графика Ольги Болговой

Литературный клуб:


Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  −  Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл.
  − Люси Мод Монтгомери
Фандом
  − Фанфики по романам Джейн Остин.
  − Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки



Англия, 12 век

...Нижняя туника - шерстяная или льняная, как и у мужчин, с рукавами длиной до запястья. Bliaut, или верхняя туника, достаточно плотно прилегающая к телу до бедер, а затем свободно ниспадающая, шнурова­лась по бокам и имела глубокий вырез, демонстрируя одеяние под нею. Знатная дама украшала себя поясом, усыпанным драгоценными камнями, дважды опоясывающим ее талию и завязанным ...



Джейн Остин

Мир романов Джейн Остин - это мир обычных мужчин и обычных женщин: молоденьких "уездных" барышень, мечтающих о замужестве, охотящихся за наследством; отнюдь не блистающих умом почтенных матрон; себялюбивых и эгоистичных красоток, думающих, что им позволено распоряжаться судьбами других людей...



Герой ее романа

Женщинам нравится в нас некоторая необузданность. Отсюда все эти свирепые викинги и лихие ковбои. Нежная героиня женского романа всегда предпочтет капитана пиратского корабля портовому бакалейщику...



Виктория Токарева

...Так я оказалась в Италии.  Феллини был постоянно занят, на самом деле, наверное, ему не очень хотелось ехать куда-то   разговаривать с  неизвестной ему писательницей из далекой России. ...Наконец мы встретились. Ему было 70 лет, у меня сложилось...


Маргарет Митчелл
Маргарет Митчелл

История создания романа "Унесенные ветром":
"Когда Маргарет спрашивали, она признавала, что "кое-что пишет"; это кое-что могло быть поваренной книгой или путеводителем по Атланте..."



В счастливой долине муми-троллей


Мисс Холидей Голайтли. Путешествует

Отвергнутый жених, или основной миф русской литературы XIX века


Впервые на русском языке:

Элизабет Гаскелл
«Север и Юг»


 

Читайте
любовные романы:

  Неожиданная встреча на проселочной дороге, перевернувшая жизнь - «Мой нежный повар»

  Развод… Жизненная катастрофа или начало нового пути? - «Записки совы»

  Оказывается, что иногда важно оказаться не в то время не в том месте - «Все кувырком»

  Даже потеря под Новый год может странным образом превратиться в находку - «Новогодняя история»

  История о том, как найти и не потерять свою судьбу... - «Русские каникулы»

  Море, солнце, курортный роман... или встреча своей половинки? - «Пинг-понг»


Водоворот
- любовно-исторический роман

В поисках принца или О спящей принцессе замолвите слово >

«Еловая ветка отскочила и больно ударила по лицу. Шаул чертыхнулся и потрогал ушибленное место, ссадина около левого глаза немного кровила. И что взбрело им в голову тащиться в этот Заколдованный лес?!..»

Экзерсис «Едва она расправила свое измученное измятое тело, вздохнула своими пышными формами, как в то же мгновение неведомая сила подхватила ее и швырнула, распластала на темном ложе...»

Русские каникулы «На работу Алиса решила сегодня не выходить. В конце-то концов, у неё отпуск или как?...»

Наваждение «Аэропорт гудел как встревоженный улей: встречающие, провожающие, гул голосов, перебиваемый объявлениями...»



По-восточному

«— В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти... человека... до того как села рядом с ним в самолете, не видела, — простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна. А как здорово все начиналось...»

Моя любовь - мой друг «Время похоже на красочный сон после галлюциногенов. Вы видите его острые стрелки, которые, разрезая воздух, порхают над головой, выписывая замысловатые узоры, и ничего не можете поделать. Время неуловимо и неумолимо. А вы лишь наблюдатель. Созерцатель. Немой зритель...»

Пять мужчин «Я лежу на теплом каменном парапете набережной, тень от платана прикрывает меня от нещадно палящего полуденного солнца, бриз шевелит листья, и тени от них скользят, ломаясь и перекрещиваясь, по лицу, отчего рябит в глазах и почему-то щекочет в носу...»


  «Новогодний (рождественский) рассказ»

  Популярные танцы во времена Джейн Остин: «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»



Джейн Остин и денди: «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»

Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях: «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»



О женском образовании и «синих чулках»: «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни. Мистер Дарси явно симпатизирует «синим чулкам»...»

  Фанфики по романам
Джейн Остин



  Наташа Ростова - идеал русской женщины?

Слово в защиту ... любовного романа


Что читали наши мамы, бабушки и прабабушки?


 

Библиотека

«Ювенилии»

Джейн Остин

Перевод с английского - deicu

 

Три сестры

Роман

 

Эдварду Остену[1], эсквайру,

почтительно посвящает

нижеизложенный незаконченный Роман

его покорный слуга -

Автор.

 

Письмо от мисс Стэнхоуп к миссис…[2]

 

Милая Фанни!

Я счастливее всех в Мире, по причине предложения от мистера Уоттса. У меня оно первое, даже выразить не могу, до чего мне нравится. Сразу утру нос этим Даттонам! Давать согласие я не помышляю, по крайней мере, скорее нет, и, не будучи уверенной, отослала его прочь с неопределенным ответом. Теперь же, милая Фанни, не откажи дать Совет, принимать предложение или нет, а чтобы тебе понять, каковы его достоинства и положение дел у меня, все тебе объясню.

 

Он уже старый, тридцати двух лет, урод, настоящий урод, страшно смотреть. До крайности нелюбезный - из всех мужчин терпеть его не могу. Денег у него немерено, и мне достанется большая вдовья часть; да что толку, он совершенно здоров. В общем, как быть, ума не приложу. Если не соглашусь, он ясно дал понять, что сделает предложение Софии, откажет она - Джорджиане, а я не вынесу, вдруг кто из них выйдет замуж раньше меня. Соглашусь - уверена, что буду несчастной всю оставшуюся Жизнь, до того он брюзгливый и сварливый, к тому же ревнивый и скупой, невыносимо жить с таким в одном доме. Он упомянул, что поставит в известность маменьку, но я упрашивала, чтобы пока молчал, ведь с нее станется меня отправить к венцу, волей или неволей; только он, наверное, уже сказал, нарочно никогда не делает, чего от него хотят. Нет, все-таки приму предложение. Будет здорово выйти замуж раньше Софии, Джорджианы и всех Даттонов! А еще он обещал новый Экипаж по такому случаю, и мы едва не поссорились, какого цвета: я хочу голубой с серебром, а он говорит - обычный шоколадный[3]; а там разозлил меня вконец, заявив, что и посадка будет не выше, чем у теперешнего[4]. Не соглашусь ни за что. Он сказал: завтра вернется за окончательным ответом, так что надо брать, пока дают. Знаю наперед, что Даттоны иззавидуются, потом я, как матрона, смогу сопровождать Софи и Джорджиану на все Зимние Балы. Только чему радоваться, если он меня саму возьмет да не отпустит - мне доподлинно известно, танцы он ненавидит, а что ненавидит, то и не возьмет в толк, когда другим нравится; вдобавок все время талдычит, будто женщина должна дома сидеть и тому подобное. Нет, все-таки не соглашусь; я бы вмиг отказала, будь уверена, что Сестры не пойдут за него, и затем он не сделает предложение Даттонам. Это слишком рискованно, значит, если он обещает заказать Экипаж, какой я хочу, то так и быть, если же нет - пусть один разъезжает. Надеюсь, ты оценишь мою решимость; лучшего выхода и придумать нельзя.

 

Остаюсь навек твоя,

Мэри Стэнхоуп.

 

Та же - той же

 

Дорогая Фанни!

Только я запечатала письмо, как вошла маменька и объявила, что желает поговорить со мной о весьма важном предмете.

 

"А! Я знаю, про что (сказала я). Старый дурак мистер Уоттс все вам разболтал, хоть я и не велела. Однако вы меня не заставите выйти за него против воли".

 

"Никто не собирается тебя заставлять, Дитя мое, просто надобно же знать, каков ответ на его Предложение, и я настаиваю, чтоб ты приняла твердое решение - да или нет, а если ты возражаешь, Софи может оказаться не прочь".

 

"Вот еще (поскорей заявила я)! Софи может не беспокоиться, поскольку я сама собираюсь замуж".

 

"Если ты согласна (отвечала маменька), почему боишься, что тебя станут заставлять?"

 

"Как, я ведь не решила, пойду ли за него".

 

"Ты самая причудливая Девушка на Свете, Мэри. Сначала говоришь одно, потом другое. Скажи мне раз и навсегда, собираешься ты замуж за мистера Уоттса или нет?"

 

"Ну же, маменька, что мне сказать, если я сама не знаю?"

 

"В таком случае я желаю тебе определиться, да не мешкать, ведь мистер Уоттс невесть чего дожидаться не станет, по его словам".

 

"А вот это зависит от меня".

 

"Ничего подобного, потому что если не дашь окончательный ответ завтра, когда он придет к Чаю[5], он переметнется к Софи".

 

"Тогда я всему свету расскажу, как дурно он со мной поступил".

 

"И что пользы? Мистера Уоттса и так клянет весь свет, ему уже без разницы".

 

"Был бы у меня Отец или Брат - вызвать его на дуэль".

 

"Намучились бы они с вызовом, ведь мистер Уоттс скорее сбежал бы; так что изволь выразить твердо либо согласие, либо отказ, до завтрашнего вечера".

 

"Но зачем Сестрам-то делать предложение, если я откажусь?"

 

"Зачем! Потому что желает породниться с нашей Семьей, и они не хуже тебя, такие же хорошенькие".

 

"А Софи точно пойдет за него, маменька, если он попросит?"

 

"Вполне возможно. Почему бы нет? Однако, если она не позарится, придется Джорджиане, я ведь не намерена упускать такой случай удачно пристроить одну из Дочерей. Словом, не трать время понапрасну, оставляю тебя твоим мыслям".

 

С тем она ушла. Все, что я надумала, милая Фанни, - это спросить Софи и Джорджиану, примут ли они его предложение, а если нет, то и я решусь отказаться, потому что ненавижу его, ты даже представить не можешь как. Что касается Даттонов, пусть женится на ком-нибудь из них, все равно будет утешение, что сначала я дала ему от ворот поворот.

 

До свиданья, мой бесценный друг -

всегда твоя М.С.

 

 

Мисс Джорджиана Стэнхоуп - мисс ХХХ

 

Среда

Милая Анна!

Мы с Софи немного подшутили над нашей старшей сестрицей, с которой не вполне помирились, да и обстоятельства таковы, что извиняют простительную шалость. Сосед, мистер Уоттс, позвал Мэри замуж, и та не знает, как поступить, потому что терпеть его не может (в чем не одинока), но скорее обвенчается, чем пойдет на риск, что он сделает предложение Софи или мне - и поступит именно так, по его словам, если она откажет. Надо тебе знать, бедняжка сочтет величайшим Несчастьем, буде мы опередим ее у алтаря, и чтоб ничего подобного не допустить, готова прозябать всю жизнь в браке с мистером Уоттсом.

 

Час назад она пришла разведать наши намерения, чтобы самой определиться. Незадолго до того маменька рассказала про их беседу, и дала знать, что не выпустит соседа в поисках Жены из круга нашей семьи. "Так что (заявила она), если не Мэри пойдет под венец, тогда Софи, или Джорджиане ничего другого не останется". Увы Джорджиане!.. Мы не пытались ее отговорить, ведь маменька строго придерживается своих решений гораздо чаще, чем дает себе труд их обдумать. Как только она ушла, я поспешила уверить Софи, что если Мэри откажет мистеру Уоттсу, ей нет необходимости жертвовать своим счастием и выходить замуж из великодушия, а то, опасаюсь, добросердечие и сестринская привязанность могут вынудить ее к тому.

 

"Льщу себя мыслью (отвечала она), что Мэри не откажет. И все же как можно надеяться, что твоя Сестра примет предложение Мужчины, неспособного составить ее счастие?"

 

"Что правда, то правда, но его Состояние, Имя, Дом, Экипаж способны. Не сомневаюсь, что Мэри пойдет за него, да и почему бы нет? Ему не более тридцати двух, самый возраст жениться. Он не особенно привлекателен, верно, но что значит Красота для мужчины? Довольно элегантного вида и осмысленного взгляда".

 

"Так-то оно так, Джорджиана, но вид у мистера Уоттса донельзя вульгарный, к сожалению, а взгляд весьма тяжелый".

 

"Потом, он считается несдержанным, но разве не может Свет ошибаться в Суждениях? Его Нраву свойственна пристойная мужчине Открытость. Утверждают, что он скупердяй - назовем его расчетливым. Говорят, нет человека подозрительней - это проистекает от сердечных Порывов, столь извинительных в Юноше. Короче, не вижу, почему бы из него не получился отличный Муж, и почему бы Мэри не стать с ним счастливой".

 

Софи рассмеялась; я продолжала: "Однако примет Мэри его руку или нет, я не стану колебаться. Моя Решимость неизменна. Никогда не вступлю в брак с мистером Уоттсом, даже если будет грозить Нищета. В нем одни недостатки! Препротивная внешность и ни единого доброго Качества взамен. Состояние, пожалуй, значительное. Но не огромное! Три тысячи в год. Что такое три тысячи? Только в шесть раз больше, чем маменькин доход[6]. Меня не прельщает".

 

"Все же это означает изобилие для Мэри", - заметила Софи, посмеиваясь.

 

"Для Мэри! Мне доставит великую радость созерцать ее в таком довольстве".

 

Так я развлекала сестру, пока в комнату не вошла сама Мэри, неимоверно взволнованная. Мы подвинулись, дав ей сесть у камина. Казалось, она в затруднении, с чего начать, но в конце концов выдавила смущенно:

 

"Скажи, Софи, ты не собираешься замуж?"

 

"Замуж! Ничуть. Почему ты спрашиваешь? Знаешь кого-нибудь, кто хочет сделать мне предложение?"

 

"Я… нет, откуда? Нельзя, что ли, задать обычный вопрос?"

 

"Не такой уж обычный, Мэри (отозвалась я)". Она помолчала и вскоре приступила снова:

 

"Ты бы хотела замуж за мистера Уоттса, Софи?"

 

Я подмигнула Софи и ответила за нее: "Неужели кто-то не захочет выйти за три тысячи в год?"

 

"Правда (заметила она). Чистая правда. Ты бы согласилась, сделай он предложение, Джорджиана? А ты, Софи?"

 

Софи не хотелось лгать и обманывать сестру; для успокоения совести она уклонилась от прямого ответа.

 

"Я бы поступила, как Джорджиана".

 

"Так вот (заявила Мэри с гордым видом), я получила предложение от мистера Уоттса".

 

Мы, конечно, должным образом удивились.

 

"Ах! Не принимай его (воскликнула я), и может быть, он обратит внимание на меня".

 

Словом, затея удалась, и Мэри готова на все, чтобы воспрепятствовать нашему предполагаемому успеху, чего бы не сделала, чтобы в действительности помочь. Все же у меня Сердце не на месте; а Софи и того щепетильнее. Успокой нас, милая Анна, напиши, уверь, что одобряешь. Поразмысли. Мэри возрадуется, став замужней Дамой, получив право нас вывозить - и будет непременно, ведь я сочту себя обязанной способствовать ее счастию в Состоянии, выбранном не без моей помощи. Они наверняка купят новый Экипаж, отчего она окажется на седьмом небе, а если удастся уговорить мистера У. завести и Фаэтон[7], блаженство ее не будет знать границ. То же самое не утешило бы ни Софи, ни меня в несчастном браке. Помни об этом, не осуждай нас.

 

Пятница

 

Вчера вечером мистер Уоттс пил у нас чай. Как только его Экипаж остановился у Дверей, Мэри подошла к Окну.

 

"Веришь ли, Софи (сказала она), старый дурень хочет новую Коляску того же цвета, что и прежнюю, с такой же низкой посадкой. Ни за что - я своего добьюсь. Если не закажет высокую, не меньше чем у Даттонов, голубую с серебром - откажу. Непременно. Явился. Сейчас начнет грубить; знаю ведь, что ворчун, словечка вежливого не скажет! Разве так ухажеры себя ведут?"

 

Она села, и вошел мистер Уоттс.

 

"Леди, ваш покорный слуга".

 

Мы поприветствовали его и усадили.

 

"Прекрасная погода, леди". Затем, повернувшись к Мэри: "Так что, мисс Стэнхоуп, надеюсь, вы наконец разобрались, чего хотите; не будете ли столь добры сообщить, не соизволите ли снизойти до брака со мной".

 

"Допустим, сэр (сказала Мэри), можно спросить и поделикатнее. Не знаю, стоит ли соглашаться, раз вы себя так странно ведете".

 

"Мэри! (воскликнула маменька)".

 

"Знаете, маменька, если он такой ехидный…"

 

"Тихо, Мэри, тихо, не смей грубить мистеру Уоттсу".

 

"Прошу, мадам, не препятствуйте мисс Стэнхоуп, не учите ее вежливости. Если она не желает принять мое предложение, я могу попытать счастья у других, поскольку не питаю к ней особой склонности по сравнению с ее сестрами, и мне все равно, на ком из трех я женюсь".

 

Низкий интриган! Софи вспыхнула от гнева, а я по-настоящему разозлилась.

 

"Что ж теперь (протянула Мэри капризным Тоном), принимаю, раз приходится".

 

"Смею сказать, мисс Стэнхоуп, когда предложена такая изрядная вдовья часть, какую я вам назначил, не приходится себя особо заставлять".

 

Мэри что-то промямлила, я настолько близко сидела, что разобрала "Много пользы от вдовьей части, если мужья живут вечно". И уже громко: "Да не забудьте деньги на булавки[8], двести фунтов в год".

 

"Сто семьдесят пять, мадам".

 

"Ровно двести, сэр (вмешалась маменька)".

 

"Также запомните, мне положен новый Экипаж, и чтоб подвешен не ниже, чем у Даттонов, голубой с серебром; а в подарок я жду верховую лошадь, платье из тончайших кружев, и немерено самых дорогих Драгоценностей. Брильянты, каких свет не видывал! Жемчуга, Рубины, Изумруды, Ожерелья без числа. Вы заведете Фаэтон, чтобы кремового цвета с бордюром кругом из серебряных цветов, купите четверку наилучших Гнедых в королевстве и будете меня возить каждый день. Это еще не все: вам следует заново меблировать Дом по моему вкусу, нанять еще двоих Лакеев мне в услужение и двух Горничных ухаживать за мной, всегда разрешать мне делать, что хочу, и быть примерным мужем".

 

Она прервалась, по-моему, чтобы набрать побольше воздуха.

 

"Ожидания вполне резонные, мистер Уоттс, со стороны моей Дочери".

 

"И не менее резонно, миссис Стэнхоуп, что дочь ваша будет разочарована". Он хотел продолжить, но Мэри его перебила: "Вы должны построить элегантную Оранжерею и засадить ее лучшими растениями. Вы меня будете отправлять каждую Зиму в Бат[9], каждую Весну - в Лондон[10], каждое Лето - в какую-нибудь Экскурсию[11], а каждую Осень - на Курорт[12], а остаток года (мы с Софи посмеялись) станем проводить дома. Вам непременно нужно давать Балы и Маскарады, построите для этого специальный зал, а еще Театр[13] ставить пьесы. Для начала "Кто же он", я буду играть леди Белл Блумер[[14].

 

"Позвольте, мисс Стэнхоуп (спросил мистер Уоттс), чего мне ждать в обмен на все это?"

 

"Вам? Можете ожидать, что супруга будет довольна".

 

"Странно было бы ждать чего-то другого. Ваши виды на будущее, мадам, слишком возвышенны для меня, и мне придется просить мисс Софи, которая, возможно, не хватит столь высоко".

 

"Вы ошибаетесь, сэр, в своем предположении (возразила Софи), хоть мои надежды и не совсем таковы, но я требовательна не менее сестры; хочу, чтобы муж у меня был добродушный и веселый, считался с моим Благополучием во всех своих действиях, и любил меня искренне и верно".

 

Мистер Уоттс уставился на нее. "Очень странные идеи, юная леди. Вам бы лучше избавиться от фантазий до замужества, а то после него точно придется".

 

Маменька тем временем читала нотацию Мэри, которая поняла, что хватила через край, и когда мистер Уоттс уже поворачивался ко мне, полагаю, чтобы заговорить, она обратилась к нему наполовину покорно, наполовину раздраженно.

 

"Вы ошибаетесь, мистер Уоттс, я пошутила, что хочу так многого. Однако новая Коляска мне положена".

 

"Да, сэр, вы должны признать, что Мэри имеет право".

 

"Миссис Стэнхоуп, я собираюсь и всегда собирался купить новую на свадьбу. Того же цвета, как у теперешней".

 

"Надеюсь, мистер Уоттс, вы окажете моей дочери любезность и примете во внимание ее Вкус в таких Делах".

 

Мистер Уоттс не соглашался и долго настаивал на шоколадном цвете, а Мэри с не меньшим пылом отстаивала голубой с серебром. Наконец Софи предложила ради мистера У. сделать коляску темно-коричневой, но с высокой посадкой и серебряным бордюром, в удовольствие Мэри. На том и поладили, пусть неохотно, обе стороны, ведь каждый хотел настоять на своем целиком и полностью.

 

Потом перешли к обсуждению других Вопросов, и решили, что свадьба состоится немедленно после подписания Контракта. Мэри вздыхала по специальному разрешению, а мистер Уоттс расхваливал оглашение. В конце концов, сошлись на обычном разрешении на венчание от епископа[15]. Мэри отходят все Фамильные Драгоценности, их немного, насколько мне известно, и мистер У. пообещал ей верховую лошадь; но взамен чтобы не ездила в Лондон или другие места в течение трех лет. Никаких ей Оранжереи, Театра или Фаэтона, обойдется одной Горничной без добавочных Лакеев. Пререкания заняли весь вечер; мистер У. поужинал с нами и оставался до двенадцати. Как только он ушел, Мэри воскликнула: "Слава богу! Убрался наконец-то; как я его ненавижу!" Напрасно маменька урезонивала ее, неприлично-де ненавидеть будущего Супруга, она продолжала настаивать, что терпеть его не может и надеется никогда больше не увидеть. Ну и Свадьба грядет!

 

Прощаюсь, милая Анна.

Искренне твоя,

Джорджиана Стэнхоуп.

 

 

Та же - той же

 

Суббота

 

Дорогая Анна!

Мэри, стремясь как можно скорее всем и каждому сообщить о своей близкой Свадьбе, а особенно мечтая "утереть нос", как она выражается, Даттонам, позвала нас пройтись нынче утром в Стоунхем. Делать все равно было нечего, и мы охотно согласились, прогулявшись с приятностью, насколько позволяла болтовня Мэри, которая беспрестанно то выставляла в дурном свете будущего Мужа, то восхваляла достоинства голубой Коляски, отделанной Серебром. Войдя к Даттонам, мы обнаружили в гостиной[16] вместе с обеими сестрами необыкновенно красивого Молодого Человека; разумеется, нас познакомили. Он сын сэра Генри Браднелла из Лестершира. Мистер Браднелл - самый привлекательный Мужчина, какого я когда-либо в Жизни видела; нам всем он пришелся по душе. Мэри так и распирало от сознания собственной важности и Охоты ею блеснуть, и едва мы уселись, она не могла умолчать о столь значительном Предмете и обратилась к Китти:

 

- Как считаешь, есть необходимость вставить Драгоценности в новую оправу?

 

- Необходимость? Для чего?

 

- Для Чего! Первого появления[17], разумеется.

 

- Прости, я тебя совершенно не понимаю. О каких ты говоришь Драгоценностях, о каком появлении, где?

 

- На следующем Балу, понятно, после моего венчания.

 

Можешь себе представить их Изумление. Поначалу они сомневались, но когда мы подтвердили ее слова, пришлось поверить. "Кто он" был, конечно, первый Вопрос. Мэри была сама Скромность и прошептала в Смущении, потупив глаза: "Мистер Уоттс". Нам и это потребовалось подтвердить, там трудно им было поверить, что обладательница Красоты и приданого (небольшого, но все-таки), такая как Мэри, захочет по доброй воле выйти замуж за мистера Уоттса. Раз тема была поднята, Мэри оказалась в центре внимания всей компании и без умолку откровенничала, нимало не смущаясь.

 

- Странно, что вы не слышали раньше, обычно такого рода слухи быстро разносятся по Окрестности.

 

- Уверяю тебя, - сказала Джемайма, - ни малейшего подозрения по этому поводу у меня не возникло. Давно идет обсуждение?

 

- О да! Еще со среды.

 

Все улыбнулись, особенно мистер Браднелл.

 

- Представьте себе, мистер Уоттс без ума от меня, в общем и целом наш брак по любви с его стороны.

 

- Надеюсь, не только с его, - заметила Китти.

 

- О! Когда столько Любви на одной стороне, в ней нет необходимости с другой. Однако он мне не противен, хоть и урод, конечно.

 

Мистер Браднелл уставился на нее, сестры Даттон рассмеялись, а нам с Софи стало до крайности стыдно за Мэри. Она тараторила:

 

- У нас будет новая Карета, и вероятнее всего, заведем Фаэтон тоже.

 

Мы понимали, конечно, как она присочиняет, но Бедняжка считала за радость убедить присутствующих, что так оно и будет, и мне не хотелось лишать ее столь невинного Удовольствия. Мэри продолжала:

 

- Мистер Уоттс подарит мне фамильные Драгоценности, которых изрядное количество, полагаю.

 

Я не могла не прошептать Софи: "Полагаю, что нет".

 

- Вот их я и думаю вставить в новую оправу, прежде чем носить. Не стану их надевать до первого Бала после Свадьбы. Если миссис Даттон не пожелает вас вывозить, надеюсь, вы примете мою помощь; я и так буду сопровождать Софи и Джорджиану.

 

- Ты очень добра, - сказала Китти, - и раз хочешь взять на себя Заботу о юных леди, советую обратиться к миссис Эджкум за ее шестью дочерьми, тогда вместе с твоими Сестрами и нами двумя твой Выход окажется весьма впечатляющим.

 

Мы все улыбнулись, кроме Мэри, которая не уловила смысла и холодно ответила, что не желала бы сопровождать такое множество. Мы с Софи пробовали сменить тему, но преуспели только на несколько Минут, потому что Мэри постаралась вернуть всеобщее внимание к себе и приближающейся Свадьбе. Мне стало жаль Сестру, когда мистер Браднелл, по видимости, слушал ее болтовню с охотой и даже подбодрял Вопросами и Замечаниями, ведь в глаза бросалось, что его Целью было только посмеяться над ней. Боюсь, он счел ее смехотворной. Наконец и он, похоже, почувствовал усталость и Отвращение от ее нелепых Речей, повернулся к нам, а с ней почти не заговаривал в оставшиеся полчаса, что мы провели в Стоунхеме. Только выйдя из дома, мы хором стали нахваливать Внешность и Манеры мистера Браднелла.

 

Дома у нас оказался мистер Уоттс.

 

- Что ж, мисс Стэнхоуп, - сказал он, - видите, я пришел любезничать, как положено истому Ухажеру.

 

- Незачем мне объяснять. И так ясно, зачем вы пришли.

 

Мы с Софи вышли из комнаты, понимая, конечно, что помешаем, если начнутся Любезности. К нашему удивлению, Мэри вышла почти сразу.

 

- Что, Любезности закончились, так скоро? - спросила Софи.

 

- Любезности! - воскликнула Мэри. - Мы ссорились. Уоттс непроходимо глуп! Надеюсь не видеть его никогда больше.

 

 

- Придется, ничего не поделаешь, - заметила я, - он сегодня здесь обедает. А о чем вы спорили?

 

- Я всего лишь сказала, что утром видела Мужчину куда авантажнее его, а он пришел в ярость, обозвал меня Овцой, а я его - Выжигой, и дольше не стала оставаться, удалилась.

 

- Коротко и нежно, - заявила Софи, - но, Мэри, как вам теперь помириться?

 

- Пусть извинится; пусть только попробует, ни за что его не прощу.

 

- Тогда в Извинении не особенно много пользы.

 

Переодевшись, мы вернулись в Гостиную, где маменька вела задушевную Беседу с мистером Уоттсом. Кажется, он ей жаловался на поведение Дочери, а она убеждала его не обращать внимания. Ему удалось приветствовать Мэри с привычной Вежливостью, и за исключением одного упоминания о Фаэтоне, и одного - об Оранжерее, вечер прошел в сердечном Согласии. Уоттс едет в Лондон, ускорить приготовления к Свадьбе.

 

Навеки преданная тебе подруга, Дж. С.

 

Finis

_________________

 

Примечания

[1] Эдвард Остен (1767 - 1852) - третий по старшинству из братьев Джейн Остен, ставший членом семьи Найтов (впоследствии усыновлен ими по закону). Ко времени написания "Трех сестер" (1792) был женат и жил в Роулинге, небольшом поместье около Кента.

[2] Здесь (и далее - письмо к мисс ХХХ) Джейн Остен имитирует эпистолярные романы 18 века, авторы которых делали вид, будто письма в них подлинные и адресованы реальным людям, их фамилии скрываются от читателя.

[3] Из текста неясно, идет ли речь о внутренней отделке или о цвете экипажа снаружи. Их делали и одноцветными (например, коричневыми), и могли замысловато украшать (часто накладками из серебра, как упомянуто далее). Обшивка тканью внутри также могла быть простая и декоративная.

[4] Мэри хочет экипаж на высоких рессорах, заметный на дороге и обеспечивающий широкий обзор; мистер Уоттс - сравнительно безопасный, в который садиться удобнее.

[5] Может быть, имеет смысл напомнить, что викторианского обычая "файв-о'клок" еще не существовало, во времена Джейн Остен чай дружно пили после обеда, и к нему могли приглашать гостей отдельно от приглашения на обед.

[6] В "Чувстве и чувствительности" у миссис Дэшвуд с тремя дочерьми тоже было пятьсот фунтов в год.

[7] Фаэтон - четырехколесная коляска на двух пассажиров, легче кареты, безопаснее и удобнее двуколки. Во-первых, два экипажа в семействе - престижнее, чем один, а во-вторых, фаэтоны были в моде. Стоили они от 37 фунтов 8 шиллингов (простые) до 61 фунта 9 шиллингов 6 пенсов (украшенные).

[8] [8] Конечно, не на одни булавки; так назывались деньги, что выдавались женщине на личные расходы, наряды и прочее.

[9] [9] Бат - фешенебельный курорт во второй половине 18 века - начале 19 века. Леди Рассел ("Доводы рассудка") проводит зиму в Бате. Туда ездили и купаться в горячих минеральных источниках, и просто развлекаться.

[10] [10] После Нового года до 4 июня (официальный день рождения короля) длился так называемый лондонский сезон, когда высший свет съезжался из сельских поместий проводить время на балах и раутах.

[11] [11] Во второй половине 18 века стали модными поездки по живописным местам: в Озерный край, Уэльс, Шотландию, для самых обеспеченных - в Европу. Во втором томе "Ювенилий" Джейн опишет "Экскурсию в Уэльс".

[11] [12] В Англии было множество различных курортов - и морских, и при минеральных источниках, и чуть не каждый год появлялись новые. Во время последней болезни Остен писала роман "Сандитон" (оставшийся незаконченным) как раз о таком новопоявившемся курорте.

[13] Домашние театральные постановки были широко распространены: Остены ставили представления в семейном кругу, а в богатом имении мог быть и настоящий частный театр. Эдмунд Бертрам в "Мэнсфилд-парке" дает такую характеристику, оглядываясь на Эклсфорд лорда Рэвеншо: "Если уж играть, пусть это будет театр как театр, с партером, ложей, галеркой, и давайте возьмем пьесу целиком, от начала и до конца; так что, если то будет немецкая пьеса, неважно какая, пусть в ней будут остроумные шутки, меняющийся дивертисмент, и пантомима, и матросский танец, и между актами песня".

[14] [14] "Кто же он" (Which is the Man) - комедия Ханны Коули, напечатана в 1783 г. На Рождество 1787 г. ее играли в Стивентоне. Леди Белл Блумер - веселая вдова, не менее требовательная, чем остеновская Мэри Стэнхоуп; зрителям сообщается, что "парикмахер у нее уже три часа, горничная сбилась с ног, Джон бегает по модисткам и парфюмерам, и новое ландо дожидается у дверей, чтобы отвезти ее светлость ко двору".

[15] [15] По закону в церкви того прихода, где жили жених и невеста, полагалось перед венчанием делать публичное оглашение в течение трех воскресений. Высшие классы считали это вульгарным, и стремились заменить оглашение другими вариантами, тоже законными: получить у архиепископа Кентерберийского так называемое специальное разрешение на венчание (special licence), дорогое и престижное, с ним венчание могло состояться в любое время и в любом месте; либо попроще - обычное разрешение (common licence), выданное епископом соответствующего диоцеза, и действующее только в его пределах.

[16] Джейн Остен употребляет необычное название Dressing-room; в современном языке это "гардеробная" (например, раздевалка при спортзале). Так называлась комната Кассандры и Джейн в Стивентоне, на втором этаже дома, рядом с их спальней. Комната считалась принадлежащей исключительно двум сестрам. Там стояло пианино, Джейн писала свои истории за маленьким бюро, Кассандра рисовала. Видимо, они могли принимать и гостей. "On the upper floor of the parsonage there was a small parlour called the "dressing-room," already alluded to, where Jane used to write her tales. This room belonged exclusively to the two sisters. Here they followed their favourite pursuits - Cassandra had her drawing materials, and Jane her desk and her piano." [Constance Hill. Jane Austen: Her Homes & Her Friends (1923); Chapter VIII. Scenes of Early Writings]

[17] Практически термин: первое появление новобрачной в обществе после свадьбы; обычно в церкви, но Мэри предполагает, что на балу.

январь, 2011 г.

Copyright © 2010-2011 Все права на перевод принадлежат deicu

Другие публикации deicu

Обсудить на форуме

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью
или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru