| Все кувырком Подвозим Машу к ее дому.
− Ребята, – умоляет она, – зайдите ко мне...
Вопросительно смотрю на Ивана, понимая, что этого ему совсем не хочется, да и мне, признаться, тоже. Но Машке нужно выговориться, а кто здесь психоаналитик-любитель? Конечно, я.
− Ваня, – говорю я, – зайду на минутку.
Он смотрит на меня странным взглядом, и до меня доходит, что я впервые назвала его Ваней.
− Ладно, – вздыхает он, – иди. Я поехал домой. Нужно будет доставить, позвонишь.
Поднимаюсь к Машке. Усаживаемся с ней на кухне, и она начинает взахлеб рассказывать, как Валера убегал от нее на костылях, как она гналась за ним на такси, как долго бродила вокруг его дома в тяжких думах, потом все-таки решилась зайти, как долго звонила в квартиру, и как ей открыла Соня.
− Сначала у нее был вид, словно она собиралась убить меня, – всхлипывает Машка.
Ничего удивительного...
− А потом?
− Потом мы пошли с ней в комнату, а мужики сидели на кухне и вроде мирно разговаривали... Она начала кричать на меня, а я на нее, прибежали Валера с этим… лохматым… Потом все начали орать друг на друга, только лохматый молчал… Затем Соня утащила его в комнату, а мы говорили с Валерой... Он сказал, что… что не может жить без своей жены... и побежал…
− Побежал?
− Ну поскакал… я следом. Смотрю, а они уже по полу катаются, и тут вы пришли... Лен, ну почему я такая невезучая? За что мне это все? Вот говорят: «под лежачий камень вода не течет», а получается совсем наоборот. Ты ведь не искала мужика, ничего совсем не делала, а вон какой тебе достался, а я изо всех сил стараюсь и все напрасно!
− Маш, может, тебе не те мужики попадаются? – спрашиваю я
− Вот именно, что не те! Но не могу же я просто сидеть и ждать…
Я не знаю, что сказать Машке. Мне жаль ее, но помочь ей я ничем не могу. За разговором наступает вечер, темнеет. С грустью думаю, что Иван уехал. Может быть, мне позвонить ему и попросить довезти домой?
− Лен, останься у меня сегодня... – просит Маша.
Вздыхаю, размышляя о том, как мне хочется сейчас оказаться в другом месте и совсем в другой компании. Открываю рот, чтобы дать свое вымученное согласие, и в этот момент звенит мой сотовый. Хватаюсь за телефон. Иван!
− Лена, – говорит он, – ты позабыла в машине свой букет! Забирать собираешься?
− А где ты с букетом? – кричу я в трубку.
− А где ты? – спрашивает он.
− У Машки, – отвечаю я.
− Тогда через пять минут я доставлю твой букет. Жду тебя внизу.
− Хорошо, Ваня! – кричу я. – Уже бегу!
− Лен, куда ты бежишь? – стонет Машка. – К Ивану? Вот так он позвал, и ты готова нестись, сломя голову?
Все, больше я не психоаналитик, а просто одуревшая Мария Луиза, которая мчится в объятия своего Клода.
− Прости, Маша, но я оставила свой букет в машине у Ивана. Мне срочно нужно его забрать, а то он завянет, – говорю я Маше и, накинув куртку, несусь вниз по ступенькам, забыв о лифте.
− Устала? – спрашивает Иван, когда я забираюсь на переднее сиденье его Волги.
− Нет, не очень, – отвечаю я, чувствуя, что на самом деле ужасно устала, но мне совсем не хочется, чтобы он уходил.
− Ты знаешь, мне не хочется возвращаться домой, – говорит Иван. – Тем более после всех этих бурных событий…
− А ты и не возвращайся, – решаюсь я озвучить свои ощущения, – Ты же у меня уже прижился, а у тебя и стульев даже нет, а у меня есть…
− Верно, – отвечает он.
Мы разговариваем, и мне кажется, что мы только что встретились с ним, что не было ни той злополучной свадьбы, ни путаницы, ни пролитой солянки, ни патриция в махровой простыне, ни праздника байкеров, ни моего позорного падения в ванной, ни моей болезни, ...
− Лен, мне кажется, что мы с тобой только что познакомились, – вдруг говорит он.
В ужасе смотрю на него. Он, что, читает мои мысли? Или мы с ним работаем на одной волне? В этом есть что-то мистическое!
Мы выходим из машины, поднимаемся на лифте наверх ко мне. Я молюсь, чтобы нам не встретилась миссис М, и мои молитвы, видимо, услышаны.
Проходим в квартиру, где первым делом я беру вазу, пристраиваю в ней свой подпорченный букет и иду на кухню, чтобы налить воды. Возвращаюсь, ставлю вазу с розами на столик. Иван подходит ко мне, обнимает и говорит:
− Знаешь, Лена, наши знакомые и мои родственники уже сосватали нас, а ведь мы ведь с тобой еще ни разу толком и не поцеловались.
В его карих глазах вместе с вечной усмешкой замешалось что-то... распутное.
− Ты прав, – говорю я, – давай, наконец, поцелуемся, надо же оправдать народные надежды.
Он улыбается и наклоняется ко мне. Я смотрю ему в глаза и… вдруг... все погружается во тьму... В смятении оглядываюсь вокруг, в квартире вырубился свет.
− Ого, – говорит Иван, – пробки вылетели? Или? Смотри, это не только у тебя...
На ощупь пробираемся к окну, весь квартал катастрофически погрузился в темноту.
− Погоди, у меня где-то есть свечки! – говорю я и пробираюсь на кухню.
В ящике стола на ощупь нахожу свечу, пристраиваю ее в первую попавшуюся под руку кружку. Иван ходит за мной, как привязанный. Возвращаемся в комнату.
− Зачем нам свет, Лена? – спрашивает Иван, обнимая меня.
− Ну... так романтичнее, – заявляю я, ставя свечу на полку шкафа.
Он поворачивает меня к себе, его губы касаются моих, сначала осторожно, потом все настойчивее. Давно же я не целовалась с мужчиной! Приятно, черт побери! Ужасно приятно!! Восхитительно!!! Просто класс!!!! Что-то у меня начинает предательски кружиться голова. Интересно, куда может завести такой поцелуй? Еще немного, и я просто задохнусь, правда, не от недостатка воздуха, а от переизбытка эмоций. Иван отрывается от моих губ и смотрит на меня. Ох, ну и взгляд! Что-то мне нехорошо… Прости меня, Софья Перовская…
− Леночка, – шепчет он охрипшим голосом.
Надо же, как разволновался! Что весьма и весьма приятно… Пытаюсь собрать расплывающиеся мысли. Иван продолжает свои действия, причем довольно активные, переключаясь на другие части моего естества. «Клод жадно прижал к себе Марию Луизу, покрывая поцелуями ее лицо, шею и грудь...» К черту Клода! С отвращением посылаю подальше знойного мачо и обнаруживаю, что руки Ивана уже бродят где-то под моим свитером. Ого! Как стремительно развиваются события! Если так пойдет дело, то мы очень быстро оправдаем надежды народа. С удовольствием вспоминаю, что на мне очень миленькие кружевные трусики... Гм, я что, готова отдаться ему прямо сейчас со всеми своими кружевами? Основной инстинкт вступает и выигрывает...
− Иван, – собравшись с силами, шепчу я, – речь, вроде, шла только о поцелуе?
Он с явным трудом отрывается от тщательного изучения моей довольно скромных размеров груди.
− А разве я делаю что-нибудь другое?
− Но поцелуй уже явно был не один...
− Неправда... один, только очень продолжительный...
− И вообще, что ты сейчас делаешь?
− Ну, я видел тебя разной...
Действительно, какой он только меня не видел: пьяной, читающей мораль, заспанной, опухшей, лохматой, ненакрашенной, плачущей, расфуфыренной со сломанным каблуком…голой… ай… и все это еще до этого, главного поцелуя...
− Разной, и что? – задаю я глупейший вопрос.
− И хочу рассмотреть поближе…
Ну и как с ним после этого можно разговаривать? И можно ли вообще разговаривать и о чем-то размышлять, когда мужчина, о котором я, постоянно думаю несколько дней подряд, уверенно раздевает меня, не забывая при этом целовать все, что попадается ему под руки… или… под губы? Он укладывает меня на диван, что-то с грохотом падает со столика. «Мой букет!» – успеваю подумать я, теряя способность логически выстраивать мысли. И, как говорила славная героиня одного известного романа: «читатель, я отдалась ему». Конечно, она выражалась не столь откровенно, но суть дела от этого не меняется.
Утро. Просыпаюсь, что-то острое впилось мне в спину... Открываю глаза, – рядом на подушке кудлатая голова, усыпанная… лепестками роз… моих роз! Вытаскиваю из-под спины колючий стебель, на котором я проспала всю ночь! Солнце бьет своими лучами сквозь тонкие шторы, на полке – кружка, залитая воском. Свечи, лепестки роз... шелковые...
* * *
Занимаюсь любимым женским делом: рассматриваю себя в зеркале. Что-то невероятное! На меня смотрит незнакомая женщина в длинном платье цвета поблекшей утренней зари, с вызывающим декольте, с невообразимой разноцветной прической под названием Леди Пинк. Машка на пару с парикмахершей уговорили меня пойти на эту авантюру. Да, Ваня должен либо прийти в восторг, либо оцепенеть, увидев меня в этом образе женщины-вамп. Этюд в розовых тонах… Надеюсь, что он не опоздает к началу бракосочетания. Фланирую по комнате на шпильках, поглядывая на часы. Договорились, что я не поеду встречать его, а теперь волнуюсь, успеет ли он добраться из аэропорта. Хотя, встречать его будут приятели-гонщики, так что скорость доставки должна быть обеспечена. А, черт! Куда же я засунула ленты? Терпеть не могу нелепо разукрашенные свадебные кортежи, но Машка все уши мне пропела про положенный по случаю антураж с лентами, куклой на бампере и прочими сладкими атрибутами свадебного сумасшествия. Открываю шкаф. Куда же я их засунула? Перебирая содержимое полок, натыкаюсь на свою розовую махровую простыню, и вдруг сердце начинает стучать, как пламенный мотор. Подумать только, кусок материи вызывает во вроде бы разумном человеке столько эмоций. Забыв о цели своих поисков, опускаюсь на диван, кладу на колени мягкую пышную ткань и поглаживаю ее ладонью. Как он бродил по моей квартире тогда, три месяца назад, обмотанный этой простынью, ничуть не смущаясь ее слащаво-розового цвета! А я-то дура, не нашла ничего лучшего, чтобы прикрыть наготу моего будущего… Ох, и сентиментальной же я стала в последнее время! Осталось только зарыдать о любимом, с которым я разлучена, вытирая слезы и сморкаясь в свою любовную реликвию. Решительно швыряю простыню в шкаф и тут же нахожу ленты, укладываю их в пакет, забитый всяческой свадебной мишурой. Вроде бы все готово, осталось только ждать, когда появятся наши байкеры.
Мы не виделись с Иваном уже целый месяц. Через неделю после нашей первой... или второй… с ним ночи, он уехал в Финляндию, где должен был отработать по контракту еще три месяца. Та неделя разнесла в клочья мою размеренную жизнь, наполнив ее бессонными ночами, ревом моторов, засыпанием за рабочим столом под ядовитые замечания коллег, а потом все закончилось быстро и резко, и я осталась одна ждать умчавшегося на всех парусах любимого. Сначала я тосковала, как Ярославна на забрале, потом меня одолели сомнения и страхи, потом страхи развеялись, когда Иван уговорил меня приехать к нему на несколько дней. Я взяла короткий отпуск и рванула на неделю в Финляндию, где Иван с восторгом таскал меня по автосалонам, объясняя тонкости различий между карбюраторами, генераторами, амортизаторами и прочей начинкой его любимых игрушек. Иногда я думаю, что эти слова в его устах звучат так же нежно, как те, что он нашептывает мне на ухо в самые трепетные моменты.
За эти три месяца изменилась не только моя жизнь, но и жизнь моих друзей. Соня и Валера помирились, провели бурный медовый месяц-дубль и успешно зачали ребенка, о чем радостно сообщили мне на прошлой неделе.
Слышу, как во дворе завыли клаксоны, подбегаю ко окну. Ого! Приехали! Накинув пальто, спускаюсь вниз, в подъезде меня подхватывают Ванины приятели-байкеры. Как же они не похожи на себя в костюмах! Страшно любопытно, как будет выглядеть жених в смокинге? Эта картина заранее терзает мое, и думаю, не только мое, воображение. Когда мы почти подъезжаем к Машкиному дому, в ужасе вспоминаю, что оставила дома самое важное — обручальные кольца. Разве я могу без проколов? Времени в обрез, и если вся компания будет ждать, пока я съезжу за кольцами, в загс мы точно не успеем вовремя. Решаем, что традиционная стартовая церемония может пройти и без меня. Мчусь обратно через весь город, а затем прямо во дворец.
Вся компания уже в сборе. Ищу глазами Ивана, но, по-видимому, его до сих пор нет. Неужели опоздает? Ко мне летит Машка.
− Лена! Наконец-то! Я чуть с ума не сошла! Где Ваня? Неужели не успеет?
− Если рейс не задержали, должен успеть, – отвечаю я, чувствуя, как внутри меня дрожит на пределе натянутая струна.
На небольшую площадь перед дворцом въезжает очередной кортеж. Из черного мерседеса с пухлой лупоглазой куклой на бампере вываливаются роскошная пышная невеста и коренастый невысокий жених, следом толпа родственников и друзей с охапками букетов. Маша окидывает невесту и свидетельницу критическим взглядом.
− Ленка, мы с тобой в сто раз лучше. Эти не тянут...
Но я уже не слышу ее, потому что, визжа тормозами, на площадь врывается нечто пятнисто-гоночное. «Он!» – кричит мое рвущееся наружу сердце.
Из машины выскакивает высокий кудрявый мужчина, я, уже не контролируя себя, мчусь, рискуя растянуться на асфальте на глазах расфуфыренной публики, и прыгаю к нему на шею. Неужели это я, всегда сдержанная скромная женщина? И что же это со мной происходит? Он подхватывает меня, сжимает так, что у меня заходится дыхание, целует и кружит. Нас мгновенно обступает толпа с воплями: «Вано! Ну, наконец-то! Давайте бегом! Опаздываем! Лена, отпусти его, задушишь!»
− Ленка, я тебя с трудом узнаю. Сначала подумал, что это за девица мне на шею кидается, – заявляет Иван.
− Тебе не нравится мой вид? – сердито спрашиваю я.
− Да что ты? Я просто обалдел! Так бы сейчас и унес тебя куда-нибудь в укромное местечко!
− Я что, так непристойно выгляжу? – радостно возмущаюсь я. – Изволь вести себя соответственно ситуации.
Он чмокает меня в щеку и гордо заявляет:
− Купил костюм перед самым отъездом. Как тебе?
− Красавчик, нечего сказать!
− То-то же...
Только теперь, подхватив его под руку, я могу спокойно, ну или более-менее спокойно, осмотреться вокруг. Я же мечтала увидеть жениха в смокинге! Мамочки мои! Зрелище достойное кисти гения! Аркадий... да еще и в... бабочке! Волосы стянуты в конский хвост, а борода сбрита! Несмотря на Машкины уверения, до последней минуты была уверена, что он явится на свадьбу в кожаной жилетке, браслетах, цепочках и ботинках со шнуровкой. Бело-кружевная Машка кажется на его фоне бабочкой, пристроившейся на животе у почерневшего Шрека.
− Свидетели! Хватит обжиматься! – ревет Орк, и наша шумная компания врывается в торжественно-казенные, пропитанные маршем Мендельсона и шампанским, стены Дворца бракосочетания, чтобы сочетать браком мою подругу Машу и Аркадия, известного в узких кругах под коротким прозвищем Орк.
Свадьба, вечно волнующий и балаганный ритуал, слегка прекрасный, немного вульгарный, торжественно-нелепый. Бесценный шанс для женской половины облачиться в пышный воздушный наряд и, возможно, единственный раз в жизни ощутить себя почти богиней. Хочу ли я оказаться на месте Маши? Смотрю на Ивана. А хочет ли он? Так и не найдя ответа на вопрос, вступаю вместе с ним на длинную красную дорожку, ведущую Машку и Орка навстречу новой неизвестной жизни. Иван сжимает мою руку, и на секунду мне кажется, что это я – невеста. Вздрагиваю от звуков марша, внезапно заполнивших зал. Публика затихает, подавленная торжественной судьбоносностью момента. Орк и Машка решительно двигаются навстречу судьбе, которая является им в образе высокой сухощавой дамы в строгом костюме с белой хризантемой, приколотой к лацкану жакета. Хорошо поставленным голосом она за несколько минут меняет социальный статус стоящей перед нею пары и отправляет их в совместный путь по жизни, а мы с Иваном удостоверяем своими подписями, что момент их старта действительно зарегистрирован, пронумерован и засвидетельствован.
− И в знак заключения этого союза прошу вас обменяться кольцами...
О, черт! Где же кольца? Вспоминаю, как в спешке схватила дома коробочку и сунула... Куда же я ее опять подевала? Машка смотрит на меня круглыми глазами, Орк громогласно кашляет, а я вдруг пытаюсь вспомнить название фильма, где герой вот так же позабыл обручальные кольца. Неужели придется снимать их с гостей и родственников? Начинаю лихорадочно выстраивать в памяти цепочку событий: я запрыгнула в машину, потом, когда подъехали ко дворцу, выскочила из нее, забыв про все на свете, думая только о том, что сейчас увижу Ваню. Точно! Я оставила коробочку в кармане пальто, в машине.
− Лен, какие-то проблемы? – шепчет мне Иван.
− Кольца остались в машине, в кармане моего пальто, – отвечаю я.
− В какой машине?
− На которой я приехала. Где Стас?
− В его машине?
− Да!
В зале наступает напряженная тишина. Иван срывается с места. Дама с хризантемой окидывает всех нас суровым взглядом.
− А почему кольца не у жениха? – спрашивает она.
− А мы решили, что они должны быть у свидетеля, – отвечаю я.
− Ты что, позабыла кольца? – спрашивает Машка. – Это же плохая примета!
− Ерунда, девуни, – басом шепчет Орк. – Машунь, не переживай!
− Это хорошая примета, – говорю я. – Значит, вы будете жить долго и счастливо.
− Почему? – шепчет Машка.
− Потому что препятствия закаляют, – брякаю я первое, что пришло в голову.
− Ничего они не закаляют, – ноет Машка.
− Девуни, не ссорьтесь, – шепотом ревет жених.
− Ты же познакомилась с Орком вопреки, а не благодаря обстоятельствам, – пытаюсь успокоить Машу.
− С кем, простите, она познакомилась? – вдруг встревает в разговор дама с хризантемой.
− С Орком, – поясняет Машка.
− А кто это, Орк? – удивленно спрашивает дама.
− Это я! – гордо заявляет жених.
− В смысле?
− В самом прямом, девушка!
− Жених, ведите себя прилично, я вам не девушка, а представитель государственного учреждения! – возмущается дама.
Орк открывает было рот, чтобы ответить, но, к счастью, перед нами, словно Иван-царевич с иглой, появляется Иван с кольцами. И церемония идет дальше своим чередом… с шампанским, плачущими родственниками, шумными друзьями, раскрасневшейся невестой и взволнованным женихом, публичным поцелуем и вальсом во имя романтической составляющей всего ритуала.
А свадьба получилась замечательная. Правда, невесту умыкнули с середины торжества и увезли в самом прямом смысле слова, усадив на байкерский мотоцикл в тот момент, когда дружка жениха пылко целовал подружку невесты, зажав ее в полутемном коридорчике у гардеробной ресторана. Жених оседлал свой мотоцикл и ринулся в погоню, а тем временем дружка жениха подхватил подружку невесты и, не слушая ее слабых протестов, затолкал в разноцветную гоночную машину и увез в неизвестном направлении, хотя, по правде говоря, это направление было отлично известно им обоим. Но это уже совсем другая история.
июль, 2008 г.
Copyright © 2008 Ольга Болгова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено |
