|
Редакторы: Ольга Болгова
Marusia
bobby
В поисках короля
Глава 9
Хофнар вышел на улицу. Холод усилился, на улице снова была зима. Небо заволокло серой пеленой сплошных облаков. Ветер нес мелкий снег, заметая улицы. Прохожие зябко кутались и, прижимаясь к домам, спешили юркнуть в спасительную теплоту жилищ.
- Мерзнете? - обращаясь неизвестно к кому, злорадно поинтересовался Хофнар. - То ли еще будет, - зловеще пообещал он.
Вдруг откуда ни возьмись, маленькая птичка, закружившись в водоворотах холодного ветра, нырнула к нему на грудь.
- Святой Один… - только и смог промолвить оторопевший Хофнар, аккуратно, чтобы не придавить, укрывая ее за пазухой.
Птичка поворочалась у него на груди и притихла.
Вернувшись в гостиницу, Хофнар сразу поднялся к себе, и, зайдя в комнату, приоткрыл руку. Немного помедлив, птичка выпорхнула и уселась на изголовье кровати.
- Откуда это? - ахнул Мэни.
- Издалека, - проговорил Хофнар и со значением посмотрел на слугу.
- Она уже близко… - как эхо отозвался старик и уселся на стул.
- Тем труднее ей должно быть… - вздохнул он.
- Вам надо быть начеку, - покачал головой Мэни, чуть не плача от волнения, - не сегодня-завтра она появится здесь!
- Черт бы драл этого фон Драхе, он может все испортить! - обозлился Хофнар, боясь даже помыслить о том, что скоро может произойти.
Путь друзей лежал на Стейнгард, там они предполагали начать поиски отца Сони, там же надеялись отыскать исчезнувшего Тима. Конюх почтовой станции сказал им, что, прежде чем уехать, тот расспрашивал о дороге в столицу. Ехать по обмерзлой горной дороге, неуклонно ведущей вверх, было трудно, а резкий пронизывающий ветер дул в лицо, стегая, как плетью, мелкой снежной крупой, словно пытался их выдворить за пределы северной страны. Шаул тоскливо оглянулся вокруг.
- Ты слышишь меня? - вдруг дошел до него голос Марка.
Марк, прикрывая глаза рукой, как козырьком, рассматривал дорогу. Шаул догадался, что вопрос принца был обращен к нему.
- Прости, я не расслышал, - ответил он.
- Я хотел узнать, не видишь ли ты каких-нибудь следов Тима, но уже понял, что ты их и не искал, - пояснил Марк. - Дорога тяжелая, в темноте по такой погоде, ехать было очень трудно. К тому же, он даже не отдохнул…
Шаул почувствовал сильный укол совести: он совсем не думал сейчас о брате, хотя и был виновником его исчезновения.
- Тим крепкий парень, он всегда был первым во всех соревнованиях и играх, - старался оправдаться Шаул. - И верхом он научился ездить чуть не раньше меня. Я думаю, что он вполне способен справиться с такой дорогой. Если только не повстречает кого-нибудь на ней, - вздохнул он.
- Ветер и снег уничтожили все следы, - покачал головой Марк и вопросительно посмотрел на друга: - Что будем делать?
- Тим уже взрослый, - жестче, чем следовало, ответил Шаул. - Мы не можем вместе с Элизой и Сони сейчас искать его по всей округе.
- Хорошо, - кивнул головой Марк и, немного погодя, скосив на него смущенный взгляд, спросил: - Что-то случилось, Шаул?
- Многое, - уклончиво ответил он.
Говорить ему не хотелось, да он просто не в силах был подобрать слова, которые могли бы хоть в малой степени описать то, что он чувствовал. Вчера он был на верху блаженства, а сегодня в бездне отчаяния. И как ни стыдно было ему признаться, это отчаяние совсем не было связано с пропажей его родного брата. Все его мысли, если можно назвать мыслями то, что творилось в его голове, крутились вокруг событий прошедшей ночи. Ночью он был уверен в том, что наконец все разрешилось для них с Элизой. Что отчуждение, которое она воздвигла вокруг себя, было разрушено. Они понимали и любили друг друга, но самое главное - они доверились друг другу. И их близость была печатью на их отношениях. Но утром все оказалось иначе. Элиза решительно разорвала их помолвку, которую и помолвкой-то теперь уже глупо было называть. Она не подпускала его к себе, словно он мог причинить ей вред, она не доверяла ему. И если раньше она сомневалась в своем отдалении от него, не решалась говорить об этом, то теперь ее решение было сформулировано окончательно. Возможно, не будь он так настойчив вчера, не добейся он близости с нею, она бы так не отгородилась от него. Неужели именно то, что сделало его самым счастливым человеком, послужило причиной его несчастья! Она говорила о достоинстве. Он совсем не понял ее. Может быть, она имела в виду, что он оскорбил ее? Шаул был воспитан в семье со строгими взглядами и знал обо всех ограничениях, которые накладывали правила приличия на влюбленных. Но ведь все это - только правила! А вчера, когда они были вместе, они проживали жизнь, которую нельзя так просто втиснуть в эти рамки! Ну неужели было бы лучше, если бы он ушел тогда из ее комнаты, оставив ее одну?! Возможно, это и было так, но Шаул был уверен в обратном.
Он оглянулся на свою возлюбленную. Она ехала рядом, задумавшись. Горькая складка на лбу выдавала невеселые мысли Элизы. И это немного обнадежило Шаула. Он внимательно всматривался в каждую черточку ее лица. Она стала заметно старше за эти несколько дней. Глаза как будто немного углубились, под ними легли голубоватые тени, а вокруг появилась едва заметная сеточка морщин, губы, потерявшие детскую припухлость, обрели более твердые линии, хоть и оставались изумительно мягкими и нежными, скулы обострились, и излом бровей стал трагичнее, делая бледное лицо Элизы строже и печальнее. За эти несколько дней для нее прошли годы. Он смотрел на ее повзрослевшее лицо, и сердце его ныло от нежности и любовной тоски. Сейчас она словно вошла в пору своего полного расцвета. Ее зрелая душа как будто требовала более зрелых форм, лицо ее светилось умом и силой, которые были так странны в совсем юной девушке, какой Элиза была несколько дней назад. Она упрекнула его, что он будет тяготиться ею. Нет, он отказывался поверить в это. Ему казалось, что она стала еще более притягательна и любима им.
Шаул подъехал к Элизе и взял ее за руку. Но она отшатнулась и вырвала пальцы. Ее синие глаза смотрели на него отстраненно и безнадежно. Она была недосягаема.
Пятеро ближайших советников канцлера, составляющих Малый совет, собирались в зале. Первым пришел лорд-администратор Рэптар, серый маленький человечек в пенсне, он сразу уселся в свое кресло за длинным столом и принялся что-то рассматривать в принесенных с собой папках. Затем в библиотеке появился статный щегольски одетый префект Лимас. Поприветствовав лорда-администратора кивком головы, он молча встал у окна. Сразу же после него, страдая отдышкой и обливаясь потом, вошел грузный краснолицый полковник Кейлер.
- Доброе утро, господа, - поздоровался он с присутствующими, - эти лестницы сведут меня в могилу! - проворчал он.
Через несколько минут в зал вошел шеф Красной роты Роспо, неприятный человек с водянистыми глазами навыкате и жабьим ртом, он и фигурой напоминал жабу - приземистый и широкий, на кривоватых крепких ногах.
- Приветствую вас, господа! - обратился он к присутствующим. - Что приуныл, Лимас?! Никак опять проигрался? - выкатив на префекта свои жабьи глаза, хохотнул Роспо. - Ничего, пока доильник полон, гуляй рванина! - шеф уселся, закинув ноги на стол.
- Вы бы убрали ноги со стола, господин Роспо, - неприязненно проговорил префект, - с минуты на минуту здесь появится господин великий канцлер.
- Не боись, дорогуша, я все успею, - развязано ответил ему тот, развалившись в кресле.
Последним вбежал судья Рэт, поправляя калотт, съехавший на ухо, и удерживая разлетающийся от быстрой ходьбы судейский мантель.
- Я не опоздал? Слава богу! Доброе утро, господа, - поприветствовал он присутствующих, отдышавшись.
- Его высочайшая милость Господин Достославный Понтифик Великий Канцлер и повелитель Норландии! - возгласил вошедший секретарь собравшимся членам Малого совета.
Вслед за возгласом в дверях показалась невысокая подтянутая фигура великого канцлера.
- Добрый день, господа, - поздоровался он на ходу со своими советниками, энергичной походкой направляясь к своему месту во главе стола.
Советники почтительно поклонились, стоя вокруг стола.
- Присаживайтесь, - пригласил он их, расположившись в своем кресле. - Что ж приступим. Что у нас слышно нового, лорд-администратор?
Маленький человечек поднялся и, поблескивая пенсне, начал монотонным голосом зачитывать сводки последних новостей. Они касались прогнозов предстоящих весенних заморозков и изменений структуры налогов с цехов согласно последним решениям Большого совета. Под конец лорд-администратор упомянул, как обычно, количество выехавших из страны граждан, а также въехавших в страну иностранцев за последнюю неделю.
- Благодарю вас, господин Рэптар.
- Как у нас обстоят дела в армии, господин полковник? - обратился канцлер к Кейлеру.
- Все в порядке, господин канцлер… великий канцлер, - растерявшись, поправился старый вояка.
- Разрешите, господин великий канцлер? - приподнялся со своего места Роспо.
Канцлер кивнул ему.
- Как же вы говорите, все в порядке, господин Кейлер? - театрально развел тот руками. - А дебош, устроенный вашими солдатами в гарнизоне Красной роты в селении Каменных столбов? А воровство и продажа амуниции? А пьянство? А грабеж на заставах?! - все больше распалялся Роспо. - Это события только прошедшей недели, господин великий канцлер.
- Что это значит, господин полковник? - обратился канцлер ледяным тоном к покрасневшему пуще прежнего Кейлеру.
- Господин великий… к-к-канцлер, - заикаясь, начал полковник. - Это, позвольте, господин Роспо, преувеличение! Есть небольшие огрехи, но все это больше провокации людей из Красной роты! Солдаты люди простые, а вы, - обратился он к ухмыляющемуся Роспо, - своими политическими уловками сбиваете их с толку, разжигаете страсти!
- Хватит! - остановил его канцлер, ему до смерти надоела эта вражда Красной роты с небольшой армией наемников, которую он держал на границах Норландии.
- А как же изнасилование в Троллевой пустоши? Там ваших солдат тоже провоцировали мои люди?! - ехидно поинтересовался Роспо.
- Там… Да уж без ваших тоже не обошлось! Но главное, - неожиданно вскипел полковник, - что им просто нечем заняться! Война им нужна, господин канцлер! Стоим здесь уже пятнадцать лет, а ведь капитан Роббер обещал солдатам поход до западных морей! Военному люду нужен кураж!
- Молчать! - рявкнул канцлер, и полковник осел на свое кресло. - Ваше дело держать армию в узде и исполнять приказы! А думать за вас буду я! - кричал канцлер на вжавшегося в кресло полковника.
На беду Кейлер вспомнил покойного Роббера. Канцлер завоевал Норландию, снабдив наемников Роббера магическим рунами, сделавшими их оружие непобедимым. А затем Роббер захотел присвоить себе все лавры и добычу вместе с троном, и канцлеру пришлось избавиться от него. Но неприязнь к покойнику не исчезла с годами, и военные успехи Роббера были словно кость в его горле.
"Надо избавиться от этого дурака Кейлера. Роспо давно уже докладывал о его шашнях с Кольфинной", - подумал великий канцлер и продолжил заседание совета.
- Что с восстановительными работами сгоревших районов? - обратился он к Лимасу.
Тот поднялся со своего кресла и складно, хорошо поставленным голосом и правильной речью отрапортовал об успехах предприятия.
- Деньги от продажи расчищенных площадей пойдут в казну, - закончил он.
- Прекрасно, господин Лимас, - проговорил канцлер.
- Позвольте, господин канцлер, - снова влез Роспо и, дождавшись кивка, продолжил, - по делам службы я недавно побывал в этих районах. Вы уверены, что расчищенные площадки, о которых вы докладывали, существуют, господин Лимас? - обратился он к префекту.
- Безусловно, - с ненавистью смотря на ухмыляющегося шефа, ответил тот.
- Оставьте, господа, - устало проговорил канцлер.
То, что Лимас - вор, он знал не хуже красного шефа, но выслушивать сейчас их грызню он был не намерен.
- Лучше скажите, господин Роспо, как обстоят дела у вас.
- Завершено расследование финансовых и политических преступлений Райхе и его клики. В казну по одному этому делу уже поступило две тысячи золотых, - похвастался Роспо, умалчивая, сколько поступило в его собственный карман. - Ведется следствие относительно деятельности группы политических преступников под прикрытием различных торговых предприятий, связанных с финансовыми потоками Райхе. По предварительным подсчетам это дело может принести в казну значительный приток денег.
- И что с этим Райхе? - спросил канцлер.
- Упрямый тип, - ухмыльнулся Роспо, - он перешел в ведомство господина Рэта.
Судья приподнялся с кресла и поклонился канцлеру. При нынешней власти в Норландии судебная и пинициарная системы были единым ведомством, возглавлял которое главный судья Норландии господин Рэт.
- Я подготовил указ за вашей подписью, - Рэт почтительно подал бумагу канцлеру.
- Оставьте его пока, он может нам еще пригодиться, - канцлер вернул Рэту указ, постановляющий казнить Райхе.
- А что с прибывшими иностранцами? - снова обратился он к Роспо.
- Только хотел сообщить, - подобострастно улыбнулся канцлеру шеф Красной роты. - Все проверены, были у нас уже не раз в связи с коммерцией. Единственный из них, некий фон Драхе, у нас впервые, мы его проверяем.
- Следите за ним, - приказал канцлер и поднялся. - На сегодня все, господа.
Советники поднялись со своих кресел, провожая взглядами канцлера, когда дверь за ним затворилась, они молча разошлись.
Сони ехала в глубокой задумчивости. При приближении Стейнгарда у нее становилось все тяжелее на сердце. Она уныло оглянулась вокруг. И эта холодная и неприветливая страна была ее родиной! Вздохнув, Сони пожала плечами. Ничего из того, что она видела вокруг, не напоминало ей о ее счастливом детстве. Норландия сосем не нравилась ей, как не нравились и ее жители, которых они встретили: Кольфинна, старая гадкая ведьма, двое жалких вояк и трусливый хозяин постоялого двора - все они были злой карикатурой на образ героических суровых жителей северного королевства, который прежде рисовало ей воображение. Ее сердце неприятно холодил вопрос: почему ее отец не смог победить этих горе-солдат в нелепых красных мундирах?! К сердцу подкатывал холодный тошнотворный комок страха разочароваться в своем отце так же, как она разочаровалась в его подданных и королевстве. "Это глупо, - ругала себя Сони. - Отец есть отец, и какой бы он ни был, это лучше, чем его отсутствие!". И все же она не могла отделаться от тягостного чувства стыдливого страха.
Она была рассеяна, молчалива и не следила за дорогой. Вдруг лошадь под ней затанцевала, теряя равновесие, дернула поводья, пытаясь устоять, и упала, пронзительно заржав. Все произошло так быстро, что ушедшая с головой в свои переживания Сони не успела ничего понять. Марк бросился ей на выручку.
- Как ты? Болит что-нибудь?
Сердце колотилось в груди от пережитого, и Сони не могла сообразить, ушибла ли она что-нибудь. Опершись на Марка, она попыталась подняться и почувствовала острую боль в ноге. Вероятно, соскользнув с падавшей лошади, она подвернула лодыжку. Сони поморщилась от боли.
- Что с Лирой? - забеспокоилась она о своей любимице.
Марк вздохнул, поднимая ее на руки.
- Шаул, посмотри лошадь, - попросил он и уложил Сони на расстеленный другом плащ.
Элиза участливо склонилась над ней.
Марк освободил ногу от ботинка, высоко стягивающего ее лодыжку, и ощупал ногу.
- Ай, - вскрикнула Сони.
- Кажется, обошлось, - облегченно проговорил он. - Ты сможешь перетянуть ей ногу? - обратился он к Элизе.
Та кивнула и занялась больной ногой.
- Как это все не вовремя, - бормотала Сони, временами стискивая зубы от боли.
- Болезни всегда не ко времени, - улыбнулась ей Элиза.
- Какой у тебя красивый гребень, - чтобы отвлечься от боли, Сони внимательно разглядывала воткнутый в волосы подруги костяной гребешок тончайшей работы, когда та, склонившись, колдовала над ее ногой.
- Старый ведь сломался.
- Да, я помню… - тихо ответила Сони, смутившись оттого, что напомнила подруге о злополучном визите к колдунье.
- Боюсь, с Лирой тебе придется расстаться, - услышала она у себя над головой голос Марка.
- Что с ней? - тихо спросила Сони.
Марк, сев рядом с ней на корточки, погладил по голове, как ребенка.
- Она сломала ногу, милая. Мы уже ничем не сможем ей помочь.
- Это я виновата! - Сони нетерпеливо отпрянула от гладившей ее руки.
- Ну, ну, милая, так случается иногда, - успокаивал ее Марк.
- Нет! Если бы я лучше следила за дорогой, если бы смогла сразу сообразить, что с ней происходит, я могла бы помочь ей! - сердито возразила она.
Сони злилась на себя и на их путешествие, принесшие уже столько бед и разочарований! Ей хотелось плакать, ругаться и топать ногами. Все это она, без сомнения, сделала бы, если бы не больная нога и раздражение на Марка, которое она боялась выплеснуть. С недавних пор ее начала тяготить его неизменная опека, словно она была ребенком, с которым в жизни не случалось ничего страшнее, чем поломанная кукла. И сейчас это было особенно нестерпимо. Сони ощутила страстное желание сказать своему жениху что-нибудь очень резкое, используя те дурные слова, каких не знают милые девочки, но которые были слишком хорошо знакомы Сони. Она встряхнула головой, стараясь справиться с охватившим ее раздражением.
- Шаул, помоги мне попрощаться с Лирой, - строго сказала Сони, решительно игнорируя заботливо протянутую руку жениха.
Приковыляв с помощью Шаула к упавшей лошади, Сони присела у ее головы. В глазах Лиры была боль и смирение. Взмахнув длинными пушистыми ресницами, лошадь моргнула, и из уголка ее темного глаза выкатилась крупная слеза. Кроткие страдания красивого сильного животного, виновницей которых она была, стали последней каплей, и Сони залилась слезами.
- Прости меня, - обнимала она лошадь за шею. - Милая моя!
- Ну все, Сони, - Шаул наклонился к ней и, дав ей еще раз поцеловать Лиру, поднял ее.
- Езжайте вперед и подождите меня за следующим холмом, - угрюмо распорядился Марк, не глядя на плачущую невесту.
Глава 10
Вздрогнув от стука захлопнувшейся двери, Мэни вздохнул и вытащил из сундука теплый плащ хозяина. С самого утра тот не мог усидеть на месте: то спускался в общий зал, нетерпеливо слоняясь у входных дверей, то выбегал на улицу, патрулируя окрестные дороги, то снова поднимался в мансарду, не находя места шагал по маленькой комнате, натыкаясь на предметы и бранясь. Мэни пропускал ворчание и крики хозяина, стараясь его поменьше беспокоить, он и сам волновался и чуть не плакал от ожидания и страха.
- Черт побрал бы этого фон Драхе! - Хофнар шумно ворвался в комнату, захлопнув с грохотом дверь. - Целый день сидит в зале, не сходя со своего места!
- Значит и ему был знак! - Мэни прикрыл рот рукой, ожидая самого худшего.
- Уже темнеет, а ее все нет! - хозяин принялся нервно вышагивать по комнате, сомкнув за спиной руки.
- Может быть, это произойдет не сегодня? - робко предположил Мэни.
- А птица?! - воскликнул тот, указывая рукой на спокойно чистящую себе перышки маленькую серую птичку. - Нет, это должно произойти именно сегодня!
- Но уже так поздно!
- Я пойду на улицу! Может быть, мне удастся перехватить ее там, - Хофнар бросился вон из комнаты.
- Вы простудитесь, возьмите хотя бы плащ! - крикнул Мэни вслед хозяину, но тот уже бежал по лестнице.
Хофнар спустился в общий зал. Там было полно народа, за столиками ужинали постояльцы, у стойки шумели разомлевшие любители крепких напитков. В углу в кресле сидел фон Драхе. Стараясь не привлечь его внимания, Хофнар вернулся на хозяйственную половину и выскользнул за дверь.
Главный вход гостиницы был обращен на улицу. Сбоку от здания располагался большой двор с хозяйственными постройками, в который заезжали кареты путешествующих и крестьянские повозки с провизией из окрестных деревень.
Обычно приезжие заходили в гостиницу с главного входа, оставив свой транспорт и багаж во дворе гостиницы. Но внутрь можно было попасть и с черного хода, куда слуги вносили багаж постояльцев.
Вот здесь около черного входа и расположился Хофнар. Сейчас во дворе гостиницы было пусто. Слуги, спасаясь от холода, всякую свободную минуту прятались внутри. Хофнар был доволен. Впервые он порадовался усилившемуся холоду, дававшему ему возможность первым встретить принцессу и провести ее в здание незаметно для фон Драхе.
Хофнар стал уже замерзать, когда во двор въехала карета. Двинувшись к ней, он поспешил открыть перед путешественником дверцу, но оттуда вышел ничем не примечательный чиновник новой власти:
- Займись моим багажом, любезный, - бросил он Хофнару.
- Тьфу, - плюнул с досады тот и пнул карету. - Разъездились, улитки бесхребетные.
Выбежавшие слуги, отстранив Хофнара, занялись багажом, а спустившийся с козел кучер распрягал лошадь. Подгоняемые холодным ветром они, быстро закончив свою работу, скрылись в здании гостиницы. Он снова остался один в опустевшем дворе.
Хофнар перестал чувствовать пальцы, пожалев, что не послушался Мэни и не надел что-нибудь потеплее его робы с капюшоном, в который он сейчас напрасно кутался. Он подскакивал и делал резкие движения одеревенелыми от холода руками, разогревая мышцы, когда услышал топот конских копыт. Прислушавшись, он поспешил навстречу. Во двор въехали четыре всадника на трех лошадях. Хофнар остановился, пристально вглядываясь в хрупкую фигурку девушки, которой сейчас помогал спуститься с лошади статный молодой человек. Девушка повернулась в сторону Хофнара и слабый свет фонаря осветил ее лицо. Из его груди вырвался какой-то странный булькающий звук.
- Здравствуйте, помогите нам с лошадьми, пожалуйста, - обратился к нему один из спутников принцессы, выведя его из состояния столбняка.
Хофнар рванулся к принцессе и, схватив ее за руку, потащил к черному ходу.
Сони вскрикнула от боли и, опешив, послушно посеменила, прихрамывая на больную ногу, за похитившим ее странным человеком, одетым в монашеский капюшон.
- В чем дело? - преградил им дорогу Марк.
Человек скинул капюшон и оглянулся на нее.
- Кто это? - спросил он ее красивым низким баритоном, так не вязавшимся с его невыразительной внешностью.
Сони посмотрела ему в глаза. Это было странно, но незнакомец совсем не пугал ее, скорее наоборот.
- Это мой жених Марк, - спокойно ответила она.
- Пойдем с нами, - кинул он Марку и, ловко обойдя опешившего принца, скрылся с ней за дверью черного хода.
- Стойте, - тихо попросила Сони, когда они оказались перед крутой темной лестницей, - я не смогу так быстро подниматься, у меня болит нога.
Человек, ничего не говоря, вдруг легко подхватил ее на руки и поспешил наверх. Ее друзья не отставали от него.
Преодолев последний пролет лестницы, Хофнар вошел со своей ношей в небольшое освещенное помещение, которое предваряло узенький коридорчик, отделявший их с Мэни комнату от черного хода. Хофнар оглянулся на поспешавших за ним спутников принцессы, когда дорогу ему преградила высокая фигура фон Драхе.
- Добрый вечер, господа, - спокойно поздоровался он. - Вы, я вижу, все-таки дождались…, - обратился он к Хофнару, внимательно рассматривая девушку, которую тот держал на руках. Хофнар поставил принцессу на ноги и, заслонив ее собой, грубо спросил:
- Что вам надо?
Фон Драхе усмехнулся и ничего не ответил ему, с интересом оглядывая спутников Сони.
- О! - вдруг вырвалось у него, - простите, ваше высочество, - фон Драхе галантно склонился перед спутницей принцессы.
Ошарашенный Хофнар впился взглядом в красивую даму, перед которой расшаркивался фон Драхе, потом снова посмотрел на принцессу, схватил ее за руку и поволок в комнату.
- Стойте! - услышал он у себя за спиной голос рыцаря, которого она назвала своим женихом.
- Да подождите же! - строго остановила она Хофнара и вырвала руку.
Его злила их непонятливость и беспечность, но он постарался быть терпеливым и объяснил:
- Ему нельзя доверять, пойдем отсюда.
- Но это мои самые близкие друзья! Вы мне предлагаете их оставить здесь?! - возмутилась принцесса.
- Ну возьми их с собой, - буркнул Хофнар, оглянувшись назад.
Фон Драхе, не обращая внимания на эту перепалку, снова обратился к красивой даме:
- Позвольте представиться, миледи, король Эрлих - он снова склонился перед ней в почтительном поклоне. - Король королевства Эрдэльф, - выпрямившись, пояснил он.
- О, черт, - тихо выругался Хофнар, удостоившись нескольких недоуменных взглядов присутствующих.
- Очень приятно, - благородная дама ответила на поклон короля легким наклоном головы, ее приподнятые брови и недоверчивый взгляд свидетельствовали о том, что встреча с королем для нее оказалась весьма неожиданной. - Но позвольте узнать, откуда вы знаете меня?
Фон Драхе развел руками и обезоруживающе улыбнулся:
- Я обязательно предоставлю вам самые исчерпывающие объяснения, миледи. Но вряд ли это возможно сделать прямо здесь. А сейчас, не сочтите за дерзость, позвольте мне взять ваше, - фон Драхе галантно склонил голову в знак почтения, - обустройство в этой гостинице на себя?
- Нет, - взревел Хофнар, - оставьте нас! Я сам устрою их.
Король Эрлих внимательно посмотрел на него сверху вниз.
- Послушайте, господин Хофнар, - с расстановкой произнес он, - я понимаю, что у вас есть, видимо, какие-то предложения к этой молодой леди, что путешествует с принцессой…
- Замолчите! - зашипел на него Хофнар. - Не называйте никого!
Король кивнул в знак согласия головой:
- Я полностью согласен с вами, господин Хофнар. Господин Хофнар местный житель, - пояснил он даме и ее спутникам, - и лучше знаком со сложившейся здесь обстановкой. Но не стоит так горячиться, - снова обратился он к нему, и тон короля был тверд, как алмаз. - Вы не имеете ни средств, ни соответствующего положения, чтобы достойно устроить наших гостей. Вы не желали моего вмешательства, опасаясь властей?! Так теперь вы знаете, что я не имею к ним никакого отношения, - глядя в глаза Хофнару, властно закончил король.
Хофнар задумался:
- Черт с вами, идите, устраивайте их! Только учти, - Хофнар подошел к королю и, схватив его за ворот, угрожающе прошипел, - учти, если с этой маленькой леди что-нибудь случится, свою распрекрасную принцессу ты не получишь!
Король, снисходительно усмехнувшись этой эскападе Хофнара, скинул его руку со своей одежды и ответил:
- Ваши уголовные привычки, милостивый государь, не делают вам чести среди приличных людей, - и, поклонившись дамам, он с достоинством удалился.
- Что это такое было? - ошарашено спросил жених.
- Не болтайте здесь языками! - шикнул на него Хофнар. - Пойдемте пока в мою комнату.
Не отпуская руку принцессы, Хофнар буквально втащил Сони в комнату.
- Мэни, займись ее ногой! - приказал он слуге.
Мэни всплеснул руками, на его глазах блеснули слезы:
- Принцесса, - только и смог произнести шепотом старик, и голос его прервался.
Мгновение спустя он уже хлопотал вокруг Сони, уложив ее на кровать.
Ее друзья, как могли, расположились в маленькой комнатушке. Сам Хофнар, не в силах оторваться от нее, топтался рядом, мешая Мэни лечить ее ногу.
- Так объясните нам: кто вы, и что здесь происходит! - волнуясь, обратился к нему ее жених.
- Если б я сам знал, - пробормотал Хофнар и спросил принцессу: - Ты уверена в этих людях?
Негодующе подняв брови, она ответила:
- Вообще-то я уверена в них гораздо больше, чем в вас.
Хофнар усмехнулся словам девушки.
- Ты знаешь, кто ты?
- Вполне, - внимательно глядя на него, ответила она, - но вот чего я совсем не знаю, так это кто вы? И чем я обязана такому вниманию?
Хофнар вздохнул и устало опустился рядом с ней на кровать. Жених беспокойно заерзал на своем стуле.
- Послушайте, вы будете говорить?! - вскочил он со своего места.
- Где ты только нашла такого? - усмехнулся Хофнар и серьезно обратился к своим гостям. - Не доверяйте здесь никому, никому не называйте своих настоящих имен и не открывайте настоящей цели вашего приезда. Сейчас же, как только фон Драхе объявит внизу о вашем прибытии, власти узнают, что вы здесь. Вас не оставят в покое, поэтому вам нужна правдоподобная история. Это первое, что надо сделать. Поговорить мы сможем и позже.
- Когда мы останавливались на почтовой станции, мы представились как путешественники, - ответила принцесса.
- Этому никто не поверит, - ответил ей Хофнар. - Во-первых, вы совсем не тянете на простых путешественников, во-вторых, в Норландии не открыт туристический сезон.
- Вообще-то мы сказали, что недавно обручились и решили посмотреть свет, и нам поверили, - пожав плечами, ответила она.
- Вам повезло, что вы нарвались на какого-то идиота, - сказал Хофнар, - надо придумать что-нибудь другое.
- Подождите, - остановил его неугомонный жених, - Объясните нам, кто вы, и почему мы должны вам доверять!
- Объяснимся, не горячись, - вздохнув, ответил ему Хофнар. - Прежде всего надо подумать о вашей безопасности.
Хофнар посмотрел на благородную даму.
- Фон Драхе назвал вас принцессой, - обратился он к ней, не утруждая себя этикетом. - Это, видимо, правда. Во всяком случае, любой, кто увидит вас, не усомниться в вашем высоком происхождении. Сыграйте взбалмошную богатую леди. Подробности чиновникам сообщать не следует, главное держаться с ними надменно, ни в грош их не ставить, показывая им, что вы птица не их полета. Рыцари - ваша охрана, а девушка - служанка, компаньонка или фрейлина. Согласны? - он обвел взглядом притихших друзей.
- Да кто же вы, черт возьми, такой?! - взорвался жених.
Принцесса, приподнявшись с подушек, взяла Хофнара за руку и подняла рукав, открыв его родимое пятно чуть выше запястья.
- Отец, - тихо промолвила она и уткнулась в его плечо.
- Король Эйрик?! - воскликнули разом оба молодых рыцаря.
Дама ахнула, прикрыв рот рукой.
- Тише, тише! - замахал на них руками Мэни. - Так и до беды недалеко!
- Мэни прав, о моей персоне нельзя распространяться. Сейчас я просто Хофнар.
Сони, прижавшись щекой к его плечу, улыбалась, глядя на него, как в детстве, снизу вверх.
- Папа, это мои друзья. Это принцесса Элиза…
Хофнар не удосужился подняться, уж очень ему не хотелось тревожить, устроившуюся у него на плече дочь, да и отвык он от всех этих пируэтов. Он ограничился наклоном головы и улыбкой, но принцесса, кажется, была не в обиде.
- Я поражена, что мы встретились так неожиданно, м-м… господин Хофнар, - улыбнулась она в ответ.
Он слегка склонил голову.
- Это Шаул, - продолжала Сони, - он рыцарь из Бонка. Это он разбудил Элизу.
- Что значит, разбудил? - с удивлением воззрился он на дочь.
- Ох, - засмеялась Сони, - ты же не знаешь! Элиза - спящая принцесса, она проспала сто лет!
- Надо же, я всегда думал, что столетний сон - не более чем метафора, - с удивлением покачал он головой, протягивая руку молодому застенчивому юноше со странным именем. - Значит, ты тоже принц?
- Нет, - юноша встал и ответил на рукопожатие. - Я свободный гражданин города Бонка, мой отец простой библиотекарь.
- Тоже неплохо, - улыбнулся Хофнар, ему понравился мальчик, разбудивший принцессу.
- С Марком я тебя уже познакомила, он принц из Кольдонии.
Марк подошел и протянул ему руку.
- Так значит, они не взяли вас в плен и не убили? - приглушая голос, спросил рыцарь-библиотекарь с чудным именем.
- Нет.
- А как же вам это удалось?! - недоуменно спросил Марк. - Ведь, судя по рассказу фей, они должны искать вас повсюду.
- Они и ищут меня, именно поэтому никто не должен знать, кто я.
- Ваши подданные настолько преданны вам, что никто из них, зная вас в лицо, не выдал вас властям? - удивленно проговорила Элиза.
- Я бы не стал рисковать, испытывая на прочность преданность всех моих подданных, - усмехнулся Хофнар. - Но кто в старом сумасшедшем оборванце узнает разодетого в бархат и золото короля, которого и видел-то всего несколько раз за всю свою жизнь?
- Но у властей должен быть ваш портрет, ведь не могло не сохраниться ни одного из ваших изображений? - спросил Шаул.
- Портрет у них, конечно, есть. Но сам посмотри на меня, я маленького роста, лысый, нос достает до подбородка - разве художник позволит такому чудовищу появиться на парадном портрете? Никогда. На всех своих портретах я статен, с благородной внешностью монарха: орлиный профиль, легкая улыбка, мудрый взгляд, а вместо лысины - корона на венценосной голове!
- Ну а те, кто знал вас близко? - спросила Элиза.
- Большинства из них уже нет в живых, а оставшиеся пока не воспользовались возможностью получить за меня сто тысяч золотых монет.
- Сто тысяч?! - ахнула Сони.
- Они щедро платят, - удивился Марк. - Но если они вас еще не поймали, они не могли добраться до сокровищницы норландских королей.
- До сокровищницы не добрались, зато добрались до молока троллей.
- Что, что? - переспросил Марк.
- Нам феи ничего не рассказывали об этом, - тихо сказала ему Сони.
- А что они вам рассказывали? - спросил Хофнар больше для того, чтобы послушать дочь, чем для того чтобы узнать свою историю.
Сони пересказал ему то, что услышала от фей.
- Феи, - проворчал он. - Две старые клуши! Вечно понасочиняют сказок для простофиль, все в них так красиво и поучительно! - горячился Хофнар. - Жизнь со всеми этими магическими штучками совсем не похожа на сказку! Все гораздо прозаичней и печальней, - тише закончил он.
Молодые люди растерянно переглянулись.
- Так что там с этими троллями? - спросил замолчавшего Хофнара Марк. - Вы, действительно, имеете в виду этих огромных злобных тварей, которые превращаются в камень при свете дня?
- Да, я имел в виду именно их, - вздохнув, ответил он.
- Молоко каменных троллей - это очень ценное зелье, - задумчиво произнес Шаул.
- Да, его используют и как лекарство, и как яд, и в магических заклинаниях. И у него много назначений, о которых человек только догадывается.
- Я читал, что одна унция этого вещества стоит, если не ошибаюсь, сто золотых, - снова блеснул знаниями сын библиотекаря.
- Сто золотых?! - ахнула Сони
- А если ты продашь его магу или колдуну, то можешь поучить гораздо больше, - сообщил Хофнар.
- Но это ведь запрещено! - воскликнул ученый друг Сони, близость библиотеки не прошла для него даром. - Мне попадался документ, который утверждал, что существует соглашение между всеми правителями, добывающими молоком троллей, о том, что продавать или отдавать в дар его можно только с разрешения Совета, устанавливающего цену за унцию и контролирующего, чтобы оно не попало в руки черных магов!
- Да канцлеру плевать на соглашения! Ему нужны деньги! - пожал плечами Хофнар. - А Совет не стал ввязываться, когда Норландию захватили, не станет и сейчас!
- Ничего не понимаю, - вмешался Марк. - Если у них есть такой источник дохода, зачем им тратить деньги на вашу поимку?! Какие драгоценности могут быть в этой вашей сокровищнице?
- В сокровищнице норладских королей хранится волшебный меч.
- Это он изображен на вашем гербе? - снова проявил свою эрудицию библиотекарь.
- Да.
- И в чем же заключается его волшебная сила? - спросил Марк.
- Она делает непобедимым того, в чьих руках оказывается, - тихо проговорил Хофнар.
- Так почему же вы не устояли против завоевателей, если в вашем распоряжении был это волшебный меч?! - воскликнул Марк.
- Да потому, что я не использовал его, - недовольно ответил Хофнар.
- Почему? - задала ему вопрос долго молчавшая Элиза.
Хофнар бросил на нее сердитый взгляд.
- Потому, сударыня, что короли Норландии являются лишь хранителями меча, - раздраженно ответил он, но, взяв себя в руки, объяснил: - Меч обладает огромной магической силой. Для человека непомерной. Первая же кровь, обагрившая клинок, пробудит эту силу, и тогда остановить его будет уже невозможно. Он будет требовать все больше и больше крови…
- Какой ужасный меч?! - воскликнула Сони.
- Меч - это всего лишь кусок железа и немного магии. Также ведет себя любое оружие в руках человека, просто в самом могущественном из них, эта сила во сто крат сильнее.
- Боже мой, зачем же эльфы выковали этот меч?! - воскликнул Шаул.
- Люди сами попросили их об этом. Человек всегда жаждал власти. Ему кажется, что достаточно лишь воспользоваться оружием помощнее, и цель будет достигнута. Люди забыли, что оружие в их руках в конце концов всегда оборачивается против них самих.
- Почему же королям Норландии было просто не уничтожить его? - спросил Марк.
- Это невозможно. Сила, которой обладает этот меч, защищает его от любого врага.
В комнату постучали.
Хофнар встал и подошел к двери, прислушавшись, он открыл ее. На пороге стоял фон Драхе.
− Прошу прощения, господа. Миледи, - он поклонился Элизе, - ваши комнаты готовы. Вы можете отдохнуть с дороги и переодеться. А потом я, дерзнув взять на себя обязанности хозяина, приглашаю вас на ужин. Его накроют в моих апартаментах. Так что милости прошу, - он галантно поклонился.
− Спасибо, господин фон Драхе, - Элиза внимательно посмотрела на короля. - Так мы должны называть вас?
− Да, простите, миледи, что я представился вам, не соблюдая всех тонкостей этикета Норландии, - улыбнулся король. - Фон Драхе, - назвал он себя и, подойдя к принцессе, взял ее за руку и прикоснулся к ней губами, - или просто Эрлих, если вам будет угодно, миледи, - тихо добавил он.
− Благодарю вас, господин фон Драхе, мы с удовольствием примем ваше приглашение на ужин. Я правильно поняла: господин Хофнар тоже приглашен? - уточнила Элиза.
− О, да! - ответил, улыбнувшись, король, не отрывая глаз от принцессы. - Милости прошу, господа, - пригласил он жестом присутствующих. - Миледи, - склонил он голову перед Элизой и Сони, - господа, - кивнул мужчинам и, повернувшись, вышел из комнаты.
Глава 11
Номер, который занимал фон Дархе, состоял из гостиной и спальни, был обставлен дорогой изящной мебелью и не шел ни в какое сравнение с тесной комнатушкой Хофнара. Накрытый стол изобиловал яствами, в красивых подсвечниках горели свечи. Хозяин сам встречал своих гостей.
− Добро пожаловать, господа. Располагайтесь и ухаживайте за дамами, - король галантно подал руку Элизе и повел ее к столу.
Сони заметила, как ничего не значащая из-за присутствия слуг беседа за ужином раздражала Хофнара. Он ерзал на стуле, бросая раздраженные взгляды и едкие фразы, почти не притронулся к еде. Не дожидаясь конца трапезы, он встал из-за стола и сел в отдалении на какой-то сундук, стоящий в углу. Отец был не склонен к соблюдению приличий, как родители Элизы, но Сони он нравился гораздо больше. Он вел себя дерзко, но так непосредственно, что это не могло не вызывать улыбку. Отец не уходил из номера фон Драхе, видимо, желая узнать, что хочет король. А может быть, он боялся оставить их наедине с человеком, которому не доверял.
Наконец ужин подошел к концу, прислуга была отослана, и все приглашенные свободно расположились в гостиной.
− Господин фон Драхе, объясните мне, как вы узнали меня, - обратилась к королю Элиза.
Король Эрлих стоял перед ней, чуть склонив голову и улыбаясь, не отрывая от нее внимательных серых глаз.
− Я весь - нетерпенье, миледи, - улыбнулся король, но начинать свой рассказ не торопился.
− Не тяните резину, фон Драхе, выкладывайте свою историю, - нетерпеливо прикрикнул на него отец.
− Что делать?! - картинно взмахнул руками фон Драхе. - Господин Хофнар никому не дает спуску! Вы и представить себе не можете, как он всем здесь задает жару! За что эти невежи бьют его и держат в арестантской!
- Не валяйте дурака, фон Драхе, - разозлился Хофнар.
- Простите, господин фон Драхе, если вы не желаете говорить, то я, пожалуй, откланяюсь, - Элиза приподнялась со своего места. Она умела быть поразительно величественной.
- Нет, нет, миледи, - поспешил остановить он ее, - я просто смешался, простите меня. Конечно, мне было бы проще обращаться не к такой большой аудитории, - обводя руками гостей, проговорил он.
- Вас не должны смущать мои спутники, господин фон Драхе, все равно, что бы вы мне ни рассказали, я обязательно передала бы им, между нами нет секретов, - спокойно возразила ему Элиза.
- Подчиняюсь вашей воле, - склонил перед принцессой голову король. - Вас удивило, что я вас узнал, миледи? - начал он свой рассказ вопросом. - Но в этом нет ничего удивительного. Я вас здесь ждал.
- Ждали меня? - приподняв брови, переспросила Элиза, делая ударение на втором слове.
- Да, именно вас. Ведь это вы та самая загадочная и прекрасная принцесса, что проспала в течение ста лет. Не правда ли?
Король Эрлих, державшийся с поистине королевским достоинством, всем своим видом демонстрировал беспредельное восхищение Элизой. Это было странно и не нравилось Сони.
- Да, это я, - после небольшой паузы ответила подруга. - Так почему вы меня здесь ждали?
- Так мне предсказал жрец Эрдельфа.
- Вы не могли бы перестать говорить загадками? - не вытерпел Марк.
- Я постараюсь, молодой человек, - холодно ответил фон Драхе.
Марку, видно, тоже не нравился король, а он неплохо разбирался в людях. Отец молчал, сидя на сундуке в углу комнаты, но взгляд его был внимателен, и казалось, что он понимает ситуацию лучше, чем они. Сони принялась еще пристальней изучать их нового знакомого. Король был немолод, но красив и прекрасно сложен. Он был чуть выше Марка и выглядел тоньше и изысканнее ее жениха. Взгляд его молодых серых глаз, так контрастирующих с седыми волосами, был проницателен и холоден. Сони была уверена, что его добродушие и словоохотливость - всего лишь маска. Король умен, расчетлив, решителен и привык добиваться своего. Вопрос - друг он им или враг. Поникнуть в голову изысканного господина она не могла.
- Рискуя наскучить, я расскажу вам о себе, - тем временем заливался соловьем фон Драхе, - но без этого, пожалуй, я так и буду говорить загадками. Я правлю Эрдэльфским королевством уже много лет. Я взошел на трон молодым безусым юнцом, вот как ваш друг, - он зачем-то отвлекся, показывая на Шаула. - Как ни тяжело мне было, я смог выстоять в той суровой борьбе, что ведет любой правитель каждый день своей жизни. Я никогда не верил в чудеса и волшебство и всегда полагался на здравый смысл и труд. Мне многого удалось достичь: королевство мое процветает, подданные мои - трудолюбивые, законопослушные и благополучные люди. Я трудился для этого день и ночь, иногда забывая поесть и совсем позабыв о своей личной жизни. Подойдя к своему золотому веку, я так и остался старым бобылем, - усмехнулся он.
И Сони заметила пронзительный взгляд, брошенный им на ее подругу. Она решила огорошить его, чтобы хоть на мгновенье увидеть истинное лицо короля.
- И теперь вы решили найти себе жену в лице Элизы? - недоброжелательно перебила его Сони.
- Не совсем так, моя милая леди, - улыбнулся он ей, ни на секунду не теряя самообладания. - Я бы никогда не осмелился даже помыслить подобного, - тихо проговорил он.
И снова взгляд на Элизу - глубокий, многозначный. Шаул, видно, тоже заметил его, забеспокоился, поднялся и отошел в глубь комнаты.
- Но в моем благополучном королевстве произошла беда, - продолжал фон Драхе. - Не буду вдаваться в подробности происшествия, в результате которого погибла дочь одного очень знатного эльфа. Эльфы обвинили нас в этом несчастье. Мы издревле мирно соседствовали с этим народом, и вот в одночасье все изменилось. Эльфы начали умертвлять мой народ.
- Боже мой! - поразилась Сони неожиданному трагическому повороту событий.
- Вы воюете с эльфами? - спросил Марк.
- Нет, принц, мы с ними не можем воевать. Если эльфы захотят, вы никогда не увидите их.
- Так что же, они убивают вас, а вы не можете себя даже защитить? - изумился тот.
- Вы верно схватили суть, молодой человек, мы не можем себя защитить. Они поют песнь скорби, и сердца людей разрываются от боли.
- Люди умирают от песни? - переспросила Сони.
- Именно, - кивнул фон Драхе.
- Ну и сколько они будут ее петь? - поинтересовался Марк.
- Пока жива их скорбь, а она будет жить, пока жив хоть один человек из моего народа, - с горечью заключил фон Драхе.
- А причем здесь Элиза? - вдруг спросил из своего угла Шаул.
Фон Драхе внимательно поглядел на молодого человека, затянув паузу.
- Отчаявшись спасти свой народ, умирающий в страшных мучениях, - наконец начал он, - не щадящих ни детей, ни женщин, ни стариков, я обратился к жрецам, ведающим тайны мирозданья. Долго они вопрошали звезды и небесные силы и наконец ответили мне, что для спасения невинных в священном союзе должны быть соединены два королевских рода, обладающих эльфийскими талисманами. Только два таких талисмана осталось у людей: гребень, принадлежащей роду спящей принцессы, и зеркало эрдэльфских королей.
- То есть, иными словами: вы должны жениться на Элизе?! - голос Шаула прозвучал очень резко.
Но король не удостоил вниманием его фразу и, встав перед Элизой на колено, покаянно склонил голову.
- Я жду вашего приговора, миледи. Если мои слова оскорбили вас, моя жизнь и жизнь моих подданных будет искуплением за это. Поверьте, если бы ни детский плач, ни стон обезумевших от горя матерей, если бы ни моя беспомощность перед их неминуемой гибелью, я не смел бы и думать, о том, чтобы отправиться на ваши поиски. Скажите, научите меня, принцесса, что мне делать?!
Он замолчал. Его суровое лицо передернула гримаса боли, глаза горели. Сони нахмурилась: "Если это игра, то он великолепный актер". Сони перевела взгляд на подругу. Та если и была возмущена предложением короля, то не подавала вида, и выглядела очень спокойной, даже отрешенной, словно все происходившее не относилось к ней, и она была лишь сторонним наблюдателем малопонятной ей сцены. Она смотрела на весьма эффектно распинающегося перед ней фон Драхе и молчала. Но Сони не собиралась молчать.
- Вы опоздали! - воскликнула она, с недоумением глядя на подругу. - Элиза обручена!
- Обручена? - изумленно отозвался король, ошарашено глядя на Сони.
Было странно, что его жрецы, рассказавшие ему историю Элизы, послали его жениться на ней, не упомянув о таком малозначительном факте. Сони быстро глянула на Шаула, но тот молчал, хотя и выглядел прескверно. "Что с ними такое?!" - недоумевала она.
- А как вы думали?! Не вы же ее разбудили! - кинула она в холеное лицо короля.
- Элиза свободна, - произнес Шаул изменившимся голосом, при этом, словно противореча своим словам, решительно шагнул вперед.
- Я ничего не могу вам ответить сейчас, король Эрлих, - после долгой паузы произнесла Элиза. - У меня есть очень важное дело, и я все равно не смогу уехать, пока оно требует моего участия. Но когда я закончу, я обещаю вам вернуться к нашему разговору.
- Благодарю вас, принцесса, - король склонился к ее руке. Он хотел добавить еще что-то, но его перебил грохот, раздавшийся за его спиной.
Потеряв сознание, Шаул упал, перевернув изящный маленький столик.
Мэни хлопотал над Шаулом, которого Марк с Хофнаром перенесли в его комнату. Сони, не желающая покидать друга, устроилась здесь же на широкой скамье у окна и тихо шепталась с отцом. "Наверное, рассказывает ему обо всех злоключениях Шаула и Элизы", - подумал Марк, беспокойно вышагивая по комнате. Сам он не мог найти себе места от возмущения, охватившего его.
Он и раньше замечал, что у Шаула с Элизой не все в порядке. Но то, что произошло за ужином было просто отвратительно! Этот хлыщ фон Драхе сразу ему не понравился: эдакий пуп вселенной. Весь мир вертится вокруг него и для него! Ему, видишь ли, спящую принцессу подавай! Нужна тебе принцесса, шел бы да будил ее сам! Конечно, вряд ли Шаул был бы доволен этим, но так по крайней мере было честно. Элиза тоже хороша! Принцесса! Что она думает?! Так пренебрегать человеком, которому обязана жизнью! Вот женщины! Вычеркнула его из жизни, не моргнув глазом! Он-то ради нее проделал черт-те какой путь, рисковал жизнью, любил ее, как ненормальный! А она, не удостоив его даже взглядом, отвернулась к какому-то королевскому хлыщу!
Да, возможно, Шаул тоже был не во всем прав, возможно, он слишком поспешил! Но кто, скажите, остался бы безупречен в такой ситуации?! Марк был целиком и полностью на стороне друга. Единственно, что ему было непонятно, почему тот позволил этим двум так себя вести. На его месте Марк не дал бы и приблизиться королю к своей невесте, не то чтобы делать ей подобные предложения. Марк, конечно, понимал, что друг его мыслит иначе, но такое поведение даже для миролюбивого Шаула было необъяснимо. Какого черта! Если бы друг не лежал бы сейчас без чувств, Марк просто заставил бы его пойти и разобраться с этим фон Драхе.
Наконец Шаул открыл глаза, но вид его не внушал оптимизма.
- Ну как вы, господин? - обратился к нему Мэни, заботливо протирая ему виски.
- Шаул, миленький, тебе лучше? - подскочила к нему Сони.
Тот молча посмотрел на нее, лишь слегка кивнув головой.
- Оставьте его, ваша милость, - обратился к ней слуга, - ему сейчас не до вас. Идите, отдыхайте, а я посижу с ним.
Но Сони не так-то легко было выпроводить.
- Хочешь, я побуду с тобой? - спросила она, поглаживая Шаула по руке.
- Нет, - услышал Марк осипший тихий голос друга.
- Пойдем, Сони, - позвал он невесту. - Ему, действительно, может, лучше побыть одному.
Тот лежал без движения, его глаза были пусты, а лицо бледно и неподвижно.
- Боже мой, она, как гном, похитила его душу! - ахнула Сони.
- Пойдемте, вы сейчас не сможете помочь, ему надо пережить это, - тихо произнес Хофнар, увлекая их с Сони за собой.
- Идите спать, - велел он им. - Не нужно, чтобы вас видели со мной. А завтра утром я осторожно, чтобы никто не заметил, зайду к тебе, Марк, и мы обсудим ваши дальнейшие действия.
- Я должна поговорить с Элизой, - решительно сказала Сони, - спокойной ночи, папа, - она доверчиво прильнула к груди отца.
Марк ощутил неуместный укол ревности. Хотя Хофнар и был ее отцом, видеть, как она обнимает этого чудаковатого малознакомого человека, было ему неприятно.
- Спокойной ночи, - пробурчал Хофнар, хмурясь. Но Марку было понятно, что тот просто пытается скрыть волнение.
- Спокойной ночи, милый, - попрощалась она и с ним, нежно коснувшись губами его щеки.
Марк хотел удерживать ее, но Сони была непреклонна.
- Спокойной ночи, - повторила она, - мне надо поговорить с Элизой, - и, решительно высвободив руку, ушла.
- Не спать! - раздался зычный голос сержанта Кнута, и новобранцы встрепенулись, тараща сонные глаза.
- Красная рота - это вам не с девицами в постели кувыркаться! - гаркнул сержант. - Служба требует от вас исполнения приказа и выносливости! Шевели подпорками, рядовой Ворт, - ткнул он своей неизменной палкой в бок замешкавшегося новобранца.
Сержант Кнут, отличавшийся неиссякаемой энергией и неуемной страстью к образным сравнениям, был первой и немаловажной ступенью в подготовке кадров в ведомстве, подвластному шефу Роспо. Муштруя только что завербованных курсантов, он выжимал из них все зачатки вольномыслия и непокорности, добиваясь от своих подопечных слепого подчинения приказам при полном отсутствии размышления над ними. Это были необходимые качества для многотысячной армии Красной роты, заполонившей всю Норландию от столицы до самого незначительного населенного пункта, призванной задушить в зародыше всякое проявление непокорности у жителей северного королевства.
Для новобранцев Красной роты началась мучительная ночь учений, суливших пинки и побои каждому зазевавшемуся и грозивших завершиться лишь к рассвету, чтобы после короткого сна начаться сызнова. Курсанты трусили по двору рысцой под мокрым холодным снегом, когда шеф Роспо спустившись из своего кабинета, собирался покинуть здание.
- Курс, стой! - скомандовал Кнут, завидев начальника. - Смирно!
- Молодец, Кнут! - похвалил Роспо сержанта, натягивая перчатки на свои короткопалые широкие кисти.
Внимательно оглядев жидкий строй озябших и сонных курсантов, Роспо наткнулся на смышленый взгляд молоденького солдата. "Что он здесь делает?"
- Как звать? - спросил он мальчишку, ткнув ему в грудь толстым пальцем.
- Тим Ворт, - рявкнул тот.
- Хорошо служит? - обратился он к Кнуту.
Сержант, вытянувшись в струнку, громко отрапортовал:
- Так точно, никак нет, господин шеф Красной роты!
- Да не ори ты, говори нормально, - поморщился Роспо.
- Пока трудно сказать, господин шеф Красной роты, он всего пару дней у нас.
- Ну, ну, служи, Тим Ворт, - похлопал Роспо по плечу новобранца.
Сони постучалась в комнату Элизы, и, не дождавшись ответа, вошла. Она была настроено решительно. Элиза не должна была так отталкивать Шаула, а тем более соглашаться на брак с другим! Сони была очень привязана к Шаулу. С тех пор как он заступился за нее на шантальском рынке, где ее чуть не забили до смерти, ее горячая благодарность и удивление его поступком переросли в глубокую любовь. Он был для нее словно родной брат, причем младший, хотя фактически был немного старше нее. Она безоглядно принимала его сторону, что бы ни случилось.
Конечно, у Шаула была куча недостатков: он был слишком впечатлительный, наивный, совершенно непрактичный, порой невероятно упрямый, а иногда да идиотизма щепетильный. Но именно поэтому Сони была готова его защищать от всякой напасти, даже от холодности его возлюбленной. Может быть, это со стороны такая забота и могла показаться излишней, но сидеть сложа руки, когда дорогой ей человек лежит в беспамятстве, она не могла.
Войдя в комнату, она увидела, что Элиза, не переодевшись и не распустив волос, сидит неподвижно на кровати. "Словно выточенная из холодного белого мрамора скульптура трагической героини давно ушедшего времени", - почему-то подумалось ей.
Было очевидно, что принцесса тоже страдает, просто не может выразить это. Сони нравилась Элиза. Хотя они были абсолютно не похожи. Просто полная противоположность друг другу. Сони - маленькая темноглазая и темноволосая, Элиза - довольно высокая белокурая красавица с удивительно синими глазами. У Сони все чувства нараспашку - у Элизы все спрятано глубоко внутри. Сони - ветреная хохотушка, Элиза - рассудительна и постоянна. Сони - хозяйственная хлопотунья, Элиза, несмотря на все дары фей, не терпела никаких домашних забот. Но, несмотря на подобную несхожесть черт, они прекрасно ладили друг с другом. И несчастье, на которое колдунья обрекла Элизу и Шаула, Сони принимала очень близко к сердцу.
Но сейчас она недоумевала, как сильная Элиза так легко сдалась, даже не попытавшись предпринять хоть что-нибудь для того, чтобы освободиться от колдовских чар? Шаул, который прошел полмира, чтобы спасти Элизу, отдает ее без борьбы неизвестно откуда взявшемуся королю?! Сама Сони была убеждена, что средство существует, и ей было непонятно, почему те, кто больше всех должен быть заинтересован в том, чтобы его найти, смирились и покорно ждут окончательного крушения всех своих надежд. "Что происходит с ними?!" Она вспомнила, как Шаул с Элизой были счастливы всего десяток дней назад, и у нее защипало в носу и навернулись слезы.
Элиза медленно повернула голову к ней.
- Он пришел в себя, - сообщила Сони подруге, вытирая глаза.
- Хорошо, - ответила та.
- Элиза, что вы делаете? Почему вместо того, чтобы искать выход, вы мучаете друг друга? - спросила она.
- Сони, у меня на это не осталось времени: через месяц, самое большее полтора, я стану старухой. Я уже почти на десяток лет его старше. Вся моя жизнь превратится в пытку: когда наступит предел? Когда он начнет тяготиться мною? Когда страсть сменится неприязнью к моему постаревшему телу? Я буду мучить его и себя, каждую минуту задаваясь вопросом: а в состоянии ли он еще испытывать ко мне любовь? Буду закрывать глаза на очевидное, чтобы не разбить сердце, и пугаться вымышленных химер его нелюбви! Сони! Пойми, все что у меня осталось, это достоинство. Я не хочу его потерять ради нас обоих.
То, что испытывала Элиза, было действительно ужасно. И все же Сони была убеждена, что нельзя отдавать свою жизнь колдунье на откуп.
- Должен быть выход, Элиза, ты не должна сдаваться! Я спрошу у отца, может быть, он подскажет что-нибудь, - вздохнула Сони. - Почему ты отталкиваешь Шаула, он же так любит тебя?
- Он любит меня, - согласилась Элиза, - но сейчас он хочет, чтобы я принадлежала ему. Он не в силах разжать рук…
- А зачем ты обещалась этому королю?
- Я обещала подумать, - поправила ее Элиза. - Сони, сколько мне осталось? Три месяца - и я исчерпаю весь свой запас. Так не лучше ли их отдать, чтоб не умирали невинные люди? Через месяц я совсем состарюсь, и король Эрлих сам решит, что ему дороже: жизнь его подданных или год собственной.
В дверь постучали, и Хофнар услышал тихий голос дочери:
- Это я.
Он быстро открыл дверь, затащил ее за руку в комнату и выглянул в коридор. Там все было тихо.
- Что случилось?
- Папа, мне нужна твоя помощь.
Девушка скользнула в кровать и закуталась в ветхое одеяло. Хофнар, усевшись рядом с ней, накинул ей на плечи накидку на меховой подкладке, предусмотрительно оставленную Мэни на подушке. Она хоть и была основательно потерта и побита молью, но грела еще неплохо. Сони устроившись под боком у него, продолжила рассказ, начатый в комнате Шаула, и поведала ему о злоключениях своих друзей.
- Не знаю, - задумчиво ответил Хофнар, когда дочь закончила, попросив совета, - все это очень странно. Даже предположить не могу, каким образом человек может справиться со своим возрастом.
- Но ведь это значит, что Элиза через три месяца просто умрет от старости! Нет, - упрямо возразила она. - Я не верю! Должен быть какой-то выход. И старушка фея говорила, что они могут справиться с этой напастью!
- Я постараюсь кое с кем посоветоваться, - пообещал он, не будучи уверенным, что это что-нибудь даст.
- Папочка, миленький, пожалуйста, помоги им! - Сони обняла отца и поцеловала его обросшую щетиной щеку.
- Об этом рано говорить, - пробормотал смущенный дочерней лаской Хофнар.
- Какое счастье, что я наконец-то нашла тебя! - ее взгляд так и лучился, и отцовское сердце таяло в лучиках ее глаз. - Мне и не верится, что мы не виделись пятнадцать лет! Именно таким я тебя и помню: добрым, умным и шершавым! - она засмеялась, нежно погладив его по небритой щеке.
Хофнар нахмурился, пытаясь отогнать подступившие слезы.
- Ну, полно, полно, - проворчал он, но взяв ее за руку, уткнулся лицом в ее ладонь, закрыв глаза.
- Ты должна уехать, девочка, - тихо сказал он. - Этот твой принц, Марк, он хороший, надежный, поезжай с ним. А здесь… здесь я не смогу уберечь тебя.
- Так поехали вместе, папа! Я ни за что не оставлю тебя! Даже не проси меня сейчас, когда я только нашла тебя! - воскликнула Сони, и из глаз ее потекли слезы.
- Ну, девочка, не плачь, - неуклюже обнимая дочь, утешал ее Хофнар, - так нельзя! Ты уже взрослая, знаешь, что мы не всегда можем иметь то, что заслужили!
В дверь тихо постучали. Сони с отцом притихли.
- Прикройся, - прошептал он ей, накрывая ее с головой одеялом, и, кинув на кровать еще какого-то тряпья, подошел к двери.
- Кто там? - глухо спросил он.
За дверью раздался голос жениха Сони:
- Простите, господин Хофнар, это я, Марк.
Хофнар щелкнул замком и отворил дверь.
- Не спится? - спросил он у смущенного юноши.
- Нет, - тихо ответил тот.
- Боже, Марк, как ты нас напугал! - воскликнула Сони, вылезая из-под одеяла.
Марк ошарашено уставился на свою невесту.
- А… что ты здесь делаешь?
- Разговариваю с отцом, - ответила Сони. - А ты как думал?
- Вам надо уехать, - вмешался Хофнар.
- Что значит уехать? - не понял его Марк.
- Сони здесь опасно оставаться.
- Так поехали с нами! - воскликнул юноша.
- Я не могу. Я благословляю вас с ней, - смутившись, проговорил Хофнар. - Ты будешь ей добрым мужем. Храни ее, как зеницу ока, потому что она всегда и везде будет в опасности, а защитить ее, кроме тебя, некому.
- Но почему ты не хочешь поехать с нами?! - воскликнула Сони. - Без нас они все равно не найдут этот меч, так зачем нам здесь оставаться?!
- Я король Норландии, милая, а король, он, как пес, должен всегда охранять дом. Он не может убежать от своего удела.
- Но что тебе защищать? Дома-то уже нет, хозяева давно сменились! - воскликнула в слезах Сони.
- Да нет, хозяева-то как раз остались прежними. - Хофнар обнял плачущую дочь за плечи, и она уткнулась лицом в его шею, - это волки набежали, милая, и рвут их на части, убивая, муча и заражая своей волчьей природой. И я должен защищать их, как могу, пока жив. А тебя я от этой участи хочу оградить. Хотя я и не знаю, возможно ли это, - задумчиво проговорил он. - Будь проклято это пророчество, - пробормотал он себе под нос.
- Какое пророчество? - встрепенулась у него на груди Сони, подняв к нему встревоженное личико.
Ее прервал тихий стук в дверь. Хофнар махнул молодым людям, чтобы они спрятались, и пошел к двери. У двери никого не было, но когда он выглянул из комнаты, увидел Шаула. Юноша был так бледен, что это было заметно даже в темноте коридора.
- Простите, пожалуйста, господин Хофнар, я, только постучавшись, понял, что уже очень поздно.
- А где Мэни? - спросил Хофнар, затягивая его за руку внутрь.
- Он спит в моей комнате.
- Шаул! Как ты, милый? Иди сюда, - позвала юношу Сони, освобождая ему место на кровати.
Хофнар заметил, как Марк, устроившийся на стуле, недовольно заерзал на нем, когда его дочь, усадив друга рядом с собой, заботливо укутывала его плечи накидкой. В комнате было действительно холодно.
- Господин Хофнар, мне надо найти брата. Он… - начал было Шаул, но Хофнар перебил его.
- Я знаю, Сони мне все рассказала. Я наведу справки, мы постараемся найти его.
- Я боюсь, как бы он не влез в очередную историю. Он и так всегда был слишком порывистым, а сейчас, когда я обидел его, он обязательно захочет совершить какой-нибудь подвиг, - со вздохом проговорил он, но тут же встрепенулся: - Простите, я прервал вашу беседу. Вы что-то обсуждали?
- Мы говорили о том, что Сони с Марком надо уехать, - ответил ему Хофнар.
- Уехать? - удивился Шаул и оглянулся на друзей. - Но неужели ничего нельзя сделать с этими людьми? Ведь пока они у власти, Сони будет везде в опасности!
- Все правильно, - согласился Хофнар. - Они завоевали Норландию благодаря магии… - неохотно начал он тяжелую для себя тему, но его перебил тихий стук в дверь.
- Это, наверное, Элиза, - прошептала Сони.
Стук повторился, и Хофнар пошел к двери. На пороге действительно стояла Элиза.
- Ну, все в сборе, - улыбнулся он, закрывая за принцессой дверь.
- Простите меня, но, не найдя никого в их комнатах, я поняла, что все собрались у вас.
Марк и Шаул поднялись при появлении Элизы. Принц предложил ей стул, а Шаул так и остался стоять, уставившись на свою бывшую невесту, но опомнившись, смешался и, отойдя в угол комнаты, прислонился к стене.
- А о каком пророчестве ты говорил? - снова спросила Сони отца. - О чем оно?
- Есть какое-то пророчество? - удивилась Элиза.
- Есть, - неохотно ответил Хофнар, проклиная себя за длинный язык.
- Так о чем оно, папа? - не унималась дочь.
- Пропади пропадом эти пророчества! - взорвался Хофнар. - В этих пророчествах никогда ничего толком не поймешь. Все в стиле ваших подруг фей! Нормальному человеку никогда ни в чем не разобраться! Оно было написано за сотни лет до твоего рождения, непонятно кем, возможно, это вообще не имеет никакого значения! В любом случае тебе надо отсюда уехать! И может быть прямо сейчас!
- Папа, - Сони встала с кровати и, подойдя к нему, взяла его голову руками, не давая ему отвести глаз. - Папа, что там написано?
Хофнар молчал.
- Папа, если пророчество существует, ты не сможешь меня уберечь, просто отрицая его! - Она еще долго смотрела ему в глаза, а потом, обняв, прошептала ему на ухо:
- Давай попробуем разобраться, у нас нет другого выхода.
Хофнар, закрыв глаза, обнимал дочь.
- Я не могу, - наконец прошептал он. - Не проси меня. Уезжай, уезжай скорее!
Чуть отстранившись от него, дочь посмотрела ему в глаза, а затем твердо произнесла:
- Я не уеду, пока ты не покажешь нам пророчество.
- Но потом ты уедешь, - упрямо повторил он.
- Не знаю, - в тон ему заявила дочь, - но до этого я точно не уеду.
Хофнар сдался. Оставив Сони, он поднял крышку сундука, стоявшего в углу, достал холщовый сверток и, раскрыв его, передал кусок пергамента дочери.
- Вот оно, - устало произнес он и сел на скамью, служившую Мэни кроватью.
Сони, с трудом разбирая витиевато выписанные слова старой рукописи, медленно прочла:
- Время мрака придет, и задуют ветра ледяные,
И горячего солнца погасят святое сиянье.
И земля, что пропитана кровью сынов своих верных,
Здесь навеки уснувших, снегами покроется всюду,
Но не белыми будут они, станут черными, будто забвенье,
Что людские сердца, словно стужею вечной, охватит.
Но спасется дитя, королевской крови продолженье,
Провиденья крылом унесенное в теплые страны.
Там цветок лепестки ароматные нежно распустит,
Но могуч будет стебель, а листья - как сильные крылья,
И услышит корней своих зов, средь камней умерщвленных,
И проснется хранитель, и меч их надежд будет призван,
Чистый луч у скалы черный лед своим жаром растопит,
И поднимется ветер, тепло южных стран доставляя.
И на камень-алтарь принесет непорочное сердце
Белоснежной голубки хранитель меча, старый воин,
Солнца свет возвратив, что согреет сердца, уничтожит
Черный снег, и вернет красоту, и любовь, и желанья.[1]
Сони закончила читать. Все молчали.
- Но почему ты считаешь, что это про меня? - наконец нарушила молчание дочь.
- Есть тут пророк у нас, блаженный Селиг, это он так считает. И имя твое, Инесса, значит непорочная, - тихо ответил Хофнар, не поднимая опущенной головы.
- Папа, - Сони подошла к отцу и села рядом с ним, взяв его за руку, - здесь написано, что Провидение спасет меня.
- Пока я не принесу твое сердце на камень-алтарь, - тихо ответил Хофнар, повернув голову к дочери. - Нет, милая, я не смогу этого сделать.
- Но Провидение не будут хранить меня, если ты этого не сделаешь.
- Не смей так говорить! - воскликнул Хофнар, теряя самообладание. - Я пятнадцать лет мирился с тем, что ты вдали от меня, что я не могу защитить тебя, накормить и согреть! Зная, что ты одна среди чужих людей! Я мирился с этим, каждый день проклиная свою судьбу, чтобы спасти тебя!
- Но со мной была мама, - тихо возразила Сони.
- Твоя мать умерла много лет назад! - крикнул Хофнар, почувствовав подступившие к горлу слезы. - Она прислала мне голубя, таков был условный знак! Ты была одна! Совсем одна! Ты в любой момент могла умереть от голода! Если бы не этот мальчишка, - Хофнар ткнул в сторону Шаула пальцем, - тебя бы забили до смерти! И если бы не твой Марк, вы бы вместе с ним засохли в поганой яме!
- Но я не умерла от голода, меня не забили до смерти, и я не засохла в яме! И я сейчас стою здесь рядом с тобой, потому что ты смог отказаться от меня пятнадцать лет назад!
Хофнар молчал. Он смотрел на свою повзрослевшую дочь. Он помнил ее совсем маленькой беззащитной хохотушкой. А теперь перед ним стояла сильная молодая женщина, полная решимости исполнить свое предназначение: "Но могуч будет стебель, а листья - как сильные крылья".
- Значит, я так и не смог тебя уберечь, - тихо поговорил он.
- Неправда, ты всегда это делал, и теперь, когда я буду рядом с тобой, тебе будет сделать это легче, - Сони обняла его и прижалась к его груди. - А почему ты ждал меня в гостинице? - подняла она к нему лицо.
- "Чистый луч у скалы черный лед своим жаром растопит", - процитировал Хофнар, гладя ее по голове. - Эта гостиница называется "У скалы".
- Боже, как просто! - воскликнула Сони.
- Так что мы будем делать? - прервал их Марк.
- Не имею не малейшего понятия, - ответил Хофнар, не отпуская дочь из объятий.
Когда под утро все расходились по своим комнатам, Элиза задержалась у двери Шаула.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Все хорошо, спокойной ночи, - ответил он и поспешил войти в комнату.
- Шаул, - остановила она его, - прости меня, я не должна была отвечать фон Драхе, не поговорив с тобой.
- Ты ничего мне не должна, Элиза. Спокойной ночи, - снова попытался расстаться он.
- Когда ты меня спас, я… - начала принцесса.
- Ты мне ничего не должна, Элиза, - повысив голос, перебил ее Шаул. - Я поступил так, как считал нужным, и поступил бы так в любом случае, не рассчитывая на твою любовь, и тем более на брак с тобой. Доброго утра, принцесса, - поклонился ей юноша, и скрылся в своей комнате, непочтительно закрыв дверь перед ее носом.
"Пропади оно пропадом это достоинство!" Она сделала шаг вперед и взялась за ручку, когда услышала в комнате голос Мэни. Элиза выдохнула, прикусив губу, и поспешила к себе.
январь, 2010 г.
Copyright © 2010 Юлия Гусарова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено | 
- 
