графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл.
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
  − Фанфики по романам Джейн Остин.
  − Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки
Переводы и публикации



Впервые на русском языке и впервые опубликовано на A'propos:

Элизабет Гаскелл «Север и Юг» (перевод В. Григорьевой) «− Эдит! − тихо позвала Маргарет. − Эдит!
Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» (перевод В. Григорьевой) «Начнем со старой детской присказки. В стране было графство, в том графстве - городок, в том городке - дом, в том доме - комната, а в комнате – кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже пробудилась ото сна и хотела встать, но...» .......

Люси Мод Монтгомери «В паутине» (перевод О.Болговой) «О старом кувшине Дарков рассказывают дюжину историй. Эта что ни на есть подлинная. Из-за него в семействах Дарков и Пенхаллоу произошло несколько событий. А несколько других не произошло. Как сказал дядя Пиппин, этот кувшин мог попасть в руки как провидения, так и дьявола. Во всяком случае, не будь того кувшина, Питер Пенхаллоу, возможно, сейчас фотографировал бы львов в африканских джунглях, а Большой Сэм Дарк, по всей вероятности, никогда бы не научился ценить красоту обнаженных женских форм. А Дэнди Дарк и Пенни Дарк...»

Люси Мод Монтгомери «Голубой замок» (перевод О.Болговой) «Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого...»


Полноe собраниe «Ювенилии»

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью...»


О жизни и творчестве
Джейн Остин


Уникальные материалы о жизни и творчестве английской писательницы XIX века Джейн Остин

О романе Джейн Остен
«Гордость и предубеждение»

Знакомство с героями. Первые впечатления - «На провинциальном балу Джейн Остин впервые дает возможность читателям познакомиться поближе как со старшими дочерьми Беннетов, так и с мистером Бингли, его сестрами и его лучшим другом мистером Дарси...»

Нежные признания - «Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин...»

Любовь по-английски, или положение женщины в грегорианской Англии - «...Но все же "Гордость и предубеждение" стоит особняком. Возможно потому, что рассказывает историю любви двух сильных, самостоятельных и действительно гордых людей. Едва ли исследование предубеждений героев вызывает особый интерес читателей....»

Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"...»

Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»

Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»

О женском образовании и «синих чулках» - «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни. Мистер Дарси явно симпатизирует «синим чулкам»...»

Джейн Остин и денди - «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»

Гордость Джейн Остин - «Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ...»


Фанфики по роману "Гордость и предубеждение"

* В т е н и История Энн де Бер. Роман
* Пустоцвет История Мэри Беннет. Роман (Не закончен)
* Эпистолярные забавы Роман в письмах (Не закончен)
* Новогодняя пьеса-Буфф Содержащая в себе любовные треугольники и прочие фигуры галантной геометрии. С одной стороны - Герой, Героини (в количестве – двух). А также Автор (исключительно для симметрии)
* Пренеприятное известие Диалог между супругами Дарси при получении некоего неизбежного, хоть и не слишком приятного для обоих известия. Рассказ.
* Благая весть Жизнь в Пемберли глазами Джорджианы и ее реакция на некую весьма важную для четы Дарси новость… Рассказ.
* Один день из жизни мистера Коллинза Насыщенный событиями день мистера Коллинза. Рассказ.
* Один день из жизни Шарлотты Коллинз, или В страшном сне Нелегко быть женой мистера Коллинза… Рассказ.



История в деталях:

Правила этикета: «Данная книга была написана в 1832 году Элизой Лесли и представляет собой учебник-руководство для молодых девушек...»
- Пребывание в гостях
- Прием гостей
- Приглашение на чай
- Поведение на улице
- Покупки
- Поведение в местах массовых развлечений «Родители, перед тем, как брать детей в театр, должны убедиться в том, что пьеса сможет развеселить и заинтересовать их. Маленькие дети весьма непоседливы и беспокойны, и, в конце концов, засыпают во время представления, что не доставляет им никакого удовольствия, и было бы гораздо лучше... »

- Брак в Англии начала XVIII века «...замужнюю женщину ставили в один ряд с несовершеннолетними, душевнобольными и лицами, объявлявшимися вне закона... »

- Нормандские завоеватели в Англии «Хронологически XII век начинается спустя тридцать четыре года после высадки Вильгельма Завоевателя в Англии и битвы при Гастингсе... »

- Моды и модники старого времени «В XVII столетии наша русская знать приобрела большую склонность к новомодным платьям и прическам... »

- Старый дворянский быт в России «У вельмож появляются кареты, по цене стоящие наравне с населенными имениями; на дверцах иной раззолоченной кареты пишут пастушечьи сцены такие великие художники, как Ватто или Буше... »

- Одежда на Руси в допетровское время «История развития русской одежды, начиная с одежды древних славян, населявших берега Черного моря, а затем во время переселения народов, передвинувшихся к северу, и кончая одеждой предпетровского времени, делится на четыре главных периода...»


Мы путешествуем:

Я опять хочу Париж! «Я любила тебя всегда, всю жизнь, с самого детства, зачитываясь Дюма и Жюлем Верном. Эта любовь со мной и сейчас, когда я сижу...»

История Белозерского края «Деревянные дома, резные наличники, купола церквей, земляной вал — украшение центра, синева озера, захватывающая дух, тихие тенистые улочки, березы, палисадники, полные цветов, немноголюдье, окающий распевный говор белозеров...»

Венгерские впечатления «...оформила я все документы и через две недели уже ехала к границе совершать свое первое заграничное путешествие – в Венгрию...»

Болгария за окном «Один день вполне достаточен проехать на машине с одного конца страны до другого, и даже вернуться, если у вас машина быстрая и, если повезет с дорогами...»

Одесская мозаика: «2 сентября - День рождения Одессы. Сегодня (02.09.2009) по паспорту ей исполнилось 215 – как для города, так совсем немного. Согласитесь, что это хороший повод сказать пару слов за именинницу…»

Библиотека Путешествий
(Тур Хейердал)

Путешествие на "Кон-Тики": «Если вы пускаетесь в плавание по океану на деревянном плоту с попугаем и пятью спутниками, то раньше или позже неизбежно случится следующее: одним прекрасным утром вы проснетесь в океане, выспавшись, быть может, лучше обычного, и начнете думать о том, как вы тут очутились...»

Тур Хейердал, Тайна острова Пасхи Тайна острова Пасхи: «Они воздвигали гигантские каменные фигуры людей, высотою с дом, тяжелые, как железнодорожный вагон. Множество таких фигур они перетаскивали через горы и долины, устанавливая их стоймя на массивных каменных террасах по всему острову. Загадочные ваятели исчезли во мраке ушедших веков. Что же произошло на острове Пасхи?...»


Первооткрыватели

Путешествия западноевропейских мореплавателей и исследователей: «Уже в X веке смелые мореходы викинги на быстроходных килевых лодках "драконах" плавали из Скандинавии через Северную Атлантику к берегам Винланда ("Виноградной страны"), как они назвали Северную Америку...»


Публикации авторских работ:

из журнала на liveinternet

Триктрак «Они пробуждаются и выбираются на свет, когда далекие часы на башне бьют полночь. Они заполняют коридоры, тишину которых днем лишь изредка нарушали случайные шаги да скрипы старого дома. Словно открывается занавес, и начинается спектакль, звучит интерлюдия, крутится диск сцены, меняя декорацию, и гурьбой высыпают актеры: кто на кухню с чайником, кто - к соседям, поболтать или за конспектом, а кто - в сторону пятачка на лестничной площадке - покурить у разбитого окна...»

«Гвоздь и подкова» Англия, осень 1536 года, время правления короля Генриха VIII, Тюдора «Северные графства охвачены мятежом католиков, на дорогах бесчинствуют грабители. Крик совы-предвестницы в ночи и встреча в пути, которая повлечет за собой клубок событий, изменивших течение судеб. Таинственный незнакомец спасает молодую леди, попавшую в руки разбойников. Влиятельный джентльмен просит ее руки, предлагая аннулировать брак с давно покинувшим ее мужем. Как сложатся жизни, к чему приведут случайные встречи и горькие расставания, опасные грехи и мучительное раскаяние, нежданная любовь и сжигающая ненависть, преступление и возмездие?...»

«По-восточному» «— В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти... человека... до того как села рядом с ним в самолете, не видела, — простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна...»

Моя любовь - мой друг «Время похоже на красочный сон после галлюциногенов. Вы видите его острые стрелки, которые, разрезая воздух, порхают над головой, выписывая замысловатые узоры, и ничего не можете поделать. Время неуловимо и неумолимо. А вы лишь наблюдатель. Созерцатель...»

«Мой нежный повар» Неожиданная встреча на проселочной дороге, перевернувшая жизнь

«Записки совы» Развод... Жизненная катастрофа или начало нового пути?

«Все кувырком» Оказывается, что иногда важно оказаться не в то время не в том месте

«Русские каникулы» История о том, как найти и не потерять свою судьбу

«Пинг-понг» Море, солнце, курортный роман... или встреча своей половинки?

«Наваждение» «Аэропорт гудел как встревоженный улей: встречающие, провожающие, гул голосов, перебиваемый объявлениями…»


 

 

Творческие забавы

Юлия Гусарова

Редакторы: Ольга Болгова
Marusia
bobby

В поисках короля

Начало     Пред. гл.

Глава 15

Канцлер стоял у окна своего кабинета и смотрел, как сгущаются по-зимнему синие сумерки. В свете окна были видны пляшущие снежинки. Ни дать ни взять - зима! Он вернулся к столу и рассеянно перебирал бумаги, не имея сил сосредоточить внимание на документах. Работалось канцлеру сегодня плохо. То и дело перед глазами возникала картина у водопада и красивая женская фигура на фоне бушующей воды. Женщина поворачивала голову, и сердце канцлера предательски падало, обдавая все тело жаркой волной незнакомых доселе чувств. Поначалу он гнал от себя эти воспоминания, но постепенно желание еще раз почувствовать волнующее переживание победило доводы разума, и он то и дело вызывал в памяти красивый женский образ. Что-то странное творилось с ним, он погружался в какое-то необычное марево, явственно ощущая у себя на губах нежную кожу своей избранницы.

- Она нужна мне, - прошептал он и вышел из кабинета.

Всю ночь канцлер метался в постели. Ему снились сладостные объятия красавицы, которые все время внезапно оборачивались обманом. То женщина вдруг расплывалась в отвратительной ухмылке, оказываясь жабой Роспо, то повисала у него на руках грузной фигурой Кейлера. С красным лицом и открытым ртом, он удивленно смотрел на канцлера остекленевшими глазами, а из груди у него торчал кинжал. То бесследно исчезала из его объятий, а он ловил руками лишь воздух. И он снова и снова бросался на ее поиски, как безумный, бежал за ней, путаясь в узких кривых переулках города, теряясь во мраке подземелья и в лабиринте дворцовых залов, а она то появлялась, маня его, то вновь исчезала. Он проснулся на рассвете, измученный неутоленной страстью, которая снедала его. Когда, сев на кровати, он пришел в себя, стряхнув последние остатки сна, он уже знал, что он сделает сегодня.

 

Как и велел ему Роспо, Тим появился во дворе Красной роты, когда бой курантов на городской ратуше начал отбивать шесть часов утра. Вокруг было тихо. Сержант Кнут закончил ночные мучения новобранцев два часа назад, и теперь огромный вымощенный двор, со всех сторон закрытый зданиями с узкими темными щелями окон, казался вымершим. Тонкий снежный покров заглушал шаги, и они не отдавались, как обычно, гулким эхом.

Роспо еще не показался, и Тим в который раз безуспешно пытался угадать, зачем он вызвал его сегодня. То, что это был неординарный случай, он понял, когда услышал недоуменный возглас сержанта на слова секретаря, передавшему ему приказ начальника о том, что рядовой Тим Ворт освобождается от своих обязанностей и переходит в личное распоряжение шефа. Но зачем он понадобился этой старой лисе, Тим не знал.

Роспо имел отталкивающую внешность, но, несомненно, обладал изворотливым и хитрым умом, это читалось в неприятном прищуре его обычно выпученных глаз, который появлялся у него всякий раз, когда он задумывался. Тим не сомневался, что ничего хорошего шеф ему не предложит.

 

Прежде чем спуститься во двор Роспо, задержался у окна, чтобы понаблюдать за мальчишкой. Тот стоял, зябко поеживаясь, одет был не в мешковатую униформу, а в свое платье, основательно изменившее его внешность в лучшую строну. Одежда юноши подтвердила догадки Роспо о его происхождении, да и кинжал в недорогих, но изящных ножнах на поясе выдавал претензии на благородное звание. "Замашки у этого рядового явно не крестьянские", - подумал Роспо. На широком лице шефа промелькнула самодовольная улыбка, которая сменилась холодным неприветливым выражением лица, когда, спустившись бегом по лестнице, он оказался внизу рядом с подчиненным.

- Пойдем, - не поздоровавшись, скомандовал Роспо.

Они прошли в конюшню.

- Возьми того каурого, - указал он мальчишке на стоявшего в последнем ряду молодого жеребца, а сам уселся на красивую серую кобылу.

Они молча выехали со двора и в седой полутьме утренних сумерек покинули город. Роспо, краем глаза следивший за Вортом, заметил, как мальчишка уверенно держится в седле. Такой грациозной посадки сам он так и не смог добиться, хотя верхом провел совсем немало времени. Зависть уколола сердце Роспо, но удовольствие распоряжаться жизнью этого стройного красавчика смягчила укол.

Мальчишка был хорош, а в них он знал толк. Ему очень хотелось приблизить Ворта к себе. Роспо сально ухмыльнулся. К тому же мальчишка явно получил образование, что не так-то часто встречалось в среде его подчиненных, был неглуп и сделан из другого теста, чем все они, включая самого шефа. Аристократическая посадка в седле, как и красота Тима, подкупила Роспо. Но он так до конца еще не решил, как ему следует распорядиться этой неожиданной жемчужиной в обычном навозе команды сержанта Кнута. Его смущала открытость Ворта, он не знал, что под ней скрывается, но нутром чувствовал, что мальчишка непрост. В конце концов он решил посмотреть, как этот новобранец поведет себя в случае с Кейлером, и, исходя из этого, решить его судьбу. "Либо в расход, либо оставить при себе", - рассуждал Роспо, когда они, углубившись в лес, подъехали к условному месту.

Здесь у ручья, протекающего между серыми скалами и огромными черными валунами, покрытыми белыми шапками заледеневшего снега, обычно появлялся в предрассветные часы Кейлер. Ходил анекдот, что старика приворожила русалка. Но кому, как не Роспо, было известно, откуда и куда направляется верхом полковник, покидая свою постель задолго до рассвета.

Снизив скорость, Роспо подъехал к обрыву, внизу протекал бурный ручей. Подозвав жестом Тима, он указал на фигуру всадника внизу у воды.

- Узнаешь, кто это? - тихо спросил он его.

Тот пригляделся, рассматривая грузную фигуру.

- Полковник?! - брови мальчишки удивленно взлетели вверх.

Роспо усмехнулся.

- Молодец, - похвалил он его.

И резко изменив тон, приказал:

- А теперь убей его! - прищурив глаза, Роспо внимательно следил за реакцией Ворта.

- Да с какой стати?! - тот ошеломленно уставился на него.

- Потому что я тебе приказываю, - холодно ответил он, буравя мальчишку взглядом.

- Вы испытываете меня или, действительно, хотите разделаться с ним?! - не отводя глаз, спросил тот.

Роспо усмехнулся.

- Его надо убрать, и сделать это должен ты.

- А потом вы убьете меня, свалив на чужестранца убийство героя?! - криво усмехнувшись, процедил сквозь зубы мальчишка.

- Недурная мысль, - усмехнулся Роспо и, не говоря больше слова, спустился к ручью.

Ворт последовал за ним.

- Доброе утро, господин полковник! - крикнул Роспо, заглушая шум воды.

Кейлер обернувшись, развернул коня навстречу шефу.

- Что случилось? - крикнул он в ответ.

- Да ничего, - смеясь, ответил Роспо, - просто прогуливались рядом.

И с этими словами он вырвал кинжал из ножен Ворта и метнул в Кейлера. Получив удар в шею, полковник открыл рот, растерянно глядя на него, и завалился назад. Старик удержался в седле, застряв сапогами в стременах. Он продолжал биться в агонии, испуская изо рта кровавую пену, когда пришпоренная лошадь перешла на галоп и быстро скрылась вместе со своим всадником из виду.

- Ну вот, теперь твой кинжал найдут в горле бедняги полковника, - сказал Роспо побледневшему, как полотно, мальчишке.

- Вы просто дьявол! - прохрипел пораженный Ворт, уставившись на него потемневшими глазами. - И что вы теперь намерены делать?!

- Я пока не решил, - довольный произведенным эффектом ответил Роспо, - но думаю, взамен кинжала я что-нибудь подберу тебе.

 

Канцлер, закончив завтрак, вызвал к себе секретаря.

- Будьте любезны организовать доставку во дворец недавно прибывшей в Стейнгард дамы.

- Когда изволите доставить вам посетительницу? - бесстрастно спросил секретарь, не сводя с него бесстрастного рыбьего взгляда.

- Немедленно! - рявкнул на него канцлер.

Секретарь быстро удалился. Канцлер отошел к окну и уставился на серый пейзаж за окном. Его самого насторожила эта внезапная вспышка гнева. Он не узнавал себя со вчерашнего дня. Он начал терять контроль над собой. "Она должна принадлежать мне на любых условиях", - тихо произнес он.

 

Элиза поднялась с кровати, было еще очень рано, и за окном серели холодные утренние сумерки. Вчера она заснула на неразобранной постели прямо в платье. Элиза стала медленно раздеваться, путаясь в складках и шнуровках. Обычно Сони помогала ей, но сейчас будить подругу было неудобно. Элиза со вздохом вспомнила скандал, который устроила ее мать, узнав, что дочь собирается путешествовать без прислуги. До этого Элиза и сама сомневалась в том, что это возможно, но после разговора с матерью настояла на этом решении. За время их путешествия ей не раз пришлось пожалеть об отсутствии горничной, но, верная себе, она готова была терпеть любые неудобства, чтобы доказать, что способна сама позаботиться о себе. Элиза приободрилась и довольно ловко разобралась с утренним туалетом. Огонь в камине едва теплился, в комнате было прохладно, и, подумав, Элиза достала из сундука теплое сюрко, отделанное по вороту, проймам рукавов и подолу мехом. "Ну что ж, - повертелась она перед зеркалом, поглаживая мягкий шелковистый мех, - вот я и одета".

Она подошла ближе и принялась внимательно изучать свое лицо. Уже несколько дней подряд она не находила на нем новых признаков подступающей старости. С той самой памятной ночи. Как ни странно, но воспоминание о ней не вызывало у Элизы стыда, который должна бы испытывать благородная и благовоспитанная леди. Скорее наоборот, перебирая в памяти подробности той ночи, она испытывала волнующее удовольствие. Элиза представила реакцию своей матери, если бы та узнала о ее поступке, и невольно улыбнулась. Пожалуй, их ночь с Шаулом странным образом вызывала у нее даже некоторое чувство гордости.

Элиза посмотрелась в зеркало. Румянец от фривольных непозволительных воспоминаний, блестящий взгляд, улыбка, не желающая исчезать с лица, как ни старалась она придать ему серьезность, - она определенно выглядела сейчас лучше, чем до того, как нарушила правила приличия. Она вспомнила смущенного Марка, заставшего Шаула утром в ее кровати, и снова не смогла сдержать усмешки.

Свернув волосы в узел, Элиза надела на него сетку и протянула руку к красивому костяному гребню, чтобы закрепить прическу. Этот гребень - подарок эльфов - был причудливо украшен резьбой с загадочными знаками эльфийских рун. Впервые она надела его на следующее утро. Может быть, этот гребень обладал такой удивительной силой? Ведь эльфы никогда не стареют.

А, может быть, близость с Шаулом оказала на нее такое действие. Ведь она определенно чувствовала себя изменившейся, не такой как прежде. И это чувство не притуплялось с течением времени.

И именно оно стало причиной ее увлечения фон Драхе. Элиза нахмурилась, это уже не вызывало у нее былого азарта.

Новая, изменившаяся Элиза познала неизъяснимое наслаждение властью над мужчинами, о которой раньше и не догадывалась. Она вдруг поняла, насколько захватывающе переживать, как любое твое движение, взгляд, мысль заставляет тех послушно поддаваться, словно повинуясь натянутому поводку. Это было очень странно, но чрезвычайно увлекательно. Друзья напрасно предостерегали ее против коварства короля Эрлиха. Элиза должна была себе признаться, что ей нравилась игра, в которую тот вовлек ее. Она не сразу осознала это, но, отбивая очередную подачу, почувствовала, как интрига пьянит и будоражит кровь. Но с каждым новым витком игры король становился все более опасным соперником. Его мягкость и податливость были не более чем умелым трюком, а забавная игра ни что иное, как охота, в которой ей отводилась роль дичи. Элиза поняла это вчера. Она ужинала с фон Драхе одна, без своих друзей, оставшихся солидарными с Шаулом, отклонившим приглашение короля. Поначалу она тоже отказалась, но, рассердившись на его обидные слова, вдруг почувствовала азарт: ей захотелось продолжить игру короля, повысив ставки и ужесточив правила. Она осталась с фон Драхе наедине. Ей казалось, что она выиграла этот тур, когда под конец, отправив королю сложный пас, оставила его за собственной дверью, словно потеряла всякий интерес к занимавшей их обоих игре. Но он шагнул внутрь, и она поняла, что зашла слишком далеко. Молодая девушка не могла соперничать с опытным, мастерски просчитывающим все ходы игроком.

- Ты удивительная, - щекотнув губами ее ухо, прошептал он и, едва касаясь, провел пальцами по спине. Внутри у нее все перевернулось, упав куда-то вниз, затем бросилось к лицу, обдав его жаром. Растекшись по всему телу, жар свернулся пульсирующим сгустком внизу живота. Она оказалась так близко от него, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Но то, что она увидела в его глазах, смутило ее. Это был взгляд победителя, хищника, вкусившего крови. Нет, она не жертва! Она не хотела подчиняться ему!

- Вы забываетесь, господин фон Драхе, - медленно отчеканила Элиза, отступив на шаг. Возбуждение схлынуло, и вместо него осталась пустота. Тут раздался стук в дверь, и на пороге появился Шаул. Ей стало гадко и горько. Хотелось броситься к нему, чтобы избавиться от тошнотворного вкуса предательства, растекающегося по нёбу, но она натолкнулась на разочарованный брезгливый вид Шаула. Он даже отшатнулся от отвращения. Элиза не могла сойти с места, не могла шевельнуться, она словно окаменела под его презрительным взглядом. Слова мужчин доносились откуда-то издалека, и она с трудом понимала их смысл.

- А теперь будьте добры обрисовать ваше положение и основания вашего притязания на трон Норландии, - услышала она надменный голос короля, и Шаул снова обжег ее взглядом, едким, желчным. Он усмехнулся и отвел глаза. Он презирал ее! За что?! Да, вышло глупо, но в этом не было ее вины, она не хотела его унизить! Она что-то пролепетала в свое оправдание, но Шаул уже не обращал на нее никакого внимания, он подскочил к королю с перекошенным лицом и, прохрипев ему что-то в лицо, поволок из комнаты. Он был на полголовы ниже фон Драхе и уже в плечах. Но король, казалось, оторопел от его напора и подчинился. Дверь за ними захлопнулась, и Элиза осталась одна. В тишине было слышно, как за окном тихо завывал ветер, убаюкивая ночной город.

- Как смел он так поступить со мной! - волна горячей обиды на Шаула захлестнула ее, и она разрыдалась. Она бросилась на кровать, в исступлении выплакивая отчаяние и горечь. Слезы принесли ей некоторое облегчение, и она заснула…

 

- Шаул, Шаул, - произнесла Элиза со вздохом, проводя гребнем по волосам.

Все было так сложно. Он порой безумно раздражал ее, а иногда она до слез тосковала о нем. Она сама гнала его, но сердилась на то, что он подчиняется ей. Ее обижала его глупая ревность и бесило то, что он не предъявляет своих прав на нее. Элиза злилась на себя и совершенно не могла понять, что же она сама хочет. Она запуталась, свернув с прямого пути, и теперь плутала по неверным и смутным тропам, окончательно теряя правильное направление. Но где она свернула, в чем просчиталась, Элиза понять не могла. Ей нужен был совет, но Марк и Сони не подходили на роль советчиков: уж слишком они любили Шаула, чтобы быть объективными. Как-то у нее появился порыв спросить совета у Хофнара, но она так и не решилась подойти к нему. Да и как можно рассказать все человеку, которого знаешь-то всего несколько дней?!

Ей вдруг захотелось выбраться из гостиницы на воздух, подальше от всех этих размышлений и чувств. Соорудив на голове нечто вроде тюрбана из красивой шелковой шали, она, на всякий случай, упрятала в него от любопытных глаз эльфийский гребень. Надела плащ и, не говоря никому ни слова, покинула гостиницу.

Глава 16

Кольфинна задумчиво поглаживала хрустальный шар, а тот, словно урчащий котенок, довольный лаской, переливался голубыми и сиреневатыми бликами, подставляя под сухую руку хозяйки свои отполированные бока. - Она перестала стареть, - пробормотала колдунья себе под нос и снова заглянула в мерцающую синевой глубину шара. Принцесса должна была состариться мгновенно. По расчетам Кольфинны, уже через пару, от силы, три месяца, исчерпав весь свой срок, она отойдет в мир иной. Появление крестницы очень сильно встревожило колдунью. Она не знала, каковы цели Элизы в Норландии, но почувствовала угрозу своему и так довольно шаткому положению. Потому она, не задумываясь, и разрушила заклинание фей, сохраняющее молодость Элизы. К тому же Кольфинну сильно задело, что какой-то мальчишка без роду и племени с легкостью уничтожил чары, которые она с таким искусством наложила на негодницу двенадцать десятков лет назад. Она тогда была в силе. И не каким-то проходимцам сомнительного происхождения осквернять ее прошлое!

Теперь уже она была не сильна в подобных заклятиях. Но и того, что она сделала, будет вполне достаточно, чтобы справиться с гордячкой-принцессой. Нет женщины, что не боится состариться, потеряв красоту и привлекательность. Теперь Элизе будет не до ее честолюбивых планов! Гордость принцессы - вот на что поставила Кольфинна - не подведет, она лишит ее единственного способа остановить старение. Как бы Элиза ни была уверена в своей любви к жениху - ах, какая драматическая сцена прощания с бездыханным возлюбленным была разыграна! - она не потерпит его жалости и откажется от него. Конечно, была опасность, что мальчишка воспротивится, проявит мужество и одержит вверх над ее гордыней. Но Кольфинна отмела такую мысль, лишь взглянув на него.

- И что только она в нем нашла?! Слишком нежный и хрупкий для мужчины, да и роста в нем чуть больше полруты. Этакий красавчик паж! И наверняка романтичный до идиотизма. Такой будет вздыхать и плакать, сочиняя день и ночь сентиментальные баллады.

Кольфинна задумалась, припомнив лицо Шаула, походившее на один старинный портрет, который она видела когда-то, и что-то похожее на жалость вдруг шевельнулось в ее пустом сердце.

- Ну и пусть его! - сердито одернула себя колдунья. - Таким только того и надо, чтобы пострадать вдосталь! И как он только смог разбудить ее?! Ведь он не принц! Нет, определенно все шло наперекосяк! Все одно к одному! И надо же этой спящей кукле, напичканной дарами, как праздничная утка - яблоками, появиться здесь именно в тот момент, когда паршивец Гойо вздумал переиграть ее!

Уже несколько месяцев она не получает обещанного молока троллей. И все это время Гойо скрывается от нее с помощью ворованной эльфийской магии! Чтобы быть в курсе дел, которые творит в столице этот самозванец, ей пришлось приворожить старого обрюзгшего вояку Кейлера, которого, того и гляди, схватит апоплексический удар! Она с отвращением представила грузную фигуру полковника, его отекшее раскрасневшееся лицо с ноздреватой кожей и блеклыми маленькими глазками, поседевшие волосы, уныло спускающиеся на засаленный бархатный воротник тонкими жирными прядями. Он пробирается к ней ночами, хвалясь своим умением обводить вокруг пальца шпионов. Она вынуждена выслушивать пьяные заверения Кейлера в вечной преданности и страсти, терпеть прикосновение его потных от волнения рук и скверный кисловатый запах его дыхания.

- Брр! - передернулась от отвращения Кольфинна. - И все из-за этого негодяя Гойо! Великий канцлер! - передразнила она подобострастный тон его подпевал. - Тьфу! Жалкий сморчок, обыкновенный убийца и вор!

Кольфина поднялась из-за стола и беспокойно прошлась по комнате.

- Что он задумал?! Почему так дерзко нарушает договор? Неужели он нашел тайник с магическим мечом?! Но он все равно не сможет достать его без хранителя! Может быть, нашлась пропавшая дочь Эйрика? Уж не потому ли здесь появилась Элиза? Сама спящая красавица не может иметь отношение к хранителям, они никогда не были в родстве, да и все последние сто лет она благополучно проспала в своем замке. А та девчонка, что путешествует с Элизой? Как ее звали? Такое нелепое имя… Что-то на "с"…

- С-с-с-о-со, - пробовала расшевелить память Кольфинна, - Со-со… Сони! Что за имя?! Уж не пропавшая ли Инесса объявилась в наших краях?

Колдунья обратилась к шару в поисках спутницы Элизы. Но он не смог найти девушку, что-то скрывало ее от Всевидящего ока. Кольфинна улыбнулась.

- Добро пожаловать, принцесса! Вот бы нам еще найти твоего отца! И дело было бы в шляпе. Произнося последнюю фразу, Кольфина прекрасно понимала, что сильно преувеличила значение своей догадки. Хранители были защищены могущественной магией меча. И расправиться с ними было совсем не так просто. Именно поэтому пятнадцать лет назад для своей мести Кольфинна выбрала столь изощренный способ, связавшись с двумя проходимцами Роббером и Гойо. Нервным движением кисти колдунья откинула со лба темную густую прядь и, вздохнув, закрыла глаза.

Жгущие обидой и унижением воспоминания не давали ей покоя уже многие годы. Только страшная месть могла утолить снедающий ее огонь. Удивительно, как легкое увлечение, даже симпатия может перерасти в такую ненависть! Подумать только, ведь она действительно тогда чуть не влюбилась в короля-хранителя!

Эйрик Благородный… Звучит величественно и красиво!

Впервые она увидела его, отправившись на большой многодневный праздник, который король устроил в честь своей дочери. Что за причина была тому, она уже и не помнит: что-то вроде первого шага или отнятия от груди. Ей всегда раздражала людская сентиментальность… Она отправилась на этот бал, конечно, не для того, чтобы поприветствовать какую-то сопливую двухлетнюю девчонку. Ей нужно было молоко троллей. Уже много лет, с тех пор как добычей молока стал заниматься блаженный Селиг, она не могла получить ценнейшего сырья. Проклятый пророк все опутал своими защитными рунами, так что ей и подступиться к источнику было невозможно. И тогда она решила действовать через короля. Молодой и, как она слышала, беспечный, он был легкой добычей для ее чар.

Отправившись во дворец, она надела лучшую свою личину. Высокая стройная красавица с сияющей белизной кожей, тонким и правильными, словно ледяные грани, чертами лица и горящими обещанием страсти черными глазами.

Во дворце собралась вся знать королевства. Там было немало юных красавиц и блистающих зрелой красой дам. Но никто из них не мог соперничать с Кольфинной. А блеклая миловидность молодой королевы вообще не шла ни в какое сравнение с чарующей прелестью колдуньи. Молодые красавцы, мужественные войны и убеленные сединой старцы - все были у ее ног. Но Кольфинна отвечала на их влюбленные взоры и пламенные речи лишь загадочной улыбкой, ее целью был Эйрик Благородный.

Король оказался невысоким, хотя и хорошо сложенным, молодым человеком. Огромные залысины, обещающие в скором времени оставить его голову совсем без волос, и длинный нос, грозивший к старости сомкнуться с нижней губой, вкупе с пренебрежением к роскошной одежде и драгоценностям не оставляли королю шансов прозываться Эйриком Великолепным. Но смелость и грация, которые он демонстрировал на турнирах, темные умные смеющиеся глаза и глубокий голос, имеющий пленительные бархатные нотки, придавали ему такой шарм, который редко встретишь в безукоризненно красивых мужчинах. И незаметно для себя Кольфина сама попалась в сети, которые расставляла королю.

Она была уверена, что некрасивый насмешник король уже у нее в руках и, выбрав подходящий момент, когда они, словно невзначай, оказались вдвоем во внутренних покоях замка, запустила коготок.

- Ваше величество, - проворковала Кольфинна, подойдя совсем близко, она не отрывала влекущего взгляда от его глаз. - У вашего величества есть то, что может доставить мне несравненное удовольствие…

Она медлила, выдерживая необходимую паузу, в совершенстве владея искусством соблазна. Но в этот раз продолжительность паузы отсчитывало ее собственное сердце, выстукивая какой-то невероятный ритм. Поглаживая рукав короля, она поднялась вверх к плечу и скользнула к груди. Перебирая пальчиками серебряные пуговицы жакета короля, она спустилась к широкому поясу, придвинувшись почти вплотную к Эйрику.

- Мне очень нужно молоко троллей, совсем немного… Самую малость, - с придыханием прошептала Кольфинна, теряя нить разговора.

Брови короля взметнулись вверх, и насмешливая улыбка искривила губы.

Он взял ее за руку:

- Я весьма польщен, миледи, тем вниманием, которым вы удостоили мой скромный наряд, но вынужден вас разочаровать. Во-первых, я не решаю деловые вопросы у себя в спальне, а во-вторых, я не люблю магию и не связываюсь с тем, кто ей служит, - произнес он и отодвинул ее от себя.

Удар был таким сильным, что она чуть не выскочила из своей личины. Едва удерживая грозивший рассыпаться в прах образ, не чувствуя под собой ног, она, как последняя дура, уставилась на короля не в силах произнести ни слова. Эйрик, чуть склонив голову на бок, тоже некоторое время внимательно смотрел на нее, а затем предложил руку.

- Я провожу вас, мадам, - услышала она его слова и только тогда машинально оперлась на него.

Они вышли в пустующую галерею, что соседствовала с внутренними помещениями, затем прошли через залы и комнаты, где еще продолжали праздновать другие гости. Не замечая ничего вокруг, она послушно следовала за ним, видя только выбоины и трещины в каменных плитах пола. Его теплая ладонь накрыла ее похолодевшие пальцы, и ей вдруг впервые захотелось заплакать. Она закрыла глаза и сжала зубы, когда услышала его тихий мягкий голос около самого своего уха:

- Мне очень жаль, мадам, но мы с вами оба понимаем, что нам сейчас надо расстаться. Я надеюсь, что вы не будете в обиде на меня, и мы останемся с вами добрыми соседями.

- Подайте экипаж госпожи Кольфинны, - произнес он громко в сторону.

Звук закрывающейся дверцы кареты вывел ее из оцепенения, в котором она находилась. Кольфинна почувствовала себя униженной, втоптанной в грязь, и злость, вырвавшись из глубин ее колдовской души, как расплавленная лава, растеклась по ее сердцу, сжигая на своем пути все остальные чувства. Она подняла глаза и увидела Эйрика, он все еще стоял на ступенях дворца, к нему смешно переваливаясь и путаясь в складках нарядного платья, спешила его маленькая дочь. - Будьте вы прокляты, - выкрикнула Кольфинна, и губы стали нашептывать слова самого страшного смертельного заклинания. Последний звук сорвался с ее губ и тяжелое проклятие, словно каменное ядро, полетело, рассекая со свистом воздух, к ненавистным ей людям. Но магия волшебного Януса оказалась сильнее. Натолкнувшись на невидимую стену, проклятие вернулась к Кольфинне и, разбив окно ее кареты, с ужасающей силой ударило в грудь. Прекрасная личина зазвенела и рассыпалась водопадом осколков, а на груди растекался малиновый с синевой след от удара, превратившийся со временем в уродливый лиловый шрам. Задыхаясь от боли, Кольфинна медленно погружалась в густое кровавое марево забытья.

 

Несколько месяцев она находилась в глубоком бредовом беспамятстве, в котором события и лица переплетались в страшном бессмысленном коловороте. Лишь изредка приходя в себя, она видела, как сквозь пелену, сморщенное лицо старой Греты, не понимая, что более реально - ее бред или служанка. Чаша весов, измеряющих меру ее жизни, не раз склонялись к небытию. Но все же она выжила. Возвратившееся к ней проклятие изранило не только ее тело. Ее магическим способностям был нанесен сокрушительный удар. Магия давалась ей теперь значительно труднее, теперь она уже не могла обойтись собственными силами без молока троллей. Когда она поняла, что утратила колдовскую силу, она возненавидела короля еще сильнее.

Она жаждала мести. Ни о чем другом она теперь и думать не могла. Перечитав все магические книги и свитки, которые смогла найти, она узнала о магическом мече все, что было когда-либо известно о нем. И хотя побороть магию волшебного Януса было невозможно, Кольфинна, замирая от восхищения, узнала о жертве, которую должен принести король-хранитель, чтобы остановить волшебный меч. Это была лучшая месть, какую только можно было придумать. Ей осталось только найти способ заставить короля воспользоваться своим правом хранителя.

Тогда-то на ее пороге и появился молодой Гойо. Изможденный, в запылившейся одежде, без лошади, в стоптанных сапогах. Он был похож на неуклюжего кривоногого волчонка. Его можно было бы пожалеть, если бы не холодный взгляд исподлобья его близко посаженных серых с крупными желтыми крапинами глаз.

Сразу было ясно, что этот малыш не ведает ни жалости, ни стыда. Ему нужна была власть, и он готов был получить ее любым способом. Это вполне устраивало Кольфинну, она впустила его. Он рассказал ей свою историю, не скрывая ее неприглядности. Не постыдившись признаться даже в том, как обошелся с одной из дочерей эльфов. Романтическая дурочка сама влюбилась в волчонка, бросив к его ногам свою честь и секреты своего народа. А он оставил ее умирать, когда, разрешившись мертвым ребенком, она была уже бесполезна ему: проклятая своими сородичами, она потеряла не только бессмертие, но и магические способности эльфов. "Бедная глупенькая Эдельвен! - думала Кольфинна, слушая исповедь волчонка. - Мужчинам из человеческого рода верить нельзя. Их надо использовать, иначе они используют тебя. А потом без сожаления выкинут из своей жизни, как старый стоптанный башмак".

- Я не стыжусь своих поступков и не хвалюсь ими, - заявил он, окончив рассказ. - Просто так надо было. Теперь вы знаете обо мне все. Мне нужна ваша помощь. И я могу вам за нее хорошо заплатить.

- Мне нравится твоя откровенность, Гойо, - улыбаясь, проговорила Кольфинна, нарочно опуская лживую приставку "де", которую волчонок себе наверняка присвоил.

- Де Гойо, - тут же поправил он ее, стрельнув злобным взглядом.

- Ах вот как? Значит все-таки де Гойо? - переспросила она делая ударение на приставке.

"Ты стыдишься своего происхождения?! Чудесно", - довольно улыбнулась Кольфинна, нащупав слабое место своего гостя.

- Род, к которому я принадлежу, - ответил тот после едва заметной паузы, буравя ее своими желтоватыми глазками, - знатный и древний.

- Я так и подумала, - кивнула Кольфинна. - Так кому ты хочешь отомстить?

- Это глупо.

Бровь Кольфинны взметнулась вверх.

- Глупо тратить силы на месть, отвлекаясь от цели, - наконец соизволил пояснить свои слова волчонок. - Я хочу получить волшебный меч и занять трон Норландии.

- Конечно, - кивнула Кольфинна. - Что уж мелочиться?! А что ты знаешь об этом мече?

- Он делает непобедимым того, кто владеет им.

- Верно. Так ты хочешь победить того, кто непобедим?

- У меня есть все необходимое, для того, чтобы завладеть мечом, но, чтобы победить Эйрика мне нужно ваше колдовство.

- Какое именно?

- Я скажу только, если вы согласитесь.

- А что ты можешь мне предложить?

- Молоко троллей.

- У тебя есть молоко троллей?

- Сейчас нет. Но когда я буду королем Норландии, вы получите свою долю.

- Три четверти всей добычи.

- Половина. Я не дам вам больше.

Кольфинна молчала. Этот маленький волчонок, кажется, вполне уверен в успехе. Что же за магические руны он смог стащить у эльфов? Быть может, это и ее шанс?

- Почему бы тебе не воспользоваться магическими рунами, что ты украл? - продолжила торговаться Кольфина, не желая уступать ему.

- Так вы не хотите отомстить Эйрику Благородному? - парировал Гойо, не сводя с нее своего отталкивающего желтого взгляда.

Кольфинна, признаться, с трудом выдержала удар: "Неужели все королевство уже судачит об этом?!" - Для этого мне не нужен ты, - презрительно бросила она.

В комнате повисла напряженная тишина. Никто не хотел сдаваться. Волчонок был умен и упрям. "Пожалуй, на него можно поставить", - подумала колдунья, обуздав свои чувства.

- Почему ты не хочешь использовать свои руны? - более миролюбиво спросила Кольфинна, после долгой паузы. Ей необходимо было узнать, что в арсенале волчонка.

- Их недостаточно.

- Что именно у тебя есть?

- Мы заключили договор?

- Половина всего молока троллей и северная провинция Норландии с Драконьим фьордом.

- С западной частью Драконьего фьорда, - сощурившись, ответил Гойо.

"Малыш хорошо подготовлен!" Мало кому было известно о Драконьем фьорде, месте обитания троллей, где еще никогда не добывали молока.

- Хорошо, - согласилась Кольфинна.

 

Его план оказался совсем неплох. Кольфинна не сказала Гойо о том, что магия меча намного сильнее силы краденых рун. Ей было совершенно не жалко волчонка и того отвратительного наемника Роббера, которого Гойо привел к ней. Она даже испытывала некоторое удовольствие, представляя, как Эйрик расправится с ними. Она будет отомщена, когда волшебный Янус отсечет голову маленькой принцессы. Кольфинна никак не могла предположить, что Эйрик не воспользуется мечом даже под угрозой потери королевства и собственной жизни.

Глава 17

Чуть-чуть опередив Элизу, гостиницу покинул Хофнар. Он снова спешил к замку баронессы Хэдевик. Ему было необходимо оповестить своих людей. Пятнадцать лет назад после поражения он попросил Селига собрать всех сыновей королевских рыцарей, опасаясь, что пришедшие к власти люди захотят расправиться и с ними. И оказался прав: пророку удалось опередить рейд пьяной ватаги солдат, посланной Роббером уничтожить всех отпрысков мужского пола молодого поколения знатных семейств всего на день. Детей надежно спрятали. Баронесса заботилась о них, Селиг воспитывал, а Хофнар обучал военному делу. Теперь они выросли, возмужали, и многим из них не терпелось применить свои знания на деле. Он знал каждого из них, был уверен, что подготовил хороших рыцарей. Но все-таки они были всего лишь мальчишками, сыновьями его погибших товарищей. И теперь ему предстояло вывести этих желторотых птенцов, ни разу не видевших ни одного настоящего боя, навстречу опытным войнам канцлера, к тому же защищенным эльфийскими рунами.

А кроме того, у него не было сил вести их за собой. И по прошествии пятнадцати лет, он явственно помнил горечь поражения, боль утраты и потерю королевского достоинства. Он, призванный быть хранителем и защитником, оказался неспособным защитить тех, кто был под его началом и сохранить то, что было ему доверено. Вести людей на верную гибель - задача не из легких. Вселить в них уверенность и вдохновить на бой сможет только тот, кто сам горит желанием победить. А он не верил в победу. Он уже проиграл один раз, проиграл, когда с ним были их отцы, опытные и отважные рыцари, и волшебный Янус.

 

Ранним августовским утром пятнадцать лет назад, когда распахнулись ворота Стейнгарда и, скрипя шестеренками, опустился мост, подняв облако пыли на противоположной стороне рва, на дороге, ведущей к столице, показался огромный вихревой столб, быстро приближающийся к городу. С невероятной силой он смел со своего пути крестьянские повозки, скопившиеся в ожидании спуска моста. В воздух фонтаном взлетали привезенные на рынок овощи и фрукты, из разбитых клеток с испуганным гомоном, теряя перья, вылетали куры и утки, выскакивали ошалевшие кролики, пронзительно пищали рассыпавшиеся, как горох, цыплята. В мгновение ока преодолев мост, ураган обрушился на разинувших от удивления рты стражников и горожан, замерших в изумлении у ворот. А когда землю обагрила человеческая кровь, из вихря стали проявляться и обретать плоть вооруженные мечами и алебардами воины.

Это была древняя руническая магия. Используя ее, нападавшие в считанные дни расправились с его страной, уничтожили его гвардию, разорили его королевство, развратили насилием и подкупом его народ, а он так и не вынул магический меч, чтобы остановить их. Более того, он уничтожил саму возможность такого исхода, отправив дочь как можно дальше, туда, где никто не знал о ее причастности к злосчастному оружию.

Несколько дней длились бои в городе, улицы были усеяны телами. Он разослал гонцов за помощью, но ни один из них не вернулся. Когда с помощью очередного магического трюка наемники ворвались в королевский замок, защитников осталось совсем мало - десяток рыцарей и несколько их оруженосцев и слуг, некоторые были ранены. Единственным их спасением был волшебный Янус. Хофнар видел, как в последней битве пали его кузены Траин и Бьорн, последним оставался молодой Эйви, мужественно противостоящий трем иноземным солдатам. Но у тех на мечах чернели магические руны, делающие их мечи смертоносными для молодого рыцаря из рода хранителей. Хофнар успел подбежать к витражу и уже почти коснулся пальцами заветного изображения, но Эйви упал, обезумевшие в ярости битвы наемники добили повергнутого юношу. И тогда он отдернул руку от цветного стекла. Спасать было уже некого...

Он и сейчас чувствовал удушающий запах пота и крови, пропитавший воздух, словно снова находился среди погибших друзей и врагов, видел их отекшие изуродованные лица с остекленевшими глазами, изломанные противоестественными позами тела. Он остался один. Его окружали разъяренные солдаты, потрясающие окровавленным оружием, их лица были также искажены в яростной гримасе, как и лица убитых, на всех - и мертвых и живых - он увидел одну и ту же маску смерти. Он ринулся прочь от витража навстречу врагам. В его руках уже не было оружия, он проклинал их, предвещая неминуемую смерть, чей отсвет ясно видел на их лицах. И они остановились.

 

Хофнар замедлил шаг, переводя дух. Крутой подъем и тяжелые воспоминания - опасный коктейль. Он прислонился спиной к сосне, что росла на небольшом уступе скалы. Через грубую холщовую робу чувствовалось тепло живого дерева. Он провел рукой по стволу. Сухие чешуйки щекотали ладонь и, отставая, обнажали бархатистую розоватую новенькую кору дерева. Сосна гордо возносила крону, разрывая верхушкой низкие серые облака, окутывающие скалы. Ей не страшны были ни непогода, ни штормовой ветер с моря, словно сама она была вытесана из камня, на котором росла.

- Вы к бабушке или случайно оказались в наших местах?

Хофнар вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел Эльфриду. Как и в первую их встречу она была одета в мужской костюм, но на этот раз ее нелепая шапка была чуть сдвинута на макушку, обнажая блестящий медью каштановый локон.

- Я старею, - улыбнулся ей Хофнар. - Предаюсь воспоминаниям и не замечаю, что твориться у меня под носом.

- Нет, милорд. Просто я научилась становиться незаметной! Согласитесь, что при моем росте это было непросто!

- Не буду спорить, - усмехнулся в ответ Хофнар, поглядывая на статную Эльфриду, которая была чуть выше него.

- Вы к бабушке? - повторила девушка свой вопрос.

- Да, - ответил Хофнар, смущаясь тем, что ему приходится смотреть на нее снизу вверх.

При своем небольшом росте он легко сохранял достоинство и не терялся в разговоре с самыми высокими и крупными мужчинами, но встречать таких рослых дам ему еще не доводилось, и Хофнар чувствовал себя не в своей тарелке.

Они молча шли по направлению к замку. Эльфрида легко поднималась по крутой тропинке, что вилась между огромных валунов, и Хофнар поймал себя на мысли, что любуется ее силой и грацией.

"Старый осел!", - обругал он себя, злясь на непрошеные мысли, которые лезли чертиками в голову и стреляли иголочками по телу. Увидев небольшой карман в скале, он поспешил придержать Эльфриду за руку и, отбросив галантность, прошел вперед, не обращая внимания на удивленный взгляд девушки.

- Знаете, - услышал он у себя за спиной, - когда-то я ненавидела вас.

Хофнар обернулся, в ее голосе ему послышалась обида:

- Вы хотите сказать, что сейчас снова готовы возненавидеть меня?

Эльфрида ничего не ответила, пожав плечами.

- Я не очень представляю, чем мог задеть вас, - слукавил Хофнар, - но готов принести свои извинения немедленно. Мне понадобится ваша помощь, и я не намерен ссориться с вами.

- Тогда вам придется быть чуть полюбезней, - ответила девушка без тени улыбки.

- Я постараюсь, - пообещал Хофнар, но места своего не уступил, и они снова двинулись вперед.

- А почему вы меня ненавидели? - через некоторое время спросил король, оглядываясь на девушку через плечо.

- По глупости, - коротко ответила она тоном, говорящим о том, что распространяться на эту тему не намерена.

- Смелое признание, - брякнул Хофнар, тут же пожалев о своей фразе. Виной тому было беспокойство, так и не покинувшее его, несмотря на его эпатажную попытку убрать молодую баронессу из поля своего зрения.

- Простите, - поспешил извиниться он перед девушкой, развернувшись к ней лицом, - не знаю, что на меня нашло.

- Я возненавидела вас за то, что вы проиграли, - произнесла она в ответ, пристально глядя ему в глаза. Хофнар стиснул зубы, сдерживая чувства, которые вызвали в нем слова Эльфириды.

- Вы имели на это право, - бросил он и отвернулся.

- Несомненно, - прозвучало у него за спиной.

Оставшееся расстояние до замка они прошли в полном молчании.

Когда они оказались в жилых покоях, Эльфрида проводила его в гостиную к бабушке и, так и не сказав больше ни слова, удалилась.

- Ваше величество, - приветствовала его старая баронесса, безуспешно пытаясь выбраться из своего кресла.

- Сидите, Бога ради, баронесса, - поспешил он остановить ее тщетные попытки.

Хофнар подошел к старушке и склонился к ее высохшей, словно птичья лапка, крохотной ручке. Усевшись около нее на соседнее кресло, он с удивлением почувствовал, что вот уже во второй раз, оказавшись в этом зале, возвращается в былое время, к былым чувствам, словно и не было этих горьких пятнадцати лет. Он с удовольствием рассматривал домашнюю обстановку и задержался взглядом на маленькой хрупкой фигурке баронессы, утонувшей, словно маленький ребенок, в своем небольшом кресле. "Внучка явно не унаследовала бабушкины размеры", - улыбнулся Хофнар. Он вспомнил могучую фигуру Эдмунда, сына баронессы. Да, верно девочка пошла в отца. Однако гордость и обидчивость она, несомненно, взяла от матери. Хофнар вспомнил хорошенькое личико молодой баронессы Хэдевик с вечно недовольно надутыми губками. И все же в Эльфриде было что-то, что не вписывалось в эту схему унаследованных признаков. Ему вдруг пришло на память, как доверчиво она уткнулась в него, когда оплакивала смерть Селига. И снова он ощутил смущение.

А старушка тем временем что-то оживленно рассказывала ему.

- Ну, скажите мне, разве можно быть такой беспечной? - воскликнула баронесса, обращаясь к Хофнару, который не услышал из ее рассказа ни слова.

Ему осталось только поднять брови и участливо покачать головой.

- Да вы не слушаете меня! - воскликнула проницательная старушка.

- Простите, баронесса, - усмехнулся Хофнар, - вас не проведешь. Признаюсь: задумался. Простите.

- Да что уж там?! Вы думали о Фриде? - заговорщицки улыбаясь, спросила его старушка.

Хофнар растерялся от догадливости баронессы, но скрывать не стал и кивнул.

- Она может поставить в тупик! - хохотнула баронесса. - Фрида унаследовала внешность и характер отца, но ум и живость от меня. Она замечательная, моя девочка! Немного упряма, но с головой! Если бы нашелся такой умный мужчина, что смог бы разглядеть в ней ее красоту, он получил бы самую нежную и ласковую жену!

Хофнар удивленно поднял брови, кем-кем, а нежной и ласковой супругой эту девушку он не представлял.

- Чему тут удивляться?! Думаете, если девица с вас ростом, так у нее и сердца нет?! - обиделась баронесса за внучку.

- Вы меня неверно поняли, баронесса, - спокойно возразил ей Хофнар, - Эльфрида мне очень понравилась.

При этих словах в комнату вошла молодая баронесса, и Хофнар поднялся со своего кресла, приветствуя даму. Девушка переоделась. На ней было простое, почти без украшений, платье, что очень шло ей, сглаживая и утончая ее чуть грубоватую внешность. Блестящие темным золотом волосы, прихваченные кольцом из скрученной шелковой ткани в тон платью, красивыми волнами свободно ниспадали на плечи и спину. А умные глаза были серьезны и даже как будто немного печальны. Или это ему показалось?

- Вы хотели о чем-то просить меня, милорд, - обратилась она к молчаливо взирающему на нее королю.

- Да, верно, - Хофнар очнулся, опустился в свое кресло, и рассказал женщинам о том, что подслушал Шаул.

- Рыцари должны быть готовы выступить в любой момент. И я прошу вас стать моей связной с ними, коль скоро Селига уже нет, - он остановил на Эльфриде вопросительный взгляд, и она кивнула, но ничего не ответила. - А я займусь мечом. У меня осталось всего пара дней, а я ума не приложу, как это сделать, чтобы не воспользоваться им, - тихо закончил он, потирая переносицу.

- Вы однажды уже отказались от своей миссии. Вы и теперь отступите? - вскинула брови Эльфрида.

Его больно резанули ее слова, он не ожидал от нее такой беспощадной прямоты.

- Я никогда не хотел быть хранителем магического меча, но никогда не отказывался от этого. Меч в тайнике, и не попал людям в руки. Я хранитель, баронесса, а не владелец меча.

- Вы не только хранитель, вы король Норландии. Вы должны защищать ее! - бросила она ему в лицо.

- Но не ценой жизни моей дочери! - не выдержал Хофнар.

- Вы предпочитаете, чтобы убивали чужих дочерей?!

- Остановись, Эльфрида! - услышал он, как прикрикнула на внучку баронесса. - Какая муха тебя укусила! Кто дал тебе право судить короля?!

- Его буду судить не я, его будут судить, погибшие по его вине. Те, кого он должен был защищать, но не защитил. Рыцари, кто отдал свои жизни, сражаясь, чтобы защитить хранителя! И те, кто умер в темнице под пытками, но не выдал его!

Хофнар смотрел на ее взволнованное разгоряченное лицо, в ее горящие негодованием глаза, на ее губы, беспощадно бросающие ему обвинения, и ему хотелось ударить ее. Наотмашь. Так же как она сейчас хлестала его, словно взбесившуюся лошадь. За ее дурацкий максимализм, за жестокость, за презрение к нормальным человеческим чувствам, за чертову прямоту и… и за то, что она была права. Она была права, тысячу раз права: спасая Сони, он обрекает на смерть других. Будь проклята его миссия короля-хранителя!

Ничего не говоря, Хофнар поднялся и вышел из комнаты. Его совсем не заботило, как это выглядит в глазах баронесс. Сейчас ему необходимо было остаться одному. Все, что навалилось на него за последние два дня - приезд Сони, угроза войны с троллями, ожившие воспоминания пятнадцатилетней давности и слова молодой баронессы Хэдевик - все это, превратившись в страшную смесь, кипело в нем, плавя мозги и душу. Ему надо было переварить все это, а для этого он должен быть один. Один. Никаких баронесс - только не она! Он быстро спускался с лестницы, когда Эльфрида возникла у него на пути. Он не слышал, как она звала его, не заметил, что она бежала за ним.

- Да остановитесь же, несносный вы человек! - воскликнула она, настигнув его и схватив за плечи.

Он рассеянно глядел на нее, оставаясь внутри своих переживаний и не понимая, что ей еще от него нужно.

- Простите меня, - тихо сказала она, - но я должна была сказать вам это.

Хофнар кивнул и, сняв ее руки, продолжил спускаться.

- Вы не спасете так свою дочь! - крикнула она ему вслед. - Вы должны снова стать королем! Вы должны действовать так, как будто перед вами нет пропасти! Иначе вы не сможете победить! А когда вы выполните свой долг, Провидение позаботится…

Он захлопнул за собой дверь и так и не услышал конца ее фразы: о чем или о ком должно позаботиться Провидение.



(Продолжение)

январь, 2010 г.

Copyright © 2010 Юлия Гусарова

Другие публикации Юлии Гусаровой

Обсудить на форуме

 

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба www.apropospage.ru без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru