графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
− Классика, современность.
− Статьи, рецензии...
− О жизни и творчестве Джейн Остин
− О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
− Уголок любовного романа.
− Литературный герой.
− Афоризмы.
Творческие забавы
− Романы. Повести.
− Сборники.
− Рассказы. Эссe.
Библиотека
− Джейн Остин,
− Элизабет Гaскелл.
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.
Архив форума
Форум
Наши ссылки



Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год...»


Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение»

Знакомство с героями. Первые впечатления - «На провинциальном балу Джейн Остин впервые дает возможность читателям познакомиться поближе как со старшими дочерьми Беннетов, так и с мистером Бингли, его сестрами и его лучшим другом мистером Дарси...»
Нежные признания - «Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин,очевидные каждому читателю, но и детали, которые может заметить лишь профессионал — изящество построения фразы, «полноту и цельность высказывания»...»

Любовь по-английски, или положение женщины в грегорианской Англии - «Этот роман, впервые вышедший в свет без малого двести лет назад, до сих пор, по-видимому, остается весьма актуальным чтением. Доказательство тому - частота его цитирования в мировом кинематографе. Не только многосерийная и очень тщательная экранизация, но и всевозможные косвенные упоминания и довольно причудливые ремейки. Мне удалось увидеть по меньшей мере...»

Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение". Кроме того, Шарлот полагает, что «даже если будущие супруги превосходно знают...»

Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»

Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»

О женском образовании и «синих чулках» - «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни. Мистер Дарси явно симпатизирует «синим чулкам»...»
Джейн Остин и денди - «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»
Гордость Джейн Остин - «Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ. Мне хотелось больше рассказать о романе, дать высказаться автору и героям, позволить читателям сделать собственные выводы. Если быть...»

Мэнсфилд-парк Джейн Остен «Анализ "Мэнсфилд-парка", предложенный В. Набоковым, интересен прежде всего взглядом писателя, а не критика...» и др.



Рассказы

Рождественский переполох в Эссексе «− Зачем нам омела, если все равно не с кем поцеловаться? − пробормотала Эми, вдруг вспомнив молодого джентльмена, который сегодня первым заехал в их коттедж. У него были очень красивые голубые глаза, весьма приятные черты лица и явно светские манеры. И еще он был на редкость обаятельным... Она вздохнула и быстро прошла мимо дуба, стараясь выкинуть из головы все мысли о молодых людях, с которыми было бы так приятно оказаться под омелой на Рождество...»


По картине Константина Коровина «У окна»

«- Он не придет! – бормотала бабка, узловатыми скрюченными пальцами держа спицы и подслеповато вглядываясь в свое вязание. – Кажется, я опять пропустила петлю…
- Придет! – упрямо возражала Лили, стоя у окна и за высокими, потемневшими от времени и пыли стенами домов, возвышающихся за окном, пытаясь увидеть прозрачные дали, шелковистую зелень лесов и лугов, снежные причудливые вершины гор, жемчужную пену волн на зыбком голубом море...»

Если мы когда-нибудь встретимся вновь - рассказ с продолжением «Даша вздрогнула, внезапно ощутив мурашки, пробежавшие по позвоночнику, и то вязкое напряжение, которое испытала тогда, рядом с ним, когда, казалось, сам воздух стал плотным и наэлектризованным... И что-то запорхало в сердце, забередило в душе, до того спящих... «Может быть, еще не поздно что-то изменить...»

Дуэль «Выйдя на крыльцо, я огляделась и щелкнула кнопкой зонта. Его купол, чуть помедлив, словно лениво размышляя, стоит ли шевелиться, раскрылся, оживив скучную сырость двора веселенькими красно-фиолетовыми геометрическими фигурами...»

Рискованная прогулка «Врубив модем, я лениво шлепнула по энтеру и зашла в сеть, зацепившись каблуком за невесть откуда возникший глюк. Зарегавшись свежим логином и тщательно запаролившись, я увернулась от выскочившего из какой-то безымянной папки файла...»

Один день из жизни... «- Тын-дын. Тын-дын! Тын-дын!!! Телефон, исполняющий сегодняшним утром, - а, впрочем, и не только сегодняшним, а и всегда, - арию будильника, затыкается под твоим неверным пальцем, не сразу попадающим в нужную кнопку...»

Home, sweet home «Первая строка написалась сама собой, быстро и, не тревожа разум и сознание автора. Была она следующей: "Дожив до возраста Христа, у меня все еще не было своей квартиры". Антон Палыч резво подпрыгнул в гробу и совершил изящный пируэт...»

Осень «Дождь был затяжной, осенний, рассыпающийся мелкими бисеринами дождинок. Собираясь в крупные капли, они не спеша стекали по стеклу извилистыми ручейками. Через открытую форточку было слышно, как переливчато журчит льющаяся из водосточного желоба в бочку вода. Сквозь завораживающий шелест дождя издалека долетел прощальный гудок проходящего поезда...»

Дождь «Вот уже который день идёт дождь. Небесные хляби разверзлись. Кажется, чёрные тучи уже израсходовали свой запас воды на несколько лет вперёд, но всё новые и новые потоки этой противной, холодной жидкости продолжают низвергаться на нашу грешную планету. Чем же мы так провинились?...»

Попутчики «Такого снегопада, такого снегопада… Давно не помнят здешние места… - незатейливый мотив старой песенки навязчиво крутился в его голове, пока он шел к входу в метрополитен, искусно лавируя между пешеходами, припаркованными машинами и огромными сугробами, завалившими Москву буквально «по макушку» за несколько часов...»


Творческие забавы

Joanna Claydon This king business (The Great Detective Tim Coleman series)

Джоанна Клейдон   Перевод: deicu

Королевские дела


(Из похождений великого сыщика Тима Коулмена)

Содержание    Пред. гл.

Глава десятая

По маршруту, которым великий сыщик прибыл в город, его везли в обратном порядке. Вот бульвар и парк, вот площадь с фонтаном... Карета остановилась: резиденция князя Бросковица находилась в разумной досягаемости от дворца. Визитёр, не дожидаясь лесенки от кучера, без затей спрыгнул с подножки экипажа на тёсаный камень мостовой.

 

Дом, как многие столичные строения, был в два этажа, по фасаду неширок, но вглубь уходил почти на квартал. Англичанин определил его как постройку в георгианском стиле: благородных пропорций, с частыми переплётами высоких окон бельэтажа, квадратными окошками в нарядных белых рамах наверху. К двери, тоже ослепительно белой, вело солидное крыльцо в дюжину ступеней. Палисадника не было, и только ажурная чугунная решётка отделяла его от улицы. У входа стоял внушительный швейцар с непременной булавой, до того неподвижный, что Тиму показалось, будто дверь раскрылась сама собой.

 

А дальше, через просторный холл, и выше, по широкой мраморной лестнице, его вели бесшумные роскошные ковры. На верхней площадке стоял ливрейный слуга, готовый объявить прибывшего гостя. Тот не успел даже рта открыть, чтобы назваться, как лакей с торжественной оттяжкой раскатил:

 

- Господин Коулмен!..

 

По восторженному многоголосому отклику изнутри герой дня понял, что придётся нести тяжкое бремя популярности, но решительно, как в холодную воду, вошёл в восхищённую толпу.

 

Выполняя светский долг, Тим направился прежде всего к хозяйке дома, по дороге отдавая поклоны и скромно отметая поздравления.

 

Княгиня Бросковиц сидела под зеркальным окном на софе, крытой узорным гобеленом, среди круга ровесниц в покойных креслах. Одна из дам держала в руках газету и читала оттуда, не торопясь, нескончаемую реляцию. Тонкий слух великого сыщика уловил фамилии французских министров - в тесном кружке собрались охотницы до политики, как все почётные старушки. Они степенно обменивались критическими замечаниями по поводу международных договоров и решительно отказывали в уме французам, безалаберным республиканцам.

 

Увидев гостя, княгиня расцвела улыбкой, остановила чтицу извинением и со своей изысканной простотой пригласила Тима присесть рядом на софу. Дамы с приличной важностью выразили прославленному детективу своё восхищение, а тот в достойных выражениях поблагодарил их за любезность.

 

Совершая инспекционный поход по залу, вездесущий церемониймейстер высмотрел долгожданного гостя.

 

- Несказанно рад видеть вас в нашем уютном уголке, господин Коулмен. Позвольте и мне принести поздравления по случаю блестящего расследования. Вы просто обязаны расписаться в нашей книге для гостей. Милые дамы, позвольте мне похитить у вас поклонника, - и со значительной улыбкой хозяин увёл Тима, слегка придерживая за локоть, как человек повыше ростом приобнял бы за плечи.

 

Князь искусно маневрировал, с любезной ловкостью не позволяя никому отвлечь своего подопечного от цели: алькова в глубине зала, где за синей бархатной завесой скрывались кресло и столик, на котором покоился толстенный альбом. Крышки переплёта, обтянутые красным сафьяном и скреплённые золотыми застёжками, были отличены накладным княжеским гербом.

 

Аристократ, вежливо расстегнув кипсек перед гостем, не стал, конечно, словно какой-нибудь мещанин во дворянстве, хвастаться блестящими именами посетителей салона. Он только неторопливо переворачивал страницы в поле зрения детектива, отыскивая свободное место. Но чтобы произвести на великого сыщика впечатление, потребовалось бы нечто большее: половина обладателей этих титулов перебывала в своё время в его лондонской квартире, обыкновенных меблированных комнатах, что он снимал у пожилой домохозяйки с плебейской фамилией, вдовы таможенника. Только у него не водилось гостевой книги, да и визиты чаще всего ему наносили инкогнито.

 

Наконец, отыскался лист, полностью удовлетворявший высоким требованиям момента. На пустом незапятнанном пространстве меловой бумаги проявилось "Тимоти Коулмен" и дата - чётким почерком без завитушек. Удовлетворённый владелец книги бережно вернул её в исходное положение и взялся проводить Тима к накрытому столу, приговаривая:

 

- Настоятельно прошу вас отведать чего-нибудь. Вам надо подкрепить свои силы. Не следует пренебрегать здоровьем: ведь у вас за плечами такой беспримерный подвиг! - он конфиденциально зашептал, подняв лицо к уху детектива. - И результативный. Я лично видел оба указа, заготовленных согласно распоряжениям его величества. Но только они ещё не подписаны - почему я и не имел пока счастья поздравить вас с высочайшей наградой.

 

- Нельзя ли как-нибудь обойтись вообще без неё? - закинул удочку англичанин, но, натолкнувшись на неподдельный ужас церемониймейстера двора, обратил свои слова в шутку.

 

Князь ввёл молодого человека в столовую. Необъятный стол тянулся через всё пространство обширной комнаты, выходил в соседнюю и терялся из виду. В национальных традициях гостеприимства потоки тарелок, блюд и ваз теснили друг друга на парчовой скатерти с пышной бахромой и подвесками из благородного розового коралла. Возле стола собралась толпа гостей, как рой пчёл вокруг медоносной липы, степенно поглощая дары природы под неумолчный гул. Сыщика здесь уже ничто не могло защитить от круговой атаки. Рокот усилился, Тима облепили со всех сторон.

 

- Ах!.. Поздравляем!.. Необыкновенно!.. Блистательно!.. Ах!.. Весьма рад случаю... Позвольте рекомендоваться... Ах!.. Отведайте курёнка в белом вине... языковой колбасы... осетринки с фазаньими гребешками... поросёнка с гречневой кашей... малины со сливками... мороженого крем-брюле... вишен в шоколаде... Ах!.. Вы любите маскарады?.. Придёте?.. Какая фантазия!.. Трёхглавый дракон... дом с трубой, из трубы валит дым... крылатый лев... заклинатель змей... эскимосская крестьянка... Ах!..

 

Кто лучше детективов знает, как изменять свою внешность! При возможности вставить хоть словечко великий сыщик мог бы поведать любителям необычных масок, как однажды нарядился водосточной трубой, чтобы разузнать планы криминальной организации. Не самим жёлобом, а химерой, его поддерживающей. Шёл проливной дождь, но грим - высшего качества, как всякий британский товар - не пополз. Секреты преступников, подслушанные через окно, оказали немалую услугу Скотланд-Ярду.

 

Оглушённый Тим выпал в соседнюю комнату. У буфетной стойки в компании друзей-гусар провозглашал тост граф Бросковиц-Потусски. Бравые офицеры без проволочек затащили детектива в свой круг и обязали выпить с ними шампанского за свою победу. Поднося ему бокал, брюнет с орлиным взором позвал сыщика зайти как-нибудь на их бивачный огонёк.

 

- Там мы нальём вам настоящей жжёнки, а не этой сельтерской водички...

 

Приглашение было поддержано с энтузиазмом. Выпили за встречу.

 

- Всего более по'азительно даже в таком г'андиозном т'иумфе, - обратился к Тиму граф, - что сам 'отмист' почтил в вашем лице... п'остите, но всё же штатского.

 

- Извините, - авторитетно возразил ротмистр, покручивая смоляной ус, - тот боец, кто, хоть и не в мундире, поставляет грудь опасностям.

 

Все многозначительно покивали и выпили ещё.

 

- Погово'им о доблестях, 'аз так, - призвал полковник.

 

Гусары подкрепились бокалом-другим и завели обстоятельный разговор.

 

- На сколько шагов вы стреляете? - задал Коулмену строгий вопрос кудрявый веснушчатый офицер.

 

- Шагов на двадцать-тридцать, - прикинул Тим.

 

- Это не одно и то же. Пистолет требует ежедневного упражнения, - привёл резоны страстный стрелок. - Стрельба в цель упражняет руку и причиняет верность глазу.

 

У каждого нашлось что спросить: про езду верхом (завзятый спортсмен не раз брал призы на скачках), про успех у слабого пола (скромный англичанин не позволил себе даже намёка), про сражения с крепкими напитками...

 

- Эх, господин Коулмен, - наконец воскликнул ротмистр, - вы совершенно зря не носите усов. Пренебречь, можно сказать, лучшим украшением... Как справедливо заметил наш первейший поэт (забыл фамилию):

"Усы гусара украшают,

Усы герою вид дают,

Невест усами добывают,

Усы для девушек магнит..."

 

Тим, хоть и не дока в славонском стихосложении, поморщился от рифмовки; хотя, может быть, просто память подвела усердного вояку на поле брани с коварными бутылками. Вскоре великий сыщик откланялся, хозяйский сын отправился провожать его.

 

- Вы п'оизвели п'ек'епкое впечатление на всех наших. Будь вы гуса'ом...

 

- Что тогда? - позабавленный, улыбнулся сыщик.

 

- Тогда я счёл бы себя вп'аве п'осить у вас совета.

 

Тима тронула мальчишеская запальчивость военного и преданность полку, а к тому, что один его вид располагает людей к откровенности, он давно привык.

 

- За советом идут к врачу, священнику и юристу. В трудном положении обращаются к детективу, - подбодрил он.

 

- Где найти сыщика, что взялся бы узнать, как одна девушка ко мне относится, - подавленно вздохнул верный ученик кодекса доблестей, отчаянно выдираясь из дебрей этикета.

 

Тим кое-как удержал улыбку и придал лицу выражение углублённого раздумья над непростой проблемой.

 

- О-о, трудное дело. Тайники женского сердца недоступны для нас, слабых смертных.

 

- Ещё бы! Сегодня получаю от неё записку, где назначается свидание, а всего лишь за день до того она до меня не снисходила, видите ли.

 

- Может быть, родители настраивают её против вас?

 

Офицер сделал только жест, долженствующий означать, что с этой стороны он не ждёт атаки.

 

- Или она усматривает недоброжелательство вашей семьи?

 

- Нет, что вы. Они не посвящены в мою тайну, но мама была бы счастлива, и отец тоже, я думаю, за. По знатности она вполне... яснее я вам не могу сказать, - зарумянился граф.

 

Великий сыщик сосредоточился. Как всегда у знаменитых детективов, решение было детски простым, но только после исчерпывающего объяснения.

 

- Я вижу всего одно направление расследования. Самый простой и надёжный способ - спросить её саму.

 

Пылкий Ромео глухо простонал:

 

- Как я могу?

 

- Что тут такого? Хорошо вписывается в нормальную беседу и сочетается с любой темой.

 

- Она небесное создание, а я? Земной насквозь. Слова не идут мне на язык, и всего моего мужества не хватает, чтобы излить свою душу.

 

- Ладно, верю. Но подумайте, какая сегодня перед вами уникальная возможность: маскарад, где "свобода, равенство, братство".

 

- Ещё хуже: я без конца буду чувствовать, как все пялятся на идиотский костюм, и стану сам не свой.

 

- Только до тех пор, пока не вмешаетесь в массу карнавальных нарядов. Таковы особенности психологии индивидуума: как скоро он перестаёт ощущать свою неполноценность, становится прямо другим человеком. Что в здравом уме представляется невероятным, оказывается легко достижимым. Я испытал это на себе, в юном возрасте. На рождественский детский бал меня одели кроликом, и я испытал непередаваемый стыд. Но на месте, когда я оказался среди толпы сверстников в обличьях вроде моего, если не хуже, я пришёл в себя, без стеснения развлекался во всех аттракционах, и с таким лёгким сердцем уминал сладости, что меня дважды укачало в кэбе по пути домой.

 

Незадачливый влюблённый расцвёл. С жаром пожимая руку Тима, он объявил себя его должником по гроб жизни. Детектив был сдан с рук на руки княжеской чете для прощания. Учтивая благодарность хозяину дома была встречена извинениями и сетованиями:

 

- Ваша похвала весьма любезна, но конечно, это всего лишь закуска на скорую руку. В наш век всё-то делается второпях. По-настоящему умели принимать только в старину. Я помню, у отца на деловых обедах косточки в котлетах были из слоновой кости и завёрнуты в папильотки, на которых каждый мог прочесть свойственный его чину, нраву, жизни и летам комплимент. А за подобный а-ля-фуршет покойный князь не задумался бы приложить собственную руку к личности мажордома.

 

- Ваши гости могут подумать, что вы отрицаете прогресс, - упрекнула мужа княгиня. - В старинных приёмах не всё было одинаково хорошо. В жареную курицу вечно втыкали павлиний хвост, он мешал смотреть в лицо собеседнику. И варёная рыба в розовой воде не выигрывает. На такой предмет у меня есть сцена в одной комедии... Кстати, мистер Коулмен, как удачно, та пьеса как раз сейчас в репертуаре замкового театра. Вы непременно должны её посмотреть, вас она позабавит. Запросто, как друг нашей семьи. Мы заметили, что вы сошлись с нашим сыном. Ну сделайте автору одолжение. Завтра вечером вам будет удобно?

 

Тим обещал, что если назавтра будет ещё в Славонии, проведёт вечер непременно у княгини, и только так смог вырваться.

 

Резвые лошади примчали его назад, в павильон, где ждал Заккар и стильный наряд Страны Восходящего солнца.

 

- Желаете немедленно облачаться, сэр, или сперва немного передохнуть? - встретил его невозмутимый слуга.

 

Англичанин повосхищался шёлком многоцветных причудливых одежд и предложил:

 

- Давайте попробуем. Надо ведь разобраться, что идёт за чем.

 

- На этот счёт будьте покойны, сэр. Театральные художники прислали мне порядок одевания. Сначала белое нижнее кимоно - вот оно. Его запахивают... вот так... скрепляют завязки; видите ли, они заменили завязками традиционный пояс...

 

- Какие необъятные рукава, - с удивлением отметил молодой человек.

 

- Неудобно манипулировать, да? Просто их должны поддерживать шнурки... ага, уже продёрнуты... верхнюю часть свяжем, а в основном рукав висит, как будто так и надо. Лучше стало, сэр?

 

Тим подвигал руками. Аккуратные алые бантики не пускали скользящий шёлк с запястий и очень декоративно выглядели на ослепительно-белом фоне.

 

- Теперь, по-моему, жилет, - пробормотал Заккар, сверяясь со своим оракулом, и набросил на Тима нелепое лиловое одеяние: задняя пола много длиннее передней, по бокам разрезы.

 

- Осторожней, не двигайтесь, сэр, - предупредил лакей и ловко скрепил круглый воротничок-стойку. - Вам удобно?

 

- К крахмальным воротничкам неудобства не добавишь, - философски заметил Тим.

 

- Несомненно, сэр. И кафтан.

 

Не такой кафтан, как носили когда-то в Европе - но истинное название необычной одежды затерялось где-то на извилистом пути через материк, разлегшийся на полсвета. Длинное, прямокроенное, с широкими рукавами и узкой опояской, изделие далёкой школы, которая высшее достижение портновского искусства видит в том, чтобы показать лицом натуральную красоту ткани. На пунцовом исподе переливались один в другой нежные белые и розовые цветы - рубануть по ним ножницами и прострочить не хватило бы духу и у самого безалаберного подмастерья.

 

- Художники пометили, что этот колер называется "цвет вишни" и откопали цитату: "Ткань, не затканная узорами, выглядит убого".

 

Про маскарадный костюм Тима никто бы не сказал, что он выглядит убого. Эрудиция, расцвеченная фантазией, ручалась за успех. Радостные краски ласкали глаз, складки изящно драпировались вокруг стройной фигуры, вкрадчиво шелестел упругий шёлк.

 

Полумаска из папье-маше - должно быть, из реквизитных запасов - прилегала плотно, но удобно, позволяя свободно и дышать, и говорить. Рельефы твёрдого материала имитировали высокие восточные скулы, узкие глазные разрезы поднимались вверх к вискам, и - по всей поверхности будто прошлась рука гончара, оставляя за собой желтоватую глазурь.

 

Венчала безупречное сооружение замысловатая шапка из прозрачного накрахмаленного шёлка. Изобретательные мастера подбили её снизу чёрной кромкой, заменяющей азиатскую причёску для светловолосого англичанина.

 

Тим неторопливо прохаживался по комнате, раздвигая коленями податливую материю, и размышлял, легко ли дамы приспосабливаются к своим юбкам, ведь со стороны их походка выглядит достаточно естественно. Только он решил, что всё дело в тренировке: маленькие девочки носят платьица колоколом, девочки постарше короткие юбочки, а совсем выросшие длинные платья - как ему пришлось сразиться ещё с одной дамской вещицей.

 

Педантичный Заккар аккуратно вложил ему в руку веер: изящную хрупкую гармошку из тонких планок затейливо прорезанного сандалового дерева, с цветами и бабочками, алыми и белыми, на розовой ткани. Тим в страхе, что он тут же вылетит, судорожно сжал кулак, что-то хрустнуло.

 

- Не так, сэр, - с беспристрастной укоризной поправил его Заккар. - Держите его на полусогнутой ладони и слегка придерживайте большим пальцем.

 

После тщательной постановки руки молодому человеку удалось без особых усилий удерживать развёрнутые планки в равновесии. Ободрённый успехом, он предпринял попытку обмахнуться веером. Крылышки бабочек затрепетали, лица, раскрасневшегося от напряжения, коснулся порыв воздуха; но объективный преподаватель и здесь остался недоволен.

 

- Двигать желательно не всей рукой, а только кистью, сразу отпадёт необходимость поднимать локоть, сэр.

 

Совместно им удалось выработать доходчивый свод правил. Стоило только затвердить, что локоть надо прижать к боку, как будто сидишь в седле, кисть вывернуть ладонью вверх как бы в беглом указующем жесте, не забывая держать горсть закрытой - тогда ребро развёрнутой гармошки вставало практически вертикально, и достаточно было чуть покачать запястьем, чтобы повеял деликатный ветерок. Поначалу непросто было удержать в памяти столько маленьких хитростей сразу, но великий сыщик привык не отступать перед трудностями, и довольно скоро орудовал новой принадлежностью если и не с дамской грациозностью, то по крайней мере без явных ошибок.

 

Слуга бросил критический взгляд на его достижения и признал несомненный успех.

 

- Часто веер, который дама держит неловко, выглядит обузой, а не украшением. В славонском высшем обществе умение владеть им даже считалось когда-то пробным камнем аристократизма. А заодно было полезным пособием в светской беседе.

 

- Не у вас одних: в "Зрителе" мне как-то случилось прочесть, что и наши дамы во фривольном восемнадцатом веке объяснялись с кавалерами с помощью условных знаков веером.

 

Тим кружил и кружил по комнате, пытаясь слиться с непривычной оболочкой. Совершенство создают мелочи, а ведь совершенство не мелочь.

 

Но как ни увлекательна была невинная забава, великий сыщик ни на секунду не забывал, что не облачение, а разоблачение - самая животрепещущая проблема его пребывания в Славонии. Разоблачение, разумеется, грозного заговора с преступной целью свержения царствующего монарха.

 

Сведения из уст британского дипломата, полезные сами по себе, не могли подсказать, как практически взяться за дело. Не бросаться же искать руританского шпиона в кругах, близких ко двору, когда официальные лица безуспешно ходят вокруг да около агента, действующего под самым их носом!

 

Уж конечно, прославленный детектив лучше провинциальных контрразведчиков смог бы вычислить пособника закордонной шайки, но потребовалось бы время для подробного знакомства с придворной средой и тонкого анализа поведения её составляющих. Времени, если верить Хардеру, как раз и не было.

 

Можно было следить за послом заинтересованной державы: его броскую внешность детектив заботливо запечатлел в цепкой памяти. Хотя с другой стороны, заговорщики, если они не полные идиоты, должны осознавать, что на этого человека подозрение славонской дипломатии направлено в первую голову. И, выдвигая его под свет рампы, настоящую работу делает кто-то за кулисами.

 

Великий сыщик, как однажды восхитился его американский коллега, мог бы проследить весь путь единственной капли морской воды от Сан-Франциско до Гонолулу, ни разу не теряя её из виду, - но след руританского посла не привёл бы его к окончательному решению задачи. Ключевая фигура, безусловно, Викторий-Аврелиус. Кто бы ни были заговорщики и как бы не действовали, им не обойтись совсем без претендента на престол.

 

Тут детектив вспомнил, куда направляется.

 

- Знать бы, какой на принце будет костюм! - досадливо вырвалось у него.

 

Тогда и служитель нарушил молчание.

 

- Ничего нет проще. Сейчас кто-то помогает его высочеству одеваться, значит, знает. Я наведу справки. Вам передадут.

 

- Тогда за дело. Не будем терять ни минуты. Я отправляюсь немедленно, и вы также поторопитесь.

 

- Карета у крыльца, сэр..


(Продолжение)

Содержание    Пред. гл.

Copyright © 2008 deicu

Впервые опубликовано на сайте
A'propos в «Литературные забавы»: октябрь, 2008 г.

Обсудить на форуме

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru