графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
− Классика, современность.
− Статьи, рецензии...
− О жизни и творчестве Джейн Остин
− О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
− Уголок любовного романа.
− Литературный герой.
− Афоризмы.
Творческие забавы
− Романы. Повести.
− Сборники.
− Рассказы. Эссe.
Библиотека
− Джейн Остин,
− Элизабет Гaскелл.
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.
Архив форума
Форум
Наши ссылки



Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год...»


Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение»

Знакомство с героями. Первые впечатления - «На провинциальном балу Джейн Остин впервые дает возможность читателям познакомиться поближе как со старшими дочерьми Беннетов, так и с мистером Бингли, его сестрами и его лучшим другом мистером Дарси...»
Нежные признания - «Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин,очевидные каждому читателю, но и детали, которые может заметить лишь профессионал — изящество построения фразы, «полноту и цельность высказывания»...»

Любовь по-английски, или положение женщины в грегорианской Англии - «Этот роман, впервые вышедший в свет без малого двести лет назад, до сих пор, по-видимому, остается весьма актуальным чтением. Доказательство тому - частота его цитирования в мировом кинематографе. Не только многосерийная и очень тщательная экранизация, но и всевозможные косвенные упоминания и довольно причудливые ремейки. Мне удалось увидеть по меньшей мере...»

Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение". Кроме того, Шарлот полагает, что «даже если будущие супруги превосходно знают...»

Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»

Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»

О женском образовании и «синих чулках» - «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни. Мистер Дарси явно симпатизирует «синим чулкам»...»
Джейн Остин и денди - «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»
Гордость Джейн Остин - «Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ. Мне хотелось больше рассказать о романе, дать высказаться автору и героям, позволить читателям сделать собственные выводы. Если быть...»

Мэнсфилд-парк Джейн Остен «Анализ "Мэнсфилд-парка", предложенный В. Набоковым, интересен прежде всего взглядом писателя, а не критика...» и др.



Рассказы

Рождественский переполох в Эссексе «− Зачем нам омела, если все равно не с кем поцеловаться? − пробормотала Эми, вдруг вспомнив молодого джентльмена, который сегодня первым заехал в их коттедж. У него были очень красивые голубые глаза, весьма приятные черты лица и явно светские манеры. И еще он был на редкость обаятельным... Она вздохнула и быстро прошла мимо дуба, стараясь выкинуть из головы все мысли о молодых людях, с которыми было бы так приятно оказаться под омелой на Рождество...»


По картине Константина Коровина «У окна»

«- Он не придет! – бормотала бабка, узловатыми скрюченными пальцами держа спицы и подслеповато вглядываясь в свое вязание. – Кажется, я опять пропустила петлю…
- Придет! – упрямо возражала Лили, стоя у окна и за высокими, потемневшими от времени и пыли стенами домов, возвышающихся за окном, пытаясь увидеть прозрачные дали, шелковистую зелень лесов и лугов, снежные причудливые вершины гор, жемчужную пену волн на зыбком голубом море...»

Если мы когда-нибудь встретимся вновь - рассказ с продолжением «Даша вздрогнула, внезапно ощутив мурашки, пробежавшие по позвоночнику, и то вязкое напряжение, которое испытала тогда, рядом с ним, когда, казалось, сам воздух стал плотным и наэлектризованным... И что-то запорхало в сердце, забередило в душе, до того спящих... «Может быть, еще не поздно что-то изменить...»

Дуэль «Выйдя на крыльцо, я огляделась и щелкнула кнопкой зонта. Его купол, чуть помедлив, словно лениво размышляя, стоит ли шевелиться, раскрылся, оживив скучную сырость двора веселенькими красно-фиолетовыми геометрическими фигурами...»

Рискованная прогулка «Врубив модем, я лениво шлепнула по энтеру и зашла в сеть, зацепившись каблуком за невесть откуда возникший глюк. Зарегавшись свежим логином и тщательно запаролившись, я увернулась от выскочившего из какой-то безымянной папки файла...»

Один день из жизни... «- Тын-дын. Тын-дын! Тын-дын!!! Телефон, исполняющий сегодняшним утром, - а, впрочем, и не только сегодняшним, а и всегда, - арию будильника, затыкается под твоим неверным пальцем, не сразу попадающим в нужную кнопку...»

Home, sweet home «Первая строка написалась сама собой, быстро и, не тревожа разум и сознание автора. Была она следующей: "Дожив до возраста Христа, у меня все еще не было своей квартиры". Антон Палыч резво подпрыгнул в гробу и совершил изящный пируэт...»

Осень «Дождь был затяжной, осенний, рассыпающийся мелкими бисеринами дождинок. Собираясь в крупные капли, они не спеша стекали по стеклу извилистыми ручейками. Через открытую форточку было слышно, как переливчато журчит льющаяся из водосточного желоба в бочку вода. Сквозь завораживающий шелест дождя издалека долетел прощальный гудок проходящего поезда...»

Дождь «Вот уже который день идёт дождь. Небесные хляби разверзлись. Кажется, чёрные тучи уже израсходовали свой запас воды на несколько лет вперёд, но всё новые и новые потоки этой противной, холодной жидкости продолжают низвергаться на нашу грешную планету. Чем же мы так провинились?...»

Попутчики «Такого снегопада, такого снегопада… Давно не помнят здешние места… - незатейливый мотив старой песенки навязчиво крутился в его голове, пока он шел к входу в метрополитен, искусно лавируя между пешеходами, припаркованными машинами и огромными сугробами, завалившими Москву буквально «по макушку» за несколько часов...»


Творческие забавы

Joanna Claydon This king business (The Great Detective Tim Coleman series)

Джоанна Клейдон   Перевод: deicu

Королевские дела


(Из похождений великого сыщика Тима Коулмена)

Содержание    Пред. гл.

Глава Глава шестнадцатая

Прикосновение к плечу вывело сыщика из забытья. Тим открыл глаза. Солнце отшагало урочный отрезок пути по безмятежно голубому небу, переместив на известный угол растянутые тени затейливо подстриженных деревьев. Он лежал под красно-белым пледом, тканным в ступеньку, куртка висела на спинке стула. Обязательный Радо подал ему умывальный таз и полотенце из льняного холста.

В столовой ожидал чисто и богато сервированный стол с тёплой закуской. Центральное место занимал керамический сосуд с поливной глазурью, запечатанный крышкой из теста. Подавальщик сноровисто сковырнул корку, пряный запах приправленного мяса вырвался наружу. Достойный ученик Заккара измыслил блюдо несложное и уместное: французский "потофе", немецкий "айнтопф", ланкаширский "хотпот": рагу с овощами, тушёное на медленном огне, налитое до верха аппетитным соусом, или просто очень густой суп. Оно одно заменяет целый обед. Тим вооружился серебряной ложкой и очень скоро основательно заправился перед дорогой.

Англичанин подарил мальчишке на прощанье золотой соверен, дополнительно проверил надёжный аэроплан и стартовал. Хорошо обозревать окрестность с высоты птичьего полёта! Шнуры рек и нитки дорог, дома, составленные из детских кубиков, просторы полей, которые можно накрыть носовым платком, и ковры лесов с редкими прогалинами. Вот вырисовалась поляна с вышкой - та самая, а может быть, и другая.

Дорогу Тим точно не знал, одно лишь общее направление, но пути в прозрачном воздушном океане независимы от прихотей картографов. Скоро - сначала вдали, в дымке, а там и совсем рядом - показалось величественное здание, куда зазвала его гостеприимная княжеская чета. Сверху детектив замечал, как съезжаются к замку кареты, и представлял себе, до чего - на радость актёрам - заполнятся зрительские места.

Снижаясь, Тим разыскивал взглядом знакомую лужайку и недавно сколоченный навес - и вот уже неутомимый Заккар выходил из тени сосновой крыши с корректным приветствием. Великий сыщик, подгоняемый прибочным служителем, совершил положенный туалет, и в безупречном обличье истинного питомца Дрюри-Лейн был выведен в сверкающий зал.

Не зрительный - стулья здесь жались по стенам, как обыкновенно на ассамблеях. Сходство с балом, да ещё средней руки, вызывал и обширный круглый стол со сластями, в сторонке. Присутствующие почти не смотрели туда, и англичанин рассудил, что по букве местных обычаев ожидание должно скрашиваться угощением, но это считают проформой.

Тим раньше не задался вопросом, когда начало спектакля, и пытался угадать по поведению остальных. Но приглашённые, разряженные в пух и прах, всё прибывали, с одинаковым выражением радостного предвкушения на сияющих лицах, и вроде бы никого не интересовало, скоро ли прозвенит звонок. Благовоспитанный джентльмен направился к хозяевам, и те приняли его как обычно ласково, но не могли уделить ему много внимания, поспешив приветствовать белоголового сморщенного старичка при полном параде.

Фон Баркштейн сыпал любезностями по всему залу; увидев Тима, припряг и его: не сходя с места, познакомил детектива с пожилой и юной особами, которые держались вместе. Обе рады были освежить познания в английском языке. Старушка говорила размеренно и чисто, а её внучка не поспевала за быстрым язычком, с которого то и дело слетали ошибки. Она вообще была очень подвижна, и даже когда стояла, розовое шифоновое платье на атласном чехле не успокаивалось.

Найдя стул для одной и принеся другой горсть засахаренного миндаля, Тим решил выдержать роль кавалера до конца и завёл светскую беседу о театре. Однако повернулась она совсем неожиданно.

- Если вы специально приехали поглазеть на сцену, - напрямик заявила девица, расправившись с орехами, - то вы один такой. Тут все по другой причине. Спросите хоть бабушку.

- Конечно, - согласилась та, разглаживая складки лавандового платья, - старухе много не говорят, но я не слепая. Посмотрите, мистер Коулмен, что выставлено на столе.

- Изюм, финики, цукаты, бонбон, пралине, - начал перечислять сбитый с толку Тим.

- Грильяж, марципан, драже, пастила, - подхватила сластёна.

- Ну вот, - сообщила пожилая дама как окончательный аргумент и, сжалившись, объяснила иностранцу прямо: - Так, с одними сладостями, празднуют помолвку. И можно догадаться, чью.

Князь Бросковиц вышел на середину зала. Установилась выжидательная тишина.

- Прошу вас всех быть свидетелями помолвки и подписания брачного контракта между сыном моим, графом Бросковиц-Потусски, полковником лейб-гвардии, и его кузиной, великой княжной Мориславой. Нотариус не замедлит прибыть, жених сейчас явится, а невеста кончает одеваться.

Поток гостей хлынул с наилучшими пожеланиями. Собеседницы Тима торжествовали. Ему указали парадного старичка - крёстного Мориславы, а в силу этого - и её посажённого отца (человека, исполняющего роль родителя на свадьбе). Он принимал поздравления наряду с матерью. Пышная дама, много моложе своей сестры, с правильными, хотя начавшими расплываться, чертами надменного лица, каждому наклоняла ответно чёрно-белую эгретку. По платью из искристо-серого материала шла персидская вышивка серебром и чернью. Князь и княгиня тоже раскланивались и улыбались, казались живее, но и так непременный ритуал проходил однообразно и чинно.

Юная особа, тщательно строя английские фразы, пожелала знать, как проходит помолвка на родине Тима. К стыду своему, холостой детектив не смог припомнить ничего, кроме кольца с камнем от жениха в подарок невесте, да вечеринки, если сочтут нужным родители будущих супругов. Старушка горячо согласилась, что прежние обычаи отмирают, а на смену им не приходят новые... Пока они обменивались глубокомысленными суждениями из самых длинных и учёных слов, резвушка вконец извелась - и вдруг выскочила вперёд.

- Ну что ж мы, девушки! Будто и не на зарученье собрались!

Она потихонечку завела монотонную песню, полную дикого очарования. Несколько голосов, как только того и ждали, подхватили сразу; звук окреп и разросся; то и дело, словно нехотя, вступали новые певуньи. Какая-то матрона поглядывала, поглядывала с неодобрением - и не выдержала, украсила трудный поворот мелодии замечательным контральтовым подголоском.

Хор стёкся из разных концов зала и запел на новый мотив, торжественный и приподнятый. От группы отделилась девушка - в платье из красного вуале с отделкой в восточном вкусе - подплыла к отцу жениха, низко поклонилась и повела его, изумлённого, но не сопротивляющегося, к стене против окон. Гости поспешно передвинулись оттуда. Оставив князя, она вернулась ко всем, и вышла другая, которая таким же манером отвела в красный угол крёстного Мориславы.

- Величальная, - просветила старушка Тима.

За отцами последовали матери - сперва невесты, потом жениха. В заключение повторили несколько раз хвалебный рефрен.

Поэтичный обряд очень понравился англичанину, одобрение выразили и гости. Обручённые не спешили, и озорницы разыгрались не на шутку. Одна, в светло-голубом, окутанная шарфом "либерти", набросила его на голову и принялась изображать залитую слезами невесту, а две других - то ли строгих родителей, то ли настойчивых свах.

Причитания перекликались с частыми переборами, сложная мистерия захватывала всё больше и больше участников, но воскликнула наблюдательница у окна:

- Едут, едут!

Девушки собрались решительным полукругом против двери, и когда вошёл граф Бросковиц-Потусски в сопровождении ротмистра, их первым делом встретил стакан с водой на расписном подносе.

Пока Тим гадал, не станет ли жених весь его выпивать, не растерявшийся ротмистр, картинно подкрутив ус, опустил туда золотой.

- Дружка должен выкупить право посмотреть на невесту, - откомментировала хранительница старинных нравов.

Какая-то игрунья метнулась к почтенной старушке в тёмно-синем бархатном костюме-тальер, впопыхах сделала книксен, накинула на неё собственную её же шитую золотом шаль, и потащила в круг. Ротмистр на полном серьёзе поднял жёсткую материю и отказался от такой невесты с наигранным возмущением.

Снова на сцену явился стакан, и в воде блеснул ещё один золотой. В другом углу успели подготовить следующий выход. Одна из резвушек согнулась чуть не пополам и потащилась, хромая на одну ногу и приволакивая другую, поддерживаемая выводком подруг под старательно трясущиеся руки. Когда с неё сняли фату, она состроила уморительную гримасу, искажая вовсю черты хорошенького личика. Ах, и эта вам не годится? - и она упорхнула с лёгкостью серны.

Гусар швырнул на поднос полную горсть монет. Девушки обменялись кивками и запели нежную проникновенную мелодию, грустную и невыразимо прелестную. Дверь раскрылась - и стройная фигура в белом платье, почти полностью скрытая струящимся белым шёлком, спадающим с головы, сделала неуверенный шаг вперёд. Две подружки подхватили её с двух сторон и медленно повели по комнате.

Лирический напев лился свободно, вбирая в себя всё новые просветлённые голоса; у соседки Тима шевелились губы, старческий севший голос пенял на долю юной баловницы, отрываемой от родителей; кое-кто умилённо смахивал слезу. Присмиревшие хохотуньи поставили невесту в круг, дружка трепетно приподнял край ткани, материя соскользнула назад, и по залу пронёсся тихий вздох восхищения. Всякая невеста красива, у каждой лицо светится внутренним волнением, и гордость добавляет блеска глазам, и девичье смущение выписывает румянец.

Крёстный взял Мориславу за руку и поковылял к столу. Немедленно сообразительный гость в расшитом мундире поставил спинкой к нему стул. Виновницу торжества благоговейно, как на трон, усадили.

- Теперь жених должен обвести невесту кругом стола, - прошептала старушка.

Молодёжь помешала ему. Кто-то со смехом выкрикнул:

- Не верим, не верим, пусть покажет залог!

Парни и девушки обходили графа под быструю песенку, и все его попытки вырваться наружу встречали живую цепь сплетённых рук, как в детской игре.

Англичанин попросил разъяснений.

- Если девица даёт слово молодому человеку, принято, чтобы она подарила ему какую-нибудь деталь своего наряда, пустячок. В любовном лексиконе это называется залогом. Помню, мне самой пришлось выдержать самый неприятный тет-а-тет, какой только когда-либо случалось иметь шестнадцатилетней девушке, когда покойница матушка обнаружила, что я вернулась с гулянья в одной перчатке. А другую-то я просто-напросто потеряла, вот что обидно.

Влюблённый, видя, что делать нечего, предъявил на ладони жемчужную серёжку - и круг с хохотом разомкнулся.

Отдышавшись, певицы залились соловьями, и под плавный безыскусный мотив жених повёл свою наречённую вдоль периметра стола. Пение вдруг заколебалось и внезапно прекратилось прямо на середине музыкальной фразы, которую с истовым старанием выводил сильный альт.

Замешательство было вызвано прибытием нотариуса - лысоватого толстяка в просторном фраке и круглых очках. Пожилой добродушный законник снисходительно улыбнулся, достал монету и потребовал шутливо стакан, куда опустить дань. Такой вмиг нашёлся, и девушки, бросая на юриста умильные взгляды, почтили его щедрость коротким, но выразительным куплетом.

Нотариус разложил на ореховом бюро чистовик брачного контракта между семьями, дал необходимые пояснения, обмакнул перо в чернильницу и подал его князю, затем княгине, потом её сестре. А там потянулись расписываться на золотообрезном пергаменте под его неусыпным оком многочисленные свидетели.

Тем временем под водительством неуёмной группки готовилось форменное столпотворение. Парни совещались, девчонки шушукались, между тесными компаниями перебегали посланцы. Ротмистр, постукивая пальцем в грудь своего полковника, инструктировал его. Граф судорожно искал что-то по карманам. Викторий-Аврелиус робко передавал сестре, продолжавшей отдельно от всех восседать на том же стуле, некоторые подсказки и возвращался возвестить, какие были приняты благосклонно. В поисках реквизита добровольные бутафоры потихоньку выскальзывали в двери и являлись с добычей. Из неизвестных далей привели музыкантов. Морислава отсылала принца куда-то. Совершенно детской жеребьевкой выбирали действующих лиц задуманного сценария.

Нотариус откланялся, унося готовый договор, скреплённый всеми положенными печатями. Поле боя осталось за устроителями любительского представления. По знаку оркестр ударил в смычки.

Дружка объявил громко:

- Подвенечные башмаки от жениха невесте!

Щёголь в модном фраке степенно, с сознанием важности своей миссии, держа поднос на вытянутых руках парадно, как и следует подношение, двигался через пространство комнаты. Участницы празднества заволновались: каждая старалась будто случайно коснуться атласных туфелек. Граф их взял, преклонил колено перед своей избранницей и сделал вид, что надевает на лаковые лодочки - на деле просто забросил их подальше под стол, что не укрылось от наблюдательного сыщика.

Звонкое девичье сопрано продолжило игру:

- Букет от невесты жениху!

Князь Викторий-Аврелиус подал сестре брошь в виде пучка незабудок, украшенную зелёной и голубой эмалью и усыпанную бирюзой. Та собственноручно приколола её поклоннику.

Старушка тихо вспоминала:

- Жених должен был носить на шляпе букет от невесты до самого венчания. Тогда это были живые цветы...

Настал самый торжественный миг помолвки. К наречённым приблизилось маленькое шествие: двое девушек и двое юношей несли за уголки большой белый плат, прикрывая им блюдо в руках у дружки. Дойдя до пары, ставшей посреди зала, они убрали ткань и стали наготове.

Граф взял с блюда кольцо в виде непрерывной ленты брильянтов, заплетённой в двойной узел, и надел невесте. Друзья набросили на них шёлковый покров и тут же со смехом взметнули вверх - жених едва успел отдёрнуть голову.

Хозяйка пригласила всех выпить за здоровье обручённых, и по залу засновали лакеи, разнося бокалы с шампанским. Жениху и невесте подали один бокал, из которого они пили по очереди: тоже старинная повадка, если Тим верно понял.

Будущий свёкор преподнёс Мориславе серебряную цепочку, всю унизанную украшениями, тоже серебряными: её зачем-то требовалось привесить к поясу. Её мать подарила будущему зятю сафьяновый бумажник, и кажется, не пустой.

Пока все ломали головы, что дальше, княгиня нашлась:

- Молодёжи надо потанцевать.

Бойкая душа общества подхватила:

- Ещё бы нет! Где платок?

И, схватив у подружки газовую косынку, неожиданно принялась завязывать глаза жениху. Тот пытался отнекиваться, а она его неотступно урезонивала:

- Так нельзя, вы уже определились, надо и нам испытать судьбу.

Кроткий рыцарь смиренно сдался. Его вывели на пустое место, музыканты грянули плясовую, и улыбающиеся красавицы окружили его. Танец был простой: несколько тактов все семенили по кругу, потом согласно хлопнули в ладоши, обернулись кругом оси и снова пошли под припевку. Граф двигался мелкими шажками, пока наконец, к общей радости, не наткнулся на кого-то. Счастливица в платье из кремового атласа с золотой вышивкой веселилась со всеми вместе, жертву обычая великодушно освободили от повязки.

- Первой выйдет замуж, - растолковали Тиму.

Платок уже перевязывали невесте. Девушки потянули её, и она неохотно выдвинулась в центр.

- Парни, становитесь!

Фраки и мундиры слетелись и с азартом повели хоровод - только фалды разлетались, и звенело всё от мощных хлопков в такт. Петь они не пели, но выкрикивали подбадривающие реплики. Морислава неспешно плыла по паркету и вдруг выставила руки вперёд, уперевшись пальцами в грудь фон Баркштейна. Холостяки прокричали виват.

Оркестр безо всякой подсказки заиграл вальс - мягкий, томный, звучный, блестящий, подталкивающий и затягивающий в ритм венский вальс. Пары соединялись, и скользили, и кружили, а посередине танцевали жених с невестой, и весь мир вращался вокруг них.

Когда другие танцоры заслоняли их от проницательного взгляда великого сыщика, он вспоминал фигуру поселянки, доверительно прильнувшей к партнёру, и наклон головы зачарованного ею Мефистофеля. Снова, когда музыка остановилась, они не могли расстаться, всё на свете позабыв. Их уже не укрывали ни белокурый парик, ни фальшивая борода, зато они надёжно заслонились от перетолков одним колечком да несколькими каплями чернил.

Жизнерадостная полька вернула вечеру игровой настрой. Молоденькие дамы безо всякого стеснения наперебой приглашали кавалеров, и внучка своей бабушки на правах старой знакомой вытащила даже Тима на тур лансье.

Детектив не жаловал такого рода развлечений. Прикидывая, нельзя ли как-нибудь отвязаться, и посматривая по сторонам, он выглядел заскучавшего фон Баркштейна. Дипломат это заметил, пробрался к нему и намекнул, что общее веселье и без них не угаснет; так не окажет ли мистер Коулмен ему честь посидеть над рюмкой коньяка в его скромной обители - надо же отпраздновать благополучный финал длинной истории. Тим принял приглашение, и они рука об руку покинули зал.

Фон Баркштейн провёл сыщика по замковым коридорам и лестницам, через строгий пустоватый кабинет в небольшую гостиную. Пока хозяин зажигал лампы, а слуги уставляли стол, Тим рассеянно осматривал уютную комнатку. Низкие, по грудь стоящему, книжные шкафы, на них фарфоровые забавные китайчата и изящные пастушки, по стенам гравюры в изысканных тонких рамах, резная дверь с ручкой в виде львиной головы, держащей в пасти кольцо, низкая тахта с ворохом подушек, мягкие глубокие кресла перед камином, а рядом с ним - угловая печь, выложенная фигурными дельфтскими изразцами.

Хозяин распространился на тему, как замечательно думается у камина, скольких трудов стоило завести его. Но вот зимы у них не такие, как на островах, и потому печь не тронули.

- Одному из столпов Сюрте приписывают высказывание о нашем национальном способе отопления: возможность изжарить подошвы не исключает холодного сквозняка, гуляющего по спине.

- А я раз на дворцовом приёме в Гааге был свидетелем беседы. Британский посол по какому-то поводу, расчувствовавшись, воскликнул: "Ничего нет лучше живого огня", - на что французский тут же возразил: "Есть: паровое отопление".

Тим неспешно поворачивал старинную пузатую рюмку, прокатывая по её краю, обоняя и потихоньку прихлёбывая благородный напиток, и ощущал, как нисходит на него блаженный покой. И с его расслабившегося собеседника видимым образом спадало напряжение последних дней. Нет, то для приглашённого сыщика были дни, а для помощника и секретаря премьер-министра - недели, месяцы, может, и годы.

Разговор неизбежно перешёл к только что состоявшейся помолвке. Тим восхищался неувядающей красотой народного обряда и похвалил смелый поступок светской девицы, без которой важное событие осталось бы в тесных рамках накрахмаленного этикета.

- Импровизация, но по раз навсегда заведённому шаблону. У нас вообще сильны патриархальные традиции. Впрочем, мне более всего по душе не форма этого гражданского акта, а содержание.

Фон Баркштейн отпил глоток, удовлетворённо вздохнул и устремил взор к небесам, где совершаются браки.

- Раз великая княжна выходит замуж, значит, отказалась от бессмысленных мечтаний стать сестрой царствующего монарха - со всеми вытекающими династическими последствиями. Да я своей помолвке так не радовался, хотя у меня-то ухаживание было отнюдь не розовым. Моя девушка - она с шипами.

Тим представил себе стройную индианку, гордую посадку головы, страстный обвиняющий шёпот - и молчаливо согласился. Вслух он не без лукавства напомнил:

- По примете вы женитесь первым.

С эпическим простодушием фон Баркштейн констатировал:

- Завтра утром.

- Вы же в ссоре! - вырвалось невольно у Тима, и он запоздало прикусил язык.

Секретарь церемониймейстера двора напрочь забыл дипломатическую выдержку и вытаращил глаза:

- Вы откуда знаете?..

Великий сыщик укрылся за непроницаемой улыбкой.

- Я детектив. Всё знать - моя профессия.

- Вам Заккар сказал.

Пришёл черёд удивляться Тиму.

- Отчего именно он? - осторожно спросил англичанин.

Молодой человек счастливо рассмеялся.

- Я ведь женюсь на его племяннице. Он нас и помирил по моей просьбе. Меня Бетти и слушать не желала: "Просто тебе эта малокровная княжна строит глазки, а ты и уши развесил!" Но его-то объяснениям пришлось поверить - дядя для неё действительно авторитет. Чего я только не натерпелся между двух огней - да не двух, больше. То эти интриганы играют на тщеславии Мориславы, то граф пускается в наивные уловки прямиком из старинного водевиля, как бишь его - "Чудеса пренебреженья", а Бетти остаётся в уверенности, что это я его науськиваю, ищу предлог, чтобы её бросить. Её!

Тим не вмешивался в несвязную исповедь, предоставляя собеседнику выговориться.

- Но когда я своими глазами увидел, как Морислава передала ему записку, якобы споткнувшись... Глупо: будто женщина аристократической дрессировки может споткнуться; но ей, видно, было уже не до приличий. Понятно, сердце не камень... Разумеется, я не откладывая поучил её жизни, как только встретил на маскараде. А Бетти забрала в голову - и отсюда буря...

Детектив повинился, объяснив, зачем и как забрался под цветочный шатёр, и с чувством поклялся, что не понял ни слова из разговора по-славонски. Дипломат взирал на него с умилением.

- На деле ваша заслуга, что кончились все мои проблемы: сошёл на нет кошмарный заговор, я отныне волен получить место советника посольства в любой стране, по моему выбору, и появилась определённость в личной жизни. Мистер Коулмен, прошу вас быть у меня на венчании шафером.

Польщённый Тим чуть было опрометчиво не согласился, но вспомнил про таинственный пакет.

- С радостью бы, но я утром прямо отсюда по важному делу возвращаюсь в Англию, и сколько буду не в состоянии распоряжаться собой по своему усмотрению - просто не знаю.

- Тогда всё в порядке. Церемония назначена в здешней церкви, неподалёку, как говорится, "в тени замка". Бетти поставила условие, чтобы её брак был записан там же, где и крещение. Так договорились? Завтра в десять.

- Завтра или сегодня? - уточнил Тим, глядя на внушительные каминные часы из светлой бронзы.

- Уже сегодня, - согласился хозяин и рассыпался в извинениях, что не даёт гостю отдохнуть, задерживая его.


(Продолжение)

Содержание    Пред. гл.

Copyright © 2008 deicu

Впервые опубликовано на сайте
A'propos в «Литературные забавы»: октябрь, 2008 г.

Обсудить на форуме

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru