Joanna Claydon This king business (The Great Detective Tim Coleman series)
Джоанна Клейдон Перевод: Королевские дела
(Из похождений великого сыщика Тима Коулмена) Глава семнадцатая
Фон Баркштейн позвонил лакею - проводить мистера Коулмена в апартаменты. Тот внятно доложил, что его прибочный служитель ожидает лично, и, вызвав Заккара, сам немедленно испарился.
Заккар появился, как всегда спокойный и корректный, элегантный в старинном стиле: полотняный волан безупречной белизны обвивал крепкую шею, ни пылинка с напудренного парика не легла на прямые плечи, кюлоты обхватывали под колено длинные устойчивые ноги.
Тим встал для обмена прощальными любезностями, но славонский дипломат в очередной раз поразил его характерной независимостью от условностей.
- Выпейте с нами, - вежливо пригласил он.
Сказано было так просто, почти мимоходом, что детектив остался при мысли: а ведь они не раз встречались за бокалом. Но, во-первых, удивляться не приходилось, он уже столько узнал о симпатиях фон Баркштейна; а во-вторых, великий сыщик и сам во всякое время почтёт за честь распить бокал с человеком, который показал себя за весь краткий период знакомства незаменимым помощником, великолепным спортсменом и надёжным товарищем.
Фон Баркштейн достал новую рюмку, Тим радушно предложил вошедшему стул. Судя по откровенной улыбке, Заккар в полной мере оценил иронию ситуации и подогнул колени, позволяя подвинуть стул под себя. Фон Баркштейн наполнил рюмки коньяком на три четверти. Заккар напустил на себя суровый вид и менторским тоном изложил:
- Кажется, так не принято.
- Да бросьте, мы с вами без пяти минут родственники. И я-то уж найду способ внушить князю, что Государственный совет обязан пожаловать вам дворянство за выдающиеся заслуги. Хотел бы я знать, если не вы, то кто этого достоин.
- Для меня вы уже почти официальный член моего клуба, - мягко вставил Тим. - Я также не могу вообразить претендента более несомненного.
Заккар принял комплименты глубоким наклоном головы и поднял бокал.
- Так какой тост?
- За сегодняшнюю свадьбу, - предложил Тим.
- За удачное расследование, - не остался в долгу фон Баркштейн.
- За тех, кого нам не хватает, - продолжил Заккар.
- У нас его произносят "За отсутствующих друзей", - уточнил англичанин.
Мужчины молча попивали коньяк, пока внезапно фон Баркштейн не прекратил паузу.
- У меня есть друг, которого нам не хватает, - мучительно выдавил он. - Эрминь.
- Я так понял, он скорее ваш враг, - неуверенно заметил Тим.
Заккар не разжимал губ.
- Ну да, и враг тоже, - виновато согласился славонец. - Без него скучно, с ним - небезопасно. Одна эта рыжая голова умнее, чем весь, вместе взятый, Государственный совет, который в подметки ему не годится, зато засядет его судить!..
- После того, как вы его переиграли, вы чувствуете естественное великодушие победителя, - предостерёг детектив. - И со мной так бывало. Но разве не интересы страны должны стоять на первом месте? Простите, если суюсь не в своё дело.
- Кто скажет, что оно не ваше, после всего, что вы сделали. Но вы не знаете ни Эрминя, ни его особенного положения. У него никаких постов, ни должностей, ни званий. Руританские министры бросят его на съедение с превеликой охотой - знают, что достаточно ему пальцем шевельнуть, и он сядет на любое место, какое захочет. Да что, сколько раз ему предлагали официальный пост, но он слишком горд, аристократ до кончиков ногтей.
- Тем не менее ввязался же в сомнительную интригу.
- Он игрок и азартен до страсти. Его поманила перспектива большой игры, а затем бросить карты честь не позволяла. Больше он, брезгливый чистюля, с политиканами в жизни не свяжется - это касательно интересов страны.
Тут Заккар наконец открыл рот.
- Девиз рода Эккернов: "Делай что должен, и будь что будет".
- Это совет? - набычился фон Баркштейн и навис над столом. - Я его принимаю!
- Что вы собираетесь делать? - насторожился Тим.
- То, что должен. Вытащить Эрминя.
- А практически?
- В башню ведёт подземный ход. Я знаю, где он начинается: в старинной ветхой церкви.
- Но часовые?..
- То-то и оно: часовые, - неожиданно заулыбался дипломат. - Как полезно знать церемониал. Обычно в башне сторожить некого: нет высокопоставленных заключённых. Директор тюрьмы подымет свод правил, и обнаружит, что смена караула происходит на верхней галерее между башней и основным зданием. Не помню, по какому поводу завели ритуал, но такое постановление было, всегда свято соблюдалось, значит, и дальше надо его так же свято соблюдать. Пока часовой наверху, можно успеть проскользнуть в камеру. Через час его сменяют, и мы успеваем вниз...
- А там по ходу туда, где ждут лошади, - закончил сыщик. - Ничего у вас не выйдет. Как вы узнаете, в какой он камере сидит? Будете стучаться во все подряд? Или возьмёте интервью у начальника стражи?
- Там всего одно подходящее помещение, - парировал славонец.
- Пусть одно, а как вы его откроете? Подождите, я не кончил. Вы в подземелье хоть бывали? Может, там всё обвалилось уже?
- Я там был, - невозмутимо подал голос Заккар, - и точно знаю, что можно пройти; по крайней мере, от другой отправной точки: от винных подвалов княжеского дома.
- Как вы там оказались? - изумился секретарь князя.
- О, мой добрый друг Пиотро показал мне их, а заодно и подземный ход, как достопримечательность; сам довёл до дубовой двери, за которой начинается фундамент башни. Думаю, он не откажет устроить экскурсию ещё раз. Но честно признаюсь, что ума не приложу, где достать ключ. Разве что подкупить кого следует.
- Я вижу, без меня вам точно не справиться, - удовлетворённо подвёл итог Тим. - К счастью, пускаясь в путь по делам, я всегда беру с собой связку отмычек. Никогда не знаешь, куда заведёт расследование.
- Вы мне их дадите? - как ребёнок о пирожном, спросил обычно выдержанный дипломат.
- Ну нет. Вас я туда просто не подпущу.
Фон Баркштейн вскочил и вперил возмущённый взгляд в Тима, а великий сыщик выпрямился во весь рост и грозно чеканил:
- Представим себе, что побег раскрылся. Какое обвинение вам, славонскому дворянину, предъявят - вам лучше знать.
- Я знаю, чем я рискую, но знаю и за что!
- Своим положением - ваше право, а спокойствием своей невесты? Может быть, её судьбой?
Молодой человек побледнел, но упрямо сжал губы.
- Эрминя надо спасать. Когда видишь, как он живёт, будто играючи, везде пробует свои силы, и всё ему удаётся, знаешь, что жить вообще стоит. Он погибнет там.
- Допустим. Но почему вы? Вот мне от вашего Государственного совета - или как там его - ничего не грозит, даже если поймают с поличным. Что - из страны вышлют?
- Вас лишат дарованных привилегий, - механически перечислил секретарь премьер-министра, - должности подавальщика мантии, ордена...
- Всю жизнь о них мечтал! Не смешите меня.
- Мистер Коулмен прав, - поддержал Заккар. - Раз он любезно предлагает свою помощь, грех отказываться. Понимаете, у меня или вас просто нет соответствующей квалификации. Я имел удовольствие наблюдать, как мистер Коулмен вскрывал сейф - со стороны кажется, что орехи щёлкать и то труднее.
Успокоенный фон Баркштейн кивнул и снова сел. Тим прохаживался по комнате и рассуждал:
- Операцию проводим сегодня же ночью. В любом случае мне утром улетать, и вообще будет работать фактор внезапности. Надо распределить обязанности. Заккар, вам придётся разбудить того приятеля и попросить его провести меня в подвалы. Сами решайте, что ему скажете, но не слишком много. Мне и вам потребуются лошади. Отправляемся верхом - так проще.
- Это я беру на себя, - сказал фон Баркштейн.
- И ещё одного хорошего скакуна не забудьте.
Красноречивый взгляд подсказал Тиму, что его совет избыточен: все здесь - уверенные организаторы и отменные исполнители.
Детектив мысленно прокручивал маршрут, разбивая его на отдельные этапы.
- Фонарик и отмычки у меня в кофре. Масло... Машинное или любое жидкое масло...
- Будет, - заверил его Заккар.
- Когда сменяется стража?
- Точно при ударе часов. Без двух с половиной минут часовой уходит, в две с половиной минуты появляется новый.
- Какое расстояние?..
- Минуточку, я изображу на плане, - схватил карандаш секретарь князя.
Аккуратный чертёж послужил основой подробных объяснений.
- Ход на лестницу... Выход к камере... В галерею туда...
- Хм, часовой идёт так... Но на всякий случай... Ладно, это мои проблемы. Через час назад - в обратном порядке.
- Выходите к часовне. В рассчитанное время я туда приведу осёдланного коня.
- Правильно, не торчать на месте - привлекает внимание... Стоп! Как он переберётся через границу?
- Бляха дипломатического курьера - и его пропустит любая застава; я обеспечу.
- Так, - детектив не был убеждён. - Но когда побег обнаружат и поведут планомерный поиск, узнают, что где-то проехал неизвестный курьер. На какие мысли это наведёт?
- Будьте уверены, все концы канут в воду.
- Переправите тайно?
- Как наивно! - развеселился фон Баркштейн, вновь приходя в хорошее настроение. - Где умный человек прячет лист?
- Какой лист?
- Древесный: берёзовый, дубовый!
- В книгу можно положить, под обои засунуть, приклеить к столешнице снизу...
- Святая простота! Умный человек прячет лист в лесу. Где умный человек прячет камешек?
- На морском берегу.
- Отлично-превосходно. Две дюжины курьеров, не меньше. Я им такие маршруты назначу, что на всех заставах со счёту собьются, сколько их и в какую сторону проходило.
- Верный способ, - оценил великий сыщик. - А с чем вы их отправите?
- А, всегда найдётся какой-нибудь циркуляр. Напишу хоть о помолвке - в посольствах любят сплетни.
- Ничего не упущено? - детектив выдержал напряжённую паузу. - Тогда за дело!
Вернувшись к себе, Тим снял фрак и надел удобный неброский костюм и туфли на каучуковой подошве. Во вместительные карманы падали отмычки, фонарик с усовершенствованной батареей на принципе электричества, и прочие необходимые предметы. Вошёл Заккар в приличной одежде современного фасона, странно непохожий сам на себя из-за седоватого ёжика, и набросил на него плотную тёмную накидку с капюшоном и прорезями для рук.
По узкой выщербленной винтовой лестнице они спустились на задний двор, обогнули угол; там стояли два засёдланных рысака. Тим приоткрыл было рот, но Заккар успокоительно кивнул: всё предусмотрено и появится в своё время. Славонец облачился в такой же плащ и вскочил в седло. Ощутив под ногами стремена, Тим сокрушённо вздохнул: предстояла ещё одна бессонная ночь.
Опытный ездок провожал его кратчайшим путём по крутым стёжкам, и столица показалась быстрее, чем Тим рассчитывал. В тихом переулочке Заккар постучал в какие-то ворота и вскоре торжественно представлял мистера Коулмена своему другу.
Величавый хранитель погребов, с седой бородкой клинышком и голубыми глазами, сияющими светом невинности, наспех облачённый в домашний халат, удостоил знаменитого детектива рукопожатием, восторженно приговаривая:
- Винные погреба под нами - одно из чудес Европы. Я голову прозакладываю, что это лучшее собрание вин во всей Славонии, если не на всём континенте. Приди князю охота продать его, сумма была бы не менее шестидесяти тысяч фунтов. Так что я понимаю ваш горячий интерес, господин Коулмен. Конечно, раз срочное расследование, ждать вы не можете. Ничего страшного: погреб ночью такой же, как днём. Почту за честь сопровождать вас.
Хозяин внезапно обнаружил, что стоит в ночном колпаке и, конфузясь, снял его, обнажив лысину.
- Одну минуточку, накину что-нибудь тёплое.
Предосторожность была не лишней. По мере того, как они с керосиновыми фонарями в руках спускались по четырём пролётам лестницы, стало заметно прохладнее. В конце длинного коридора они постояли перед толстенной дверью, пока хранитель открывал её, гремя ключами. За ней оказался ещё один пролёт, у основания которого и был вход в главный погреб.
Тим был подавлен не только ледяным холодом, но и громадным пространством. Не переставая говорить ни на минуту, почтенный Пиотро, помахивая лампой, раскрывал перед его изумлённым взором длинные ряды нумерованных ларей, в которых по порядку почивали вина трёх континентов. ("Нет, даже четырёх: как я мог забыть, капское тоже, превосходное сладкое вино!") Начав с непревзойдённого бургундского продукта, он перешёл к кларетам Медока, Бордо и Сотерна; продемонстрировал шампанское Аи и Пьерри; мозельское и прославленный венгерский токай; показал испанский херес, включая чистое амонтильядо; вина Малаги и знаменитый портвейн Опорто. В итальянском погребе он превозносил добродетели пьемонтского бароло и тосканского кьянти, снисходительно указал на "Лакрима Кристи" и пренебрежительно прошёл мимо распространённой марсалы.
В конце анфилады погребов была застеклённая дверь, за которой виднелось небольшое дополнительное помещение, в пятнадцать или шестнадцать квадратных футов.
- А вот здесь перлы всей коллекции! - почти облизнувшись, провозгласил гид.
- Наверное, лучшее шампанское, - предположил Тим.
- И оно тоже, - хранитель с упрёком посмотрел на экскурсанта. - Но я вижу, вы впадаете в распространённую ошибку и ставите шампанское выше других вин. Эта честь принадлежит бургундскому. Тут есть бургундское несравненных достоинств. Наверное, его никогда не выпьют: не встретится действительно торжественного случая.
- Может быть, на свадьбе графа и великой княжны, - утешил Заккар своего друга.
- Да, вот будет празднество! Я, пожалуй, подам рейнвейн 1706 года, тот, что вызвал фурор на Венской выставке в 1873 году. Хорошо пойдёт также Романе-Конти...
- Что такое, сквозняк? - прервал Тим знатока, готового погрузиться в детальное обсуждение своего предмета.
- Наверное, вентиляционная решётка близко. Хорошая вентиляция абсолютно необходима для выдерживания вина, - последовало разъяснение, разбавленное зевком.
- Иди спать, Пиотро, - ласково предложил Заккар. - Я ещё покажу нашему гостю старинный подземный ход. Тебе не стоит беспокоиться, мы выйдем через часовню.
Почтенный хранитель не стал спорить, и выслушав благодарность прославленного детектива за оказанную любезность, заверил его в своём благорасположении и удалился восполнять потревоженный отдых. Заккар с Тимом зашагали вперёд.
Освежающая атмосфера заботливо проветренных винных погребов скоро перестала напоминать о себе. По ветхой каменной кладке поползли капли, язычки пламени в лампах полузадушено мигали. Заккару, пробиравшемуся первым, приходилось трудновато. Тим включил фонарик, и его луч резко осветил неровности дороги, длинный туннель и отходящее в сторону ответвление.
- Вот развилка, - обратил его внимание Заккар. - Запомните хорошенько: назад идите туда. Оставьте здесь лампу. Я проверю ход и буду ждать в конце него.
Они условились о времени и сверили часы. Великий сыщик в точности выполнил намеченный сценарий: ни старинная хитрость замка, ни ржавые петли не задержали его, бесшумные туфли позволили незамеченным пронизать опустевший на несколько минут закруглённый коридор, богатый опыт обращения с отмычками помог сразу подобрать ключ к замку, а оказаться в камере и затворить дверь за собой было и вовсе делом мгновений.
Прилипнув к стене у входа, детектив слушал, как приближаются размеренные шаги ничего не подозревающего часового. Приостановившись, тот открыл окошечко в двери, чтобы глянуть на заключенного, захлопнул его снова и спокойно побрёл дальше. Только тогда Тим осторожно, повернув регулятор на самую малую мощность, осветил обитателя камеры.
Арминий Эккерн, аристократ в неисчислимом колене, салонный любимец, прожигатель жизни, безмятежно спал на жёстком тюремном тюфяке, брошенном на простую железную койку. Исчезли фатоватый прищур, насмешливая складка у губ - лицо было спокойным и строгим; тонкие пальцы покоились под правой щекой, как у послушного дитяти.
Тим потряс его за плечо. Тот недовольно открыл глаза, а сфокусировав взгляд, распахнул их ещё шире и помотал растрёпанной головой, стряхивая с себя остатки сна.
- Вставайте, - приказал вполголоса великий сыщик.
- Здоровый сон - основа жизнедеятельности организма, - сентенционально прошептал Эккерн, выкарабкиваясь со своего высокого ложа. - Откуда мне было знать, что вы явитесь утешить меня серенадой?
Детектив прижал палец к губам, требуя молчания.
С конца коридора приближались кованые шаги стражника. Мгновенно арестант, повинуясь ощутимому толчку, скорчился на кровати, а предусмотрительный сыщик вжался в угол. Окошечко снова лязгнуло, сноп света упал на лежащего узника. Потом камера вновь погрузилась во тьму, а шаги отдалились. Тим, кляня про себя ненатуральную добросовестность тюремщика, помог юноше слезть и пробормотал:
- Надо что-то подложить.
- Как только, так сразу, - заверил Эккерн и проворно стащил с плеч идеально сшитый фрак лондонского кроя.
Поэкспериментировав с одеялами, молодые люди в конце концов сотворили довольно похожее подобие фигуры, и подушку подпёрли таким образом, что казалось, будто спящий прикрыл ею уши. Премьера кукольного театра прошла успешно, что стало ясно, когда опустили занавес, как откомментировал Эрминь. Сыщик отдал сверкающему белизной рубашки и жилета франту свой плащ.
- Как вы попали сюда? - полюбопытствовал руританец.
- Тише. Подождите: скоро ни меня, ни вас здесь не будет.
- Это радует.
Детектив отправил разговорчивого юношу помолчать в безопасный угол, укрылся сам и стал выжидать. Томительно тянулись минуты, гнетущая тишина прерывалась только стуком дверного глазка. Тим, не отодвигаясь от стены, поочерёдно напрягал и расслаблял мускулы, чтобы не затекли, и одобрительно замечал, как Эккерн с уверенностью тренированного атлета прогоняет по телу мышечную волну.
Великий сыщик умел чувствовать время с точностью хронометра, но, не желая рисковать, ближе к сроку достал часы. Продолжая следить за циферблатом, детектив подал знак неотрывно наблюдавшему за ним Эрминю и притянул его к себе за руку. "Как семейный врач", - прошелестел тот ему в самое ухо, но Тим только отмахнулся от бонмо.
Секундная стрелка перепрыгнула заветный рубеж. В мгновение ока сыщик распахнул дверь, вытолкнул подопечного, бесшумно запер её и двинулся, как тень. Эккерн, затаив дыхание, крался следом. Дорога казалась бесконечной, но, обессилено привалившись с обратной стороны к двери, отсекающей подземный ход, спортсмен и детектив убедился, что не нарушил модельный хронометраж. Рядом Эккерн утирал пот с лица прямо рукой. Встретив взгляд англичанина, он вымученно улыбнулся и сипло пояснил:
- Природа выше нас. Платок, увы, остался во фрачном кармане.
Тим передал ему свой, устало игнорируя холодные капли испарины, выступившие на лбу.
Copyright © 2008 deicu
Впервые опубликовано на сайте
в «Литературные забавы»: октябрь, 2008 г. 
|
