Новогодняя история
7 Алена Алена панически размышляла, что ей надеть на новогодний вечер. Обойдя почти все магазины одежды в городе, она не нашла ничего подходящего. «Раньше надо было думать, девушка», − звучали ей вслед реплики продавщиц. «Как всегда, все у меня невпопад. Придется надеть старое, серое». Она решила позвонить Миле. − Платье? Ален, не переживай, сообразим. Слушай, а как ты насчет винтажа? − Винтажа? Бабушкино или мамино? − Бабушкино. Знаешь, в стиле 60-х, маленькое черное платье-футляр, − пропела Мила голосом ведущей показа моделей. − Мне оно по
размеру не подходит, а ты маленькая, как раз влезешь. Правда, оно не совсем черное. − Твоя бабушка не будет против? − Да ты что? Бабуля только за! Она уже не раз меня спрашивала: может, кто из подруг захочет? Классная вещь! Давай сейчас прямо ко мне, примеришь. Слушай, а зачем тебе платье, ты же отказалась к Ирке идти,
сказала, что дома будешь? Что… он придет? − Милка! − Да ладно, Ален, конспираторша ты наша! На вас же с ним невозможно без слез смотреть! Ирка вся изошлась на зависть. А ты лучшей подруге
ни слова! Слушай, когда хоть вы успели? − Мил, я тебе все-все расскажу, но… потом… «Потом, когда он уедет и будет легче рассказать… или труднее… Все равно, не важно, главное то, что происходит сейчас». Платье и правда подошло. Маленькое, приталенное декольтированное без рукавов оно плотно легло на ее округлую чуть полноватую фигурку, а густой темно-зеленый цвет добавил глубины ее глазам и оттенил рыжину волос. − Аленка, ты просто прелесть! Посмотри на себя! Он обалдеет! − Аленушка, у вас есть кавалер? − спросила Милина бабушка. Алена, смутившись, кивнула. − Это платье… я его почти не носила, купила, потом забеременела Маней и располнела после родов, так оно и провисело в шкафу. Забирай, Аленушка, порадуешь себя и своего молодого человека, ты в нем просто куколка, − Милина бабушка вздохнула и улыбнулась. − Вот и платье пригодилось. Алена прибежала домой около семи вечера. В квартире никого не было. Мама с Митей ушли к тете Соне, должны были скоро вернуться. С Антоном они договорились, что он придет к восьми. Вчера вечером они втроем съездили за город, в монастырь, живописно раскинувший свои стены и башни вдоль берега реки, потом он завез их с Митей домой, напросился на чай, шокировав маму своим появлением и бесшабашной наглостью. Потом они долго целовались в его машине, не в силах оторваться друг от друга, он уговаривал ее поехать с ним в гостиницу, и она чуть было не поддалась его уговорам, устоять против которых было очень трудно, поскольку в ход была пущена тяжелая артиллерия, но в последнюю минуту разум все-таки преобладал над эмоциями, и Алена, собрав остатки сил, вырвалась из его объятий и сбежала домой, строго-настрого наказав ему завтра не появляться у нее раньше восьми вечера. Приказ этот он не исполнил, явившись под ее окна в восемь утра и заявив, что они договаривались насчет восьми утра, а не вечера, утащил их с Митькой на прогулку. Они заехали в лес, бродили по сугробам, валялись в рыхлом снегу, хохотали. Это было счастье. Короткое счастье… Алена встряхнула головой. «Не думай о плохом, сегодня праздник, думай о хорошем!» Она отправилась на кухню, заглянула в холодильник: миски с разноцветными салатами аккуратно стояли на полках. Она достала кастрюльку, в которой рядами были уложены тонкие ломти мяса, пересыпанные специями, зажгла духовку, уложила мясо на противень. В половине восьмого раздался звонок, пришли мама с Митей. − Антон пришел? − Митька заглянул в комнату. − Еще нет, раздевайся… Антона ему подавай! − улыбнулась Алена и чмокнула сына в холодную щеку. − Алена, мне нужно с тобой поговорить, − многозначительно взглянув на нее, сказала мама. − Хорошо, поговорим, я на кухне, − Алена махнула рукой, предчувствуя, что за разговор ей предстоит. − Алена, я, конечно, понимаю, что ты взрослая женщина и в моих советах не нуждаешься, но меня очень волнуют твои отношения с этим… Антоном. Он приятный парень, но что ты о нем знаешь? Он же приехал и уедет, а ты здесь останешься. Зачем тебе это? Я бы советовала тебе сначала все взвесить, а потом делать, а не наоборот. «Вот так всегда у мамы: «ты не нуждаешься в моих советах, но я бы посоветовала тебе…» Ох, мама. Хотя, конечно, она права». − Мам, все нормально. Это просто знакомый, ничего более, − ляпнула она. − Вот только сказок мне не рассказывай. У вас уже было все, что возможно… Митя мне сказал, что он ночевал у нас. − Мам, − она вздохнула, − да, ерунда все… − Алена… − мама долго и взволнованно говорила о мужчинах, легкомыслии дочери, судьбе ребенка. Алена слушала, поддакивала, поглядывая на часы. «Он должен прийти в восемь». Звонок. Она взлетела с табуретки и ринулась в прихожую. В дверях стоял… Дед Мороз, в красной атласной шубе, с пушистой кудрявой бородой и с уже изрядно опустошенным мешком. − Хозяйка, − начал он хрипловатым низким голосом, − где тут у вас мальчик по имени Димитрий… Она ошеломленно уставилась на него. − А вы… откуда? − Откуда? Из Великого… нашего… Устюга, разумеется… Давай, пропускай меня и зови Димитрия… Димитрий собственной персоной появился в прихожей, глаза как два блюдца. − Дед… Мороз… Ма-а-м… Дед лихо подмигнул Алене, и она чуть не расхохоталась,
наконец, узнав преподавателя физики, Владимира Алексеевича. Проведя положенный ритуал и вручив сияющему Митьке пухлый куль с подарком, Дед откланялся. − Владимир Алексеевич, − шепнула ему Алена на пороге, − Чья идея? А Снегурочки почему нет? Зайдете? − Коллективная, − вздохнул тот. − Тамара Михайловна должна была Снегурочкой, да приболела. Тебя нельзя − Дмитрий узнает, Мила выше Деда Мороза, Ирина отказалась, остальные наши педагогини по комплекции не подошли,
вот и решили так, без Снегурки. Пошел дальше, у меня еще парочка не поздравленных осталась.. С наступающим, Аленушка Георгиевна! Дед чмокнул Алену в щеку и удалился, топая огромными валенками. − Мам, вот, я же говорил, − довольный Митька теребил пакет с подарком. − Только почему у Деда Мороза борода не настоящая? − Почему не настоящая? Очень даже настоящая, красивая… − Я потрогал, она искусственная, я такую в магазине видел… Хотя, может, Дед Мороз побрил свою настоящую, а как же ему без бороды, вот он в магазине купил и прицепил, − тут же нашел объяснение Митя. Алена, улыбаясь, смотрела на сына. − Умница ты моя… Она подхватила Митьку и расцеловала в обе щеки. Он, хохоча, отбивался… − Мам, ну м-а-а-м… Полдевятого они расстелили скатерть на столе и расставили
посуду, бокалы, салаты. В девять Алена начала одеваться, размышляя, почему задерживается Антон. Она натянула платье, аккуратно разгладила приятную мягкую ткань, достала из шкатулки ожерелье и серьги. Желтовато-зеленые изумруды словно впитали в себя густую зелень платья. Она подняла и заколола на затылке волосы, просунула дужки серег в уши, изумруды непривычно потянули мочки, закачались,
слегка переливаясь. «Лягушка», − с усмешкой подумала она. Сунув ноги в туфли на высоких каблуках, она вышла в комнату. − Мам, ты прямо… царевна… − восхищенно протянул Митя. − Царевна-лягушка, − сказала мама, критически осмотрев дочь. Полдесятого традиционно началась «Ирония судьбы», но Алена уже не могла сосредоточиться на любимом фильме. Антона не было… − Ну и где же твой царевич? − спросила мама и осеклась, видимо поняв, что дочери уже не до шуток. В десять Алена набрала номер Антона. «Аппарат абонента временно недоступен…», − услышала она. − «Что-то случилось?» Он не появился ни в десять, ни в одиннадцать… Полдвенадцатого Алена уложила в кровать уснувшего за столом Митьку. Стрелки двигались к двенадцати. Она терзала пробку на бутылке шампанского под мамин аккомпанемент: «Алена, может, не будем открывать?» Струя шампанского, с пеной вырвавшаяся из бутылки, хлынула на платье. Алена наполнила бокалы, на экране телевизора часы на башне били полночь. − С Новым годом, мамочка, с новым счастьем! − Алена залпом опустошила бокал, налила себе еще. Мама пригубила шампанское, села на диван. − Алена, ну не расстраивайся ты так, мужчины они такие, не стоят они наших слез. − А я не плачу, мам, это шампанское… − Алена, сходи к друзьям, ну не сиди ты так, праздник же… − И правда, мам, пойду к Ирке. Алена мчалась по улице, мимо орущей компании, рвущихся петард, искр фейерверка, рассыпающихся в ночном небе. Ветер, подхватив снежные хлопья, швырнул их ей в лицо, сапоги заскользили по укатанной дорожке, она взмахнула руками, теряя равновесие, и упала бы, если бы ее не подхватила идущая мимо женщина. − Алена Георгиевна? − Авенира Степановна? С Новым годом! − С Новым годом, Алена Георгиевна, − суровая завучиха
улыбалась, глядя на нее. − Куда вы так торопитесь? − Я… не знаю… К друзьям, встречать Новый год… − Что-то вы припозднились… − Так получилось… − А Антон Николаевич не с вами? − А почему он должен быть со мной? − Вы поссорились? Не ссорьтесь с ним, он хороший мальчик… Выходите за него замуж… − сказала вдруг неприступная Антанта, как-то застенчиво улыбнулась и пошла по улице. Совершенно ошарашенная, Алена смотрела ей вслед. «Что это с ней? Замуж… О, Господи… Куда я иду? К Миле бы, но она дома, с семьей, а я в совершенно разобранном состоянии. Пойду к Ирке…» − Алена? − Ирина удивленно уставилась на нее, открыв дверь. − Ты одна? − она заглянула за спину Алены. − Одна, а с кем я должна быть? − А Антон где? − Антон? Да что вы все про него? И он уже Антон для тебя? − Ален, не зарывайся, я просто так сказала. Заходи, давай, молодец, что пришла! − У тебя было с ним что-то? − Алену понесло. − Ален, ты дура совсем? Он же кроме тебя, никого не замечает! Чем ты его зацепила, а? Рыжая ты ведьма! − Ой, Ирка, − Алена опустилась на пол, пытаясь сдержать слезы, горло сдавило тяжелым комом, голова кружилась. − Алена… Вы поссорились? Он тебя бросил? Через десять минут, выслушав бессвязные Аленины объяснения, Ирина позвонила в гостиницу и выяснила, что Антон выехал оттуда еще в шесть часов. − Алена, Алена, у тебя телефон надрывается… − услышала она сквозь сон. Алена с трудом открыла глаза, перед ней покачивался блестящий зеленый шар, подвешенный на искусственной еловой лапе. Она села, голова кружилась и гудела. Ирина стояла перед ней, протягивая телефон. Алена прижала к уху холодную трубку. − Ленка! − сквозь треск пробился к ней Юлькин голос. − Ленка, с Новым годом! Наконец-то прорвалась! Как ты там! Слушай меня! У меня ночь, то есть, уже день признаний… − Каких еще признаний? С Новым годом тебя, − простонала Алена. − Юлька, отдам я тебе деньги… − Да не должна ты мне ничего отдавать! Своему Антону отдавай! − Что ты сказала? − А то, что это он явился к нам в гостинице и просто прижал Вадика к стене! − Антон Вадика? Да Вадик его в два раза больше! − Ленка, не дури, я же в переносном смысле! Короче, если ты кому и должна, то своему Антону… − Юлька! В трубке что-то затрещало, наступила тишина, потом короткие гудки… «Он отдал деньги Юльке…Он уже предлагал мне их… Откупился… Заранее… Но дороговато я ему обошлась, хотя, наверно, для него это не деньги… Ну все, все, кончено, ты же знала, что так и будет. Но почему именно так? Жестоко? Не может быть, чтобы он мог так поступить. Он же не такой! Я ведь… люблю его… Господи… я же не положила под елку подарок для Митьки… Какая я сволочь…»
январь, 2008 г.
Copyright © 2008 Ольга Болгова 
<
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
| 
