Meine Lieblings-Monster
Утром со всей дури случайно наступила на хвост любимому коту - тот попытался отмстить всеми доступными средствами: истошно заорал, отскочил и бросился в атаку на мою неловкую ногу, используя зубы и когти. Отреагировала на выпад противника ответным воплем и угрозой лишить крова и оставить без завтрака, обеда и ужина. Кот ретировался в заветный угол зализывать раны и оскорбленное достоинство. Расстроившись из-за кота, сожгла яичницу, упустила кофе и чуть не опоздала на работу.
Здесь должна заметить, что работаю я в средней общеобразовательной школе №* учителем английского, то есть пытаюсь сеять разумное и вечное на языке чужом и далеко не всем понятном, причем, иногда и мне самой. Второй урок предстоял в третьем классе, и я, прорвавшись через поток младого незнакомого племени, весело летящего по школьным коридорам, добралась до нужного кабинета почти целой и невредимой. Навстречу радостно бросились две третьеклассницы - Маша и Катя со стеклянной банкой в руках.
- Ольга Петровна, посмотрите, какая у меня улитка! - завопила Катя.
- Ольга Петровна, посмотрите, какая у Кати улитка! - закричала Маша.
В банке под крышкой с пробитыми в ней отверстиями, виднелась изящно закрученная раковина и нечто плоское с двумя усиками, прилипшее к стеклянной стенке.
- Какая прелесть, - восхитилась я, содрогнувшись от жутковатого зрелища.
Окруживший меня третий класс - два десятка энергичных юных отпрысков - радостным унисоном заорал, что кабинет закрыт, и мне пришлось спускаться на первый этаж за ключами.
Отомкнула дверь и замерла, задохнувшись от воздушно-снежной лавины, хлынувшей из открытого настежь окна. На дворе - март, минус десять с ветерком, в классе - от силы плюс пятнадцать, с тем же ветерком. Проектировщики школьных и офисных окон восьмидесятых годов прошлого столетия подошли к вопросу с некой садистской изощрённостью. Возможно, то были обиженные учителями троечники, либо маньяки, ненавидящие госслужащих, либо два в одном - трудно сказать, но результат получился на славу. Кроме того, что окна эти весьма внушительных размеров, они имеют так называемую фрамугу, откидную верхнюю раму размером метр на полтора и весом не менее десяти, а то и больше, килограммов. Закрыть или открыть это сооружение для хрупкой немолодой женщины сопряжено с риском для жизни, поэтому я отправилась за помощью и нашла таковую в лице старшеклассника Никиты, обнимающегося со своей возлюбленной одноклассницей в вестибюле школы. Пообещав возлюбленной вернуть парня в целости и сохранности - весьма преждевременное и легкомысленное обещание - с любимыми не расставайтесь! - увела его в класс. Никита влез на подоконник, ухватившись за фрамугу, подгнившее дерево и старые оконные петли треснули под его весом и усилием, и рама опасно повисла в воздухе в руках у парня.
Третий класс, бодро заполнивший кабинет, восторженно орал, требуя продолжения банкета. Отправила возлюбленную, которая так и не смогла доверить мне парня, (и правильно сделала) за следующей партией помощи. Пока Никита, стоя на подоконнике, как канатоходец на канате, держал раму на своих широких плечах, я, снедаемая чувством ответственности за жизнь и здоровье вверенных мне школьников, выгоняла третий класс в коридор, пытаясь добрым словом поддержать канатоходца-силача. Вскоре явилась помощь в лице двух однокашников Никиты, и после их тройной, но безуспешной попытки закрыть фрамугу, я дала им добро на полную ее ликвидацию, а после завершения операции отправилась сообщать о содеянном завхозу и искать свободный класс для занятий.
Таковым оказался кабинет музыки, светлый просторный и, главное, теплый. Третий класс долго не мог успокоиться: сначала обсуждали животрепещущую проблему сломанного окна, затем у Завгороднего потекла красная гелевая ручка, а неведомая сила в лице его соседа Булыжникова толкнула ручку и руки Завгороднего на стену, выкрашенную в нежно-зеленый цвет. В результате на нежно-зеленом остались кроваво-красные сюрреалистические подтеки и отпечатки пальцев - список ущерба, нанесенного мною и моими учениками средней общеобразовательной школе №* множился с катастрофической скоростью. Отправила сюрреалиста мыть руки и призвала коллектив к порядку, перейдя от политики пряника к политике кнута.
По моему и утвержденному свыше плану на текущем уроке дети должны были представить проектные работы на тему "Части тела" (не имею в виду одноименный сериал). Проекты представляли собой рисунки неких чудовищ и описания количества и качества их частей и конечностей, что, по мнению авторов учебника и моему скромному, способствовало пополнению лексического запаса учащихся, развивало их коммуникативные умения, навыки и функции.
Кое-как успокоив класс, я открыла журнал, предвкушая выслушивание нескольких рассказов и созерцание нескольких чудовищ плюс несколько собственных речей, обращенных к нерадивым ученикам.
- Итак, Оля Гурова, прошу к доске, - важно объявила я.
Оля Гурова, нежное большеглазое создание, в огромных очках, с затейливо заплетенными в стиле Барби косичками и в пышной короткой юбочке в складку, вышла к доске, неся перед собой альбомный лист со старательно нарисованным многоглазым и многоруким чудищем.
- Я не смогла выучить, можно прочитать? - спросила она, глядя на меня через линзы очков.
- Почему не смогла? Мы же несколько раз разбирали этот рассказ и учили слова! - возмутилась я.
- У меня не получается, - упрямо заявила Оля.
- Хорошо, читай, - согласилась я, вспомнив оторванную фрамугу и живопись на стене.
Оля тяжко вздохнула, сурово взглянула на меня и прочитала:
- Мейне ли… е… блинг… блингс монстер. Дас ист мейн монстер…
- Подожди, - прервала я ее. - Как ты читаешь, Оля? Ведь мы читали и учили эти слова. Ничего не понимаю. Начни сначала.
Оля посмотрела на меня еще суровее и начала сначала:
- Мейне лие…блингс монстер. Дас ист мейн монстер…
Потрясенная страшной догадкой, попросила показать ее работу.
Оля подала лист. Там, на "чистом" немецком языке, было написано: Meine Lieblings-Monster. Das ist mein Monster. Er hat vier Augen, drei Ohren. Sein Haar ist grun.*
На несколько мгновений я потеряла дар речи.
- Оля, мы какой язык изучаем? - наконец спросила, взяв себя в руки.
- Английский, - уверенно ответила она.
Класс восторженно загудел.
- А у тебя на немецком написано. Откуда ты взяла этот текст?
- На немецком? - удивился класс.
Перепачканный красным гелем Завгородний громко охнул.
Оля молча смотрела на меня огромными, как небо за окном, глазами.
- Тебе кто-то это написал? Кто? - с упорством гестаповца продолжала спрашивать я.
Оля тяжко вздохнула, где-то там, у нее в глубине, кажется, рождался плач.
- Я напечатала на русском … потом включила переводчик.
- Ну да, и вместо английского перевела на немецкий… А ты не заметила, что слова совсем другие? Незнакомые…
Оля всхлипнула. Класс восторженно взревел.
- Ладно, возьми свою работу и садись, - пробормотала я в пароксизме профессиональной безнадежности. - Кто следующий?
С последней парты руку тянула Алина Федорова.
- Иди, Алина, - кивнула я.
Подойдя к доске, она продемонстрировала свое тщательно раскрашенное чудовище с копной голубых, как у Мальвины, волос. Я приготовилась слушать.
- Лл мио мо… мостро пре… ферито… - сообщила Алина миру.
- Что-о-о?
Я взяла Алинин лист и прочитала аккуратно переписанный текст: Il mio mostro preferito. Questo e il mio mostro. Ha tre occhi e quattro orecchie. Ha i capelli blu.**
Вечером дома кормила кота, в тысяча первый раз размышляя о коммуникативной дисфункции, профессиональной беспомощности, переводчике Гугл, пропасти между поколениями и устойчивом стремлении моего организма уволиться с работы и уйти, пешком вокруг света, одной. Или вместе с майн монстер преферито. 
* Мое любимое чудовище. Это мое чудовище. У него три глаза и четыре уха. У него зеленые волосы. (нем. от Гугл)
** Мое любимое чудовище. Это мое чудовище. У него три глаза и четыре уха. У него голубые волосы. (итал. от Гугл)
апрель, 2012 г.
Copyright © 2012 Ольга Болгова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью или частично запрещено
| 
