графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл.
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
  − Фанфики по романам Джейн Остин.
  − Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки


Цена крови«Каин сидел над телом брата, не понимая, что произошло. И лишь спустя некоторое время он осознал, что ватная тишина, окутавшая его, разрывается пронзительным и неуемным телефонным звонком...»

В поисках принца или О спящей принцессе замолвите слово (Обсуждение на форуме ) «Еловая ветка отскочила и больно ударила по лицу. Шаул чертыхнулся и потрогал ушибленное место - ссадина около левого глаза немного кровила. И что им взбрело в голову, тащиться в этот Заколдованный лес?! А всё Тим - как маленький! - до сих пор верит в сказки…»

В поисках короля«Сидя в городской библиотеке и роясь в книгах, Шаул рассеяно листал страницы, думая о том, к какой неразберихе и всеобщему волнению привело пробуждение королевской семьи. В его родном Бонке теперь царило крайнее возбуждение: отцы города и простые горожане горячо обсуждали ужасные последствия, которые теперь непременно обрушатся на их город...»

Рождественская сказка «Выбеленное сплошными облаками зимнее небо нехотя заглядывало в комнату, скупо освещая ее своим холодным светом...»

Дорога «Человек сидел на берегу... Человек понял, что он очень устал. И даже не столько от долгой дороги, а шел он уже очень давно, сколько от того, что в течение времени он постепенно потерял смысл и забыл цель своего пути...»

Дождь «Люди могут часами смотреть в окно. И совсем не для того, чтобы увидеть что-либо значительное; собственно, что-нибудь достойное внимания, за окном происходит крайне редко. Видимо, это сродни пламени или текущей воде, тоже самым невероятным образом заворживающих человеческое сознание...»


 

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Элизабет Гаскелл «Север и Юг» (перевод В. Григорьевой) «− Эдит! − тихо позвала Маргарет. − Эдит!
Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» (перевод В. Григорьевой) «Начнем со старой детской присказки. В стране было графство, в том графстве - городок, в том городке - дом, в том доме - комната, а в комнате – кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже пробудилась ото сна и хотела встать, но...»

Люси Мод Монтгомери «В паутине» (перевод О.Болговой) «О старом кувшине Дарков рассказывают дюжину историй. Эта что ни на есть подлинная. Из-за него в семействах Дарков и Пенхаллоу произошло несколько событий. А несколько других не произошло. Как сказал дядя Пиппин, этот кувшин мог попасть в руки как провидения, так и дьявола. Во всяком случае, не будь того кувшина, Питер Пенхаллоу, возможно, сейчас фотографировал бы львов в африканских джунглях, а Большой Сэм Дарк, по всей вероятности, никогда бы не научился ценить красоту обнаженных женских форм. А Дэнди Дарк и Пенни Дарк...»

Люси Мод Монтгомери «Голубой замок» (перевод О.Болговой) «Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого...»

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год...»


 

О романе Джейн Остен «Гордость и предубеждение»

Знакомство с героями. Первые впечатления - «На провинциальном балу Джейн Остин впервые дает возможность читателям познакомиться поближе как со старшими дочерьми Беннетов, так и с мистером Бингли, его сестрами и его лучшим другом мистером Дарси...»
Нежные признания - «Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин...»
Любовь по-английски, или положение женщины в грегорианской Англии - «...Но все же "Гордость и предубеждение" стоит особняком. Возможно потому, что рассказывает историю любви двух сильных, самостоятельных и действительно гордых людей. Едва ли исследование предубеждений героев вызывает особый интерес читателей....»
Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"...»
Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»
Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»
О женском образовании и «синих чулках» - «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни. Мистер Дарси явно симпатизирует «синим чулкам»...»
Джейн Остин и денди - «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»
Гордость Джейн Остин - «Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ...»

-  И другие -

 

 

Творческие забавы

Светланa Беловa

Пинг-понг

(Занимательные игры для взрослых девочек и мальчиков)

Главы:   1  2  3  4   5  6  7  8  9  10  11  12  Эпилог

Глава первая

 

День не задался у меня с самого утра: я проспала. Причем всю ночь сна не было ни в одном глазу, и только под утро господин Морфей мощным хуком отправил меня в нокаут, от которого я очнулась только с первыми лучами солнца.
    Будильник смотрел на меня хитрым глазом и, кажется, тихонько посмеивался над идиоткой, слепо вверившей свою судьбу в лапы такого коварного существа. Телефонный звонок из службы такси застал меня с зубной щеткой во рту, прыгающей на одной ноге в попытках натянуть джинсы.
    Проорав, что я спущусь через пятнадцать минут, и проглотив язвительное сообщение оператора, что счетчик такси включится в то время, на которое была заказана машина, я кое-как натянула трикотажную блузку, пробежалась по еще влажным волосам расческой, схватила сумку с вещами, сгребла паспорт с засунутыми внутрь билетами и, наконец, вылетела из квартиры. В машине кое-как попыталась накраситься, глядя в крошечное зеркало, и заработала ошарашенный взгляд водителя, когда рассчитывалась уже у дверей аэровокзала.
    Пробегая мимо зеркальной стены киоска, я в ужасе остановилась, поняв значение вышеупомянутого взгляда таксиста, потом с помощью салфетки попыталась уничтожить последствия совмещения боевой раскраски с подпрыгиванием на всех кочках дороги до аэропорта.
    Противный (как мне показалось) голос диспетчера прервал мое увлекательное занятие, сообщив, что если я сей момент не явлюсь на регистрацию, то о поездке к морю могу спокойненько забыть. В ужасе сообразив, что я еще не запаковала свою сумку в пленку и не сдала ее в багаж, понеслась к стойке, кое-как уломала компанию молодых мощных мужиков пропустить меня вперед. И это была пока что единственная моя удача в сегодняшнем заполошном утре. Суровая дама в форменной одежде зарегистрировала мой билет, забрала сумку в багаж и вручила багажные квитанции. Я промчалась в зал ожидания и уселась на свободное кресло. Наконец, утренние мучения, как мне казалось, были окончены, и тут разразился воплями мой странно молчаливый до сей поры мобильник.
    − Да, мамуля!.. Да , все в порядке… Нет, я не опоздала… Нет, я лечу… Мам, я тебя очень люблю… Я не оставила тебя на произвол… нет, я … Мам… ма…
    Еще некоторое время я выслушивала суровые речи мамули на предмет того, что я все бросила и уехала развлекаться, и что мне плевать на ее душевные терзания и тревогу обо мне, и что я ее совершенно не люблю, и что она едва ли сможет без поддержки пережить такое долгое время. Я покорно кивала, в душе кляня себя за малодушие и стремление все всегда сглаживать и улаживать, правда, за счет своего душевного спокойствия, только кто будет это брать в учет? Но видимо мое сумбурное утро не прошло для меня даром, и я брякнула:
    − Мам, ну ты же будешь не одна. Виктор Петрович сможет поддержать тебя,.. - тут я в ужасе захлебнулась словами. Виктор Петрович был величайшей тайной моей мамули уже целый год. Отца не стало шесть лет назад, но мамуля считала, видимо, невозможным посвящать меня в такое вопиющее пренебрежение памятью отца, как ее роман. И я, хотя и была осведомлена о нежных отношениях матушки и импозантного седовласого вдовца, тем не менее все это время пыталась всеми силами скрывать эту свою осведомленность, делала вид, что кроме меня некому поднесть одинокой женщине стакан воды, поддержать в одиночестве, помочь в борьбе с тяготами суровой жизни. Но что сделаешь, я считала себя должной так поступать и не приставать к мамуле, чтобы не нарушить ее душевный покой. Если ей было так удобнее, то зачем ее огорчать? Правда, сегодня я что-то совершенно забыла о своих установках, и результат не заставил себя долго ждать. Мамуля помолчала в трубку, потом с душераздирающим вздохом сообщила о моей черствости и бросила трубку.
    Я, чертыхнувшись в душе, постучала себя трубкой по лбу, чем заслужила парочку недоуменных взглядов от сидящих напротив пассажиров. В этот момент уже не такой противный голос диспетчера пригласил пассажиров рейса*** к выходу номер 6. Я, мысленно поблагодарив милую женщину с милым голосом, спасшую меня от всеобщей обструкции, с облегчением сорвалась с кресла и помчалась к объявленному выходу. Через гофрированную трубу я проскользнула в душное нутро самолета и была направлена миловидной стюардессой на свое место. У окна на соседнем с моим кресле, уткнувшись в газету, уже сидел какой-то мужик, совершенно не обративший на меня внимания. Я взгромоздила свои манатки в верхний багажный отсек, предварительно выудив заветную книжку, которую купила накануне и в обнимку с которой намеревалась провести долгое и тягучее полетное время, и уже хотела с достоинством опуститься на свое место, как моя фортуна совершила очередной кульбит.
    Она превратилась в грузного дядьку, увешанного всевозможными сумками, который, пыхтя, пробирался по проходу и как раз за моей спиной вздумал развернуться. Какие-то вещи выпали из его рук и он, резко наклонившись, своим мощным фасадом толкнул меня, а я, не удержавшись, спикировала на своего соседа, погребя под своим совсем невнушительным бюстом его самого вместе с его газетой, которой по моим ощущениям пришел конец. Полет был кратким, я успела зажмуриться, а когда осторожненько открыла глаза, то наткнулась на обалдевший сердитый взгляд мужика, на котором я совершенно неприлично валялась.
    Толстяк позади меня захлопотал, пытаясь исправить ситуацию, для чего начал выцарапывать меня из объятий моего соседа, хватая за всевозможные части тела, расположенные с тыла. Я сдавленно пискнула и постаралась ногой пнуть его, чтобы он отстал. Сосед, на котором я лежала, не смог выдержать еще и моих трепыханий и стал осторожно сталкивать меня со своей груди. В конце концов, совместными усилиями я была перемещена в кресло и, повернувшись, обнаружила, что надо мной стоит человек пять встревоженных людей и таращатся на меня, ожидая видимо, что я еще выкину. Я не стала заставлять народ ждать и твердо заявила:
    − Шоу окончено. Можете быть свободны, "на бис" я не исполняю, - после чего отвернулась от зрителей, чтобы никого не видеть. Только я совсем забыла, что с другой стороны меня подстерегал еще один участник трагикомедии, который очень внимательно, хотя и мрачновато смотрел на меня в упор своими стального оттенка глазами. Сосед язвительно приподнял брови, потом отвернулся и стал поправлять то, что осталось от его газеты, а я, кое-как сдержавшись, чтобы не разреветься, залилась краской до корней волос и жалким голосом пропищала:
    − Простите, ваша газета... Поверьте, я не хотела…
    − Проехали! - весьма невежливо перебил он меня, скомкав свою злосчастную разорванную газету, и я заткнулась, моля бога, чтобы эта развеселая поездка закончилась как можно скорее.


Глеб закинул в багажный отсек портфель и уселся в кресле, с наслаждением вытянув ноги. Свежий номер "Коммерсанта" манил к своим страничкам, приятно пахнущим типографской краской. Глеб почему-то обожал этот специфический запах. Скорее всего потому, что запах этот ассоциировался у него с новостями, а новости для делового человека - это как чашка кофе с утра.
    Утро выдалось на удивление спокойным, хотя его заместитель уже позвонил с кучей всевозможных вопросов по поводу нового контракта, но Глеб быстренько отфутболил его, напомнив, что каждый человек имеет право на отдых, и что он, зам то есть, должен наконец-то попробовать самостоятельно принять решения без оглядки на руководство, которое в данный момент времени уже готово насладиться заслуженным отдыхом. Зам повздыхал, покряхтел и обреченно отключился. Глеб же с довольной улыбкой прикинул, сколько времени его заместитель сможет продержаться без руководящих указаний. По его оценкам выходило, что следующий звонок состоится не далее, как завтра утром, и не позднее, чем в несусветную рань, поскольку его зам естественно забудет о разнице во времени.
    Ну, это будет завтра, а сейчас Глеб был настроен начать наслаждаться кратким отдыхом, в который его выпихнул Славка, его старый приятель и по совместительству доктор, грозно заявив, что дела никогда не кончатся, но если его друг Глеб не станет следовать указаниям своего лечащего врача, то он, Славка то есть, умывает руки и передачи своему непослушному приятелю в больницу носить не станет.
    Салон самолета постепенно заполнялся негромко журчащими пассажирами, Глеб углубился в чтение интереснейшей статьи, повествующей о российско-британских отношениях. Он даже не понял, что произошло, но в следующий миг оказалось, что вместо "Коммерсанта" он сжимает в руках перепуганную растрепанную блондинку с зажмуренными глазами. Глаза она тут же открыла и сердито уставилась на него, словно это он свалился на нее, а не наоборот. При этом она, закусив губу, кажется, пыталась ногой отбиваться от тучного мужика, который дергал ее сзади, что ей, судя по всему страшно не нравилось. Глеб осторожненько подтолкнул девушку и помог ей пересесть в кресло рядом, и в этот момент с раздражением обнаружил, что от его газеты после всех перипетий остались рожки да ножки. Девушка, разогнав непрошенных зрителей, повернулась к нему и что-то пролепетала в свое оправдание, но Глеб, чертыхнувшись про себя и мысленно простившись с идеей приятного полета, резко оборвал ее и, нажав на вызов стюардессы, попросил подошедшую девушку принести ему новую газету. "Коммерсанта" к сожалению не оказалось, пришлось довольствоваться "Российской газетой". В этот момент самолет вздрогнул и порулил на взлетную полосу.


Мерзейшее состояние души не давало мне возможности насладиться полетом к отпускному безделью. Чтобы хоть как-то сгладить весь случившийся кошмар, я сгребла с тележки стюардессы стаканчик и парочку маленьких бутылочек с ликером, который на вкус оказался довольно противным, а во рту у меня все слиплось, но я храбро выпила до капли свое успокоительное, голова сразу стала квадратной и мягкой, а глаза сами собой поехали закрываться. Самолет мерно гудел, пассажиры жужжали с ним в унисон, бессонная ночь давала о себе знать, я отстегнула ремень и провалилась в сладкий сон.
    Меня разбудило какое-то небольшое землетрясение под головой. Я расклеила глаза и обнаружила, что уютно лежу на коленях у соседа, а под щекой у меня снова его очередная газета. Неловкость выплеснулась из живота и разлилась по всем уголкам души. Я подпрыгнула, в очередной раз пробормотала извинения и пригладила всклокоченные волосы. Сосед скептическим взором окинул меня с ног до головы и, кажется, еще больше разочаровался в моей персоне. Газету, которая снова погибла от соприкосновения со мной, он в очередной раз демонстративно скомкал, засунул в сетчатый кармашек впереди стоящего кресла, а мне в руки передал мою заветную книжечку, которая, видимо, скрасила ему отсутствие печатного издания. Больше уже попыток что-либо почитать сосед не предпринимал, отвернувшись от меня к иллюминатору.
    Через полчаса нам сообщили, что в аэропорту города С*** великолепнейшая погода, и пожелали приятного отдыха. Я взмолилась в душе, чтобы весь отдых был прямо противоположным тому, что со мной приключилось за время полета, и после приземления полезла в верхний отсек за сумкой. Мои молитвы, по-видимому, не были услышаны, поскольку упомянутая сумка вдруг ожила и, выскользнув из рук, грохнулась на моего соседа, который что-то пробормотал сквозь зубы и попытался отодвинуться от меня подальше, но подальше был только иллюминатор, и ему ничего не оставалось, как смириться с моим присутствием в опасной близости от него.
    Пассажиры потянулись к выходу, мрачный сосед тоже поднялся и стоял за моей спиной на благоразумном расстоянии в надежде, что я, наконец, уберусь с его дороги. Беспорядочной толпой мы высыпались из самолета и в том же составе запаковались в несколько подъехавших душных автобусов, которые домчали нас до стеклянных дверей аэровокзала. Там я стащила свою сумку с багажной ленты и поплелась к шумной куче таксистов, желающих за бешеные деньги доставить нас в славный город Приморск.
    Вдруг вся эта шумная куча расплылась в глазах, а пол подо мной закачался так, что мне немедленно захотелось превратиться в Архимеда и поискать точку опоры. На мое счастье неподалеку оказались креслица, на которые я рухнула и опустила лицо в ладони. Как некстати этот приступ! Впрочем, приступы, кажется, никогда не бывают кстати. Я помассировала виски кончиками пальцев, но дурнота все не проходила. Видимо, мои сосуды еще не поняли, что с работой на ближайшие две недели покончено, и решили снова напомнить, как я по-хамски отношусь к своему здоровью. Я открыла глаза и обнаружила перед носом чьи-то ноги, облаченные в джинсы и светлые летние башмаки.
    Я долго и тупо таращилась на них, и их обладателю, видимо, надоело смотреть на мой затылок. Он присел на корточки, и я увидела знакомые серые глаза, которые смотрели на меня против ожидания не сердито, не скептично, не презрительно, а очень внимательно, изучающе.
    − Вам плохо?
    Я мотнула головой и проскрипела:
    − Мне бы в медпункт…
    − Идемте, я помогу.
    Я оперлась на протянутую руку и с трудом поднялась, но ноги меня не держали, и я снова плюхнулась в кресло и поморщилась:
    − Ой, нет, я лучше посижу…
    Мужик опять присел на корточки и спросил:
    − Таблетки вы какие-нибудь принимаете? Может, принести что-нибудь?
    Я помотала головой, а он поднялся с корточек и уселся рядом со мной. Ничего лучше он придумать не мог! Я хотела просто посидеть без никого, прийти в себя. Но у моего визави, кажется, был другой настрой. Он достал из своей сумки бутылку воды, носовой платок и протянул все это хозяйство мне:
    − Ну-ка, выпейте. А платок смочите и приложите к вискам и затылку. Только все же надо попытаться дойти до медпункта.
    Я хлебнула воды, осуществила обтирание по методу моего непрошеного помощника и, откашлявшись, поинтересовалась:
    − Чего вы со мной возитесь? Поезжайте, я не пропаду.
    Он насмешливо поднял брови и заявил хулиганским тоном:
    − Ну да, конечно не пропадете! Мне просто интересно понаблюдать, сможете ли вы хотя бы пару минут не влипать в истории?
    − Никуда я не влипаю! - возмутилась я и решительно вернула ему бутылку. Моя вегето-сосудистая дистония вдруг перепугалась столь резких телодвижений и затаилась на несколько минут. Я поднялась с намерением добраться таки до врача, но сосед тоже поднялся, ухватил мою сумку и вредным голосом возвестил:
    − Я все же вам помогу. Не стану же я лишать себя удовольствия помочь такой приятной девушке.


Эта несносная девица, видимо, окончательно решила испортить жизнь Глебу. После происшествия с падением и уничтожением "Коммерсанта" она с видом заправского выпивохи вылакала две бутылочки какого-то гадкого спиртного, после чего естественным образом отключилась и совершенно нахально соскользнула Глебу на колени, в очередной раз похоронив под собой его газету. Глеб про себя проговорил все имеющиеся неприличные и малоприличные выражения, потом попытался вытащить печатное издание из-под девицы. Бумага не выдержала этих издевательств и разорвалась, а девица только хрюкнула и, поворочавшись на его коленях, сладко засопела.
    Глеб побарабанил пальцами по ручке кресла, заслужил веселый взгляд того самого толстяка, с которого все началось, потом обнаружил возле девицы ее книжку и со вздохом взялся читать, чтобы хоть чем-то заняться, причем через несколько минут с удивлением обнаружил, что книжка вопреки всем ожиданиям очень даже здорово написана. Он посмотрел на обложку, там значилось "Е.Юрина. Библиотека дамского творчества". В общем, если бы не упомянутая Е. Юрина, Глеб просто бы сдох от скуки за два часа полета.
    Сон-час на его коленях вскоре подошел к концу, и девица, поворочавшись и обнаружив свое очередное падение на Глеба, как ошпаренная отпрыгнула от него едва ли не в проход между сиденьями, снова лепеча какие-то дурацкие извинения. Глеб язвительно дернул бровями и уничтожил остатки "Российской газеты". Но девица на этом не успокоилась и через некоторое время после приземления самолета еще и обрушила на его голову свою сумку. Глеб после этого даже оглянулся в надежде увидеть улыбающихся людей, вопящих: "Вас снимает скрытая камера!" Никого, правда, не увидел и, сжав зубы, стал покорно ждать, когда же эта сумасшедшая блондинка исчезнет с его пути, поскольку находиться с ней рядом становилось уже опасным для жизни.
    Получив багаж, он направился, было, к выходу, но тут краем глаза уловил какое-то шевеление, диссонирующее с общим движением толпы, устремившейся к выходу. Он обернулся и обнаружил ту самую девицу, о которой он с облегчением уже и забыл. Она была очень бледна и стояла, покачиваясь, с закрытыми глазами. Потом ее мотнуло к креслам, где она и рухнула, опустив голову в раскрытые ладошки. Глебу даже показалось, что она потеряла сознание. Внутренний голос изо всей силы орал, чтобы Глеб не делал глупостей, что его ждут, что ему нет и не может быть до этой девицы никакого дела, что он не обязан заниматься ее пошатнувшимся здоровьем, что, в конце концов, она ему даже не нравится, не в его вкусе такие безмозглые бесцветные блондинки. Его "дамочки", как их называла его матушка, все были большегрудыми брюнетками, вполне самостоятельными и здравомыслящими.
    Но параллельно с таким ярким выступлением внутреннего голоса из-под трибуны выглядывала маленькая мыслишка и робко подмигивала ему, и он вдруг вспомнил, как эта девушка здорово держалась после своего позорного падения, хотя губы у нее подрагивали, и он не удивился, если бы она вдруг разревелась. Он припомнил, как она лежала у него на коленях с такой трогательно вытянутой шеей и как-то так удобно лежала, что никакие ее углы и острости не впивались ему в колени. И он даже не ощущал ее тяжести, пока наслаждался творчеством госпожи Юриной.
    Ну да, она все время вела себя совершенно бестолково. Хотя что можно было ожидать от блондинки? Тут он оборвал свои шовинистские настроения и решительно направился к съежившейся в металлическом кресле девушке, постановив в голове, что поможет ей, а потом никогда ее больше и не увидит. В конце концов, обычное человеческое участие ни к чему его не обязывает. Но вот совесть будет отравлять ему жизнь в ближайшее время, если он уйдет и оставит ее здесь в этих ужасных неудобных креслах.


Доктор измерил мне давление, покачал головой и заявил, что сосудами своими надо заниматься. И не время от времени, а постоянно. Я повздыхала, выпила какую-то микстуру, полежала немного и, в конце концов, направилась к выходу.
    За дверью медпункта я к своему великому изумлению обнаружила моего добровольного помощника, который сидел и терпеливо меня дожидался. Судя по выражению его лица, этот процесс вряд ли доставлял ему удовольствие, - вид у него был довольно кислый, - но он при моем появлении поднялся и, решительно ухватив меня под руку, аккуратно повлек к выходу с явным намерением на ближайшее время стать мне родной матерью, ни больше ни меньше. Я попыталась высвободиться, но, поняв, что сил для этого рывка у меня нет, покорно потащилась вслед за ним. По пути он дотошно выяснил, куда именно я направляюсь, причем, услышав мой ответ, удивленно похмыкал и заявил, что его ждет машина, и он доставит меня до места.
    Признаться, меня порядком раздражала эта опека. Я радовалась, что уеду "на волю, в пампасы" от чрезмерно достающей меня мамули и от драгоценной подруги Лерки, тоже взявшей надо мной шефство из-за недавних малоприятных событий моей жизни, и вот - нате пожалуйста! Единственным примечательным элементом в этом мужике была его внешность. Но занудливость, правильность и высокомерие все перечеркивали нафиг! Да уж, правильных нам не надо, нам подавай негодяев! Тотчас же в голове всплыл образ моего бывшего, от которого меня всю передернуло. Мой спутник, почувствовав эти судорожные содрогания, снова изучающе взглянул мне в лицо и, перехватив меня под руку, пошел чуть медленнее, осторожно пробираясь сквозь толпу.


− Ну, я уж решил, что ты передумал! - Серега, давний знакомый Глеба, встретил его крепким рукопожатием и заворчал.
    − Жду тебя, жду, а ты не идешь. И что за фокусы с пансионатом? Говорил же, погости у меня!
    − Прости, не хотел тебя стеснять, да и спина опять забарахлила. Надо бы подлечиться.
    − Что, не отпускает гора? - понимающе спросил приятель.
    Несколько лет назад Глеб, заядлый скалолаз, попал в страшную переделку в горах и едва остался жив, чудом избежав инвалидного кресла, но в итоге все же очень многое потеряв. Первое время после выздоровления Глеб исправно выполнял все положенные процедуры по восстановлению. Но вот уже несколько месяцев работа не давала ему возможности как следует взяться за свое здоровье, а коварная спина, почувствовав, что к ней перестали проявлять повышенный интерес, стала вести себя, словно капризная примадонна. Его друг и по совместительству врач Славка ругался, как черт, и в конце концов Глеб понял, что пора.
    − Да уж, не отпускает. Вот, бросил все и прилетел. Так что у меня грандиозные планы отоспаться, принять все положенные процедуры от душа Шарко до комплексного массажа вкупе со всевозможными иглоукалываниями, обтираниями, грязевыми ваннами, бегом по утрам и всяческими водными процедурами. Думаешь, мне бы понравилось подниматься в несусветную рань и тащиться в пробках до пансионата на процедуры? Так что не грузись, все в порядке.
    Сергей покивал, признавая правоту своего приятеля, потом перевел взгляд на мнущуюся в арьергарде девицу и негромко поинтересовался.
    − Ты не говорил, что с тобой будет девушка. Женился, что ли?     − С ума сошел? Прошлого раза вполне хватило, - закатил глаза Глеб и так же негромко уточнил. - Да и вообще, ты же знаешь - не мой цвет, не мой размер. Мы просто сидели в соседних креслах, - он вовсе не собирался вдаваться в подробности, которых, в общем-то, и не было.
    − М-м, - помычав, Серега открыл багажник припаркованной рядышком машины, и вещи усталых путников перекочевали в душные недра авто. Захлопнув крышку, Сергей распахнул заднюю дверцу и, расплывшись в широчайшей улыбке, повернулся к девушке.
    − Итак, будем знакомы? Ну, представь меня, дружище!
    Глеб с удивлением наблюдал, как тот распускает свои павлиньи перья перед настороженно глядящей на него девицей. Потом он сообразил, что не знает, как же зовут его подопечную, и обратился к ней:
    − А мы ведь так и не познакомились. Меня зовут Глеб. Глеб Артемьев, а вы?…
    − Я - Женя В-васнецова, - тихо ответила блондинка и утерла влажный лоб. Солнце нещадно палило, да она еще, видимо, не отошла от своего приступа.
    Серега, понаблюдавши за ними, захохотал:
    − Ничего себе! Так вы незнакомы? Ну, Глеб, ты типичный трудоголик! Абсолютно не умеешь общаться с хорошенькими девушками. А вот интересно, живописец Васнецов, случайно, не ваш..? - обратился он к Жене.
    Та качнула головой и заученно пошутила:
    − Нет. И даже не однофамилец.
    "Ого, она еще может шутить. Хорошо держится!" - порадовался про себя Глеб. Хотя тут же удивился своей радости.
    А в этот момент его приятель Серега, не останавливаясь на достигнутом, галантно склонил голову и сообщил девушке:
    − Я, в отличие от этого господина, не собираюсь затягивать наше знакомство. Меня зовут Сергей, и я готов скрасить вам одиночество на отдыхе. Кроме того, моя "Антилопа-Гну" к вашим услугам. Сейчас отвезем этого питекантропа, а потом я доставлю вас к месту дислокации.
    Глебу надоели эти прыжки и реверансы Сереги, и он негромко, но внушительно заявил:
    − Мы вообще-то едем в один пансионат, поэтому уймись со своими выкрутасами. Девушка очень устала с дороги и неважно себя чувствует, так что если ты нас отвезешь на место, то давай уже… Ну, в смысле… уже довольно много времени, так что лучше бы нам доехать поскорее…
    Тут его красноречие окончательно иссякло под пристальными взорами - оторопевшим Жениным и хитрым Серегиным, - он развернулся и направился к машине своего приятеля.


(Продолжение)


октябрь, 2008 г.

Copyright © 2008 Светланa Беловa

Другие публикации Светланы Беловой

Обсудить на форуме

 

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба www.apropospage.ru без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru