Творческие забавы

Fan fiction

Светланa Беловa

Начало   Пред. гл.

Генри, нажав отбой, со злостью швырнул трубку на стол: это какое-то бедствие, невозможно связаться с человеком! Пробормотав про себя все существующие ругательства, он кое-как выцарапал из кармана мобильник, едва не оторвав к чертовой матери этот самый карман, и, порывшись в списке телефонов, набрал номер Димы. К черту приличия и условности! Он должен понять, что происходит!

Раздражение его сегодня достигло максимальных высот. С утра он сорвался на миссис Стюарт, когда та спросила о его самочувствии, и потом очень долго извинялся перед ни в чем не повинной женщиной, которая даже растерялась от его немотивированной истерики. Войдя в офис, он наорал на секретаршу, едва не доведя девушку до слез. Потом на совещании досталось его администраторам, менеджерам и управляющему делами. В конце концов, он решил взять себя в руки и с этой решимостью попытался снова дозвониться до Алисы и снова − неудачно.

И вот сейчас он надеялся, что хотя бы Дима будет доступен. В трубке послышались гудки и − наконец-то! − ему ответили, такой знакомый бодрый и веселый голос его русского приятеля, который вдруг сразу похолодел после того, как Генри представился. Но Генри, игнорируя холодок, повеявший из трубки, настойчиво попросил прояснить ситуацию. Дима, помявшись, сообщил, что он и сам в недоумении, поскольку Алиса замкнулась в себе и все попытки Димы поговорить об их английском друге пресекает на корню. Генри, нахмурившись, выслушал эти его сообщения и сказал, что не говорил с Алисой с того памятного прощания в аэропорту, три недели назад.

Потом, помолчав, он вдруг заговорил с Димой несколько сбивчиво, но абсолютно откровенно:

− Послушай, Дим, я понимаю, что… что ничего не понимаю! Но я не могу оставаться в неведении. Мне сложно отсюда заочно что-то предпринимать. Может быть, я ее невольно чем-то обидел. Но в тот день в аэропорту… Да нет, черт, еще раньше, я решил, что я ей небезразличен, причем до такой степени… До такой степени, что мне, в общем,… показалось, что я могу рассчитывать на ее благосклонность, на то, что мы с ней, н-ну… может быть у нас получится нечто большее. Я уверился в этом, причем я много думал здесь о нас, и я понял, что мы должны быть вместе. А теперь я не знаю, что и думать, − он помолчал немного, потом продолжил с горечью. − Она не подходит к телефону, она не хочет говорить со мной, так надо это понимать? Я здесь схожу с ума, я затерроризировал всю фирму, всех близких. Я должен с ней поговорить, слышишь? Ты должен помочь мне, ведь это и в ее интересах!

Дима со вздохом ответил:

− Генри, я и не знал, что у вас все так ...ээээ ...запущено. Я вижу, что с Алиской что-то творится, но она ничего мне не говорит, а только молчит, ну или рычит, если я ее о чем-то таком спрашиваю. Генри, я сделаю все, что смогу. Я постараюсь убедить ее, ну, или, по крайней мере, выясню, что случилось. Я позвоню тебе. Обязательно!

Генри, отключив телефон, опустился в кресло. Что-то случилось, что-то произошло, но что? Он снова и снова задавал себе этот вопрос, но ответов не было, слишком много неизвестных было в этой задачке, слишком много допущений. Надо все бросить и ехать туда, посмотреть ей в глаза и попытаться снова все исправить. Но если бы знать, что он должен исправлять, на этот вопрос у него ответа не было.

− Алиса, по поводу наших новых заказчиков. Они подъедут сегодня к тебе, − с этими словами директор передал ей пухлую аккуратную пачку чертежей. − Ты посмотри, пожалуйста, этот проект. Там есть один узел, довольно сложный для расчетов. Ну, и по новым расценкам определись. Они пока применяют старые, но я думаю, мы должны их убедить перейти на новые. С точки зрения заказчика эти расценки более экономически оправданы и обоснованы.

Алиса, кивнув, сгребла под мышку чертежи и, повернувшись, направилась уже к двери, когда директор опять окликнул ее:

− Алис, что-то ты мне последнее время не нравишься.

− Спасибо, Олег Петрович, вы умеете сказать девушке приятное, − с усмешкой обернулась она к своему шефу.

− Нет, кроме шуток. Ты же знаешь, твои проблемы − мои проблемы. Если я могу помочь, ты только скажи.

− Да нет, ничего такого, в чем вы бы мне могли помочь!

Директор, подняв брови, хмыкнул:

− Ага, значит все-таки что-то не так. Не намекнешь?

− Зачем вам это?

− Алис, ты мой самый ценный человек, неужели не понятно? Я вижу, что ты после отпуска сама не своя! Не могу же я это дело на самотек пустить?

Алиса, вздернув нос, поудобнее перехватила папки:

− Кажется, качество моей работы не страдает от моих личных проблем, или я не права? Я пойду, Олег Петрович! Работы много. А ваши заказчики… Если придут, я у себя!− и с этими словами она вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой двери. Директор проводил ее внимательным взглядом и, нажав кнопку громкой связи, вызвал к себе секретаршу с документами для подписи. Ставя автографы, он как бы между прочим поинтересовался:

− Танюш, ты у нас все знаешь, не просветишь, чего у нас Алиса такая потерянная ходит в последнее время?

