще больше сомневаться относительно того, могут ли англичане, несмотря на весь свой энтузиазм, понимать русскую литературу…»

«Вирджиния» «Тонкий профиль. Волосы собраны на затылке. Задумчивость отведенного в сторону взгляда… Вирджиния Вулф – признанная английская писательница. Ее личность и по сей день вызывает интерес»

Ф. Фарр "Маргарет Митчелл и ее "Унесенные ветром" «...Однажды, в конце сентября, она взяла карандаш и сделала свою героиню Скарлетт. Это имя стало одним из самых удивительных и незабываемых в художественной литературе...»

Кэтрин Мэнсфилд

Трагический оптимизм Кэтрин Мэнсфилд «Ее звали Кэтлин Бичем. Она родилась 14 октября 1888 года в Веллингтоне, в Новой Зеландии. Миру она станет известной под именем Кэтрин Мэнсфилд...»

В счастливой долине муми-троллей «Муми-тролль -...oчень милое, отзывчивое и доброе существо. Внешне немного напоминает бегемотика, но ходит на задних лапках, и его кожа бела, как снег. У него много друзей, и...»

Мисс Холидей Голайтли. Путешествует «Тоненькая фигурка, словно пронизанная солнцем насквозь, соломенные, рыжеватые пряди коротко подстриженных волос, мечтательный с прищуром взгляд серо-зеленых с голубоватыми бликами глаз...»

Беатрикс Поттер (Beatrix Potter) Перевод: Лилит Базян. Oтрывки, из иллюстрированного журнала («A Journal») описывающего жизнь Беатрикс Поттер, с комментариями, для детей)...


«Новогодниe (рождественские) истории»:

Рождественский переполох в Эссексе

«− Зачем нам омела, если все равно не с кем поцеловаться? − пробормотала Эми, вдруг вспомнив молодого джентльмена, который сегодня первым заехал в их коттедж. У него были очень красивые голубые глаза, весьма приятные черты лица и явно светские манеры. И еще он был на редкость обаятельным... Она вздохнула и быстро прошла мимо дуба, стараясь выкинуть из головы все мысли о молодых людях, с которыми было бы так приятно оказаться под омелой на Рождество...»

Новогодняя история

«...устроилась поудобнее на заднем сидении, предвкушая поездку по вечернему Нижнему Новгороду. Она расстегнула куртку и похолодела: сумочки на ремне, в которой она везла деньги, не было… Полторы тысячи баксов на новогодние покупки, причем половина из них − чужие.  «Господи, какой ужас! Где она? Когда я могла снять сумку?» − Стойте, остановитесь! − закричала она водителю...»

Метель в пути, или
Немецко-польский
экзерсис на шпионской почве

«В эти декабрьские дни 1811 года Вестхоф выхлопотал себе служебную поездку в Литву не столько по надобности министерства, сколько по указанию, тайно полученному из Франции: наладить в Вильне работу агентурных служб в связи с дислокацией там Первой Западной российской армии. По прибытии на место ему следовало встретиться с неким Казимиром Пржанским, возглавляющим виленскую сеть, выслушать его отчет, отдать необходимые распоряжения и самолично проследить за их исполнением...»

О, малыш, не плачь...

«...чего и следовало ожидать! Три дня продержалась теплая погода, все растаяло, а нынче ночью снова заморозки. Ну, конечно, без несчастных случаев не обойтись! – так судачили бабки, когда шедшая рядом в темной арке девушка, несмотря на осторожность, поскользнулась и все-таки упала, грохоча тяжелыми сумками...»

Вкус жизни

«Где-то внизу загремело, отдалось музыкальным звуком, словно уронили рояль или, по меньшей мере, контрабас. Рояль или контрабас? Он с трудом разлепил глаза и повернулся на бок, обнаружив, что соседняя подушка пуста...»

Попутчики

«Такого снегопада, такого снегопада… Давно не помнят здешние места… - незатейливый мотив старой песенки навязчиво крутился в его голове, пока он шел к входу в метрополитен, искусно лавируя между пешеходами, припаркованными машинами и огромными сугробами, завалившими Москву буквально «по макушку» за несколько часов...»



История в деталях:

Правила этикета, Англия: «Данная книга была написана в 1832 году Элизой Лесли и представляет собой учебник-руководство для молодых девушек...»
- Пребывание в гостях
- Прием гостей
- Приглашение на чай
- Поведение на улице
- Покупки
- Поведение в местах массовых развлечений

- Брак в Англии начала XVIII века «...замужнюю женщину ставили в один ряд с несовершеннолетними, душевнобольными и лицами, объявлявшимися вне закона... »

- Нормандские завоеватели в Англии «Хронологически XII век начинается спустя тридцать четыре года после высадки Вильгельма Завоевателя в Англии и битвы при Гастингсе... »

- Моды и модники старого времени «В XVII столетии наша русская знать приобрела большую склонность к новомодным платьям и прическам... »

- Старый дворянский быт в России «У вельмож появляются кареты, по цене стоящие наравне с населенными имениями; на дверцах иной раззолоченной кареты пишут пастушечьи сцены такие великие художники, как Ватто или Буше... »

- Одежда на Руси в допетровское время «История развития русской одежды, начиная с одежды древних славян, населявших берега Черного моря, а затем во время переселения народов, передвинувшихся к северу, и кончая одеждой предпетровского времени, делится на четыре главных периода... »


Мы путешествуем:

Я опять хочу Париж! «Я любила тебя всегда, всю жизнь, с самого детства, зачитываясь Дюма и Жюлем Верном. Эта любовь со мной и сейчас, когда я сижу...»

История Белозерского края «Деревянные дома, резные наличники, купола церквей, земляной вал — украшение центра, синева озера, захватывающая дух, тихие тенистые улочки, березы, палисадники, полные цветов, немноголюдье, окающий распевный говор белозеров...»

Венгерские впечатления «оформила я все документы и через две недели уже ехала к границе совершать свое первое заграничное путешествие – в Венгрию...»

Болгария за окном «Один день вполне достаточен проехать на машине с одного конца страны до другого, и даже вернуться, если у вас машина быстрая и, если повезет с дорогами...»

Одесская мозаика: «2 сентября - День рождения Одессы. Сегодня (02.09.2009) по паспорту ей исполнилось 215 – как для города, так совсем немного. Согласитесь, что это хороший повод сказать пару слов за именинницу…»

Библиотека Путешествий
(Тур Хейердал)

Путешествие на "Кон-Тики": «Если вы пускаетесь в плавание по океану на деревянном плоту с попугаем и пятью спутниками, то раньше или позже неизбежно случится следующее: одним прекрасным утром вы проснетесь в океане, выспавшись, быть может, лучше обычного, и начнете думать о том, как вы тут очутились...»

Тур Хейердал, Тайна острова Пасхи Тайна острова Пасхи: «Они воздвигали гигантские каменные фигуры людей, высотою с дом, тяжелые, как железнодорожный вагон. Множество таких фигур они перетаскивали через горы и долины, устанавливая их стоймя на массивных каменных террасах по всему острову. Загадочные ваятели исчезли во мраке ушедших веков. Что же произошло на острове Пасхи?...»


Первооткрыватели

Путешествия западноевропейских мореплавателей и исследователей: «Уже в X веке смелые мореходы викинги на быстроходных килевых лодках "драконах" плавали из Скандинавии через Северную Атлантику к берегам Винланда ("Виноградной страны"), как они назвали Северную Америку...»


 

 

Творческие забавы

Ольга Болгова

Принц

Начало

Глава II

Что должна ощущать женщина, почти добровольно, но без желания впустившая в свою квартиру неизвестного мужчину, с которым знакома меньше часу? Вероятно, опасения и смущение. А если этот мужчина выдает себя за эрла и сэра, одет, как средневековый вельможа, и имеет при себе лошадь и меч? Могу с уверенностью сказать, что ощущения не поддаются никаким описаниям, поскольку в языке не хватит слов, разве только использовать самые экспрессивные. Он останавливается в прихожей, заполнив ее собой. Я включаю свет, сэр Вилелм таращится на бра, под плафоном которого вспыхивает лампочка, переводит взгляд на выключатель, затем недоуменно осматривается и гулко задает вопрос:

– Это чулан, леди Мария Семеновна?

Мне становится обидно. Ну ладно, взял в заложницы, но зачем без конца издеваться?

– Это – прихожая, сэр Вилелм Лэндор, Эдли...

– Эдлингем, – помогает он. – Эрл Эдлингем. Прихожая?

– Да, здесь мы снимаем верхнюю одежду и обувь... – изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие. – Вы можете оставить здесь свою шапку, плащ и... меч...

Я тут же жалею, что упомянула меч, потому глаза эрла сверкнули, но он тотчас же притушил это сверкание. Я вздрогиваю, в ..цатый раз осознав весь ужас положения, в которое попала по собственной глупости. Ну почему я не обратилась за помощью к гаишнику? Зачем я притащила этого придурковатого рыцаря к себе домой? Самоубийца! А, что если он гипнотизер, и я нахожусь в сомнамбулическом состоянии? На всякий случай щипаю себя, но ничего не происходит, ничто не меняется. Эрл тем временем расстегивает свой плащ.

– Где ваша служанка, леди Мария Семеновна?

Упс! А об этом-то я совсем и позабыла.

– Э-э-э... она, она ушла за покупками, скоро будет.

Мне тут же приходит в голову мысль, что можно позвонить подруге и попросить, чтобы она пришла в качестве служанки, но я отбрасываю ее, поскольку это означало бы подставить подругу под удар. Да и позволит ли он мне позвонить?

Беру из рук эрла его довольно тяжелую накидку и цепляю ее на крюк вешалки за блестящую блямбу застежки. Он снимает свою отороченную мехом шапку, открывая моему взору густые грязноватые совершенно рыжие волосы, волнисто спускающиеся до плеч; стягивает перчатки — на пальцах обнаруживаются перстни с довольно крупными камнями. Поводя плечами, словно сняв с них некий груз, он проходит в комнату, башмаки его мягко поскрипывают, оставляя на полу грязные мокрые следы, меч покачивается, звякает. Я замечаю короткие ножны, прикрепленные на поясе. Значит, он вооружен не только мечом! Несколько секунд смотрю ему в спину, захлопываю раскрывшийся от изумления рот, снимаю пальто и двигаюсь следом, мысленно добавляя к списку жизненных неурядиц после пункта «лопата» – меч и кинжал.

Рыцарь стоит посреди комнаты, прямо на моем светлом ковре, который я холю и лелею в надежде сохранить в достойном виде свой единственный предмет роскоши. Не далее как в прошедшие выходные, я вымыла его разрекламированным средством для чистки ковров, получив почти требуемый результат. И хотя моя шкала в области чистоты не столь уж высока, грязные следы, оставленные рыцарскими ботинками на почти белом ковре, заставляют сердце ёкнуть и возмущенно подпрыгнуть. Естественно, молчу, закусив губу, и жду, что будет дальше.

Эрл оборачивается ко мне, и его брови, изгибаясь, ползут на лоб, как у сегодняшней моей собеседницы на тротуаре, а взгляд беззастенчиво струится по моим ногам, не прикрытым на добрых три четверти. И угораздило же меня сегодня надеть мини-юбку! Кажется, все предыдущие психологические упражнения прошли впустую, и мои ноги, пусть даже и далекие от совершенства, сейчас спровоцируют его на неадекватный поступок. «Как будто за последний час вообще произошло что-то адекватное!» – напоминаю я себе. Но рыцарь продолжает играть свою роль. Он обводит комнату широким жестом завоевателя.

— Это? — спрашивает он и смотрит на меня, видимо, не находя в своем лексиконе подходящего слова для определения того, что видит перед собой.

— Это – зал, — почему-то отвечаю я. Вероятно, от радости, что он оставил мои ноги в покое.

— Зал? — светлые брови эрла снова ползут вверх.

— Ну... комната, — исправляю свою оплошность.

Осмотр комнаты занимает у эрла добрую четверть часа, мне кажется, он даже забывает, что в помещении присутствует прекрасная леди Мария Семеновна. Что же такого удивительного он нашел в моей комнате? Мужественно решив, что гостя, пусть и незваного, следует чем-то угостить, я осмеливаюсь оставить его в одиночестве, — тем более что красть у меня, кроме компьютера устаревшей модели, нечего — и удаляюсь на кухню в компании с внезапно возникшей очередной бредовой идеей подмешать в напиток рыцаря снотворное, усыпить его и таким образом обезвредить. Снотворного я, конечно же, не нахожу, но обнаруживаю в кофемолке остатки кофе, ставлю чайник на плиту, достаю турку и принимаюсь за дело. Процесс немного успокаивает. Когда я вновь появляюсь в комнате с подносом в руках, эрл стоит возле стола и водит пальцами по экрану монитора. Он оборачивается ко мне.

— Что это, прекрасная леди Мария Семеновна?

Не понимая, что вызвало очередной всплеск его эмоций, то ли монитор, то ли мое явление с подносом, даю нейтральный ответ:

— Вы можете обращаться ко мне просто... леди Мария.

— О! — в глазах его мелькает нечто. – Вы оказали мне честь.

Кажется, я брякнула что-то интимное.

— Это компьютер, — раздражаюсь я. — Выпейте кофе, — водружаю на столик поднос с кофейником, чашками и сахарницей, в которой удачно завалялось целых пять кусочков рафинада, и вазочкой со столь же удачно не съеденными с утра тремя песочными печеньями.

— Ко-фе? — повторяет он напряженно, словно пытается вспомнить, слышал ли когда-либо о таком напитке.

Отмечаю, что ведет он себя совсем не агрессивно, более того, даже несколько растерянно, что совсем не вяжется с его грозным видом и облачением. Решаюсь предложить ему присесть на диван. Рыцарь оглядывается и, видимо, решив, что опасности на этой территории не наблюдается, отстегивает ножны меча и укладывает холодное оружие на стол, затем, поправив широкий, украшенный железными бляхами пояс, на котором так и остается висеть огромный кинжал, усаживается на диван. Разливаю кофе в чашки.

— Что за яства, леди Мария? И где есть ваша служанка?

— Кофе... печенье. Вам с сахаром или без? К сожалению, у меня нет молока... э-э-э... служанка должна принести, что-то задерживается.

Подхватываю ложечкой кусок сахара и, не дождавшись рыцарского согласия, бросаю в его чашку, он следит за моими движениями, как завороженный.

— Пейте же, — протягиваю ему чашку. Мне нужно что-то говорить и что-то делать, чтобы остановить этот процесс медленного умопомешательства. Он берет чашку, двигает скулами, смотрит на меня вопросительно, но ничего не спрашивает. Затем говорит, очень медленно и торжественно:

— Я предан вам, великолепная леди Мария! — и выпивает кофе одним глотком, словно водку.

— Я не очень хорошо умею варить кофе, — оправдываюсь я, хотя на лице эрла не вздрагивает ни один мускул.

— Это вкусно, — лицемерит он, вытирая рот тыльной стороной ладони, перстни блестят красным и зеленым камнями.

— Попробуйте печенье, очень вкусное, — продолжаю с надрывом играть роль гостеприимной хозяйки.

Рыцарь важно достает из протянутой мною вазочки печенье и отправляет его вслед за кофе.

— Леди Мария... — начинает он, но его прерывает дверной звонок.

Граф вопросительно смотрит на меня.

— Что есть сигнал, леди Мария?

— Это сигнал в дверь, наверное, пришла служанка, — выдаю я и иду в прихожую, стараясь не рвануть туда бегом.

За дверью стоит соседка-активистка Изольда Борисовна.

— Маша, ты знаешь, что у нас под окнами в сквере привязана лошадь? — как обычно с места в карьер начинает она. — Ты представляешь себе? Ло-шадь! До какой степени обнаглели эти олигархи, мало им того, что весь двор забит их Фордами, так теперь еще и лошадей начали привязывать!

Олигархи и их антинародная деятельность — одна из излюбленных тем Изольды Борисовны. Мучительно пытаюсь представить олигарха, живущего в нашей пятиэтажке, выполненной по проекту хрущевки, а соседка тем временем продолжает:

— У каждого по пять, нет, по десять штук машин, так они еще и табуны лошадей во дворе будут разводить! Куда мы катимся?

Изольда Борисовна традиционно нуждается только в слушателе, не в собеседнике. Отчего мне не хочется просить Изольду Борисовну о помощи? Наверное потому, что если она станет моей спасительницей, то в ближайшие полгода все соседи и жители близлежащих домов, в том числе и я, будем обречены постоянно выслушивать душераздирающую историю о том, как ко мне в квартиру проник сумасшедший олигарх-извращенец, переодевшись в костюм средневекового рыцаря. «Нет, лучше умереть от рыцарского меча», — решаю я, бормочу что-то насчет кипящего на кухне чайника, невежливо прощаюсь с соседкой и закрываю дверь, осознавая, что либо мозг мой уже фатально затронут вирусом сумасшествия, либо я нахожусь под гипнозом.

Вернувшись, как послушная сомнамбула, в комнату, замираю на пороге, потому что зрелище, открывшееся передо мной, необъяснимо и потрясающе. Рыцарь лежит в сапогах на диване, откинув голову на подушку и, кажется, спит. Огромный, рыжий, живописный. Но ведь я не нашла снотворного.

Помедлив, осторожно, на цыпочках, приближаюсь к эрлу. Он либо спит, либо очень искусно притворяется. Дыхание ровное, да и поза вполне расслабленная. Присев на корточки, начинаю разглядывать его, не в силах справиться с приступом бабского любопытства. Мой похититель – рыжий в полном смысле этого слова. Рыжие волосы, рыжеватая недобритая щетина, словно брился в спешке или тупым лезвием. Или... кинжалом? Брови и ресницы рыжеватого оттенка, я даже вижу пятна веснушек на чуть искривленном носу. Грубый шрам на подбородке. Кожа обветренная, словно человек, на самом деле, странствовал или много времени провел на свежем воздухе. То, что я приняла за камзол, скорее, длинная рубаха из грубой бархатистой ткани, расшитая на груди позументом и перетянутая широким кожаным поясом, украшенным металлическими бляхами с узором. Мне ужасно хочется пощупать ткань, она совсем не похожа ни на одну из тех декоративных, из которых по моим представлениям обычно шьют театральные костюмы. От рыцаря пахнет лошадью и еще чем-то необъяснимо нездешним. Он вдруг вздыхает, шевелится и совершенно четко произносит нечто непонятное:

– Хи зесих энд за фразен[1]...

Вздрагиваю и, резко выпрямившись, отпрыгиваю назад, чуть не падая, и замираю, похолодев. Эрл, тем временем, продолжает свою речь, не открывая глаз:

– Ин зедвола... ливде... зе бреотон эалонда...[2] – снова как-то горько вздыхает и затихает. Рука его ложится на ножны кинжала. Делаю еще шаг назад, сердце порхает в груди, как взбесившаяся канарейка. Снова тишина и ровное дыхание. Неужели спит? С чего его так разморило? Похититель, уснувший на диване своей заложницы? Маньяк, бездарно отдавший себя в руки жертвы? Может быть, я все-таки положила в кофе снотворное, сама того не заметив? В свете последних событий, перестаю верить самой себе. И на каком тарабарском языке он говорит? Что за фразы? Хотя, мне показалось, что я уловила в словах что-то отдаленно знакомое. Бреотон... британский? Выжидаю несколько минут, затем подхожу к столу, на котором лежит меч. Осторожно провожу ладонью по ножнам, они прохладны, покрыты затейливой вязью рисунка, в котором просматриваются человеческие фигурки. Оружие выглядит абсолютно настоящим, насколько я могу судить, хотя последний и единственный меч, который я когда-либо держала в руках, – пластмассовый моего племянника-первоклассника.

Я должна спрятать холодное оружие и позвать на помощь. Сжав в руке телефон, смотрю на мирно спящего рыцаря. Впечатление такое, что человек страшно устал и наконец-то расслабился и уснул после долгой и тяжкой дороги. Он снова шевелится, поворачивается на бок, скрипнув и звякнув кожей и металлом амуниции, и устраивается на подушке, совершенно по-мальчишески положив свою огромную ладонь под суровую щеку. Симпатия, недавно удалившаяся на задворки разума, осторожно выглядывает из своего убежища. Могу ли я сдать в руки властей мирно спящего, доверившегося мне человека, пусть даже он и ненормален? Ведь он до сих пор не сделал мне ничего плохого! До сих пор! Удаляюсь на кухню, подхожу к окну и вижу внизу в скверике белую лошадь, покрытую попоной – она бродит в узком пространстве среди обрубленных ив, помахивая хвостом. У скверика толпится компания мальчишек, что-то активно обсуждая. Я совершенно позабыла, что в скверике оставлена лошадь! Нужно что-то делать, чтобы спасти животное от происков урбанизированных подростков. В благородном порыве накидываю пальто, выскакиваю из квартиры и тотчас же сталкиваюсь с ушлой Изольдой Борисовной, которая незамедлительно приступает ко второй части речи на тему «Олигарх, разводящий лошадей – враг общественного порядка и морали». Ее пламенные слова зажигают в моей голове идею, которую реализую мгновенно, возможно, с роковыми последствиями, но размышлять об этом мне некогда. Мыслительный процесс за прошедший час претерпел в моем организме странные трансформации.

– Изольда Борисовна, эта лошадь... эта лошадь, наша школьная лошадь, вернее, не совсем школьная, а временно выделенная... э-э-э-э... властями, на нужды народного образования.

Соседка замирает, видимо, собираясь с мыслями.

– Школьная лошадь? Властями? – наконец спрашивает она, подозрительно глядя на меня.

– Да, чтобы прививать детям любовь к природе...

– Хм-м... странно. А почему ты мне сразу не сказала об этом, Маша?

– Даже не знаю почему, Изольда Борисовна. Видимо, растерялась, – как мне противны угодливые интонации, зазвучавшие в собственном голосе.

– А почему она стоит в нашем сквере? – требовательно спрашивает соседка. – В школе нет помещений, чтобы содержать лошадь? До чего довели наше образование! Скоро в стране не останется ни одного грамотного человека! Только олигархи!

Терпеливо слушаю речь на тему «Олигархи, как результат деградации народного образования». Наконец Изольда выдыхается и замолкает. Воспользовавшись паузой, вставляю свою оправдательную реплику, подготовленную в период произнесения спича.

– Изольда Борисовна, просто получилось так, что помещение пока не подготовлено, (Интересно, где в нашей школе можно поселить лошадь? Может быть, в спортзале?) и она временно стоит тут у нас, как в ближайшем от школы месте, – наш диалог достоен Симпсонов.

– Но она же простудится.

– Она попоной прикрыта.

– Она голодна? – с напряженным упреком спрашивает соседка.

– Вероятно, да, – отвечаю, чувствуя укол совести за то, что сама не подумала об этом.

– Значит, ее нужно накормить и оградить от хулиганов! – объявляет Изольда с видом полководца, дающего войскам приказ о наступлении.

Теперь я уверена, что с лошадью ничего плохого в ближайшее время не случится и, чтобы внести лепту в дело ее спасения, возвращаюсь домой – всадник все еще мирно спит, положив кулак под щеку – собираю остатки хлеба, полпачки геркулеса, большую миску и спускаюсь вниз, где Изольда Борисовна уже проводит воспитательную беседу с хихикающими подростками. Стыдливо отвожу глаза от красноречивой кучи, украсившей наш до сей поры скучный скверик. Подхожу поближе, конь отступает, опасливо-предупредительно кося на меня темным глазом. Отламываю кусок хлеба и осторожно протягиваю ему. Конь предупреждающе всхрапывает. Настаивать не решаюсь и оставляю хлеб и геркулес в миске. Нужно возвращаться домой и проверить, как там рыцарь. Поднимаясь по ступенькам подъезда, вдруг слышу за спиной:

– Извините, мадам, не сочтите за грубость, если я обращусь к вам...

Для очередного претендента на сочувствие звучит слишком галантно. От «мадам» слегка вздрагиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит высокий мужчина в длинном черном пальто, шляпе с полями, надвинутой на глаза, элегантный наряд завершает роскошный шарф серебристого оттенка, небрежно перекинутый на плечо. И весь он какой-то нездешний, ненашенский, непонятный.

– Вы ко мне? – осторожно спрашиваю незнакомца.

– Да, любезная леди... У меня к вам очень важный разговор, который не терпит отлагательств, – говорит он кошачьим баском.

– Но я незнакома с вами... – встречаюсь взглядом с Изольдой, она с пылким интересом разглядывает мужчину и, кажется, готовится к боевому выпаду.

– У вас в доме сейчас спит эрл... – вкрадчиво продолжает нездешний.

– Эрл? Какой ещё эрл? Почему эрл? – снова вздрагиваю я.

– Сэр Вилелм Лэндор... эрл...

– Откуда вы знаете? Откуда вы знаете его имя?

Симпсоны отдыхают.

– Именно о нем я и должен с вами поговорить, любезнейшая леди. У меня очень мало времени, а та дама явно намеревается помешать нашей беседе, что отнюдь не входит в мои планы... да и в ваши тоже, любезнейшая леди Мария Семеновна...

Вздрагиваю в третий раз, а незнакомец сжимает мой локоть рукой, туго обтянутой замшевой перчаткой, испещренной дырчатым узором, и поистине железная сила увлекает меня прочь от соседки, лошади, подростков и родного двора. Протащив пару кварталов, нездешний буквально вталкивает меня в кофейню, что недавно разместилась в крошечном помещении бывшей пирожковой. Здесь он усаживает меня за столик в пустом зале, а сам стягивает перчатки и вешает свою шляпу на латунный завиток металлической вешалки, открыв миру аккуратно завитые локоны, спадающие до плеч. Пронзительные черные глаза и какие-то атосовские усики довершают картину. Через несколько минут является официантка, она на мгновение замирает, разглядывая нездешнюю прическу нездешнего.

– Два кофе и миндальное пирожное, – не заглядывая в меню, заявляет мой спутник, и вскоре на нашем столике дымятся две чашки ароматного кофе и красуется на тонком блюдце указанная сладость.

– Вы ведь любите миндальные пирожные, мадам? – нагло урчит нездешний, а я, видимо, уже обреченная быть похищенной по собственной воле жертвой, согласно киваю и уже не удивляюсь, откуда у него сведения о моих пристрастиях.

– Итак, дорогая леди... – начинает незнакомец, но тут я прерываю его, поскольку, даже будучи тронутой умом, слышать это издевательское «леди» больше не хочется.

– Вы не могли бы называть меня просто... Мария, и, кстати, вы не представились, с кем имею честь... э-э-э... пить кофе?

– Простите, Мария, – незнакомец коротко кивает головой, встряхнув своими элегантными темными кудрями, – но мое полное имя длинно и сложно в произношении, да и вряд ли поведает вам о чем-то. Но вы можете называть меня просто Жак. Я – посланец.

Ни больше, ни меньше. Естественно, что этого завитого красавчика невозможно назвать ни монтером Иваном, ни банкиром Алексеем, а вот посланцем Жаком – само собой.

– У меня очень мало времени, и с каждой секундой оно убывает, поэтому прошу вас выслушать меня, по возможности не перебивая, и, главное, поверить тому, что я расскажу вам. Пейте кофе, ешьте пирожное и слушайте... – урчит чернокудрый Жак.

– «Давным-давно на белом свете...», – чуть было не начинаю за него, но, прикусив язык, хватаюсь за чашку.

– Мария, то, что я поведаю вам, до сих пор не было известно ни одному смертному, и Совет Ордена так и не смог прийти к единому мнению, верно ли мы поступаем, открывая эту тайну, – нездешний начинает почти торжественно, а я оглядываюсь вокруг, просчитывая пути к отступлению, ведь он явно сумасшедший, из одной банды с эрлом, что спит у меня.

«Или уже не спит, а спер мой компьютер и две тысячи рублей аванса и смылся на своем белом Росинанте, пока его сообщник заговаривает мне зубы, – с тоской думаю я. – Хотя, мой тухлый комп и две тысячи не стоят усилий двух таких, можно сказать, красавцев-мужчин. В чем же загадка?»

– Какой совет? – на всякий случай спрашиваю я в надежде сбить его с толку.

– Ордена Белоконного Принцианства, – совершенно невозмутимо отвечает Жак.

– Э-э-э... Белоконного... как вы сказали... Принцианства?

– Да... русский язык не слишком удобен для перевода названия нашего Ордена. White Horse Princism Order – вы ведь знакомы с английским языком?

– Вообще-то, английским языком я зарабатываю на жизнь... Этот ваш Орден Принцианства – что-то масонское?

– Нет, что вы, Мария, ничего подобного... мы никогда не преследовали целей осуществления тайного мирового господства, нет, наши цели намного скромнее и являются исполнением завещания одного из великих любовников всех времен, имя которого не принято упоминать, но деяния достойны и благородны.

– Любовников, говорите? – вгрызаюсь в миндальное пирожное, не чувствуя его вкуса.

– В лучшем смысле этого слова. На самом деле он никогда не был любовником, но воспел чувство к женщине так, как не смог сделать никто ни прежде, ни после него, – голос Жака даже лишается бархатного звучания и возносится, сорвавшись на высокой ноте. – Этот человек, погибая от несбывшейся любви, получил свыше великий дар – повелевать будущим, но... в ограниченном объеме.

Таращусь на Жака, но он кажется совершенно серьезным. Ну и за какие прегрешения мне отпущен второй псих за день? Добавляю к списку неприятных жизненных меток мужскую шляпу с полями.

– Так вот, – продолжает он, – судьба его сложилась так, что он не сумел в нужный час добраться к своей возлюбленной, и она так и осталась ждать его, стоя на пустынной дороге, вглядываясь вдаль, в ожидании всадника, принца на белом коне.

– И не дождалась? – зачем-то переспрашиваю я.

– Нет, – сурово режет Жак, пронзая меня взглядом черных глаз. – Она осталась там, навсегда. А он, умирая, основал Орден и завещал свой дар будущему.

– Какой дар?

– Говорил же я, что нельзя доверять женщинам, – бормочет Жак под нос, но тут же встряхивается, смотрит на меня подозрительно-укоризненно и продолжает:

– Завещание состоит в том, что каждый год 13 апреля одной случайно выбранной женщине преподносится в дар Принц на белом коне – мужчина, также по случайному выбору. Они встречаются, и история их любви становится... вкладом в общемировую культуру.

У меня вдруг резко и неожиданно начинает болеть голова, в висках стучит, слово там, на стыках невидимых рельсов подпрыгивают колеса вагона.

– И вы хотите сказать, что...

Посланец Жак вздыхает.

– Я не хочу, но должен сказать, что вы оказались именно той женщиной, на которую пал случайный жребий...

– А этот... – машу рукой в сторону, подразумевая, что в том направлении находится мой дом и квартира со спящим эрлом...

– Да, мадам... он – ваш Принц на белом коне.

– Но я не просила никаких принцев...

– Это жребий и судьба, ничего нельзя изменить.

– Да вы просто псих! Зачем вы привязались ко мне и издеваетесь надо мной? Что я вам сделала? Вы что хотите сказать, что я должна внести вклад в мировую культуру? Но я не хочу ничего никуда вносить!

– Ничего нельзя изменить, Мария, – вещает Жак, глазом не моргнув на мой грубый выпад. – Вы должны с благодарностью принять этот дар судьбы. Есть лишь одно «но», с которого я и начал.

– Не одно, этот бред, что вы здесь несете – сплошное «но»! Забирайте своего принца и убирайтесь, иначе мне придется прибегнуть к помощи.... – тут я вскакиваю и замолкаю, потому что не знаю к чьей помощи прибегнуть – милиции, скорой помощи?

Черные глаза Жака пронзают меня насквозь. Плюхаюсь на место.

– У меня совсем не осталось времени. Дело в том, Мария, что произошла ошибка, провал, нестыковка. Обычно время и место строго выдерживаются – пары составляются из мужчины и женщины, которые живут в одной стране в одно и то же время. Но с каждым веком работать становится все труднее, особенно, в последнее время, когда так сильно изменилось движение жизни. И секретарь Ордена допустил ошибку – случайно, либо намеренно – это еще предстоит выяснить – и перепутал век, взяв мужчину из XI-го века, а женщину, то есть, вас, Мария, из XXI-го. Это непростительная и роковая оплошность, совет ордена находится в панике, поскольку дискредитируется сама идея Принцианства. После долгих и мучительных обсуждений, чуть не закончившихся кровопролитием, мы все-таки пришли к крайнему решению – поставить в известность обоих избранников, но время наше ограничено, поэтому все, что мы смогли сделать, это дать эрлу Вилелму несколько коротких уроков русского языка и открыть тайну, в общих чертах. Мы не хотели посвящать в детали женщину, но некоторые влиятельные лица настояли на этом. Теперь все в ваших руках... иначе Орден Принцианства исчезнет навсегда... Но мое время уже действительно истекло.

Он встает, надевает шляпу, кланяется и берет меня за руку.

– Вы сумасшедший? – спрашиваю я, тупо наблюдая, как лицо и фигура Жака тают в неярком освещении зала кофейни. Несколько мгновений, и он растворяется в воздухе, оставив после себя легкое мерцание, затем и оно исчезает.

– Я сумасшедшая или дура? – спрашиваю себя, расплачиваясь за две чашки кофе и миндальное пирожное, в то время как официантка говорит:

– А куда девался ваш мужчина? Такой красивый... Вроде, никто из зала и не выходил...

 

Выхожу из полумрака кофейной и останавливаюсь, одуревшая и ослепленная – неведомо откуда взявшееся солнце, как в зеркалах, отражается в оконных стеклах дома напротив. «А может, все это мне приснилось, и не было никакого эрла, никакого Жака-посланца, а было временное помутнение рассудка?», – размышляю я, устремляясь домой, но надеждам моим не суждено сбыться, потому что, свернув в свой двор, вижу в скверике под окнами белую лошадь под попоной, окруженную десятком любопытствующих соседей и прохожих. Проскользнув мимо, врываюсь в полутьму подъезда и лечу наверх, наполняясь смутной решимостью. Ключ не вставляется в замочную скважину, дрожат руки, и я вдруг обнаруживаю перстень на безымянном пальце правой руки. Я не ношу колец. Не то чтобы принципиально, а просто не ношу и все. Может быть, не дозрела, а может из-за финансовых невозможностей, или просто потому, что никто не дарил. Ключи падают, звякнув, на каменный пол, я в ужасе пялюсь на кольцо. Откуда? Неужели посланец Жак надел мне его при прощальном рукопожатии? Это какая-то метка? По уши увязаю в этом странном непонятном деле. В преступном сообществе сумасшедших принцианцев? Кольцо тяжелое, грубоватое, его довольно широкий ободок украшен филигранным узором и темно-красным камнем, гранатом, – почему-то решаю я. Холод пробегает по спине. Орден Белоконного Принцианства... эрл Вилелм из XI-го века, вышла ошибка... кольцо... растаявший в воздухе Жак. Да что же это такое! Стаскиваю с пальца кольцо и, оглядевшись, словно боясь быть замеченной в черном деле, прячу его в карман пальто, затем решительно и на этот раз удачно вставляю ключ в замок и вхожу, молясь о том, чтобы в квартире не оказалось никакого эрла.

Мои надежды рушатся, как карточный домик на песке, когда, войдя в комнату, обнаруживаю его на том же месте, где оставила, в сапогах и с кинжалом, довольно посапывающего своим кривоватым веснушчатым носом.

Интересно, как долго эта средневековая развалина собирается спать на моем диване? Если поверить, что этот тип явился из XI-го века, то ему должно быть, по меньшей мере, лет девятьсот с хвостом. Но он выглядит вполне цветущим мужчиной, очень даже неплохо сохранившимся за эти девять веков. Надо же... Принц на белой лошади, подарок от ордена, вклад в мировую культуру. Рыжий принц, с ума можно сойти! Могли бы найти хотя бы брюнета, так нет ведь – рыжего! Впрочем, учитывая мое вечное везение, удивляться не приходится. Весь этот сумбур вертится в моей ошалелой голове, и наконец приводит к выводу, что следует перейти к решительным действиям и развязать эту нелепую необъяснимую ситуацию, в которой я оказалась по чьей-то явно недоброй воле.

– Эй, сэр... эрл Вилелм, просыпайтесь, – осторожно дергаю эрла за рукав.

Он что-то бормочет, не открывая глаз, дергаю его настойчивей, и его реакция чуть не становится роковой для меня. Принц вскакивает, перехватив мою руку такой железной хваткой, что я взвываю – так вероятно, орут раненые волчицы или обиженные кошки.

– Хва ате?[3] – выдает он, уставившись на меня бешеными глазами.

– Я – леди Мария Семеновна! Бесценная, между прочим! – ору в ответ.

Он вдруг отпускает мою руку, которой теперь обеспечено быть украшенной здоровенным синяком, бухается на диван и оторопело смотрит на меня.

– Леди Мария Семеновна, – медленно произносит он наконец. – Ме фела слепан... о, ваилент грендел...[4]

– Yes, you’ve fallen asleep[5], – почти механически отвечаю я, вдруг осознав задними помещениями мозга, куда давно и в беспорядке свалены многочисленные ненужные сведения, полученные за годы жизни и учебы, что говорит он на каком-то... древнеанглийском. Продолжаю, мешая новый английский с новым русским:

– Sir William, или как вас там, эрл, wouldn’t you mind leaving my place, потому что мне все это до чертиков надоело? I’m fed up having you here and your sword and your сообщник, этот Жак, я не понимаю, что вам от меня надо, что за дурацкие розыгрыши с этими принцами, орденом и прочей ерундой! Забирайте свой меч и leave my flat as fast as possible![6]

Эрл изумленно таращится на меня, видимо, пытаясь понять моё бессвязное выступление, потом запускает пятерню в свои рыжие локоны, лохматит их, вздыхает, но не двигается с места. Захлебнувшись собственной речью и его беспримерной наглостью, замолкаю, пытаясь успокоиться, и не дождавшись реакции, спрашиваю:

– Вы собираетесь уходить или нет?

– Вы хотите, леди Мария, чтобы я уходить? Но это невозможно... excludo. Вы – моя избранница и леди, вы должны следовать за мной, леди Мария, так предопределено судьбой, хеэсефт...[7]

– Послушайте, как вас там, ну хватит уже, пошутили и будет! Оставьте меня в покое! Ну за что мне все это? – и тут остатки самообладания покидают меня, нервы сдают, слезы неудержимо брызгают из глаз, и я совершенно позорно начинаю рыдать в присутствии незнакомого эрла, коварно проникшего в мою единственную цитадель, в мою малогабаритную квартиру и, главное, непонятно зачем.

– Леди Мария, – слышу я сквозь свои глупые всхлипывания, – зачем? Леафлик леди... Не плачьте, слезы женские они невыносимы для мужской хеорте[8]... – кажется, он начинает скрипеть зубами. Или достает кинжал?

– Леди Мария...

На этом месте я, то ли взяв себя в руки, то ли от страха, лечу в ванную приводить себя и нервы в порядок и, вытирая руки после успокоительных водных процедур, вдруг вспоминаю о кольце – со странным ощущением, что уже видела похожее, причем совсем недавно, буквально сегодня. От догадки меня кидает в жар, а потом в холод. Причесавшись и еще раз внимательно рассмотрев в зеркале свое лицо, припухшие глаза и красные пятна на носу и щеках, осторожно выбираюсь из ванны в прихожую, благо идти недалеко, и сталкиваюсь с эрлом, который движется к входной двери, снова заполонив собою всю прихожую.

– Леди Мария, леафлик, хвэриз мин хенгест аблиген?[9]

– What? – выпаливаю я, тщетно пытаясь понять эту мелодично звучащую речь. Но почему не по-русски? Забыл данные ему уроки? Или переигрывает? Негодяй, какой же этот тип негодяй!

– Хенгест, мин... мой хенгест, я забывать, забывает, забывают ваш язык, все получи...ется так скоро, леди Мария, я должен выйти зем геард, во двор... мин хенгест аблиген...

Кошмар какой-то, он, видите ли, «забывать ваш язык»! Час от часу не легче! И что он хочет? Выйти во двор? Зачем? Догадка пронзает меня, словно стрела средневекового йомена. Или йомены не стреляли из лука? Впрочем, сейчас не о йоменах, а о якобы эрлах, вернее, об одном из них, который, кажется, желает посетить отхожее место общего пользования, и именно поэтому рвется на двор. А где у них там, в XI веке, находились эти самые места? На просторах родины, однозначно, просторы-то были широки, места много. Надо же, какая я негостеприимная хозяйка! А может, его еще и кормить придется? Лошадь вон покормили... Или он о коне своем беспокоится?

«Ладно, играем дальше!» – решаю я и приступаю к объяснениям.

– Сэр Вилелм... или как вас там, возможно... э-э-э... – ( и с чего это я стала такой застенчивой ханжой, вроде не замечала за собой такого) вы... хотите в туалет?

Его болотно-зеленые глаза округляются, завершая общую композицию «Охотник на привале золотой осенью». Неужели не понял, о чем я говорю? Господи, и за что мне такое наказание?

– Сэр... – открываю дверь в свой совмещенный санузел, который в прошлом году удалось наконец украсить новеньким кафелем молочного оттенка, белоснежной ванной, унитазом и прочими причиндалами. Правда, в жертву ремонту пришлось принести поездку куда-нибудь к морю, о чем мечталось уже не первый год, но план этот я постоянно и неуклонно откладывала ради всяких практических целей. И совсем напрасно. Неизвестно, чем теперь закончится история, в которую я влипла, а на море так и не съездила. Всхлипываю от мысли о роковой своей судьбине, а эрл тем временем осторожно заглядывает в ванную, потом бросает взгляд на меня, на мои ноги, снова на меня:

– Хвет зес?(Что это?)

– Это ванная комната, – собираю волю в кулак.

– Ванная комната?

– Это – умывальник, душ, вода, чтобы мыться, а это – унитаз, – машу рукой в сторону сего устройства, чувствуя себя полной дурой. – Для... ну вы же понимаете для чего это, черт бы вас побрал! – замолкаю в ужасе.

Эрл тупо смотрит, как из крана течет вода, потом обращает свой болотный взор в сторону унитаза.

– В общем, оставляю вас наедине с... – я проскальзываю мимо него в прихожую и прижимаюсь к стене, наблюдая, как за эрлом закрывается дверь.

Итак, господа, сегодня на арене цирка клоунесса для битья – Мария Степанова, прошу любить и жаловать!

Эрл застревает в ванной минут на пятнадцать, гремит крышками, чем-то стучит, а я тихо прощаюсь с недавним ремонтом и мечтой побывать в теплых краях. Он появляется, кажется, умытый. Интересно, вытирался моим полотенцем?

– Леди Мария, хвэриз мин еблиген? Ин геард... я должен видеть своего аблиген. Вы говорите на другом языке, похожем на мин, хенгест, хорс... Вы уехать со мной, вы моя леди, прекрасная, вы прекрасная, но мин хорс...

– Лошадь? – доходит до меня, – вы волнуетесь о лошади? Do you worry about your horse?[10]

– Еа... да...

Путем достаточно коротких переговоров на трех языках, приходим к общему пониманию, что эрл должен спуститься и выяснить судьбу своей лошади. Он направляется к мечу.

– Сэр Вильям, думаю, вам можно спуститься вниз и без меча, – осмеливаюсь предложить я, в тоске представив его очередной выход с мечом, кинжалом в средневековом наряде. Взгляд эрла тяжелеет, когда до него доходит смысл моего предложения.

– Вы моя избранница и леди, но гефем[11] не мочь, могу, может, не может повелевать оружием мужа, мужчины...

«Да, в голове у него явно что-то не в порядке, а спорить бесполезно, да и опасно», – понимаю я, содрогнувшись при слове «муж». Вскоре я спускаюсь по лестнице вслед за решительно шагающим, вооруженным до зубов Принцем на проверку состояния его Белого коня.

На дворе уже сгущаются сумерки, и лошадиный силуэт мутновато белеет среди черных кустов палисадника. Надо же, до сих пор не увели. Хлопает форточка в окне второго этажа, в ней появляется взволнованное лицо Изольды.

– Маша, все в порядке, вы видите, но уже вечер! Вопрос с ночлегом лошади до сих пор не решен? Как беспомощно наше образование! А это кто с вами?

Я тщетно пытаюсь закрыть своей жалкой фигурой здоровяка эрла. Конь, завидев хозяина, издает негромкое довольное ржание. Эрл хлопает его по шее, поправляет попону и оборачивается ко мне:

– Стабл... нужна конюшня, овес, напоить, здесь холодный... вечер. Когда мы отправимся в путь?

– Подождите, сэр Вильям! – шепчу я и громко добавляю громко в сторону форточки: – Спасибо, Изольда Борисовна.

Кажется, впервые в жизни я искренне благодарна назойливой соседке. Но неужели мне придется искать конюшню? И главное, где?

Эрл полностью переключается на своего коня, о чем-то беседуя с ним на своем языке, а я думаю о том, что вслед за захлопнувшейся на втором этаже форточкой может последовать появление Изольды Борисовны во дворе и ее столкновение с вооруженным рыцарем, последствия же этого совершенно непредсказуемы.

– Сэр Вилелм, – обращаюсь к сумасшедшему эрлу, в порыве что-то предпринять. – Сэр Вилелм, сегодня мы не сможем никуда поехать, на ночь глядя... we can’t leave home now because it’s getting dark[12], – добавляю для убедительности.

– Ео... – вдруг соглашается он. – Я не смочь...смогу... хеодаг, нихт изифел... плоха и опасна для дорога... дороги, но мин аблиген должен хабан стабл...[13] – кажется, я слышу в гулком голосе эрла взволнованные нотки или мне это кажется оттого, что я молю, чтобы он говорил потише, и волнуюсь сама.

Радуясь, что принц больше не рвется немедленно увлечь меня в неведомое путешествие, панически прокручиваю в голове возможные варианты размещения на ночлег его хенгеста. Ну и денек! Вариантов, правда, ноль, точнее – минус один, потому что разместить в нашем городе лошадь кажется мне невозможным предприятием, разве только в какие-нибудь мастерские или цеха в промышленной зоне, но, к сожалению, у меня нет подходящих знакомств в этой области. Но общеизвестный постулат, что в критический момент какая-нибудь идея всегда назреет, срабатывает: я вдруг вспоминаю о своем бывшем свекре, Тристане Петровиче. Колжа!

Город наш окружен лесами, окольцован рекой, а на берегу реки, в пяти километрах от города, раскинулось село Колжа. В селе том живет мой бывший свекор. Выйдя на пенсию, он решил удалиться на пять километров от цивилизации, чтобы вести здоровый образ жизни, то есть, свободно пить на природе. Нет, я несправедлива к своему свекру, он очень достойный человек, всю жизнь протрудившийся в отрасли, дающей основной доход нашему славному государству, собственно, за счет этой отрасли наш город живет и даже процветает. Так вот, мой бывший свекор, овдовев, пять лет назад купил дом в Колже, развел огород и живет там в свое удовольствие. Правда, в последний раз я общалась с ним довольно давно, но он всегда относился ко мне по-доброму. Конечно же, это крутой экстрим – явиться к бывшему, пусть и лояльному свекру с неизвестным разряженным под рыцаря мужиком и лошадью, но ведь иного выхода у меня нет. Стоит рискнуть. Но как нам добраться до села? Впрочем, можно и верхом, ведь, как оказалось, этот способ передвижения хоть и удивляет сограждан, но вполне приемлем ими. Но наряд эрла...

– Я знаю, что делать, – уверенно говорю я принцу, совсем не обладая этой самой уверенностью, – идемте, сэр Вилелм...

– Хвэр? Где? Куда идемте? – обращает он ко мне болотный взор.

– Домой, нам нужно обсудить вопрос ночлега вашего хенгеста, и давайте побыстрее, quickly... пока Изольда не появилась...

– Ео, леди Мария, я вынуждать... вынуждена... вынужден... идти с вами... но мин аблиген должен иметь шееду...

– Будет у вашего аблигена шееду и стабл, – успокаиваю его и двигаюсь к подъезду.

Поднимаюсь по лестнице, прислушиваясь, не хлопнула ли дверь на втором этаже, и вспоминая, не завалялись ли у меня одеяния, оставшиеся от бывшего мужа, а если и остались, то подойдут ли они эрлу по размеру, и удастся ли уговорить этого психа переодеться.

Первое, что слышу, войдя в квартиру, это шум воды из ванной. Мчусь туда – комната вся в клубах пара, из крана хлещет горячая вода. Как я могла не услышать шум воды, когда мы уходили? Осмотрев последствия деятельности эрла, успокаиваюсь, что он не нанес значительного ущерба моему санузлу, за исключением вышеупомянутого незакрытого крана и брошенного на пол полотенца, и отправляюсь на дальнейшие подвиги. Устраиваю сэра Вильяма на кухне, уже почти не обращая внимания на грязные следы от сапог, что следуют за ним повсюду. Эрл протискивается на кухонный диван и, настороженно хмурясь, осматривает мою пяти-с-половиной метровую кухню.

– Хвэт зес?

– Это кухня, я здесь готовлю еду и ем, a place for cooking and eating...[14]

Помнится днем он вполне прилично говорил по-русски, да еще такими роскошными фразами, а теперь вдруг начал забывать язык? Порочная практика интенсивных курсов! Любопытно, а как его обучали? Во сне? По методу языковой атаки? Ловлю себя на мысли, что почти всерьез думаю об истории, которую наплел пресловутый Жак. Уже готова поверить, что этот эрл действительно из XI века? Основательно же у меня съехала крыша. Впрочем, коня все равно придется пристраивать, слабо верится, что эрл и конь могут взять и исчезнуть, как бы мне того хотелось. Да и переодевать принца придется.

Но прежде надо его хоть чаем напоить. Эрл что-то спрашивает меня, мешая свой древний с русским, я что-то отвечаю и зажигаю газ под напряженным взглядом замолчавшего сэра Вильяма. Вздохнув, ставлю чайник и достаю остатки печенья. По правде говоря, ужасно хочется есть, а в холодильнике шаром покати – из-за этого типа я так и не зашла сегодня в магазин.

– Хвер... где ваша служанка, леди Мария? – спрашивает эрл, и я, похолодев, вспоминаю, что у меня же есть служанка, которая давным-давно должна бы прийти, да так и не пришла. Эх, зря я все-таки не позвонила подруге.

– Э-э-э... сэр Вильям, она будет позже, later...

– Вы моб...должна была... быть строга со служанкой. Ит ифел гиван...[15] воля, волю...

– Она... она приболела, лежит... дома. Я не сказала сразу, – выкручиваюсь я.

– Вы добра, леди Мария... леафлик ... леди мин хеорта...[16]

Кажется, мне пора ретироваться и переодеть свою мини-юбку. Нахожу большую кружку, наполняю ее кипятком, кидаю пакетик и, прежде чем уйти с кухни, делаю отчаянную попытку объясниться.

– Сэр... Вилелм, может быть, хватит ломать комедию? Может быть, вы все-таки объясните, кто вы такой и что вы с Жаком хотите от меня? Who are you? What damn do you want from me? I wonder...[17]

Эрл отрывается от созерцания пакетика, утонувшего в кипятке, и поднимает на меня свои болотистые глаза.

– Хвет вы сказать, сказала, леди Мария? Я ваш азелинг, принц... вы моя избранница, но ит из хеард... обьяснять, я либан ин бреотон эоланд... норзамбриа, хвеч не, [18] нет, я попал сюда, такой странд, странная страна... леди Мария, леафлик...

– Вы с Британского острова? – злобно и безнадежно уточняю я.

– Еа... бреотон, британский остров, я англ... саксен... другая страна...

Англосакс, значит, ясен перец. В отчаянии машу рукой и смываюсь с кухни, оставив эрла – англосакса наедине с чаем, удивлением и всем прочим, что недоступно моему пониманию. Придется все же уговаривать эрла переодеться и ехать к свекру. Как-то они оба отнесутся к этому?

 

Стою посреди комнаты в глубокой задумчивости, вспоминая, в каком районе квартиры могут находиться предполагаемые мужские вещи, и не выбросила ли я все оставшиеся свидетельства пребывания моего бывшего на этой территории. Воспоминания о нем, давно притупившиеся, неприятно всколыхнулись. Они мгновенно снизили мою самооценку до минимума, раздув до максимума комплекс неполноценности, поскольку муж мой покинул меня в одночасье, объявив, что любит другую, к которой и уходит, оставляя мне мою же собственную квартиру. Сосредоточившись, прихожу к выводу, что искать следует в шкафу на лоджии, поскольку именно туда я сваливаю всякие ненужные и устаревшие вещи, в странном убеждении, что когда-нибудь они неожиданно пригодятся, что, по правде говоря, происходит крайне редко. Откуда во мне это коробочковость, ума не приложу, может быть, что-то на генетическом уровне? Отправляюсь на лоджию и там, в старом шкафу, среди лыжных ботинок, туристических принадлежностей, пустых банок и пачек прошлогодних газет обнаруживаю старые донельзя потертые джинсы и плащ-дождевик, из тех, в которых доблестные мужчины ходят на рыбалку и вообще во всякие экстремальные лесные походы. Муж мой ростом не обижен, и это вселяет надежду, что штаны эрлу будут впору. Переодевшись, иду на кухню.

Сэр Вильям поворачивается ко мне от газовой плиты, которую все еще рассматривает с неподдельным интересом, с таким же интересом он переключает внимание на экс-мужнины джинсы, затем спрашивает:

– Если у вас нет служанка, леди Мария, то у вас есть кухарка? Кто готовит вам фода?

– Сама готовлю, – отвечаю я.

– Мин леафлик леди, прекрасная, готовит сама? Своими руки... рукам, руками? – искренне удивляется он, теребя свои рыжие кудри-патлы.

– У леафлик леди нет кухарки, («как впрочем, и служанки»).

– Одна служанка, больной... больная?

– Вы голодны, сэр Вильям? – доходит до меня.

– Голоден... Хвэт? Ео... да, голоден, я не есть, ел очень давно с...

«... с одиннадцатого века...»

– ... с той, того мига, как ми, меня перенесли, и оказаться хвер, странный город, хвэре те либан мин хеорте леди.[19]

Я еще и кормить его должна, «леди моего сердца». С каким же упорством он проводит в жизнь эту дурацкую идею, что я его, якобы, избранница, а он – якобы принц, перенесенный из дальних времен. Даже некоторая потеря памяти не мешает. Упорный, подлец, но и о лошади своей не забывает.

– Сэр Вильям, если вы хотите, if you want to get to the place where хвэр...вы можете, you can settle your horse, you should change your clothes because they look odd nowadays.[20]

Сэр Вильям вопросительно смотрит на меня, кажется, не совсем понимая мою изящно-корявую фразу. Перехожу на смесь русского с английским, пытаясь втолковать ему, что имею вариант устройства его аблигена, но для того, чтобы добраться до места назначения, ему следует переодеться в то, что я нашла в своих закромах – демонстрирую джинсы и потертый плащ.

– Я шеал надеть это? – эрл с сомнением рассматривает потрепанные джинсы. – Это есть...клаз фо керл...[21]

– А у нас сейчас и керлы и эрлы одеваются одинаково! Это джинсы... штаны, самая, э-э-э... демократичная одежда, подходящая для всех слоев населения, for everybody, для мен и для вимен, гефем, для всех, – злюсь я на то, что во весь рост подыгрываю эрлу. –

– Для вимен? Как ваша, леди Мария? – недоверчиво спрашивает эрл. – Ингехигн... понимаю, я должен носить эти... джинсы хнем мин клаз.[22]

– Да, сэр Вильям, ео...– говорю я, стараясь вложить в интонацию всю силу убеждения, каковой обладаю на данный момент. Может быть, он желает, чтобы я купила ему новую одежду? Не дождется, гурон средневековый! Надо было для своих гнусных целей выбирать дамочку побогаче, а не непрактичную училку с неустойчивыми доходами и однокомнатной хрущевкой!

Эрл вздыхает, терзая в руках штаны, затем шагает в комнату, поминая славного Гренделя. «Пристрою лошадь, и нужно будет объясниться с этим типом окончательно и бесповоротно» – думаю я, глядя ему вслед.

Зрелище, представшее передо мной, когда эрл снова появляется на кухне, заставляет меня фыркнуть, едва сдержав смех, поскольку контраст между разряженным рыжим эрлом, и рыжим мужиком в потрепанных джинсах в сочетании со странными сапогами,

старым плащом-болотником, подпоясанным эрловским ремнем, и с перевязью через плечо, к которой прикреплен меч, достойно кисти живописца, ну или, на худой конец, объектива фотоаппарата. Эрл недовольно морщится, шевелит широкими плечами.

– Это есть странный, странная одежда, клазас, леди Мария, я не мод... не привык, но я понимаю, что ваша страна, леонде... другая страна, другая менкин хват хабан озер клазас.[23]

– Сэр Вильям, а меч, your sword, мне кажется, что лучше бы было его оставить. – умоляю я. – Уверяю вас, он никуда не пропадет. Be sure, your sword will be save and sound...[24]

– Мин свеорд? Мой меч? Нет, леди Мария, беллус, оставить свеорд, мин беалдинг, хиз нама из Беалдинг. Зе свеор из хэлиг, свято для еарл, для мужчины, мин фазер гэвен мен зе свеорд...[25]

– У вашего меча есть имя? И он перешел к вам от отца? – перебиваю принца, от радости, что поняла, что он говорит.

– Ео... да, я забывать ваш язык, леди Мария, мене учить, учили так быстро и странд, странно, я читаю по-латынь, умею читать, но ваш язык для вас, леди мин хеорта.

Для меня, значит, он обучался русскому языку каким-то странным способом и для дамы своего сердца. У меня уже кипят мозги и, боюсь, что скоро они просто-напросто выкипят совсем. Этот грендель еще и латынь знает! Эрл тем временем протягивает мне руку:

– Вы ведете, показывать стабл хнем мин аблиген...

– Туда нужно ехать, пять километров... пять верст, миль, miles...

– Поехал... поедем же, леди Мария...

– Но меч, ваш свеорд...

Он одаривает меня потяжелевшим взглядом, и я понимаю, что спорить бесполезно, с мечом этот рыцарь не расстанется.

– Хвэт из your хенгестс нама?[26] – спрашиваю я эрла, чтобы разрядить обстановку, блеснуть сообразительностью, да и из простого любопытства.

– Хиз нама из Аблиген[27], я говорить, говорил...

– Аблиген – это что-нибудь значит? Хвет does it mean?[28]

– Он есть такой... аблиген.

– Белый? – блистаю я поздним зажиганием.

– Ео, белый, – кивает лохматой головой эрл Вильям.

 

Во дворе мы сталкиваемся с Изольдой Борисовной, которая беседует с покачивающим головой Аблигеном, доказывая ему, как неуместно и неправильно так безжалостно относиться к животным, которые, в свою очередь, умудряются слишком обильно удобрить почву скверика, что с одной стороны совсем и неплохо в свете засилья клонированной и прочей синтетической пищи, каковой кормят народ мерзкие олигархи, но с другой стороны – негигиенично и чревато эпидемическими последствиями.

Отвлекаю Изольду благодарностями за заботу о коне. Тем временем эрл выводит его из скверика, сворачивает попону и, прикрепив ее сбоку от седла, лихо вскакивает на Аблигена, а тот выражает удовольствие от общения с хозяином радостным негромким ржанием. Весьма сдержанный конь.

– Кто это? – спрашивает Изольда, разглядывая эрла. – Какой импозантный мужчина! Маша, кто это?

– Изольда Борисовна... это... это... наш учитель физкультуры, – н-да, большей глупости я ляпнуть не могла. – Он пришел, чтобы отвести Абли... коня на место...

– Так вы нашли помещение для этой милой, милой лошадки? Слава Богу, даже жаль, а я так привязалась к ней...

Да, наше народное образование еще что-то может, вот например, пристроить лошадь на ночь. Хотя это еще вопрос...

Подхожу к Аблигену, внезапно оробевшая, но эрл, не дав мне сосредоточиться, наклоняется и, подхватив за талию, утаскивает к себе наверх. Я вновь оказываюсь зажатой между его твердой грудью, лошадиной гривой и своим смятением. Под громкое соседкино «Ах-х-х!» мы, вероятно, легкой рысью выезжаем со двора.

 

Уже совсем стемнело, когда мы, проскакав по городским улицам среди ревущих автомобилей, выехали за город и двинулись по шоссе, обгоняемые уже редкими здесь машинами. Покачиваюсь в седле, дыша лошадиным ароматом и холодным вечерним воздухом. Постукивают копыта. Ветер совсем стих, небо очистилось, и даже явило взору бледные точки звезд.

– Хвэр... – гремит над ухом эрловский бас.

– Куда, – поправляю я.

– Ео, леди Мария, куда... Куда я еду?

Он, видишь ли, едет. А меня, что, совсем здесь нет? Средневековье какое-то!

Начинаю объяснять, что едем мы в село, к моему... гм-м-м... знакомому керлу, который живет в собственном доме, и у него есть, во всяком случае, был, хлев, куда можно устроить Аблигена на ночлег. Эрл, кивает, касаясь подбородком моих волос. Странно, но мне почему-то совсем не страшно, а даже уютно. Видимо, это последствия тяжелого стресса.

– Нихт из зера ёрзан шеаду битвеон зера сунон энд менкин,[29] – вдруг произносит Эрл.

– Хвэт? – машинально спрашиваю я.

– Леди Мария, зетиз рэделз...

– Загадка?

– Ео... ночь есть елик... как тень шкуры оленя между...

– Солнцем и людьми? – догадываюсь я.

Он снова упирается подбородком в мою макушку.

– Ео, леафлик леди мин хеорте...



[1]  Он увидел и попросил (др-англ)

[2]  В заблуждениях... жили... на Британском острове... (др-англ)

[3]  Кто вы? (др-англ)

[4]  Я уснул, о, жестокий Грендел (др-англ)

[5]  Да, вы уснули (англ)

[6]  Вы не возражаете против того, чтобы покинуть мое жилище... я сыта по горло вами, вашим мечом и вашим... покиньте мою квартиру как можно быстрее. (англ)

[7]  судьбой (др-англ)

[8]  прекрасная леди (др-англ)

[9]  Леди Мария, прекрасная, где мой белый конь? (др-англ)

[10]  Вы беспокоитесь о вашей лошади? (англ)

[11]  женщина (др-англ)

[12]  Мы не можем покинуть дом, потому что темнеет. (англ)

[13]  ...сегодня, ночь плоха для дороги (др-англ)

[14]  ...место, чтобы готовить и есть.(англ) (лат.)

[15]  ...плохо давать волю (др-англ)

[16]  ...леди моего сердца (др-англ)

[17]  Кто вы? Какого черта вам нужно от меня. Хотелось бы знать... (англ)

[18]  ...я ваш принц... но это трудно... я живу на Британском острове.... Нортамбрия, ее больше нет... (др-англ)

[19]  где живет леди моего сердца (др.англ.)

[20]  Если вы хотите добраться до места, где можно устроить вашу лошадь, вам следует переодеться, потому что ваша одежда выглядит странно.(англ)

[21]  это одежда для простолюдинов (др.англ.)

[22]  Понимаю.... вместо моей одежды.(др.англ.)

[23]  люди носят другую одежду.(др.англ.)

[24]  Будьте уверены, ваш меч будет в целости и сохранности (англ.)

[25]  Мой меч? Нет, леди Мария, прекрасная, оставить меч, мой Беалдинг, его называют Беалдинг, меч священен для благородного мужчины, он достался мне от отца. (др.англ.)

[26]  Как зовут вашего коня? .(др.англ.)

[27]  Его зовут Аблиген .(англ - др.англ.)(лат.)

[28]  Что это значит?

[29]  Ночь подобна тени от оленьей шкуры между солнцем и людьми (.(др.англ.)


(Продолжение следует)

май, 2011 г.

Copyright © 2009-2011 Ольга Болгова

Из обсуждений романа «Принц» на форуме:

... - это просто неописуемо прекрасно! И малолитражная квартира, и принц в сапогах на диване!

... - истинно рыцарский боевой конь, с таким завидным спокойствием перенесший автотранспорт на дорогах и встречу с гаишником.

... - Героиня уже не знает куда деваться от чудес, а читатели ждут новых! И замечательно, что невозможно предугадать ход событий. Нет, строить предположения - это одно, но тем-то и хорош этот замес фантастики с реальностью, что дальше может быть что угодно, но, главное, весело...

... - Граф потерял бдительность и заснул... Кроме отсутствия крова у него, поди, и крошки во рту не было n-ное количество времени. Разморило от кофею с печеньем...



Другие публикации Ольги Болговой

Обсудить на форуме

 

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  propospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru