Многоточие… Он проснулся сегодня слишком рано… На светящемся циферблате часов было только 5 утра. Сегодня был выходной и ночь, в которую, теоретически, он должен был выспаться. Но отчего-то он лежал сейчас с открытыми, воспаленными от недосыпания, глазами и вглядывался в белый, равнодушный потолок. За окном лили свой мистический свет фонари… Казалось, что они перешептываются с ветром, ведут долгие беседы со звездами, непринужденно касаясь таких тем, от которых у смертных спирает дыхание и хочется кричать от сознания их недостижимости и красоты. Фонари хитро подмигнули друг другу, уж они то это знали … Они отбрасывали тень света на этот ровный потолок, и Стэн видел продолговатые трещины, тянущиеся, словно сны шизофреника, к лампе. Стэн перевернулся несколько раз и, когда понял, что заснуть все равно не получится, негромко выругался… Воспаленные глаза снова уставились в потолок. Сегодня ему исполняется 21 год… Двадцать один год и одна бессонная ночь…
А через несколько часов день зальется через шторы в комнату и по-хозяйски осветит её пустоту. Исчезнет такая робкая и тонкая тишина города. Стэнли давно заметил, что, хотя в городе всегда найдется кто-то, кто не спит, но есть такой секретный час, когда город мертв и наполнен телами спящих. Этой тишине вот-вот суждено стать шумом машин и грохотом от открывающихся повсеместно век. К нему никто не придет сегодня, он здесь все так же никого не знает. Работа… он попробует поработать сегодня. Его личный рабовладелец - компьютер уже страшновато белел в ночи… Но… Как ни странно, веки отяжелели и стены поплыли, Стэн заснул… …..Она. Лучше бы Стэн в самом деле не засыпал! Эта девушка стала его наваждением, он видел её множество раз в своих снах и ни разу в реальности. Почему она? Что в ней? В том, как Она произносит его имя? Что в том, как она морщит брови, как сутулится и как смеётся? Кто создал её? И вот Она снова стояла перед его глазами. Да- да, это она - тонкая кожа и длинные покрытые влажным блеском, волосы. Между ними была какая-то дверь, и он помогал ей закрыть её. Все было сделано…Руки девушки безвольно повисли, она опустила глаза… Внезапно её рука взметнулась и приложилась к стеклу, Стэн повторил её жест… Их руки не чувствуя стекла, соприкасались и на губах его соленым, нестерпимо горьким, блестела усмешка. …….снова Стэнли проснулся в холодном поту.
Анна сидела на полу. Глаза её были закрыты, где-то на задворках вселенной звучал голос инструктора и монотонное «Ом». Голос приносил с собой силу и призыв успокоиться, отдаться ощущению гармонии, столь необходимому в медитации.
Где-то внизу осталось её тело. Мимо проплывали яркие всполохи, пятна света и чьи-то лица. Невероятно, скажите вы? Что вы! Анна - опытнейший йог, восемь долгих лет провела она на жесткой циновке, и многое открылось её внутреннему взору за это время. Инструктор любовно посмотрел на лучшую свою ученицу… Проплывали лица… Анна смотрела на них отстраненно, с добродушным холодом, но что-то в этой галерее образов сразу же привлекло её внимание - это лицо она уже видела однажды. Высокие скулы, черные глаза и соль на губах… усмешка…… В этот день Анну не смогли вывести из состояния медитации, лица инструкторов окрасились мелом, кто-то предложил вызвать известного специалиста NN. Молоденькая секретарша на высоких каблуках застучала в направлении телефона. Стук её каблуков отражался майским громом от стен, циновок, лысых голов, оконных стекла. Откуда здесь все эти люди? Все двери в считанные мгновения были закрыты, с Анной остались лишь знающие. Где блуждала её душа, когда за окном стояла глубокая полночь, когда мертвые и льдистые листья носились по городу, когда старый монах с белым от страха лицом глотал лекарства от сердечной боли, когда на губах самой Анны играла соленая усмешка, почти оскал, а по щекам её текли слезы? Где же ты, ученица? Стэн стоял на крыше 16 этажного здания. Каким мелким, удивительно чужим кажется отсюда город! Внизу, словно муравьи копошатся люди, там внизу решаются чужие судьбы, миллиарды мелких трагедий и чудес свершаются там, внизу. Город предстал перед ним, город простилался вокруг него. Когда он стоял вот так, в его голову часто закрадывались бунтарские мысли. Мысли вползали чьим-то шепотом, требовали, предлагали, просили…Что будет если здоровый, молодой мужчина переступит через парапет и просто прыгнет? Да, разумеется, ничто в его жизни не предлагало такого исхода, хорошая работа, возможность роста, квартира, путешествия, череда непостоянных, но все же довольно приятных, связей… Но что была эта жизнь? Много ли ценнее она секунды полета? Не о свободном ли полете мечтали, мечтают и будут мечтать люди? Что более важно: оболочка жизни, длиною в 21 год или сама жизнь в считанные секунды? Там, внизу, царили огни. Тонкими струями текли бесконечные автомобили, там было тепло, прело и шумно. Над городом плыло вечернее небо. Небо задумчиво молчало, устремив свой взгляд внутрь себя, а может и за горизонт… Столько взлетов и падений видело это небо, сколько империй, городов, стран повидало оно, что для него бесконечные бетонные песчинки внизу? Только пыль, а ведь все уйдет когда-то… Что ему человек? На падения империй было хотя бы интересно глядеть, на падение смертного …ах право, не стоит и внимание обращать! Есть только земля… Как красива она в этих багровых лучах солнца, как вечна она… Смертный? Ты тоже хочешь поцеловать землю? В этом я могу понять тебя. Есть только небо и земля… всегда… У него были его сны и эта девушка, о, он искал её! Однажды он даже как будто видел её в толпе. Долго же он бежал тогда! Впрочем, электрички бегут быстрее. Была ли это она?
В его руках был бокал шампанского, ведь сегодня его день рождения. Искристые пузырьки зажигали сегодня для него звезды, маленькие звезды в его бокале. Он частенько приходил на крышу: иногда чтобы покурить, иногда просто, чтобы подумать. Ключи от крыши - это маленькая безраздельная власть. Человек в городе часто пытается вырваться туда, где много открытого неба, откуда не видно заплеванного асфальта, обрести ощущение свободы. Стэн уже собирался спуститься вниз по лестнице, он проверил ключи, холодеющие в кармане, открывающие узкий лаз на крыше. Власть. J Но огонек, ранее не виданный, зажегся в его глазах. Стэн быстро подошел к парапету и перенес ногу за ограждение…. Кто сказал, что люди не летают как птицы, а человек - животное предсказуемое? Приглашенный специалист не помог. Никто просто не знал, в чем дело! На отравление наркотиками вроде бы не похоже, хотя надо выяснить… Все эти заведения довольно подозрительны, к тому же никто не знает, каким в их представлении выглядит путь к просветлению? Может эпилепсия, какое-то нервное расстройство… Спустя полчаса у Анны начались судороги, и машина скорой помощи увезла её, пришедшую все же в себя, в больницу… По лицу её текли слезы, она постоянно порывалась встать и, по-видимому, не понимала, что с ней и куда её везут. Директор медитативного клуба напился и, лия пьяные слезы, достал из ящика пистолет. Офицер намекнул ему, что этим делом займутся особо, предъявил обвинение в некомпетентности, а может и в преступной халатности. Завтра его клуб должны прикрыть, его самого отдать под суд. Анна была дочь известного в городе политика, а он был в бешенстве… До сих пор было непонятно что с ней, но состояние выглядело довольно тяжелым. Больница была переполнена, Анну положили в палату какого-то молодого человека. Самого его было едва видно под толстыми слоями гипса. Непонятно откуда взявшийся мужчина с официальным выражением лица звонил кому-то и просил перевести её в другую клинику, громко спорил и угрожал врачам, пока его не вытолкали. Что же парень? Говорят, он сбросился с 16 этажа. Вот уж в рубашке родился - 40 переломов и ни одного опасного для жизни, парень упал на брезент стоящего внизу грузовика… Белые птицы-врачи шумно бегали вокруг Анны, ставя диагнозы и вкалывая успокоительное. Голова Анны дернулась еще раз и, уже безвольно, повалилась на бок. Глаза её были открыты и безмятежно блуждали по гипсу молодого человека, она по-прежнему, ни на что не реагировала…Стэн внезапно проснулся, но не нашел знакомых трещин потолка над головой. Этот, незнакомый был выкрашен в розовый цвет, совершенно цельный… Полет… Это стоило того, может он уже… в раю? В аду? В чистилище? Хуже, в больнице… Страх липкими струями накатил на него: а вдруг он останется инвалидом на всю жизнь? Чертов грузовик! А в воображении уже издевательски скрипела инвалидная коляска. Чёртов, чёртов проклятущий грузовик!!!!! Он скосил глаза вбок, где наблюдалось какое-то нездоровое шебуршение молоденьких медсестер, и внезапно отыскал чьи-то глаза.. Глаза встретились. Выражение лица Анны стало осознанным, наконец-то мучительное Ом прекратилось в её голове. Врачи удивленно отпрянули. Кто-то убедительно доказывал, что вот он был прав, у девушки просто был припадок и что: « эти тупые политиканы только и могут, что угрожать прикрытием того и этого, если они не того». Её глаза остановились на черных, таких знакомых глазах молодого человека, и если бы его лицо не было скрыто под тоннами гипса, мы бы увидели горькую, соленую усмешку на его губах. Горькую усмешку, преходящую в улыбку осознания. Он нашел её! ( хе-хе, ну, история-то про любовь…) Директор нажал на курок, мертвецки пьяный, он пошатнулся, рука дернулась, и пуля, опалив его лицо, вошла в стену напротив. Вместе с запоздалым страхом и внезапным отрезвлением пришло осознание. Да-а-а, отрезвление было и в самом деле моментальным и продуктивным. J Директор сел и налил себе чай. Конец
2004 г. .
Copyright © 2004 Ксения Бачурина
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
|