− Олег Петрович, скажу честно, не знаю, сами теряемся в догадках…

Алисины коллеги, безусловно, заметили случившиеся с девушкой перемены, но как они ни пытались, сколько наводящих вопросов ни задавали, выудить что либо из молчавшей Алисы было невозможно, она только улыбалась в ответ и останавливала любопытствующих.

Работа, как обычно, довольно хорошо помогала ей преодолеть боль, которая удобно разместилась где-то в самой середке сердца. Первое время еще было очень больно, Алиса даже подвывала тихонько, когда была уверена, что ее никто не слышит. По вечерам она со страхом возвращалась в свою одинокую и пустую квартиру и без дела слонялась из угла в угол или старалась забыться у телевизора, а чаще, побросав вещи, просто убегала или к Димке, или к бабушке, или к родителям.

Хорошо, что погода в начале сентября радовала теплыми ясными деньками, и Алиса после работы иногда выбиралась с коллегами посидеть на набережной в уличной кафешке.

А вот погода внутри нее порой была совершенно погружена в слякоть и мрак. Выносить свое настроение на окружающих она не хотела и в такие дни или гоняла на машине за город, или уединялась в студии, чтобы порисовать. И тут случались странные метаморфозы: что бы она ни начала рисовать, постепенно под рукой выходило, что рисует она Генри. Она злилась, бросала начатый рисунок, потом часами сидела, забравшись в кресло с ногами. Но проклятая боль все не уходила.

Димка пытался пробиться сквозь ее броню молчания, но Алиса не хотела говорить с ним, поскольку его счастливая мордаха так и светилась от переполнявших его восторгов, и ей казалось, что нагружать Димку своими несчастьями было бы с ее стороны все-таки свинством. Кажется, с Сашей у него складывалось все хорошо и замечательно. Алиса несколько раз наведывалась к ним в отремонтированную квартиру и с затаенной радостью наблюдала за своим счастливым братцем, который смотрел на Александру с обожанием. Как бы ни было ей тяжело переживать свою очередную неудачу с личной жизнью, за брата она радовалась, как за себя самое.

И вот сейчас, взяв в руки затрепыхавшийся телефон, она улыбнулась, увидев на дисплее фотографию братца:

− Ну, слушаю, слушаю!

− Элис! Я тебя приветствую. Ты же знаешь, как я тебя обожаю! − завел знакомую песню братец.

− Ну во всяком случае догадываюсь. Именно поэтому ты меня на такую приманку больше не поймаешь! Говори сразу, чего ты хочешь от меня, иначе…

− Ну, что ты сразу меня обвиняешь в какой-то меркантильности − оскорбился тот и с воодушевлением продолжил. − Саша завтра бросает меня, ей нужно заехать к родителям. Так что мы с тобой вполне можем отметить мое новоселье, которое я так благополучно зажал ото всех. Ты, надеюсь, свободна завтра вечером?

− Ну, вообще-то свободна.

− Эй, не слышу энтузиазма! Может быть, ликер "Бэйлис" тебя развеселит и настроит на вполне миролюбивый лад?

− Ого! Люблю. Хорошо, я тогда приеду и останусь переночевать, а то доблестные работники свистка и жезла не одобрят мои поездки в обнимку с ликером после наших посиделок.

− Все, договорились! Я жду тебя завтра к семи! Не опаздывай, я даже ужин попытаюсь приготовить.

− То есть мне запастись активированным углем и марганцевым раствором для промывания желудка?

− Обижаешь, сударыня, уж я постараюсь, чтобы обошлось без последствий.

В это время к ней в дверь заглянула секретарша Танечка и усердно стала делать таинственные знаки. Алиса быстренько попрощалась с Димой и вопросительно уставилась на приплясывающую от нетерпения Таню.

− Алиса, пришел заказчик, ну тот самый! Мне его сюда пригласить?

− Да, Танюш, конечно! Я его жду.

Таня исчезла, а Алиса придвинула к себе чертеж с тем самым сложным узлом, над которым она билась все утро. Дверь открылась, и она, подняв глаза, едва не свалилась с кресла от неожиданности: в ее кабинет входил никто иной, как ее мимолетный знакомый Иван, который, увидев ее, разулыбался и, стремительно подойдя к столу, уселся напротив.

− Итак, кажется, судьба снова нас свела? Ну, что же, Алиса, вы должны понять, что все это неслучайно!

Алиса сглотнула и растерянно улыбнулась:

− Я никак не ожидала, что этот долгожданный заказчик − вы!

− А я ожидал! Мне сообщили, что у наших новых подрядчиков главным гением и феей сметной документации является некто Алиса Северова.

− Ну, так уж и феей! − смущенно хмыкнула Алиса.

− О, да, я и забыл! В нашу последнюю встречу вы повели себя скорее, как Золушка: сбежали от меня с невиданной скоростью, да еще и в сопровождении некоего соперника. Но имейте в виду: никаких соперников я не потерплю. Я ведь говорил вам, что я очень настойчив.

Алиса, нахмурившись, перевела разговор на рабочий лад:

− Давайте все же к делу. У меня есть кое-какие вопросы по одному из узлов. Там довольно сложная конфигурация, и для расчета мне придется едва ли не в дебри высшей математики забраться… − быстро заговорила она, чтобы закончить с щекотливой темой их последней встречи.

− Хорошо, к делу. Хотя нашим проектом, собственно, будет заниматься главный инженер. А я зашел проверить свою догадку по поводу девушки Алисы. Но в проектах я кое-чего все же понимаю − согласился Иван и, наклонившись ближе, понизив голос, проговорил. − На другие темы мы поговорим попозже, так ведь?

Алиса, ничего не ответив, открыла программу по расчету смет и, вооружившись карандашом, повернула к своему собеседнику озадачивший ее пресловутый узел, над которым она трудилась битый час. Иван, спрятав улыбку, наклонился к чертежу.

... − Ну, что же кажется, все ясно. Расчет я сделаю через пару дней. Если будут вопросы, то я позвоню, − Алиса торопливо говорила, избегая смотреть на разглядывающего ее в упор Ивана, который вовсе не собирался так просто уходить и со всей бесхитростной откровенностью поведал ей об этом:
   − Ну, уж нет, Алиса, на этот раз вы от меня так быстро не отделаетесь! Я собираюсь сделать вам предложение… − вовсю насладившись ошеломленным видом девушки, он продолжил, − …от которого вы не сможете отказаться. Я приглашаю вас сегодня на праздник в Дом Актера. Открытие сезона, костюмированный бал, фейерверк! Ну? − улыбка его стала еще шире, − я угадал? Ведь вам это интересно?

Алиса пожала плечами и неуверенно улыбнулась:

− Не знаю… У меня не было никаких планов сегодня. Но ваше предложение… ммм…заманчиво.

Иван легонько хлопнул по столу ладонью и решительно поднялся:

− Все! Мы договорились. Я заеду за вами к половине восьмого на Воскресенскую, о`кей? Форма одежды − парадная!

− Нет, постойте! Вы такой стремительный. До вечера еще далеко, и, может быть, у меня что-то изменится, − запротестовала девушка.

− В этом случае вы мне позвоните, идет? − он протянул ей свою визитку.

Алиса со вздохом взяла картонный прямоугольник и кивнула:

− Ну, хорошо. А как я буду смотреться в парадной одежде на мотоцикле?

− Ну, мы что-нибудь придумаем. Придется, видимо, взять мотоцикл с коляской, − подмигнул Иван и, откланявшись, вышел, оставив Алису в задумчивости.

"Ну, а почему, собственно, и нет? Ты что, должна весь век сидеть и заниматься самокопанием и самоистязанием? Т а м тебе, кажется, яснее ясного сказали, что звонить и беспокоить Его Светлость строжайше запрещено. Так чего ты должна ждать? Пора перестать беспокоиться и начать жить! Салют, Карнеги…." Обдумав все эти невеселые вещи, Алиса тряхнула головой и решила, что на бал пойдет всенепременно.

Вечер в Доме Актера еще не начался, когда Иван подвез Алису к парадному входу. На этот раз к тайной радости Алисы он был без своего мотоцикла, а воспользовался глазастой серебристой Камри. Иван, обойдя машину, галантно открыл дверцу и помог Алисе выбраться наружу. Обилие роскошных авто на парковке возле трехэтажного особнячка говорило о том, что здесь сегодня собрался весь бомонд.

Алиса по дороге на бал тысячу раз пожалела, что вообще согласилась пойти, но сейчас, при приближении праздника, уже начала немножко загораться всеобщим оживлением, царившим и возле Дома Актера, и в вестибюле. Нарядная толпа бурлила внутри, перемещалась, перемешивалась, знакомые радостно здоровались, незнакомые заинтересованно оглядывали присутствующих. Иван же, похоже, был здесь, как рыба в воде. Его все знали, его приветствовали многие известные персоны, он с кем-то здоровался за руку, с кем-то перебрасывался парой фраз, с кем-то обнимался. Но Алису не отпускал от себя и был с ней весьма внимателен. Он представлял ее своим знакомым, приятелям, друзьям. И всеобщая радостная суматоха закрутила их.

Алиса увидела и своих приятелей, среди которых была, конечно же Диана, которая оценивающим взглядом окинула спутника Алисы и с веселым недоумением уставилась на нее, а потом и утащила в сторонку.

− Алис, ты меня просто удивляешь! Откуда это такой всплеск сексуальной активности? Я тебя встречаю второй раз за последний месяц, и ты второй раз в обществе неотразимого мужчины! Где ты со Светловым-то познакомилась?

− А ты его знаешь?

− Ну, так! Личность известная. Квартал Весны − его детище. А еще "Экспо-центр" на Острове.

− Он наш заказчик, как оказалось. Ну и пригласил меня на эту вечеринку!

− Пригласи-ил! Надо же! И как это у тебя получается? Ну, бог с ним с Иваном. Лучше скажи-ка мне, куда ты подевала мистера Дэшвуда?

Алиса натянуто улыбнулась:

− Мистер Дэшвуд отправился по месту дислокации − в Туманный Альбион.

− И…?

− И все.

− Ты что, с ума сошла? Как ты позволила ему уехать, вот так просто?

− У него какие-то проблемы с бизнесом.

− Ну, а теперь он с ними справился?

Алиса пожала плечами, избегая смотреть на Диану.

− Во-от как, значит. А, ну да! У нас же ни телефонов, ни Интернета нет, живем в лесу, молимся колесу! Ты что, с ним не созваниваешься?!

− Нет.

− Алиса-а-а!!!

Девушка жестом остановила Диану, готовую вот-вот взорваться от чувств:

− Диан, все, закрыли тему.

− Нет! Тему, значит, закроем! Я, как последняя дура, в кои-то веки совершила благородный поступок и не стала вмешиваться в ваш роман, а она "закрыли тему"!

Алиса решительно попрощалась с приятельницей и направилась к Ивану:

− Извините, я немного отвлеклась…

− Да ничего-ничего! Идемте же, сейчас начнется представление, − и он протянул девушке руку, на которую она охотно оперлась и последовала за ним в зрительный зал.

… Бурные аплодисменты все не стихали, и актеров вызывали на поклон уже в четвертый раз.

− Кажется, вечер удался, − заметил Иван уцепившейся за его руку Алисе, когда они выбрались из зала в шумной зрительской толпе.

− О, да! И спасибо вам большое за то, что вытащили меня, − она с улыбкой посмотрела на своего спутника, когда они остановились отдышаться у окна. − Вечер и в самом деле получился замечательный!

− Вот видите, а вы раздумывали, ехать − не ехать! − с довольным видом ответил Иван.

− Сознаюсь, была не права. Во всяком случае, настроение вы мне… − она замерла на полуслове, вперив взгляд в высокого мужчину в смокинге, стоящего к ним спиной.

Иван проследил за ее взглядом и вопросительно взглянул на нее. Алиса, пробормотав "Извините!", как во сне, двинулась к мужчине, тронула за рукав и…

К ней повернулся совершенно незнакомый человек и с удивленной улыбкой уставился на растерявшуюся девушку. Наваждение схлынуло, Алиса пролепетала извинения и, круто развернувшись, вернулась к своему спутнику, который внимательно смотрел на нее.

− Извините, Иван, мне показалось… В общем, неважно.

− У вас такой вид, как будто вы увидели привидение.

− Да, привидение… − Алиса зябко поежилась. − Иван! Вы простите меня. Я бы хотела уехать домой! Вы меня отвезете?

− Ну, конечно, − пожал он плечами. − Хотя я думал, что мы с вами еще отправимся куда-нибудь посидеть. Но если вы хотите…

− Да, хочу. Простите меня.

− Да не извиняйтесь вы! Все нормально, − с этими словами он подхватил девушку под руку и направился к выходу. Толпа уже немного рассосалась, и они вышли на крыльцо. "Камри" мигнула фарами и словно бы дала сигнал к тому, чтобы магия вечера исчезла. Ее, эту самую магию, никто не стал провожать аплодисментами и просить остаться. Алиса была подавлена, Иван недоумевал. Вечер окончился, приятные ощущения испарились. Боль вернулась к Алисе и, обняв ее за плечи, отгородила девушку от окружающего мира.

Алиса въехала на подземную парковку в Димкином доме, выключила зажигание и, закрыв машину, направилась к лифтам. Знакомый охранник помахал ей рукой из своей будочки, она ему кивнула и шагнула в открывшиеся двери лифта.

Из-за Димкиной двери доносились весьма аппетитные ароматы и словно бы накрыли теплой волной Алису с ног до головы, заставив улыбнуться. В последние дни из-за суматохи и всяких хлопот они с Димой совсем не виделись, и она счастливо вздохнула, предвкушая замечательный долгий вечер с беседами, всякими "историями из жизни", как они их называли, с ликером "Бэйлис", который она иногда любила посмаковать в хорошей компании, в общем, со всякими приятностями, которых так ей недоставало в эти огорчительные и мрачные дни.

Замки защелкали, и Димка бурно приветствовал свою сестричку.

Пока он показал все новшества в своей квартире, приобретенные в последние дни, пока она навосторгалась, пока обсудили то, чего, на вкус Алисы, недоставало, а что было несколько лишним, они в суматохе едва не упустили ужин, который уже практически завопил из духовки, требуя к себе пристального внимания.

В конце концов, они уселись за низеньким столиком в гостиной. Дима поднял тост:

− Ну, давай, дорогая, за встречу! Я, конечно, понимаю, что до ужаса надоел тебе за эти полгода, и ты поэтому ко мне нечасто заезжаешь. Погоди, не сбивай мою мысль! Но я тебе все же очень рад! И ты знаешь, что я тебе всегда рад, и ты мне, я надеюсь, тоже рада! За эту радость, чтобы она была непреходящей! О, как завернул! − заключил он высокопарную речь и звонко чокнулся своим бокалом с ее изящной ликерной рюмочкой.

− Дим, спасибо, конечно! Ой, слушай, я такая голодная, ужас просто. Спешила к тебе и не успела перекусить.

− Нет, какие перекусы, я же ждал тебя! Кто бы эту гору мяса и овощей съел, если бы не ты!

Тарелки довольно быстро опустели, и Алиса с довольным видом откинулась на спинку кресла, уютно поджав ноги:

− Слушай, как здорово! У меня уже второй день такие приятные события происходят. Знаешь, где я вчера побывала? − и она в красках описала весь вечер в Доме Актера, опустив только то, что она едва не потеряла сознание, приняв незнакомого мужчину за Генри. Ну и об Иване она тоже рассказывать не хотела, но дотошный Димка уловил весьма подозрительную дыру в ее повествовании. Так что пришлось девушке выложить все, причем начав от их с Иваном давнего и весьма оригинального знакомства и закончив неожиданной встречей с ним в ее кабинете.

Во время ее рассказа Дима изучающе посматривал на сестру, что-то прикидывал в уме, что-то высчитывал и, в конце концов, помолчав, осведомился:

− То есть, я так понимаю, у тебя завелся новый кавалер?

− Ди-им! Заводятся мыши, ну или тараканы, не к столу будет сказано! У тебя прямо-таки страсть непременно меня отдать в хорошие руки. Иван просто… просто случайный знакомый. Подожди! − досадливо поморщившись, перебила она его. − Я, пожалуй, догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить со мной. Может, не будем портить такой чудный вечер всякими пустыми разговорами?

− Пустыми?! − Дима вскочил с кресла в сильнейшем возбуждении. − Разговор о человеке, который был так близок тебе, который так тронул твое сердце, что я возблагодарил всех богов за твое возвращение к жизни, и этот разговор ты называешь пустым?! Ты не видела себя со стороны в эти дни, когда ты была с ним! Ты вся светилась изнутри! Ты была поразительно счастлива, так счастлива, что я, в конце концов, смирился с твоим выбором. Что могло случиться, что ты даже слышать о нем не хочешь?! Да, признаюсь, он позвонил мне вчера!

− А, так он позвонил! Замечательно… − иронично усмехнулась Алиса в ответ на пламенную тираду Димы.

− Да, позвонил! Он в полном шоке, почему ты с ним не хочешь говорить!

− Я не хочу с ним говорить?! Интересное кино!

− Алис! − Дима снова уселся напротив нее. − Ты можешь объяснить, что произошло? Вы ведь так хорошо расстались в порту. Может это связано с этим твоим Иваном?

Алиса скрестила на груди руки и вздернула брови:

− При чем тут Иван? Просто… Хорошо, я расскажу тебе. В общем, я позвонила ему. Мне ответили, что меня не желают слышать, и чтобы я больше не тревожила мистера Дэшвуда. Вот… Как думаешь, что я должна была почувствовать после этого?

Дима оторопело уставился на нее. Потом, подумав, уточнил:

− Ты с кем говорила?

− Не знаю, какая-то женщина, может его секретарша или домоправительница.

− Ну вот! − оживился тот. − Ты могла что-то недопонять, тебя могли ввести в заблуждение. А Генри, я тебя уверяю, просто с ума сходит там без тебя! Слышала бы ты, как он со мной говорил, с какой дикой болью в голосе! Пойми, он ни на секунду не переставал любить тебя! Да, и нечего дергать бровями и морщить нос! Если это не любовь, тогда я Софи Лорен!

− Слушай, Софи Лорен! Может, хватит?! Я только стала привыкать жить без него! − сердито заорала Алиса. − Я только-только стала приходить в себя после такого ужасного разговора по телефону, когда мне ясно дали понять, что я не должна туда звонить! И я не знаю, что стукнуло ему в голову, что он вдруг стал разыскивать меня! И вообще, я, блин, к тебе пришла в хорошем настроении, а ты, добрейший человек, меня просто растоптал своими разговорами! Неужели ты не понимаешь, что мне у-ни-зи-тель-но все это тебе рассказывать! Про то, что меня просто-напросто послали подальше! Неужели ты считаешь, что та женщина придумала сказать мне это сама, без е г о ведома?!

Дима, подскочив, встряхнул Алису за плечи, отчего ее зубы выбили барабанную дробь и, глядя в глаза, тихим голосом проговорил:

− Я повторяю: ты ошиблась. Ужасно ошиблась. Если хочешь, я позвоню ему прямо сейчас, и вы с ним поговорите.

− Ага! Ну конечно! Я ведь настолько инфантильна, что без твоей подсказки ничего не в состоянии сделать? Спасибо тебе, что указал мне мое место!

− Да кончай ты! Ну что рядиться, когда дело касается вашего счастья! Твоего счастья, если уж на то пошло!

− Ну да, счастье, которое насильно вколачивают тебе, дорогого стоит! И вообще! Чего ты на меня орешь?!

Дима вылетел из комнаты и через мгновение вернулся с телефоном:

− Все, я набираю!

Алиса взвилась:

− Я не стану с ним говорить! Я не смогу снова унижаться! Не хочу!

− Ну, объясниться-то ты можешь с ним раз и навсегда?! Учти: если ты не поговоришь, я позвоню ему сам. И пусть тебе будет стыдно за свою нерешительность!

− Не смей лезть в мою жизнь!

− Если не я, то кто?! Ну, послушай, − уже успокаивающе заговорил ее неуемный братец. − Просто позвони − и все. Это надо и тебе, и ему, да и мне тоже.

− Тебе-то каким боком? − буркнула Алиса.

− Ну, я терпеть не могу быть счастливым, когда кругом сплошное горе, несчастье и вселенская скорбь!

− Эгоист!

− Ага! − голосом "Двоих из ларца" отвечал Димка и с улыбкой снова вопросил, − ну, набираю?

− Дим, я не могу, правда! Мне надо собраться с мыслями…

− Так-так-так! То есть сама мысль у тебя не вызывает неприятия? − довольно потирая руки, заявил брат.

− Не знаю… Мы с тобой так накричались, что мне уже все равно. Я как сдутый шарик. Словно выкричала всю боль из себя… Но знаешь… Может, я и вправду ошиблась?

− Во, уже лучше! Ну, я набираю?

− Нет, погоди, − Алиса решительным жестом поднесла к губам свою почти полную ликерную рюмочку и выпила все, что в ней было, потом, поморщившись, достала из сумочки телефон и храбро сказала, − диктуй!

Дима с радостной улыбкой продиктовал цифры мобильника Генри. Алиса, набрав номер, нажала на вызов и поднесла трубку к уху. Ответили почти сразу. Услышав в трубке голос Генри, Алиса некоторое время не могла вымолвить ни слова, потом, откашлявшись, сказала:

− Это я.

− Алиса? − неуверенно переспросил Генри, потом, пробормотав, видимо, какое-то ругательство, заорал:

− Алиса!!!!! Бог мой, куда же ты пропала?! Я едва с ума не сошел! Господи, почему ты не отвечала на мои звонки?! Почему не звонила? Алло?! Ты здесь?!!

− Здесь, − осторожно произнесла девушка и махнула Димке рукой, чтобы он вышел вон. Тот рванул с бешеной скоростью и прикрыл за собой дверь.

− Алиса! Господи, не отключайся! Я тебя прошу, я должен сказать тебе… Я непременно хочу сказать… Черт, я говорю из машины, наверное, плохо слышно! Ты меня слышишь?!

− С-слышу.

− Алиса, я… я тебя… Постой! У тебя все хорошо?

− Ну, кажется, теперь все хорошо, − Алиса сидела, закрыв глаза, и чувствовала, как ее сносит в открытое море на волнах счастья и радости. Сердце барахталось в этих волнах, и она едва сдерживалась, чтобы не заорать от восторга.

− Я люблю тебя! Ты меня слышишь?

− Слышу! Я слышу, Генри! Я тебя слышу очень хорошо!

− Слышишь?! Я те-бя лю-блю!

− Генри, я слышу…

В этот момент в трубке послышался какой-то ужасающий грохот, шум, лязг, и телефон отключился.

Алиса растерянно подула в трубку и, послушав тишину, опустила ее на колени. Потом набрала номер снова, но телефон абонента был недоступен. Она так и осталась сидеть в полной прострации. Спустя некоторое время, в дверь всунулся Димка и выжидательно уставился на нее. Алиса перевела на него расширившиеся глаза, и тот нахмурился:

− Что?..

− Я не поняла… Там, к-кажется, что-то произошло.

− В смысле?

− Мы говорили, потом в трубке что-то заскрежетало, и все отключилось. Дим, боже мой, Дима, мне кажется, там что-то случилось!

− Чего ты паникуешь сразу? Перестань! Ты перезвонила ему?

− Да-да! Конечно! Он недоступен, − Алиса с надеждой как пациент на врача смотрела на брата. Дима набрал телефон Генри со своей трубки, послушал сообщение и отключился. Потом посмотрел на нее и бодрым голосом заявил:

− Ничего страшного! Он мог уронить трубку и банально расколотить ее! Понимаешь? − он взял ее за плечи и снова легонько тряхнул. − Все в порядке с ним! Все должно быть в порядке. Он что-то успел сказать?

Алиса улыбнулась дрожащими губами:

− Он сказал… Он сказал, что любит.

− Любит тебя?

− Он любит меня. Любит! А я просто-напросто балда. Мне нужно было просто позвонить ему, и никому бы не было больно! Дима, я должна с ним связаться, − она вскочила с кресла и лихорадочно заходила по комнате. − Я должна ему сказать… Объяснить все… Он обо мне бог знает что думает! А я просто глупая фантазерка!

Дима смотрел на нее с усмешкой, сквозь которую проскальзывала легкая тревога. Тревога за нее и за его такого далекого сейчас друга, с которым что-то все же случилось.

…А Генри в этот момент в бессознательном состоянии укладывали на каталку стремительно подъехавшей машины медпомощи. Его автомобиль, искореженный под колесами грузовика, водитель которого не справился с управлением, словно бы припал к земле и медленно умирал, тихо покачивая одним уцелевшим дворником, пытавшимся протереть стекло, которого не было…

Телефон затрепыхался на столе, и Алиса судорожно нажала на кнопку отзыва:

− Дим, ты? Ну что скажешь?

Ее брат, помолчав, проговорил:

− Я дозвонился до Эндрю, это его … ммм…управляющий делами. Короче, Генри, в самом деле, попал в больницу. Только не паникуй, − быстро сказал он, услышав в трубке судорожный всхлип. − Там все не так ужасно. Я заеду за тобой после работы, хочешь? Алиса!

− Я слышу, − еле выговорила девушка, проглотив ком в горле. − Дим, мне страшно. Прости, я не могу говорить.

Дима со вздохом выключил телефон и задумчиво постучал им по лежащей на столе пачке газет и журналов. Секретарша Леночка положила ему почту, которую он так и не удосужился разобрать. Он машинально пробежал глазами по заголовкам первой полосы и вдруг дернул к себе газету, едва не разорвав ее пополам. Постепенно в процессе чтения довольная улыбка заиграла на его губах, а нахмуренные брови разошлись по своим привычным местам. После этого он набрал один знакомый номер и некоторое время разговаривал с абонентом. Вполне удовлетворившись результатом разговора, он схватил со стола мобильный, сгреб ключи от машины и стремительно вышел из кабинета, что-то мурлыча себе под нос.

− Алиса! − Иван, сидевший напротив нее, уже второй раз обращался к девушке, а она не слышала, погруженная в свои мысли, и машинально постукивала по клавише "Пробел". Программа, силясь понять, чего от нее хотят, в конце концов, нарисовала немыслимую формулу и зависла. Это несколько отрезвило Алису, и она, смутившись, перевела взгляд на своего посетителя:

− Иван, прошу прощения! Вы, наверное, принесли договор?

− Нет. − Иван внимательно посмотрел на нее. − Договор я приносил в прошлый раз, и он уже в юротделе. Я зашел к вам узнать, как вы поживаете. Теперь вижу, что я не вовремя.

− Нет, что вы! Просто это я сегодня немного не в форме.

− У вас что-то случилось?

− Нет, ничего особенного. − С этими словами Алиса, пощелкав клавишами, перегрузила программу.

− Не хотите говорить?

− Не хочу, − прямо взглянула она на Ивана.

Тот пожал плечами и поднялся:

− Тогда я откланяюсь. Видимо, мне лучше зайти в другой раз.

− Вы простите меня, − Алиса бросила на него виноватый взгляд.

Иван взялся за ручку двери и наткнулся на едва не сбившего его с ног Диму. Тот, пробормотав извинения, подлетел к Алисе и громогласно заявил:

− Ну, дорогуша, я сейчас скажу тебе одну вещь, после которой ты меня будешь беспрерывно благодарить до самой твоей смерти.

Алиса в недоумении воззрилась на него, а Иван усмехнулся и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

Димка плюхнулся на стул возле ее стола и выложил ей новость, о которой он узнал только что. Оказывается, в Лондоне через несколько дней будет проводиться музейная бьеннале, и их Союз художников включен в список участников. Он, Дима, звонил Лукашину и уже обо всем договорился. Там один человек не едет, и они вполне могут включить в делегацию вместо него Алису по старой дружбе. Только документы на визу нужно привезти сегодня до 14,00 на Кольцевую. Все это Дима выпалил на едином дыхании, и Алиса едва успевала переварить свалившиеся на нее еще и эти новости.

− Короче, иди к шефу и пиши заявление на отпуск! Йес! − заключил он и выбросил вверх руку в победном жесте. − Ну, как тебе мои идеи? Ну, давай, решайся!    − Да. Да, конечно! Конечно, я поеду, − Алиса почему-то лихорадочно стала наводить порядок на столе, потом бросила это занятие и вскочила с кресла. − Документы! Дим…

− Ну, я, собственно, за тобой, − ухмыльнулся ее заботливый братец.

Последнее, что помнил Генри, были огромные, словно бы вытаращенные фары грузовичка, приближавшиеся к нему с правой стороны, и устрашающего вида решетка радиатора, которая в мгновение ока заслонила собой полнеба, и он просто закрыл глаза, чтобы не видеть этого надвигающегося ужаса. Забытье представлялось ему объемным душным одеялом, которое словно бы оживало порой и наползало всей своей тяжестью на его многострадальную голову, закрывая от него белый свет. Оно же было и спасением. Боль в этот момент почти совсем исчезала, не в силах пробиться сквозь одеяльную махину, а на смену ей приходили всякие приятные видения.

В основном, это была Алиса, она садилась рядышком и гладила его по голове, как маленького, или брала его за руку и что-то тихонько напевала. И тут он понимал, что это происходит, к сожалению, не на самом деле? что это ему только снится, и начинал стонать от боли, причем уже не столько физической, сколько душевной.

Он все пытался вспомнить в этих своих замечательных снах, ответила ли она ему на его такое стремительное и неожиданное признание. Пытался вспомнить, но не мог. Тогда он спрашивал у Алисы, но она только молча улыбалась и иногда уходила после этих его расспросов, укоризненно покачивая головой. После ее уходов Генри старался в другой раз опасных вопросов не задавать и только пытался насладиться ее близостью, пока не приходило понимание того, что все это только сон.

Иногда он все же приходил ненадолго в себя, и тогда с ужасающей ясностью вспоминал то столкновение, ту боль, и возникало недоумение: "Неужели это все − правда? Неужели это случилось со мной?" Тогда из грудной клетки, нарастая, наплывала совершенно неописуемая боль, и душное тяжелое одеяло бесчувствия, кряхтя, снова занимало свое место.

Порой в этих проблесках сознания он видел свою матушку, сидящую у его кровати, и удивлялся, замечая слезы в ее глазах: она всегда хорошо умела скрывать свои чувства и держать лицо настоящей английской леди. Иногда приходил Эндрю и, видя, что Генри пришел в себя, начинал что-то говорить с преувеличенной бодростью. Однажды возникла какая-то знакомая женщина, высокая, с рыжими волосами, которая тоже что-то ему говорила, но он поначалу никак не мог ее вспомнить, а когда вспомнил, что это Элис, она приходить почему-то перестала.

Дни катились за днями, и он постепенно начал выкарабкиваться из своей беды, но слабость еще оставалась, и сломанные ребра не давали глубоко и свободно дышать, так что большей частью он дремал в перерывах между процедурами. Сны приходили к нему довольно яркие и красочные, скорее всего обусловленные сильными болеутоляющими, и ему так и хотелось лежать, не двигаясь, в блаженном забытьи.

В один из таких сонных дней он вдруг снова увидел у своей постели ее, свою Алису, и ужасно обрадовался: она не приходила к нему уже дня три. Алиса была неулыбчива, немного бледна и, кажется, плакала, чем несказанно удивила его. Обычно в его снах она всегда улыбалась своей лучистой улыбкой, от которой его тоже тянуло заулыбаться. Он потянулся сказать ей, что плакать не нужно, это всего лишь сон, и вдруг с потрясшей его самого ясностью понял, что никакого сна нет и в помине. И это, в самом деле, Алиса, сидит у его кровати и держит его руку в своих холодноватых ладонях. Он целую вечность, как ему казалось, смотрел, нахмурясь, на нее, а потом хрипло пробормотал:

− Это правда ты?

Слезы как по команде хлынули из глаз девушки, она заулыбалась вздрагивающими губами, осторожно поднесла его руку к своим губам и поцеловала, тихо и нежно.

− Чшшш, тише, милая, не надо, все уже позади.

− Просто я так перепугалась, я так хотела к тебе. Ты прости, это из-за меня все...с тобой…

− Перестань, ты что это выдумала? − возразил он, и Алиса закивала:

− Ага! Выдумала. И столько еще навыдумывала, что ты меня прогонишь, когда я все тебе расскажу, непременно прогонишь. Только все это потом, потом, а сейчас тебе нельзя волноваться. Меня и пустили-то ненадолго и вот-вот наверное попросят…

− Алис, ты откуда взялась-то, счастье мое?

Алиса вытерла ладошкой мокрые щеки и улыбнулась:

− Дима. Опять Дима. Я здесь на недели на две всего. Димка впихнул меня к нашим художникам в делегацию на бьеннале, так что я здесь на правах живописца и по совместительству − вот, твоей сиделкой. А тебе как, лучше, или…? − глаза ее снова стали наполняться слезами.

− Если ты будешь плакать, мне станет непременно хуже. Ты ведь знаешь, как нужны больным положительные эмоции?

Алиса, покосившись на дверь, кивнула:

− Да, твоя медсестра мне пыталась это втолковать в течение, наверное, получаса. Но я только могла лепетать на все ее увещевания: Yes! Yes! Yes! Наверное, она решила, что я не в себе, потому что разрешила навестить тебя, но на лице у нее было написано тако-ое сомнение. Я не знаю, что ей там наговорил твой Эндрю. Но, как видишь, я здесь…

В этот момент за дверью послышался какой-то шум, быстрая английская речь, и в палату стремительно вошла высокая темноволосая женщина в светлом брючном костюме, все еще красивая, невзирая на возраст. Она удивленным взглядом окинула всю сцену в палате и, высокомерно приподняв одну бровь, вопросила, обращаясь к ним и к сопровождавшей ее медсестре:

− Fiancee?

Генри улыбнулся уголками губ и хрипловатым голосом сказал по-английски:

− Добрый день, мама. Позволь представить тебе Алису… Да, именно: мою невесту.

При виде женщины Алиса начала было подниматься со стула, но после слова "невеста" ноги отказались держать ее, и она неловко шлепнулась обратно на стул, ошарашено уставившись на Генри, который только ухмылялся, наблюдая, какое действие на присутствующих дам произвели его слова.

Начало   Пред. гл.

сентябрь, 2007г.

Copyright © 2007 Светланa Беловa

Другие публикации Светланы Беловой

Обсудить на форуме

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы